Кросскультурный мониторинг образов инфодемии и пандемии. Заглядывая в будущее: мир после коронавируса

• 8.    КРОССКУЛЬТУРНЫЙ МОНИТОРИНГ ОБРАЗОВ ИНФОДЕМИИ И ПАНДЕМИИ.ЗАГЛЯДЫВАЯ В БУДУЩЕЕ: МИР ПОСЛЕ КОРОНАВИРУСА

Асмолов А.Г., академик, д.псих.н., директор РАНХиГС по гуманитарной политике, директор Школы антропологии будущего РАНХиГС;

Солдатова Г.У., член-корр. РАО, д.псих.н., в.н.с. Школы антропологии будущего РАНХиГС; Малева Т.М., к.э.н., директор ИНСАП.;

Сорокина С.С., н.с. Школы антропологии будущего РАНХиГС;

Алдошина Т.Л., с.н.с. Школы антропологии будущего РАНХиГС

В статье анализируется жизнь в посткоронавирусном мире с точки зрения отдельных представителей научного сообщества, которые отвечают на основной вопрос: будет ли мир прежним? Наличие в СМИ достоверной информации – вклад в доверие к власти. Упущенные возможности: «белого лебедя» надо отлавливать заранее. Опора на прошлое не дает предвидеть будущее. Мировая система здравоохранения – шанс человечества.

Отдельные представители научного сообщества выражают обеспокоенность по поводу антропологических последствий пандемии.

Юваль Харари предупреждает о возможном влиянии пандемии на последующее развитие человечества [1]. Так практики, существовавшие до начала распространения инфекции, наподобие сбора статистики посещаемости сайтов в условиях вынужденных проверок температуры тела и перемещений, уже дали толчок новым практикам слежения. Физиологические показатели человека (температура или сердцебиение), сопровождающие выбор определенного сайта, могут дать уникальную персональную информацию для потенциально заинтересованной в этом власти. Продолжение использования обозначенных мер, выходящих за временные рамки карантина, может при этом объясняться, например, необходимостью предупреждения новых случаев, или вспышкой новой инфекции, и т.д. Обобщая эти случаи, автор делает вывод, что оппозиция «приватность и здоровье» – ложная.

10(112) 2020

Вместо акцента на технологиях слежки автор предлагает обратить внимание на то, что потребность в них может свестись к минимуму в том случае, если граждане будут понимать, зачем принимать ту или иную меру. Харари называет этот ход «мыльной полицией». Зная, для чего мыть руки, человек мотивирован это делать и способен мыть руки регулярно и правильно. В условиях кризиса необходимо восстанавливать капитал доверия к властям и СМИ, и делать это можно единственным способом – предоставляя точную и достоверную информацию. При этом технологии слежки, по мнению Харари, могут и должны быть направлены на сбор данных для самих граждан, то есть на предоставление им доступа к мировой статистике по причинам и последствиям коронавируса.

Нассим Талеб, автор концепции «Черного лебедя» о сложно предсказуемых и имеющих серьезные последствия событиях, считает, что пандемия коронавируса не является черным лебедем [2]. «Меня страшно раздражает, когда говорят, что это и есть черный лебедь. Черный лебедь – это трагедия 11 сентября, а текущие события были вполне предсказуемы, и потому это – белый лебедь». Более того, в книге 2007 г. «Черный лебедь» автор писал о том, что эпидемия мирового вируса неизбежна в условиях распространяющейся культуры путешествий. «Я вижу риски появления очень странного вируса, который распространится по всей планете» – писал он [2]. По мнению Талеба, в связи с его предсказуемым характером, вирус мог бы быть остановлен ранее. Мировые лидеры должны были это делать сразу же, как только появилась информация о том, насколько он заразен. Все происходящее в настоящий момент Талеб считает достаточно замедленной реакцией. «Нет никаких оправданий государствам и корпорациям в их промедлении» – считает он.

В условиях, когда лидеры и экономисты стремятся избежать проблемы и не тратить ресурсы на ее разрешение, она приходит в возросшем масштабе спустя какое-то время. При этом разделять сферу экономики и здоровья Талеб считает бессмысленным, поскольку в условиях современного мира эти две сферы связаны напрямую. Соответственно, решать проблемы одной сферы за счет другой по мнению автора было бы достаточно недальновидно.

Отсутствие исчерпывающей информации о вирусе должно побуждать политических деятелей быть особенно внимательными к предпринимаемым мерам и их временным рамкам. В связи с этим, подчеркивает Талеб, возвращение людей на рабочие места не стоит осуществлять раньше полного прояснения ситуации. Даже если власть, по мнению автора, будет предлагать иные варианты, тогда на руководителей организаций ляжет ответственность создания условий для избегания очной работы.

