Корпорация-государство как альтернатива современному государству

В предыдущей статье мы указывали на такого важного игрока в мировой политике, как цивилизация¹. Однако у государства-цивилизации, помимо традиционной политии, возникает серьезный конкурент. Это – корпорация-государство. Данный феномен еще только нарождается, но уже находит отражение в научной литературе. Отталкиваясь от работ А.И. Фурсова и А.Н. Окары², можно вывести следующее определение корпорации-государства: это организация, складывающаяся в период глобализации, подминающая под себя органы государственного управления и ставящая на первое место в своей деятельности корпоративную выгоду (прежде всего, экономические интересы). Другими словами, это объединение, сочетающее в себе черты корпорации и государственной власти.

Корпорации-государства могут быть двух основных видов:

– внешние, возникающие в результате подчинения транснациональной корпорацией (ТНК) территории одного из государств, либо существенного влияния ТНК на дела этого государства;

– внутренние, которые могут стать следствием подчинения государства интересам собственной ТНК.

Хотя корпорация-государство и является продуктом постмодерна, но его прообразы стали формироваться еще в эпоху зарождения Нового времени (если не раньше). А.И. Фурсов и А.И. Нек-лесса в качестве примера приводят английскую Ост-Индскую компанию (1600–1858 гг.). Другим предшественником корпорации-государства можно назвать английского предпринимателя и алмазного короля С. Родса (1853–1902 гг.), создавшего государство в государстве (Британскую Южно-Африканскую компанию).

ХАРИН Алексей Николаевич – к.и.н., доцент кафедры гуманитарных наук Кировского филиала РАНХиГС

Во второй половине XX в. начали складываться предпосылки формирования корпораций-государств: крах колониальной системы на рубеже 1950-х–1960-х гг. привел не только к позитивным моментам. В ряде стран местные правящие группы, добившись независимости, начинали «рассматривать обретенную государственность как специфический клановый ресурс»1, своеобразный «приз» за их борьбу.

С другой стороны, вновь возникающие политии часто обладают слабым сувере -нитетом и превращаются в объект воздей -ствия ТНК. Например, Лакшми Миталл, индийский бизнесмен, основатель и вла делец Mittal Group , во время гражданской войны в Либерии подписал с местным пра-вительством контракт, фактически создав в этой стране корпорацию - государство². Глобализация и размывание государ -ственного суверенитета, формирование единого экономического и информаци онного пространства дают ТНК большие возможности для разворачивания своей деятельности. Все это происходит в усло-виях развития высоких технологий, совер шенствования процесса управления обще -ственными отношениями.

Одним из главных средств контроля над другими политиями для ТНК и корпораций государств является борьба за национальные элиты стран путем их покупки, смены и ликвидации неугод ных политиков. События в Ливии в 2011 г. — один из таких примеров, хотя там шла речь и о распределении ресурсов между отдельными странами Запада.

Среди внутренних причин формиро вания корпорации государства можно назвать нахождение у власти группы соб ственников, связанных, как правило, с транснациональной корпорацией (ТНК). Это касается, в первую очередь, богатых стран Запада, хотя и нельзя утверждать, что они постепенно превращаются в корпорации государства. Однако такие магнаты, как Карлос Слим (признан-ный в 2011 г. самым богатым человеком планеты) и Руперт Мердок, оказывают влияние на политику США, Австралии, Великобритании и др.)3.

Многое зависит и от того, какой вид элиты находится у власти. Элиту условно можно разделить на «кочевни ков» и «земледельцев» (терминология А.С. Панарина). Первые — это те, кто рас -сматривает страну как добычу, а население

—всего лишь как средство выкачивания денег; для вторых страна — территория, которую необходимо возделывать, преоб ражать. Мотивы у «земледельцев» могут быть разными: одни мыслят стратегиче-ски, чувствуют ответственность перед го сударством и стремятся сделать его лучше; вторые, желая укрепиться у власти, объ ективно приносят пользу своей стране. В случае победы элиты «кочевников» в пра вящей верхушке неизбежно полное при своение данной группой основной части национальных ресурсов и, возможно, под чинение транснациональному капиталу, с которым «кочевники» могут быть связаны множеством взаимодействий.

Другой причиной можно считать транс -формацию корпоративного типа совре менного государства (характеризующе гося господством особой профессиональ ной корпорации). Это возможно в случае присвоения правящим слоем государст венной собственности и использования ее в сугубо личных, коммерческих целях. Однако пока сложно провести грань между корпорацией государством и корпоратив ным государством как таковым.

Можно выделить и еще одну социаль ную предпосылку данного феномена: в течение последнего десятилетия нарож дается «класс новых воинов» (термин Р. Питерса)4. В связи с многочисленными войнами, конфликтами, образованием целых очагов нестабильности растет класс наемников. Благодаря современным средствам доставки, деятельности част ных военных компаний (ЧВК), таких воинов легко вербовать и перебрасывать с континента на континент. Безусловно, корпорации государства будут проявлять все больший интерес к подобному слою людей, создавая вооруженные отряды для борьбы с неугодными элитами и прави тельствами. К примеру, ЧВК были задей ствованы, по данным ряда СМИ, в опера -ции по свержению режима М. Каддафи5, и не исключено, что этот опыт будет приме нен в последующих военных операциях.

