Корпус стрелецких голов Кольского острога в XVII веке

На протяжении XVII века в приграничных городах Московского царства наблюдается тенденция увеличения численности военных гарнизонов. В связи с регулярными войнами и набегами крымских татар укрепление границ стало важной задачей для правительства. Эта тенденция не обошла стороной и гарнизон Кольского острога. Так, с конца XVI до первой четверти XVII века он увеличился с 30 до 500 человек в связи с угрозой экспансии Датско-Норвежского и Шведского королевств. В результате численного роста гарнизона в Кольском остроге сформировался полноценный стрелецкий приказ, с конца XVII века – стрелецкий полк. Руководителем этого приказа был стрелецкий голова.

Стрелецкие головы Кольского острога играли важную роль в жизни гарнизона и уезда на про © Газизов В. В., 2025

тяжении XVII века. В их обязанности входило обеспечение полной численности стрелецкого приказа, режима перемещения в стрелецкой слободе как военнослужащих, так и гражданских, организация поиска беглых стрельцов, руководство стрельцами в военное время, осуществление суда над стрельцами и ответственность за их поступки, защита от притеснений со стороны воеводской власти1. Кроме того, стрелецкие головы могли исполнять обязанности воевод на период их отсутствия2.

В советской историографии вопрос о стрелецких головах раскрыт не полностью. Исследователи рассматривали командный состав и функции голов в военное время [12: 83–93], установили их поименный состав с конца XVII до начала XVIII века [17: 275–276]. Уделялось внимание и смежным вопросам: составу и ста- тусу, жалованью и обязанностям служилых людей «по отечеству» [23: 76–83]. В современной историографии новым направлением стала про-сопография командного состава русской армии. В целом ряде работ представлены «коллективные» биографии стрелецких голов XVI–XVII веков [9], [11], [14], [18], [20], [24].

Общая характеристика обязанностей, жалованья, социального положения московских стрелецких голов содержится в работах М. Ю. Романова [19: 124–138], [21: 91–102], А. В. Писарева [15]. Однако социальное положение московских стрелецких голов детально не исследовалось, так как авторы акцентировали внимание на их участии в военных кампаниях и социальных потрясениях [2], [3], [15], [19].

На сегодняшний день актуальным направлением исследования стало изучение командного состава городовых стрельцов. Социальное положение, роль и деятельность стрелецких голов в жизни локальных обществ раскрыты на примере гарнизонов Центра и Юга России, а также Левобережной Украины3 [1: 372–381], [7], [8], [13], [23]. Стрелецкие гарнизоны городов Русского Севера до сих пор остаются малоизученными. Так, исследователи рассматривали положение стрелецких голов в Вологде [16]. Об отдельных персоналиях находим упоминания в одной из работ по истории Архангельска [10].

Актуальность проблемы исследования определяется, во-первых, отсутствием специальных работ по истории гарнизона Кольского острога, во-вторых, заметной ролью стрелецких голов в управлении не только вверенным стрелецким приказом, но и регионом в целом. Так, во время отсутствия воеводы его должностные обязанности передавались стрелецкому голове. Оба должностных лица совмещали военные и гражданские полномочия. Таким образом, изучение корпуса стрелецких голов является необходимым условием для раскрытия системы управления регионом. В историографии есть только упоминания некоторых стрелецких голов [6: 349], [22: 58].

Источниковой базой исследования являются челобитные стрелецких голов в Новгородский приказ, царские грамоты из Новгородского приказа стрелецким головам, наказы стрелецким головам, которые хранятся в Российском государственном архиве древних актов в фондах 141 (Приказные дела старых лет) и 159 (Приказные дела новой разборки).

КОРПУС СТРЕЛЕЦКИХ ГОЛОВ

Первый стрелецкий голова появился в Кольском остроге в 1618/19 году в связи с увеличе- нием стрелецкого гарнизона до 500 человек. До 1618/19 года гарнизон составлял 200 человек. Согласно свидетельству земского старосты Антипа Иевлева: «В прошлом, государь, со 127-го году по твоему государеву… указу прислан в Колской острог голова стрелецкой да три сотника, а с ними ярославских и новоприборных стрелцов триста человек»4. Удалось установить, что первым стрелецким головой в Кольском остроге был Иван Ушаков, командующий приказом ярославских стрельцов5.