10(112) 2020

Один из популярных ученых нашего времени лингвист Ноам Хомский в своем онлайн-интервью [3] отмечает, что коронакризис был предотвратим. О его скором появлении можно было судить по ряду показателей осени 2019 г., в том числе по проведенному Центром Джона Хопкинса совместно с Мировым экономическим форумом и Фондом Билла и Мелинды Гейтс моделированию возможных пандемий такого типа 1. По мнению Хомского, в целом политическими лидерами было предпринято крайне мало мер по предотвращению коронакризиса, учитывая, что до начала пандемии существовали данные, доказывающие неизбежность ее возникновения. Определенные страны отреагировали вовремя: Китай, Южная Корея, Тайвань, Сингапур. Они сумели, по мнению эксперта, за счет предпринятых мер приостановить первую волну вируса. В Европе это произошло в меньшей степени – хорошим примером можно считать Германию, действующую, по выражению Хомского, «эгоистично», однако способную по крайней мере обеспечить саму себя. К началу кризиса в этой стране был запас соответствующего диагностического материала. Остальные страны проигнорировали все признаки приближающегося кризиса: достаточно «плохим образом» реагировала Великобритания и «хуже всех» – США.

По мнению автора, важно понимать, что коронавирус – скорее всего, сравнительно краткосрочная проблема, существующая наряду с гораздо более длительными и опасными явлениями: возрастающей угрозой ядер-ной войны и глобальным потеплением.

При этом Хомский отмечает, что коронакризис представляет собой и шанс для человечества переосмыслить устройство современного мира. Он считает, что это колоссальный провал рыночной экономики. Учитывая доступность информации о возможном надвигающемся кризисе, кажется удивительным, что организации и лаборатории по всему миру не предпринимали меры заранее. По мнению автора, это происходило потому, что «рыночные сигналы» не дошли до нужных адресатов: судьба человечества находится в руках частных корпораций, которым выгоднее заниматься производством косметики, чем поисками новой вакцины.

В ответ на вопрос, адресованный Хомскому как лингвисту, о том, не является ли язык политических лидеров, обращенный к сообществам, языком вражды («мы на войне»), автор ответил, что используемый язык адекватен ситуации, требующей мобилизации. При этом пост-пандемические настроения могут варьироваться от государств с высокой степенью авторитарности до полностью «переосмысленных» сообществ, озабоченных человеческими потребностями, а не личной выгодой. Автор указывает и на то, что авторитарные государства совместимы с неолиберализмом.

По мнению Клары Феррейра Маркес [4], колумниста Bloomberg, правительства склонны недооценивать риски, которые представляет вирус для их стран. Опыт других стран не кажется им убедительным, поскольку их в большей степени беспокоят сиюминутные политические риски, чем неопределенные угрозы. По мнению автора, настоящая ситуация показывает: лучше всего мы справляемся с теми трудностями, которые уже имеются в нашем опыте. Так, в настоящий момент наибольшую степень готовности показывают Гонконг, Сингапур и Южная Корея, где уже наблюдались вспышки инфекционных болезней. Нездоровый оптимизм тех стран, которые являются наиболее успешными и непривыкшими к кризисам, может в данной ситуации сыграть критически негативную роль. Такие жесты, как пожатие Борисом Джонсоном рук коронавирусных больных, как призыв в конце февраля одного итальянского политика к гражданам не отказываться от своих привычек наподобие посещения кафе и пр. – яркие свидетельства недальновидности. Одновременно с этим свою роль здесь играет и стремление ряда политиков к популярным и одобряемым решениям, что в условиях, когда необходимо принятие жестких мотивированных решений, способствует распространению вируса.

Заметим, что склонность к оптимизму в оценке рисков, связанных с коронавирусом, существует не только на государственном, но и на индивидуальном уровне. В исследовании Христофа Корна и его коллег [5] было показано, что люди склонны значимо ниже оценивать собственный риск заразиться коронавирусом, чем риски окружающих.

10(112) 2020

Судя по всему, обозначенный оптимизм носит «сквозной» характер и требует отдельного учета при выстраивании политики обращения экспертов и к населению, и к лидерам.

Билл Гейтс, известный филантроп и сооснователь корпорации Microsoft, прогнозировал мировую пандемию в 2015 г. в своем выступлении на «TED» [6]. Он предупреждал, что в современной ситуации мировая пандемия представляет собой более реальную опасность, чем война. Мировое сообщество инвестировало огромные суммы в развитие военной силы и значительно меньшие – в развитие медицины. Лихорадка Эбола показала отсутствие единой системы по борьбе с эпидемией. При этом у человечества, по мнению Гейтса, есть отдельные инструменты – научные разработки, международная коммуникация, спутниковые карты, способные отслеживать очаги заражения, однако они недостаточно сильны вне интеграции в единую систему здравоохранения.

В случае, если человечество столкнется с вирусом иного характера (хотя бы отчасти переносимым «на ногах», распространяющимся в городских пространствах и т.д.), соответственно, ведущим к гораздо более быстрым темпам заражения – потерь может быть намного больше. Шаги, предложенные Гейтсом по развитию мировой системы здравоохранения, следующие: усиление здравоохранения в бедных странах, медицинский корпус специалистов-эпидемиологов, объединение медиков с военными с принятием опыта мобилизуемости последних, проведение моделирований («микробные игры», а не «военные игры»), разработки в области вакцины и диагностики.

Дистанционно на «TED» Билл Гейтс выступил и 24 марта 2020 г. [6]. По его словам, к его предсказанию пятилетней давности почти не прислушались – появилось лишь несколько исследовательских центров. И сегодня мы сталкиваемся с ситуацией «потерянного февраля», когда слишком много времени уходит на осознание ситуации.

Проделанный анализ необходимо учесть при разработке повестки действий в ситуации распространения пандемии и инфодемии в России.