Креативность и проницательность через проприоцептивное обучение и самовосприятие мысли

Что мы можем предложить в качестве текущей задачи преодоления устаревшей и опасной биологической программы нашей генетической предрасположенности к выживанию в нынешних условиях? Должны ли мы, и можем ли мы её откорректировать или освободиться от ее пагубного воздействия?

Прежде всего необходимо распознать, что поддерживает эту первичную биогенетическую программу – инстинкты выживания? Её поддерживают наиболее древние морфологические структуры человеческого мозга. Давайте снова воспользуемся аналогией с тем, что эта основная программа представляет собой что-то вроде автомобиля без водителя, который, если бы был внутри него, подсказал бы, что делать и куда ехать. Здесь автомобиль – наши инстинкты, водитель – человеческий разум. Но проблема усугубляется тем, что сам автомобиль не отвечает требованиям современной жизни. По сути, он устарел и неисправен, и даже вместе с водителем он плохо управляем. И кажется, данная ситуация неразрешима.

Между тем, всё можно исправить почти мгновенно, если мы подойдём к этой проблеме с правильной точки зрения. Ключ к её решению – в осознании того, как мысль создаёт и поддерживает конфликт, в понимании тех биологических импульсов нашего мозга, которые вынуждают человека проецировать врага и вступать с ним в непримиримую борьбу. Мы редко подвергаем сомнению наш мыслительный процесс, представление о том, что сама мысль способна загонять нас в ловушки и порождать конфликты.

На протяжении тысячелетий мы подходили к укрощению конфликта лишь через знание, обращённое в будущее, а следовательно, откладывая решение проблемы на неопределённое время. Времена менялись, но, как и прежде, в жизни людей идёт война за войной, конфликт за конфликтом.

Теперь мы рассмотрим наш подход, основанный на понимании того, откуда и как генерируется конфликт. В этом, как нам представляется, ключ к решению проблемы. Понимание или осознание самого факта неизбежного противостояния уже на уровне его первичного вызова может облегчить страдания, вызванные человеческим конфликтом. Всё, что связано с конфликтами в жизни человека, так или иначе зависит от наших мыслей. «Когда возникают мысли, тогда возникает всё. Когда исчезают мысли, исчезает и всё» (Хуанбо Сиюнь).

Сама по себе мысль бесконтрольна и может усугубить и без того опасную ситуацию противостояния. Ведь мысль не осознаёт себя как таковая, она не может выйти за пределы себя и посмотреть на себя со стороны. Поэтому сама мысль не ведает о том, как она произошла, во что вовлечена и в чём участвует. Она невосприимчива ко всему этому. Но возможно ли сделать мысль «проприоцептивной», то есть позволить мысли осознавать себя? Обычно мысль призна-

ёт за конфликтом проблему и ставит перед нами задачу найти ответ или решение для неё. Эти вопросы подробно освещены нами в предыдущих публикациях [1–13; 17–20].

Как считает знаменитый физик Дэвид Бом, «можно сказать, что практически все проблемы человеческой расы связаны с тем, что мысль не является проприоцептивной. Мысль постоянно создаёт проблемы, а затем пытается их решить. Но когда мозг пытается их решить, мысль не замечает, что сама вызывает тревоги. Чем больше человек думает, тем больше мысль создаёт ему проблем – потому что сам мозг не может учитывать и контролировать свою деятельность».

Проприоцептивное обучение – это врожденная способность к психологической самокоррекции. Эта способность является самостоятельной в том смысле, что она видит то, что вредно для мышления, и в момент интеллектуального осознания сводит на нет эффект обусловленного мышления, делая его неэффективным [10, c. 77]. В этом смысле не нужно ничего делать, потому что проприоцептивное обучение само по себе является самокорректирующимся.