Всего с 1618/19 по 1700 год удалось выявить 25 стрелецких голов. Этот список не является исчерпывающим и содержит лакуны. Фрагментарно сохранились сведения о стрелецких головах для 1620–1660-х годов. Документы, датированные последней третью XVII века, сохранились намного лучше, что позволяет восстановить состав корпуса стрелецких голов. Из выявленного числа только для 13 человек удалось установить факты биографии и материальное положение. К исследованию также были привлечены челобитные претендентов, не получивших назначение на должность головы в остроге. Далее рассмотрим порядок назначения, службу и социальное положение голов Кольского острога.

Во многих городах Центра и Юга России стрелецкие головы подчинялись Разрядному и Стрелецкому приказам, назначавшим на эту должность6 [1: 372], [2: 7–10], [8: 62–63]. Для стрелецких голов Кольского острога вышестоящей инстанцией являлся Новгородский приказ, который через кольских воевод ставил военные зада-чи7. В случае необходимости головы подавали челобитные именно в этот приказ. Так, в частности, поступил стрелецкий голова Иван Наполской, просивший повысить ему жалованье8.

Если претендент на должность стрелецкого головы был иноземцем или офицером из полка нового строя, Новгородский приказ должен был решать вопрос о его назначении с Иноземским и Рейтарским приказами9. Всеми городовыми стрелецкими гарнизонами, а именно устройством, снабжением и внутренней жизнью, ведал Стрелецкий приказ, поэтому стрелецкие головы также находились в подчинении этого ведомства10.

Претенденты на должность стрелецкого головы Кольского острога служили в дворянском ополчении и были людьми пришлыми. Это связано с тем, что в Кольском уезде не было служилых людей «по отечеству», в отличие от других районов страны, где существовала возможность назначения местных дворян на службу. До последней трети XVII века стрелецкие головы на- значались из числа дворян и детей боярских. В последней трети XVII века это были жильцы (3 из 13 стрелецких голов и 1 претендент, не назначенный на должность)11, а также низшие офицерские чины в полках нового строя (1 «порутчик пехотного салдацкого строя», 1 адъютант рейтарского строя, 1 «прапорщик новгородец копейного строя» и 1 прапорщик рейтарского строя)12. Часть стрелецких голов начинали свою служебную карьеру с самых низших чинов.

Осип Деревецкой служил рейтаром в Новгородском полку Бежецкой пятины, в 1672/73 году стал копейщиком «с разбору боярина князя Ивана Андреевича Хованского»13, а к моменту назначения на должность стрелецкого головы в 1697 году уже был прапорщиком копейного строя14. Федор Суровцев указан как «жилец, в офицерах, в гусарах, в копейщиках, в рейтарах с 7191 (1682/83) года»15. Савелий Трескин с 1688/89 года был в рейтарах16, а к 1700 году уже служил прапорщиком рейтарского строя17.

На рубеже 1670–1680-х годов, кроме дворян из полков нового строя, стрелецкими головами стали назначаться иноземцы. Это было характерно и для остальных регионов Московского царства. По мнению В. Н. Глазьева, правительство пыталось с помощью иноземцев и офицеров полков нового строя повысить боеспособность городовых стрельцов, обучив их солдатскому порядку [8: 65]. Также это связано с тем, что в 1680 году была проведена военноокружная реформа, заключавшаяся в переводе стрельцов в солдаты, что должно было унифицировать вооруженные силы государства [23: 189]. В связи с этим везде стрелецкие головы переименовывались в модернизированные звания полковников, подполковников и майоров. Хотя эта реформа и затронула Кольский острог, должность стрелецкого головы не была переименована. Однако в челобитной местных жителей стрелецкий голова Осип Деревецкой называется полковым капитаном18.

В 1683 году стрелецким головой стал иноземец – подполковник Ирик Григорьевич Фанверден19. Он единственный из известных нам голов носил такой высокий офицерский чин. В 1700 году на должность стрелецкого головы подал челобитную новокрещеный иноземец Иван Дмитриевич Чюмай20.

