Криминализация деяний в сфере экономической деятельности: вопросы теории и практики

Уголовная противоправность преступного деяния напрямую связана с процессами криминализации и декриминализации. Запрет в уголовном законе тех или иных деяний не остается раз и навсегда данным и неизменным. Жизнь обязательно вносит в него свои коррективы. Особенно остро данная проблема встает перед законодателем в период проведения крупных законодательных работ, например при кодификации. Так, при принятии действующего Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) [1] целью криминализации явилось создание целостной системы уголовного запрета в сфере новых для России экономических отношений. Не случайно гл. 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельности» называют как одну из крупных новелл уголовного законодательства России XX в. [2]. Большинство уголовно-правовых запретов, содержащихся в данной главе, не были известны уголовному законодательству, уголовно-правовой науке и правоприменительной практике советского периода.

При любой кодификации ответственность за какие-то деяния исключается, а за какие-то, наоборот, устанавливается, как это и имело место в нормотворческой истории нашего государства. Впервые были признаны преступными лжепредпринимательство (ст. 173 УК РФ), легализация доходов от незаконной предпринимательской деятельности (ст. 174 УК РФ), незаконное получение кредита (ст. 176 УК РФ) и др.

Кроме того, криминализация применяется и между кодификациями уголовно-правовых норм, гл. 22 отличает и то, что она – одна из самых динамично развивающихся глав УК РФ. Только за последние 5 лет было принято 11 федеральных законов, изменявших и дополнявших положения гл. 22 УК РФ (от 19 декабря 2005 г., от 30 декабря 2006 г., от 9 апреля 2007 г., от 13 мая 2008 г., от 28 апреля 2009 г., от 29 июля 2009 г., от 30 сентября 2009 г., от 27 декабря 2009 г., от 7 апреля 2010 г., от 1 июля 2010 г., от 27 июля 2010 г.). Указанными актами введены новые составы преступлений: производство, приобретение, хранение, перевозка в целях сбыта или сбыт немаркированных товаров (ст. 171.1 УК РФ), неисполнение обязанностей налогового агента (ст. 199.1 УК РФ) и иные.

Также изменению подверглись отдельные критерии имеющихся составов. Так, расширение преступных и наказуемых деяний происходило за счет отказа законодателя от криминообразующих признаков, наличие которых свидетельствовало ранее о преступности деяния (корыстная и иная личная заинтересованность – в ч. 2 ст. 183 УК РФ, личные интересы и интересы других лиц – в ст. 196 УК РФ, цели – в ст. 197 УК РФ, крупный размер в легализации).

Декриминализация была применена в отношении 3 составов гл. 22 УК: лжепредпри-нимательства (ст. 173) в 2010 г., заведомо ложной рекламы (ст. 182) и обмана потребителей (ст. 200) в 2003 г. Сужение сферы преступности осуществлялось также за счет изменения толкования криминообразующих признаков или отказа от некоторых из них, что в целом является позитивной тенденцией. Так, повышение денежного выражения таких криминообразующих признаков, как крупный размер или крупный ущерб привело к декриминализации, например, уклонению от уплаты налогов с физического лица при размере уклонения до 600 тыс. (при условии, что доля неуплаченных налогов и / или сборов превышает 10% подлежащих уплате сумм налогов и / или сборов и уклонение осуществляется в пределах 3 финансовых лет подряд)

или до 1800 руб. (против существовавших ранее 100 тыс. и 300 тыс. соответственно), контрабанды, осуществляемой в размере до 1,5 млн руб. (против 250 тыс., существовавших в Законе ранее), и т.д.

Общим основанием криминализации и декриминализации соответствующих деяний является оценка либо переоценка степени их общественной опасности. Анализ изменений, внесенных в этом направлении в действующее уголовное законодательство Российской Федерации, позволяет выделить предпосылки криминализации деяний в сфере экономики.

Во-первых, причиной криминализации может служить появление новых отраслей экономики либо обновление экономических отношений, являющихся объектом уголовно-правовой охраны. Менялось законодательство, регулирующее экономические правоотношения (были приняты федеральные законы: «О защите конкуренции» в 2006 г., «Об основах государственного регулирования торговой деятельности в Российской Федерации» в 2009 г., «О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в 2010 г. и др.).