А.И. Фурсов полагает, что корпорация -государство более адекватна той части современной глобальной экономики, которая строится на криминале. В качестве примера он приводит Косово, в котором, по его словам, создано криминально-корпорационное государство, и Колумбию, где своеобразными государствами в государстве являются Медельинский и Калийский картели, а также FARC (Революционные вооруженные силы Колумбии)1.

Несомненно, что корпорация-государство – новый вид государственного образования, тесно связанный с процессами глобализации и повернутый лицом к мировому рынку. Возникает вопрос, насколько возможно сравнивать корпорацию-государство с криминальным государством? Может быть, в приведенных примерах правильнее говорить о своеобразном государстве-клане (под кланом в этом случае можно понимать именно мафиозное объединение), а отнюдь не о корпорации-государстве? Сам А.И. Фурсов также пишет о «государстве-клане» и «государстве-бандите».

На наш взгляд, отождествлять корпорацию-государство с государством-бандитом неправомерно, т.к. это разные явления. Государства-корпорации возникают на основе крупных ТНК, официально признанных, деятельность которых не всегда является криминальной. Государства-кланы вырастают из теневых структур, открыто противопоставляющих себя государству и обществу. Кроме того, ими могут быть как отрасли теневой экономики, так и вооруженные объединения, контролирующие определенную территорию, занимающиеся терроризмом, наркоторговлей и другими видами криминальной деятельности. По своей структуре государства-кланы более похожи на протогосударства или являются продуктом предсовременного государства (если отталкиваться от типологии, предлагаемой Е.Г. Пономаревой)2. Корпорация-государство все-таки феномен постиндустриального общества. Возникают и другие возражения. Например, по поводу утверждения о том, что современная глобальная экономика в своих основных отраслях является криминальной. Можно поспорить и с характером деятельности FARC.

Идейными предпосылками корпорации-государства являются идеологии неолиберализма и неоконсерватизма. Прикрываясь неолиберальной риторикой, такие корпорации могут постепенно освобождаться от контроля со стороны государства, что также дает им возможность, пользуясь идеями свободного рынка, проникать в разные регионы мира, формировать свои правила игры, модели поведения на мировой арене3. С другой стороны, само государство, следуя логике неолиберальных идей, должно быть активным в глобальной политике и действовать как коллективная корпорация.

Как же реализуется или будет осуществляться внутриполитический курс подобного образования? Внутри страны такая корпорация начнет приватизировать властные функции государства, направляя их на решение в первую очередь своих, а не национальных задач. Главные принципы поведения для данного института – экономическая эффективность, следование правилам: «цель оправдывает средства», «выживает сильнейший».

Соответственно, и отношение к занимаемой территории и населению – утилитарное: в первую очередь, выкачивание денежных средств любыми способами. Не исключено, что корпорация-государство будет стремиться избавляться от социальных обязательств перед «нерентабельным» населением, а по возможности – и от него самого4. Культура начнет вытесняться «индустрией электронных и химических грез, душевного комфорта, иллюзий»5. Духовные, нравственные ценности сменятся потребительскими, что должно помочь корпорации-государству в перераспределении ресурсов.

Однако здесь возникает ряд проблем. Во-первых, корпорации-государству будут мешать образованные люди, в первую очередь гуманитарии, для которых материальное является вторичным по сравнению с духовным. Соответственно, корпорация- государство будет заинтересована в сокращении гуманитарной интеллигенции и гуманитарных циклов во всех системах образования.

Во-вторых, социум сам по себе является единой целостной системой, у которой есть свои интересы, порой стоящие выше индивидуальных и групповых. Демократизация общества в современном мире ставит под сомнение возможность корпораций проводить свою политику. Поэтому неизбежно отрицание корпорацией-государством демократии и социума. Возникает противостояние между авторитарной системой предприятия и демократической политической системой1. Это приведет к превращению общества в сумму индивидов, а не личностей, а народа – в электорат, которым легко манипулировать. Одновременно думающие люди, защищающие свои ценности, начнут маргинализироваться2.

Таким образом, возникающая в качестве альтернативы государству корпорация-государство имеет несколько специфических черт:

– это образование характерно для постиндустриального общества, эпохи постепенного размывания государственного суверенитета;

– данный институт сращивается с органами государственной власти либо подчиняет их себе, благодаря находящимся в его руках ресурсам (в первую очередь, экономическим, а также и политическим, информационным);

– государственные интересы воспринимаются сквозь призму интересов данной корпорации (главным образом коммерческих);

– при развитии подобного феномена возможно наличие таких форм политической власти, как автократия, олигархия, плутократия (власть богатых); соответственно, политический режим в данном образовании будет гибридным (смешанным), умеренно-авторитарным, но вряд ли демократическим.

Вместе с тем государство остается, несмотря на эрозию суверенитета, главным действующим субъектом международных отношений. Но даже если и допустить постепенное угасание государства, мы видим, как на мировой арене постепенно складываются и другие образования: те же цивилизации, регионы-государства, сетевые структуры, империи, которые в перспективе могут стать противовесом корпорации-государству.

Нельзя не учитывать и еще два фактора: во-первых, внутри отдельных стран многое зависит от соотношения власти, капитала и общества; во-вторых, это наличие в странах третьего мира национально ориентированных элит, не желающих превращения своих государств в сырьевые придатки «золотого миллиарда». Все это пока не позволяет говорить о возможности полного торжества корпорации-государства над государством как таковым.