Сама должность головы в Кольском остроге не считалась престижной, в связи с чем на нее претендовали представители низшего дворянства. Назначение на должность стрелецкого головы рассматривалось как награда за службу:

оно позволяло улучшить материальное положение и сделать военную карьеру. Так, Леонтий Азарьев занимал должность стрелецкого головы в 1646/47 году21, а после завершения службы в Кольском остроге в 1650-х годах командовал московским стрелецким приказом, участвовавшим в составе полка боярина и воеводы князя А. Н. Трубецкого в Русско-польской войне [4: 48]. Следующим этапом его карьеры стало пожалование чина московского дворянина [5: 282]. Стрелецкий голова Федор Сверчков, занимавший пост в 1695–1697 годах, в начале XVIII века уже имел чин стряпчего в начальных людях22. Алексей Самарин, голова в Кольском остроге в 1627–1629 годах, в 1631 году служил стрелецким головой в Архангельске23.

Однако статус стрелецких голов Кольского острога был ниже по сравнению с Югом России или Москвой. Известно, что в Нежине и ряде других городов стрелецкие головы были полковниками, полуполковниками, подполковниками и майорами [1: 372], [8: 65]. Первый стрелецкий голова белгородского приказа К. А. Иевлев был в чине стряпчего [2: 10]. Некоторые стрелецкие головы московских приказов имели чин стольника [21: 98].

Назначение стрелецких голов, как и воевод, происходило либо по инициативе государства, либо по просьбе претендента, подававшего челобитную с указанием своих заслуг. Вторая форма назначения стрелецких голов в Кольский острог была доминирующей.

Как и в случае с воеводством, кандидат на должность стрелецкого головы перечислял в челобитной заслуги не только свои, но и близких родственников: срок службы, пребывание в плену, гибель и ранения, участие в военных кампаниях, материальное положение [8: 63]. Служба в Кольском остроге носила преимущественно мирный характер, поскольку после окончания Смуты здесь не происходило военных конфликтов.

Стрелецких голов, как и воевод, назначали на должность на два года. Со второй половины 1680-х годов сложилась практика назначения стрелецких голов на должность с 1 июня24. Если стрелецкий голова не притеснял стрельцов и должным образом исполнял свои обязанности, местное население могло попросить власти продлить его службу еще на год. Таким примером была служба головы М. Ощерина, занимавшего должность три года (1671/72–1674 годы)25. В 1696 году посадские люди Кольского острога подали челобитную с просьбой оставить стрелецкого голову

Ф. Сверчкова в должности еще на год26. Ф. Суровцев занимал пост стрелецкого головы дважды, в 1674–167627 и 1685–1687 годах28.

Нередким явлением была практика подачи челобитной на должность стрелецкого головы, а также стрелецкого сотника родственником действующего руководителя гарнизона Кольского острога. Так, известно, что головами и сотниками были братья Ощерины, Чернцовы и Сверчковы. Причем Тимофей и Федор Сверчковы несли службу друг за другом: Тимофей в 1693–1695 го-дах29, а Федор в 1695–1697 годах30. Это порождало злоупотребления, поскольку один родственник покрывал другого. Результатом этого была, в частности, неполная передача имущества и документации.

Стрелецкие головы могли находиться в должности меньше установленного срока. Это было связано с раскрытием злоупотреблений головы и его последующей отставкой или плохим состоянием здоровья. По неизвестной причине в 1683 году раньше срока вышел в отставку голова Л. Чернцов31. Об отставке в челобитной просил И. Фанверден в 1684 году, а Ф. Суровцев оставил должность в 1676 году из-за вызова в Москву для судебного разбирательства32. По причине болезни покинул должность Савелий Тре-скин, сообщавший в челобитной, что «ныне ле-жить болен, и за болезнию стрелцами управлять не можеть»33. По указу Новгородского приказа его заменил родной брат Дементий34.

По сведениям челобитных и разборных книг можно установить, через сколько лет службы претенденты становились стрелецкими головами. Так, Д. Ощерин, согласно данным разборной книги пошехонских служилых людей, поступил на службу в 1675/76 году в возрасте 14 лет35. Таким образом, стрелецким головой Колы он стал в 26–27 лет, прослужив к этому времени около 11–12 лет36. От 15 до 20 лет, прежде чем занять должность головы, находились на службе Л. Потресов37 и И. Скорбеев38. О. Де-ревецкий до 1672/73 года служил рейтаром39, а спустя 25 лет, в 1697 году, оказался на службе в Кольском остроге40. Никто из кольских стрелецких голов не занимал эту должность ранее в каких-либо других городах.