В решении социальных проблем и разногласий малопродуктивно использовать лишь рациональные технологии. Зачастую сама мысль, направленная на разрешение конфликта, обостряет его ещё сильнее, поскольку мысль прежде всего обусловлена биологической программой мозга, пытающегося обеспечить наше выживание устаревшим, и потому в нынешних условиях ошибочным, нелогичным способом. Мысль не хочет видеть, что она делает, потому что не способна разрушить природу своей обусловленности.

Быть может, здесь и не стоит ничего менять. Ведь биологическая программа выживания и обусловленное им мышление гарантируют существование человека на протяжении всей его истории. Такая привычная практика создаёт «зону эндорфинового комфорта» и позволяет нам поддерживать безопасность с помощью нашего воображения. Любой вызов этой привычной ситуации, затрагивающей наши чувства незащищённости, рассматривается как угроза безопасности.

Например, мы сильно сопротивляемся новым идеям, которые ломают наши уже сложившиеся представления. Как заметил великий русский поэт А.С. Пушкин, «привычка свыше нам дана, замена счастию она». Мы не хотим отказываться от этого привычного нам (пусть и воображаемого) комфорта. Почему же мы должны его изменить?

Люди цепко держатся за обыденность своего существования, подчиняясь требованиям генетически обусловленного инстинкта выживания даже тогда, когда в отношениях друг с другом они испытывают трудности и разочарования от нарастающих проблем. Часто их захватывают эмоции и амбиции в борьбе за власть, богатство и территории, во имя которых они готовы культивировать насилие и расширять конфликты. И в этой борьбе задействован весь арсенал биогенетических механизмов выживания и нагнетающие агрессию стереотипы обусловленного мышления.

Когнитивные искажения создают чрезвычайно ненормальную, опасную и слепую тягу ко всему эго- и этноцентричному, в безудержном порыве непрерывно возвышать отдельную этническую группу над всеми остальными, одержимо конкурировать за ненасытные потребности, расширять своё влияние в ущерб интересам других.

Как следствие, мы видим обострение борьбы между группами, идеологиями, конфессиями, политическими движениями, этносами и даже цивилизациями. Они вторгаются друг в друга в этой реактивной и примитивной решимости быть во что бы то ни стало сильнейшим, нарастить свою военную силу и доминировать над другими.

Всё это запускает перманентную финансовую войну во имя экономического процветания одной нации и подчинения ей всех остальных. Налицо одержимо управляемое примитивное стремление выжить за счёт других. Как это ни парадоксально, такая стратегия выживания патологична и губительна как для тех, кто её продвигает, так и для тех, за счёт кого она осуществляется. В современном мире нельзя выжить в одиночку, и эго- и этноцентризм одного способен уничтожить всех. Идеология исключительности одной страны, даже самой экономически и политически могущественной, расшатывает устои цивилизации. Возникает необходимость перехода к многополярному миру.

Известно, что всё главное и ценное закладывается в человека с детства. Не случайно психоаналитики в объяснении проблем взрослой жизни обращаются именно к детству.

Для большинства взрослых что-то менять уже слишком поздно. Их вычисляющее и расчётливое мышление всякий раз ищет замысловатые и сложные объяснения, оправдывая даже самые абсурдные поступки в интересах древних биогенетических структур мозга и обусловленного сознания. Мы не можем различать сквозь «миазмы» этого ментального самообмана истинные и мнимые угрозы. Подобно китайской головоломке с пальцами взрослые попадают в эту безвыходную мыслительную ловушку.

В чём важность понимания природы обусловленного мышления? В каком контексте его необходимо исследовать? И в какой обстановке его лучше наблюдать? Ключом к ответам на эти вопросы являются контексты посягательств и придирок, сопровождающих человека – от детской площадки до поля боя.