В частности, существенные изменения коснулись правоотношений в сфере рынка ценных бумаг, бурное развитие фондового рынка потребовало от законодателя включения в нормы уголовного закона таких составов, как злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством РФ о ценных бумагах (ст.185.1 УК РФ), нарушение порядка учета прав на ценные бумаги (ст. 185.2 УК РФ), манипулирование ценами на рынке ценных бумаг (ст. 185.3 УК РФ), воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг (ст. 185.4 УК РФ); развитие корпоративных отношений и наличие различного рода злоупотреблений, например, таких как рейдерство, о котором ранее так широко не упоминалось, потребовало введение так называемых «антирейдерских» статей, в частности, определение уголовной ответственности за фальсификацию единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг и системы депозитарного учета (ст. 170.1 УК РФ), за фаль- сификацию решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества (ст. 185.5 УК РФ). В последнем случае изменения связаны с появлением новых негативных явлений в экономике.

Во-вторых, в качестве причины криминализации следует указать неэффективность иных мер воздействия. В качестве примера можно привести норму, регламентирующую ответственность за неправомерное использование инсайдерской информации (ст. 185.6 УК РФ). Отечественный финансовый рынок, несмотря на кризисные явления, развивается и будет развиваться в дальнейшем. Одной из задач Правительства РФ является создание мирового финансового центра в России, а это возможно лишь при наличии гарантий того, что вложения и сбережения инвесторов на финансовом рынке будут надежно защищены, и государство будет успешно бороться с недобросовестностью финансовых институтов. Введение указанной нормы сопряжено с закреплением на законодательном уровне такого института, как инсайдерская информация [3] и обусловлено неэффективностью воздействия существующих административных мер. По-прежнему можно говорить о том, что незначительные штрафные санкции, налагаемые на инсайдеров, не могут их остановить от использования инсайдерской информации, так как доходы от использования такой информации во много раз превышают штрафы [4].

Таким образом, предпосылки криминализации на соответствующих этапах развития общества в отношении различных отношений, подпадающих под уголовно-правовую охрану, могут меняться. Безусловно, присутствует необходимость определения того или иного деяния в сфере экономической деятельности как уголовно наказуемого, при этом следует учитывать выработанные в теории принципы криминализации.

Вопросы содержания принципов криминализации неоднократно являлись предметом исследования. Так, авторы указывают, что обязательное и системное применение принципов криминализации при обсуждении и принятии каждого уголовного законопроекта остается важнейшей задачей научной работы в сфере теории и социологии уголовного права [5].

Имеющиеся классификации принципов криминализации общественно опасных деяний, принятые в юридической литературе, многообразны.

Не претендуя на выработку собственной системы принципов криминализации, за основу примем позицию Н.А. Лопашенко [6], нашедшую полное отражение в Концепции модернизации уголовного законодательства [7], с целью анализа их преломления в нормах гл. 22 УК РФ.

Одним из принципов, который указывают практически все авторы, является принцип достаточной для введения уголовного запрета общественной опасности криминализируемых деяний. Содержание принципа состоит в том, что криминализируемое деяние должно причинять значительный ущерб правоохраняемым интересам, быть вредоносным для общества настолько, что требует применения самых строгих мер государственного принуждения [8]. Действительно, «вредоносность» преступлений в сфере экономической деятельности достаточно высока, но при этом следует отметить, что данный принцип учитывается законодателем далеко не всегда. Так, в ч. 1 ст. 169 УК РФ установлена уголовная ответственность за воспрепятствование законной предпринимательской или иной деятельности независимо от наступления каких-либо последствий и обстоятельств, свидетельствующих о необходимости уголовноправового запрета, с подобного рода нарушения вполне можно бороться с помощью дисциплинарных мер. Согласно данным официальной статистики по этой статье в России возбуждалось дел: в 1997 г. – 19; в 1998 г. – 25; в 1999 г. – 13; в 2000 г. – 22; в 2001 г. – 17; в 2002 г. – 16; в 2003 г. – 18; в 2004 г. – 14; в 2005 г. – 41; в 2006 г. – 14; в 2007 г. – 11; в 2008 г. – 10; в 2009 г. – 16 [9].