Сохранились также сведения о претендентах, которых не выбрали на должность стрелецкого головы. Так, Т. Косоговской прослужил более 10 лет перед тем, как подать челобитную41, Д. Есипов – 27–28 лет42, М. Дедев – 30 лет43. М. Шоры-гин ранее занимал должность воеводы в Чернояр-ской крепости, с которой был по какой-то причине досрочно уволен44. Это единственный известный претендент на должность стрелецкого головы Кольского острога, занимавший столь высокий пост.

Таким образом, претендовавшие на должность стрелецкого головы имели выслугу 10– 30 лет. Заметна тенденция назначения на должность за активное участие в военных кампаниях. Так, Д. Ощерин в 1676/77–1678 годах служил под Чигирином, в 1678/79 году – под Киевом, в 1679/80 году – в Путивле, в 1681/82 году – в Казани и бился «с турскими и крымскими людми, не щадя головы своея»45.

Стрелецкий голова Иван Скорбеев в 1689 году во время Крымского похода участвовал в сражении под Перекопом, а также в битве под Чигирином, где получил серьезные увечья: «на боях ранен левая нога, наскрось из лука пострелена, и от той же тяжелай раны у той же ноги у всех палцов по суставу прочь отволилась, да правая нога выше колена копьем пробита»46.

Те претенденты, кто не мог похвастаться значительными боевыми заслугами, надеялись на получение должности по выслуге лет. Так, Л. И. Потресов нес службу в течение 20 лет: «был в Курске, и в Карпове [в] сторожевье». О его участии в военных кампаниях ничего не известно47. Никаких личных заслуг не называл в челобитной и М. Дедев, ссылаясь только на тридцатилетнюю службу48.

Таким образом, стрелецкие головы и претенденты 1670–1690-х годов были участниками Русско-польской войны, а также военных действий на территории Юга Московского царства (Русско-турецкой войны 1672–1681 годов, Крымских походов, Азовских походов).

Кроме личных, при назначении на должность стрелецкого головы учитывались заслуги, пленение или гибель родственников претендента. У стрелецкого головы Л. Потресова отец служил Василию Шуйскому, трижды участвовал в обороне Москвы, а также в разгроме движения Ивана Болотникова под Калугой и Тулой49. Богатым был послужной список родственников Федора Суровцева: его отец погиб в ходе Русско-польской войны при осаде крепости Дубровны в 1654 году, брат участвовал в битве под Чудно-вым в 1660 году, после чего оказался в крымском плену на 20 лет50.

Родственники большинства стрелецких голов Колы 1670–1690-х годов были участниками Русско-польской войны 1654–1667 годов, многие из них получили тяжелые ранения или погибли. Так, стрелецкий голова Д. Ощерин указывал, что его отец 13 лет находился в польском плену, а также участвовал в боевых действиях против сил Степана Разина, где получил ранение51. Родной дядя Ощерина был убит и «изсечен в мелкие части» в битве у села Губари в 1660 году52. Отец стрелецкого головы Ивана Скорбеева получил серьезное ранение в правую руку под Ко-нотопом в 1659 году, после чего скончался. Брат Ивана в этой же битве попал в плен53. И если заслуги одних родственников возвеличивались, то о службе других в челобитных умалчивалось. У того же Ощерина брат Богдан нес службу в Кольском остроге стрелецким сотником54, однако об этом он в своей челобитной даже не упомянул.

МАТЕРИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

СТРЕЛЕЦКИХ ГОЛОВ

Обратимся к вопросу материального положения стрелецких голов. По данным А. В. Чернова, стрелецкие головы Московского царства имели поместный оклад в среднем 300–500 четвертей [23: 83]. Эта оценка справедлива и для стрелецких голов Кольского острога. Так, стрелецкий голова И. Наполской имел поместный оклад в 400 четвертей, в реальности владея поместьем в 120 четвертей, на котором стояли два крестьянских и два бобыльских двора55. Материальное положение стрелецкого головы Осипа Деревецкого было следующим. Он был верстан на службу в 1672/73 году с поместным окладом в 350 четвертей, в дополнение к которому имел крестьянский двор в Рязанском уезде, доставшийся ему от отца56. Кроме того, он получал жалованье за службу копейщиком в размере 6 руб.57 Отцовское поместье было получено стрелецким головой Д. Ощериным, записанным на службу в 1677 году: оно было разбросано в разных местах Белосельского стана Пошехонского уезда58.

