Критическая рецепция бихевиоризма в работах Джорджа Герберта Мида

Джордж Герберт Мид (27 февраля 1863 ‒ 26 апреля 1931) – американский философ, социальный психолог и социолог, работавший на рубеже XIX и XX вв. Его работы были посвящены изучению природы человеческого «Я» как социального образования, процессов межличностного взаимодействия. Мид за свою жизнь успел опубликовать достаточно небольшое количество работы, преимущественно в виде журнальных статей и конспектов лекций, записанных учениками Мида и опубликованных лишь после его смерти. Именно на эти работы чаще всего ссылаются социологи, описывая идеи Джорджа Герберта Мида. Отсюда возникает достаточно специфическая рецепция социологии Мида, основанная в большей степени на трудах его учеников, чем на его собственных текстах. Это ведет к тому, что некоторые важные части его концепции оказываются малоизвестными для многих социологов. К таковым частям можно отнести критику радикального бихевиоризма, которая четко прослеживается в ряде работ Мида. В данной статье будет представлен обзор ключевых направлений этой критики.

В качестве стартовой точки выберем само понятие «символический интеракционизм». Любопытно, что к Миду достаточно плотно приклеился ярлык одного из основателей символического интеракционизма, в то время как он сам ни разу этот термин не использовал. Термин «символический интеракционизм» впервые был употреблен Гербертом Блумером, учеником Мида и правопреемником мидовского курса по социальной психологии, в статье «Социальная психология» [2], которая была опубликована в 1937 г. В.Г. Николаев отмечает, что корректнее было бы использовать этот термин для описания концепции самого Блумера и не пытаться давать термину расширенное применение [1, c. 111]. Однако в действительности почти в любом словаре по социальным наукам сейчас можно обнаружить, что к символическому интеракционизму относят не только Блумера и Мида, но некоторых других исследователей.

Здесь возникает резонный вопрос: можно ли по отношению к концепции Мида применить какое-то иное наименование? В действительности такое наименование существует – в формулировке самого Мида его подход может быть охарактеризован как «социальный бихевиоризм». Напрашивается очевидная параллель с радикальным бихевиоризмом, который развивал со-

ISSN 2075-9908 Историческая и социально-образовательная мысль. Toм 7 №6 часть 1, 2015

Historical and social educational ideas Tom 7 #6 part 1,  2015

временник Мида, американский психолог Джон Уотсон. Однако сходство здесь имеется лишь в названиях. Для Мида Уотсон является прямым оппонентом. В самом начале работы «Разум, Я и общество» Мид отводит почти два параграфа для того, чтобы объяснить, чем социальный бихевиоризм отличается от радикального бихевиоризма. А также вполне очевидно обозначает свое отношение к подходу Уотсона: «Бихевиоризм, который мы будем использовать, более адекватен, чем используемый Уотсоном» [3, c. 2]. Напрашивается вопрос: каковы же основные пункты расхождения между подходом Мида и подходом Уотсона?

Во-первых, Мид критикует радикальный бихевиоризм за предельную фокусировку на поведении. Понятие «поведение» у Уотсона оказывается словно выхваченным из контекста. Мид же, напротив, рассматривает поведение исключительно как элемент более широкого социального мира.

Во-вторых, под критику Мида попадает неспособность радикального бихевиоризма объяснять мыслительные процессы. Иными словами, ненаблюдаемые непосредственно элементы действия для радикального бихевиоризма не существуют вовсе. По этому поводу Мид замечает, что его собственная позиция также бихевиористична, но «в отличие от уотсоновского бихевиоризма, учитывает элементы действия, не обнаруживаемые внешним наблюдением» [3, c. 8].

В-третьих, сама схема «стимул-реакция», применяемая Уотсоном для описания поведения человека, вызывает у Мида недоумение. Он справедливо замечает, что в терминах радикального бихевиоризма человека уместнее всего будет описывать как марионетку, которая полностью зависит от внешних побудительных причин. В концепции самого Мида актор обладает творческим началом, что делает мидовскую модель человеческого поведения более гибкой и адекватной.

Именно такая расстановка акцентов делает концепцию Мида интересной и значимой для теоретической социологии. Эвристический потенциал интеллектуального наследия Мида в настоящее время раскрыт далеко не полностью.