Не достигает достаточного для криминализации уровня общественной опасности и нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней (ст. 192 УК РФ). Состав предполагает, что действия осуществляются лицами и представителями хозяйствующих субъектов, у которых драгоценные металлы и драгоценные камни появились в результате вполне законной деятельности, количество возбужденных дел по данной ст. в 2009 г. – 0. В данном случае, как видится, эффективным будет воздействие административных мер.

В свое время именно по причине не соблюдения принципа достаточности степени общественной опасности произведена декриминализация обмана потребителей, утратила силу ст. 200 УК РФ, несмотря на то что до исключения из УК РФ ст. 200 более половины всех преступлений, зарегистрированных в России по гл. 22 УК РФ, до 2004 г. составлял обман потребителей, наивысший показатель приходится на 2002 г. – 58%.

Принцип относительной распространенности криминализируемого деяния подчеркивает необходимость учета при установлении уголовной ответственности за какое-либо общественно опасное деяние, его неединичного характера. Деяние, преследуемое в уголовном порядке, не может быть случайным, редким для общества, исключительным в силу сложившихся обстоятельств; и напротив, должно быть типичным, повторяющимся в разных условиях [10]. Если анализировать правоприменительную практику и нормы УК РФ, можно прийти к выводу об излишней криминализации подкупа участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов (ст. 184 УК РФ). Что касается подкупа организаторов указанных мероприятий, здесь могут быть применены положения ст. 204 УК РФ о коммерческом подкупе. Установление ответственности за подкуп спортсменов, конкурсантов не вызывается необходимостью в силу единичности таких фактов. По ст. 184 УК РФ в России возбуждалось в период с 1997 по 2009 гг. всего 6 уголовных дел.

Еще одним принципом является принцип возможности позитивного воздействия уголовно-правовыми средствами на общественно опасное поведение, который предполагает обязательный учет того, сможет ли уголовноправовая норма эффективно бороться с общественно опасными деяниями. В данном случае также берется во внимание степень распространенности общественного опасного деяния, при этом учитывается и иной аспект. Если деяние распространено повсеместно и практически является нормой для общества, то насколько эффективно введение уголовного запрета? А.В. Кладков отмечает, что при массовом проявлении деяния «криминализация оказывается бессильной, ибо привлекать всех нарушителей к уголовной ответственности нереально, а выборочно – несправедливо» [11]. Можно говорить, что в настоящее время при уголовно-правовом регулировании экономических отношений данный принцип не нарушается. Хотя это может иметь место при отсутствии позитивного экономического законодательства.

Принцип преобладания позитивных последствий в криминализации означает проведение прогностических научных расчетов эффективности криминализации. Криминализация должна быть возможна только тогда, когда вред, причиненный применением мер уголовно-правового воздействия за общественно опасное поведение, явно меньше того вреда, который причиняется самим этим поведением. Данный принцип имеет первостепенное значение для криминализации в сфере экономической деятельности. Приоритет в регулировании экономического поведения должен оставаться за мерами экономического воздействия, предусмотренными гражданским, банковским, таможенным и другим законодательством.

Декриминализации подверглась заведомо ложная реклама (ст. 182 УК РФ), поскольку такая реклама, в большинстве случаев являясь публичным договором, влечет за собой гражданско-правовую ответственность, что подтверждает обширная практика в развитых зарубежных странах. Исключение уголовной ответственности за подобные действия в России – один из показателей становления цивилизованного российского рынка.

Принцип неизбыточности уголовно-правового запрета имеет 2 аспекта: соответствие объемов уголовно-правового запрета, и прежде всего пределов наказания, которое может быть назначено за преступное деяние, характеру и степени общественно опасного проявления, а также исключение возможного дублирования уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за конкретное общественно опасное поведение.