Более высоким был поместный оклад стрелецких голов Москвы и Юга России. Так, стрелецкий голова Ельца Ф. И. Тюнин владел поместьем в 620 четвертей, на котором стояло 25 крестьянских и восемь бобыльских дворов [8: 63]. Московский стрелецкий голова Ф. П. Нарышкин поступил на службу в чине жильца с поместным окладом в 820 четвертей [21: 96]. Ни один из кольских стрелецких голов не мог похвастаться таким поместным обеспечением.

Нередко стрелецкие головы жаловались на упадок собственного хозяйства, вызванный продолжительным отсутствием дома и участием в военных походах. Так, Ф. Суровцев, дважды занимавший должность головы, жаловался в 1685 году: «Я, холоп ваш, ныне волею Божиею разорился, погорел без остатку, не осталось ни кола, скитаюсь меж двор, помираю голодною смертью»59. В бедственном положении оказался и И. Скорбеев, сообщавший в 1691 году в челобитной: «Я, холоп ваш, будучи на ваших, великих государей, службах, людишками обмер, и лошадками опал, и великими долгами одолжал»60.

Незавидное материальное положение было и у претендентов на должность стрелецкого головы, чья просьба не была удовлетворена. Так, Мокей Дедев имел небольшое поместье в Новгородском уезде, с которого ему было «питат-ца» нечем, потому что «от тех твоих, великого государя, служеб одолжал великим долгом и оскудал болшею скудостью»61. Служба рассматривалась как компенсация материального неблагополучия, понесенного в результате многолетней службы и участия в военных походах.

Поместный оклад стрелецких голов был далеко не единственным источником их доходов. За службу они получали от государства денежное жалованье. В отличие от рядовых стрельцов, они не могли рассчитывать на хлебное жалованье. В первой половине XVII века стрелецкие головы Кольского острога получали годовое денежное жалованье 25 руб.62 Его размер был ниже, чем у стрелецких голов других городов. Так, стрелецкие головы Вологды, Архангельска и Холмогор получали 30 руб. в год63, а также 30 четей ржи и 30 четей овса64. К сожалению, информации о выплате денежного и хлебного жалованья стрелецким головам Кольского острога во второй половине XVII века у нас нет.

Низкий размер жалованья стрелецких голов Кольского острога мог быть обусловлен отсутствием регулярных военных конфликтов на Севере. Напротив, в стрелецких гарнизонах Юга страны (в частности, в Нежине), где существовала постоянная военная опасность, размер жалованья был достаточно высок, колеблясь от 30 до 180 руб. в год [1: 378–380]. Головы столичного гарнизона получали до 200 руб. годового жалованья [21: 95].

ВЫВОДЫ

Подведем итоги нашего исследования. В Кольском остроге стрелецкие головы занимали высокое положение, являясь по важности вторыми людьми после воеводы. Это было обусловлено отсутствием в регионе служилых людей «по отечеству», способных составить им конкуренцию.

Перед занятием должности будущие головы уже имели за плечами немалый стаж военной и административной службы, насчитывавший от 10 до 30 лет. Нередко они являлись участника- ми крупных военных кампаний второй половины XVII века: войн Русско-польской 1654–1667 годов и Русско-турецкой 1672–1681 годов, Крымских походов 1687–1689 годов. Это касалось не только самих голов, но и их ближайших родственников (отцов, братьев), некоторые из них в этих войнах получали тяжелые ранения и гибли. Именно военные заслуги открывали служилым людям перспективы получить должность стрелецкого головы в Коле.

Стрелецкие головы были небогаты. Неудивительно, что назначение на должность воспринималось ими не только как заслуженная награда, но и возможность поправить свое положение. Эта служба могла оказаться ступенью в последующей военной и административной карьере, что сулило увеличение жалованья и поместного оклада.

Как правило, срок службы для голов составлял два года. Случаи его продления были нечастыми. Причиной преждевременной отставки головы могли стать его злоупотребления и состояние здоровья.

По царскому указу 1700 года «в Колском остроге у стрелцов головам быть не велено»65. Гарнизон переходил в ведение воевод, а последний стрелецкий голова Дементий Трескин был отослан из Колы в Москву. Одной из причин упразднения должности стало сокращение стрелецкого гарнизона с 500 до 300 человек66. Однако от резкого сокращения численности гарнизона отказались ввиду начавшейся Северной войны и вызванной ею опасности нападения неприятеля на Русский Север67. Несмотря на это, должность стрелецкого головы восстановлена не была.