Коррупция в системе управления в современном российском обществе

В настоящий момент многие ученые трактуют глобализацию как необратимый процесс, ведущий в конечном итоге к некоему единому мироустройству. В определенной степени данная трактовка способствует формированию глобалистского мировоззрения, которое, однако, в большей мере определяет позиции не при решении глобальных проблем, а при построении схем в различных сферах по «делению сфер влияния», что фактически приводит к формированию системной коррупции на всех уровнях управления. Это относится и к современному российскому обществу, поскольку вместе с «уходом» коммунистической идеологии «ушли и большие мысли и большие чувства, то, что Бердяев, говоря о коммунизме, называл «духом титанизма», «прометеевым духом» («Высокие горы сдвигает советский простой человек»). Ушла идеология, и на месте «большого нарратива» советских времен образовалась зияющая пустота, воронка, с чудовищной силой втягивающая в черную дыру все «сверхиндивидуальное», «всеобщее», бескорыстное - все, что наполняло смыслом частное, индивидуальное бытие. Исчезла «вертикаль» идейная, осталась только вертикаль властная… Новая «вертикаль» власти советуется исключительно с «элитой», преимущественно - с «бизнес-элитой». Власть призывает денежную олигархию к «социальной ответственности», взывает к ее совести, порою стыдит, а в некоторых случаях даже «берет за шкирку». Но все наперед знают, что если власть даже и хочет «как лучше», то все равно выйдет «как всегда». Почему? Простейший факт: только за один последний, все еще кризисный год, число и состояние «наших» миллиардеров выросло вдвое! Плохо поставлена идейновоспитательная работа среди олигархов? С кем власть намерена возрождать Россию? В союзе с «деньгами» или с «трудом»? Вот это и есть « основной вопрос» идеологии» [1].

Собственно понятие «коррупция» произошло от латинского corrumpere (растлевать). Изначально данное понятие означало использование властных полномочий должностным лицом, как правило, принадлежащим к бюрократическому аппарату или политической элите, исходя из личной выгоды. Как основной признак коррупции выделяется конфликт между законодательством, моралью, выгодой государства и/или работодателя и действиями должностного лица. То есть понятие «коррупция» включая в себя социальные, политические, экономические аспекты имеет разные содержательные нюансы в зависимости от сферы применения. Так, в социально-правовых науках акцент делается на правовой догматике. Например, в имперской России коррупция различалась по признаку «получение неправомерных преимуществ за совершение мздоимства (законные действия) или лихоимства (незаконные действия)». Исходя из современных макроэкономических и политэкономи-ческих исследований, коррупция представляет главное препятствие социально-экономического развития на любом уровне от организационного до государственного.

В ХХ в. возник новый термин «системная коррупция». Собственно о системной коррупции можно говорить в тех случая, когда коррупция становится частью системы управления настолько, что она практически не может функционировать без нее, охватывая почти все основные сферы социальной жизни, государственный и негосударственный сектора. Так, «коррупция в современной России носит системный характер и оказывает влияние практически на все стороны жизни общества, выступая в качестве одного из элементов социальной действительности. Причины возникновения и воспроизводства коррупционных практик лежат в постоянно развивающихся и изменяющихся условиях взаимодействий гражданина и государства. По этой причине исследование коррупции, предполагает, в первую очередь, уяснение его природы и причинной взаимосвязи с другими явлениями. Эти явления диалектически взаимосвязаны, и поскольку в соответствии с философским принципом дополнительности, коррупция многогранна, можно вести речь как о социально-деструктивных функциях, так и о социально-конструктивных функциях этого социального феномена. Сказанное отнюдь не означает оправдания коррупции, но является отражением объективной реальности. Социальные конфликты, возникающие в рамках системной коррупции, способны кардинально изменить социальную действительность современного российского общества, причем не всегда легитимным образом. Последний тезис наглядно иллюстрируется чередой «бархатных» революций на постсоветском пространстве, в основе которых лежали лозунги борьбы с политической коррупцией» [2, т. 3, с. 23] Так, по данным приведенным Transparency International. Россия в начале ХХI в. вошла в десятку наиболее коррумпированных стран мира: ежегодные убытки от коррупции в стране составляют $20-25 млрд.

Существование системной коррупции в российском обществе обусловлено двумя факторами. Фактор первый: политика государства непосредственно направлена на удовлетворение эгоистических интересов групп и отдельных лиц, находящихся непосредственно у власти, приближенных к власти и/или обладающих возможностями оказывать влияние на власть. Фактор второй. Коррупционное поведение в современном российском обществе получило негласный статус нормы в социально-экономической и правовой культуре.

Как социальный феномен коррупция проявляет себя, прежде всего, в дисфункциях, возникающих в процессе реализации управленческих стратегий направленных на достижение общих для социума целей. Данные дисфункции могут проявляться на всех уровнях государственного устройства: социальный, экономический, политический. Однако в любом случае это происходит в контексте смыслов и значений, свойственных данной социально-политической формации и с учетом принятых в обществе социально-экономических моделей поведения.