В качестве примера излишней криминализации выступает ст. 174.1 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за легализацию денежных средств или иного имущества, совершенную самим лицом, получившим это имущество преступным путем. Данная статья УК РФ противоречит ст. 50 Конституции РФ и ст. 6 УК РФ о запрете повторного осуждения за одно и то же преступление.

Основной ущерб от чрезмерной криминализации – экономический, связанный с повышенным уровнем трансакционных издержек, а также моральный. Экономические последствия разнообразны и разрушительны для экономики – это рост издержек бизнеса, упущенные возможности – торможение экономического роста, нецелевое использование бюджетных средств, в конечном счете – снижение уровня благосостояния людей. В результате, падение международного авторитета страны, ухудшение инвестиционной привлекательности нашей экономики, особенно со стороны иностранных инвесторов.

В то же время уголовно-правовой запрет недостаточен за такие деяния, как квалифицированное воспрепятствование законной предпринимательской деятельности или иной деятельности (ст. 169 УК РФ) и регистрация незаконных сделок с землей (ст. 170 УК РФ). И то, и другое деяния – должностные преступления, т.е. специальные нормы по отношению к норме о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 258 УК РФ).

Принцип своевременности криминализации означает то, что криминализация должна проводиться именно тогда, когда появилось ее основание – общественно опасное деяние. Криминализация не должна запаздывать, иначе причиняется значительный вред правоохраняемым интересам. В настоящее время назрела необходимость в обеспечении дополнительной защиты прав и законных интересов инвесторов и потенциальных инвесторов. Криминализированы могут быть такие деяния, как заведомо недостоверная оценка имущества организации, а также умышленное нарушение правил одобрения крупной сделки и сделки, в которой имеется заинтересованность.

Как замечает профессор В.В. Лунёв, криминализация в России с «ее избирательным запаздыванием, особенно тогда, когда возведение того или иного поведения в ранг преступления нежелательно для определенной части политической, экономической и правящей элиты» [12].

Уголовное право не может прямо регулировать экономические отношения или непосредственно вмешиваться в них, поскольку этим занимаются другие отрасли права: уголовное право должно охранять эффективную экономику уголовно-правовыми средствами, создавая правопорядок, поддерживающий безопасность и ста-

Криминализация деяний в сфере экономической деятельности: вопросы теории и практики бильность права собственности и стимули- такой правопорядок невозможен без соблюдения рующий эффективную экономику. Вместе с тем прав и свобод личности.

• 1.    Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. №63-ФЗ // Собрание законодательств РФ. 1996. №25 (17 июня). Ст. 2954.

• 2.    Лозинский И.В. Проблемы реализации принципов криминализации и положений законодательной техники применительно к нормам гл. 22 УК РФ: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Томск, 2010. С. 12.

• 3.    О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон / Собрание законодательств РФ. 2010. №31 (2 авг.). Ст. 4193.

• 4.    Мошенничество с использованием инсайдерской информации и манипулированием ценами. URL: http:/ /lib.stepenko.com/lawing/

• 5.    Кудрявцев В.Н., Дагель П.С., Злобин Г.А. и др. Основания уголовно-правового запрета: криминализация и декриминализация / под ред. В.Н. Кудрявцева, А.М. Яковлева. М., 1982. С. 191.

• 6.    Лопашенко Н.А. Основы уголовно-правового воздействия. СПб., 2004. С. 288–298.

• 7.    Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере: на основании Поручения Президента Российской Федерации от 28 ноября 2009 г. №ПР-3169 . URL: http://www.gosbook.ru/node/7889

• 8.    Лопашенко Н.А. Указ. соч. С. 288.

• 9.    Официальные данные представлены в качестве приложения к Концепции модернизации уголовного законодательства в экономической сфере: на основании на основании Поручения Президента Российской Федерации от 28 ноября 2009 г. №ПР-3169. URL: http://www.gosbook.ru/node/7889

• 10.    Лопашенко Н.А. Указ. соч. С. 290.

• 11.    Кладков А.В. Реализация принципа справедливости в уголовном праве // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. М., 2003. С. 117.

• 12.    Лунёв В.В. Правовое регулирование общественных отношений – важный фактор предупреждения организованной и коррупционной преступности // Государство и право. 2001. №5. С. 107.