Никто не может избежать всяческих нареканий и издёвок в свой адрес. В течение жизни каждый человек сталкивается с этим не раз. Обсуждение феномена буллинга может быть значимо не только для понимания обусловленного мышления, но и для сугубо практической цели – усмирения человеческого конфликта. Некоторые люди полагают, что издевательства – это лишь синдром взросления. Например, распространённое представление о том, что все мальчики должны научиться бороться с обидчиком. Но изучение различных видов буллинга предоставляет нам более глубокие свидетельства для исследования всей основной структуры конфликта – природы и спецификации обусловленного мышления. Чтобы исправить этот неадаптивный процесс, необходимо выстроить систему правильного гуманистического образования, чтобы ещё раз взглянуть на устаревшую программу наших действий и не допустить нагнетания конфликтов.

Нам нужно отделить мнимые угрозы от реальных вызовов. В этом проницательном осознании, свободном от интеллектуальных предположений и расчленяющего реальность анализа, мы можем без ложных предубеждений понять конфликт и тем самым правильно отреагировать на его вызовы. Конфликт – это не проблема, которую нужно решать, но реальность, которую нам необходимо наблюдать для того, чтобы понять и повернуть её в сторону миротворчества, созидания и добродетели.

Все непримиримые споры, конфликты и войны возникают из-за деструктивного характера разногласий, в основе которых лежит синдром этноцентрического превосходства, предвзятые образы врага, настороженное восприятие или даже страх всего чужого. Источником деструктивной обусловленности в поведении людей, ещё раз повторю, является реакция нашего примитивного мозга, принуждающая нас чаще всего неоправданно ощущать угрозы для своего выживания.

Принуждение к посягательствам и травле – это биологический и генетический синдром, оставленный нам нашими древними предками и до сих пор идущий по жизни вместе с человеком. Опасность в том, что мы продолжаем принимать его как само собой разумеющуюся данность. Больше того, склонность к силовому принуждению нередко рассматривается как доблестный мужественный поступок. Помимо этого, любой человек в группе, который кажется слабым, становится потенциальной угрозой для её выживания. По этой причине слабого третируют, исключают или изгоняют из группы. И всё ради ложного стереотипа любой ценой выжить.

Дело не в том, каким предстаёт образ врага в вашей голове, а в том, как он создаётся – зарождается в мозгу. Понимая весь этот цикл воображаемых манипуляций, мы сдерживаем себя в нападках на другого, принимая то, что образ врага чаще всего есть лишь условный знак, имагинативная конструкция.

Следовательно, нам нужно смотреть на сам биологический источник регистрации и дислокации конфликта, и ни в коей мере не проецировать его пугающие образы на другого человека, которого мы запрограммировали считать угрозой для нас.

Таким образом, в конфликте, порождённом архаическими структурами биогенетической программы нашего мозга, нет чьей-либо вины – это не «моральный недостаток» – это не моя вина и не вина другого, но следствие когнитивных искажений обусловленного мышления. Это можно назвать системным несоответствием архаической программы нашего мозга тем реальным жизненным процессам, которые он пытается отследить и на которые пытается отреагировать наше сознание. Мозг исполняет свою многовековую важную работу, но избыточно подстраховывая нас в трудные минуты, он загоняет нас в ловушки обусловленного мышления, тем самым принуждая нас смотреть в лицо конфликту и угрозе, пусть даже мнимым и воображаемым.

Понимание себя – это понимание всего человеческого рода, ибо мы – это мир, а мир – это мы. В своей основе мы все одинаковы. Смотри глубже: мы можем видеть в анатомической структуре нашей мыслительной деятельности многое из того, что всех нас объединяет. В этой целостной перспективе мы смотрим не на отдельного человека, но на всех вместе. В этом случае мы сможем смотреть друг на друга непредвзято, без обвинения, без осуждения и без нападок.

Проприоцептивное обучение – это состояние некумулятивного наблюдения, которое видит обусловленное мышление без суждения, без попытки его изменить [10, с. 77]. Проприоцептивное обучение – это врожденная способность к психологической самокоррекции. Эта способность интеллекта действует сама по себе, поскольку она видит то, что неправильно в процессе мышления, и в момент разумного осознания она сводит на нет эффект обусловленного мышления, тем самым нейтрализует его деструкцию.