Исходя из этих особенностей, социально-философское исследование коррупции в системе управления как социальном феномене необходимо проводить с использованием комплексного подхода, поскольку «всякая разумная практика должна быть пронизана теорией, а всякая разумная теория должна быть пронизана практикой. Теория для меня – это символ практики, а практика – это символ теории» [3, с. 298].

Коррупция в системе управления свидетельствует о процессах криминализации, которые становятся все интенсивнее. Причина этого кроется, вероятнее всего, в отсутствии системы межведомственного контроля в задачи которой должно было бы входить: наблюдение за целевым использованием бюджетных средств, выявление скрытых мотивов принятия управленческих решений в социальной и политической сферах, выявление фактов «отмывания» и легализации денежных средств, приобретенных незаконным путем, возобновление качественной деятельности контрольноревизионного аппарата.

Следует отметить, что в стране предпринималась попытка разработать антикоррупционную стратегию. Так, в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 25 апреля 2005 г. бывший в то время Президентом РФ В.В. Путин подчеркнул некоторые аспекты антикоррупционной деятельности государства, требующие немедленного реагирования. Однако практически любые начинания в направлении борьбы с коррупцией встречают как внутреннее, так и внешнее противодействие. При этом «внутреннее» - это собственно управленцы, являющиеся частью коррумпированной системы, а «внешнее» народ, поскольку главным социально-деструктивным последствием коррупции стало в восприятие на личностном уровне действующей власти как не основанной на нормах права и морали, что привело к общему снижению морально-психологического климата в российском обществе.

Необходимо целенаправленное и систематическое проведение мер направленных на формирование на личностном уровне формирование представления о коррупции как негативном социально-правовом явлении, которое может быть побеждено только при условии активного личностного участия каждого члена общества.

Отсутствие подобного рода разнонаправленной деятельности на управленческом уровне привело к возникновению институциональной коррупции, в которой фокусируются процессы теневиза-ции общества: коррупцию государственных должностных лиц в современном российском обществе можно рассматривать как одну из основных социально-правовых проблем. Причем, в определенной мере, коррумпированность в российском обществе поощряется и именно на правовом уровне. Например, исходя из Указа Президента РФ № 2267 от 22 декабря 1993 г., федеральным государственным служащим назначаются льготы в области финансового, бытового, медицинского и иных видов обеспечения. Возникает парадокс: управленческие структуры, которые должны бороться с коррупцией и создавать благоприятные условия для борьбы с ней, по существу, создают комфортные условия для коррупционеров. «Примером этого могут явиться злоупотребления российских чиновников в сфере государственного лицензирования. Монополизация отдельных направлений экономической деятельности, вызванная стремлением коррупционеров обогатиться вне рамок конкурентной борьбы, свойственной свободным рыночным отношениям, привела их к чрезмерной урегулированности, что вызвало в России стремительное развитие разрешительного типа правового регулирования общественных отношений, суть которого заключается в общеизвестной формулировке:

«запрещено все, кроме прямо разрешенного». Трудно найти направление экономической деятельности, где отсутствовало бы лицензирование. Банки, биржи, предприятия сферы производства и распределения, оказания услуг и т.д. вынуждены действовать в соответствии с нормативными актами разрешительного типа, что совершенно не свойственно институтам свободного рынка и позволяет чиновникам различных уровней злоупотреблять властью в корыстных целях... Коррупция в судебных органах получила распространение главным образом в виде мздоимства (взяточничества) и подкупа, то есть коррупционных проявлений, представляющих собой правонарушения, попадающие в сферу действия уголовно-правовых норм. Особое положение органов правосудия в системе государственных органов предопределяется их функциональным предназначением, заключающимся в оправлении правосудия, то есть в правовой оценке действий участников правоотношений с позиций норм позитивного права и вынесении общеобязательных решений, обеспечиваемых силой государственного принуждения» [4, с. 78].

Все эти факты, формируя в сознании личности установку на достижение цели неправовыми средствами и методами, предопределяют создание противоречащих морали и нравственности, поведенческих алгоритмов. На уровне общества это ведет к формированию двойных стандартов и развращению общественного сознания, следствием чего становится подмена нравственных критериев критериями выгоды: божественное сменяется земным.

Таким образом, коррупция в управлении как социальном феномене в современном российском обществе приобрела полулегальный статус и фактически является средством перераспределения собственности, капиталов, в том числе и теневых. Основой этого выступает корыстное использование управленцами официальных полномочий для лоббирования собственных интересов, а также интересов близки им физических и юридических лиц, пренебрегая при этом интересам государства.

Однако только качественные изменения в управлении как социальном феномене, способствующие его оздоровлению, могут стабилизировать нестабильное состояние современного российского общества.

Ссылки:

• 1.    Науменко Л.К. Рец. на кн.: Б.Ф. Славин. Идеология возвращается. М.: Социально-гуманитарные знания, 2009.  647 с. // Вопросы философии.  URL:

• 2.    Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1977.

• 3.    Кистяковский Б.А. Философия и социология права. СПб., 1999.

• 4.    Лосев Л.Ф. Исторический смысл эстетического мировоззрения Ричарда Вагнера // Философия. Мифология. Культура. М., 1991. С. 275-315.

(дата просмотра: 22.04.2011).