Кухонные сосуды Кукутени-Триполья с символикой животных

Зооморфную символику в виде головок или рогов животных можно встретить на разных типах форм керамики Кукутени-Триполья, как среди столовых сосудов (чаши, кубки, амфорки, крышки, черпаки), так и среди кухонных (плоскодонные горшки, горшки на ножках, миски). Данный очерк посвящен достаточно редкой символике животных на кухонной посуде, выделяемой для всех периодов Кукутени-Триполья по сочетаниям ряда хронологически и территориально варьирующих показателей (состав формовочной массы, особенности обработки поверхности и декор). Доля кухонной посуды в коллекциях памятников может заметно отличаться, причем в количественной оценке давних хранений можно согласиться с Е. Г. Старковой, справедливо допускающей их статистическую недостоверность (Старкова, 2012). Старые коллекции целесообразно считать условно-полными из-за традиционного, несомненно, вынужденного отсева массы фрагментов.

Большая часть материала была собрана в начале 1990-х гг. по отчетной документации в музеях и археологических хранениях разных городов Украины, Молдовы, а также в Москве и Санкт-Петербурге одновременно с зооморфными фигурками (из-за проблем с дефинициями фрагментов). Обычно при работе с коллекциями знакомиться приходилось с уже отобранными предметами, чаще всего хранившимися вместе со статуэтками. B публикациях же подобная символика до сих пор появляется не часто. B результате и сейчас удается систематизировать информацию всего о 132 преимущественно фрагментированных сосудах. Из них 122 привязываются к 40 поселениям. B пределах Украины это 109 образцов зооморфной символики с 28 памятников; также использованы рисунки и фотографии 10 сосудов без точной локализации – из сборов и раскопок B. B. Хвойко в Поднепровье (Архив ИА НАН Украины) – либо опубликованные с обобщенной локализацией: «Подолия», «Уманщина», «Днепр» (Енциклопе-дія…, 2004). B Молдове нашлось всего 8 экземпляров для 7 поселений. На территории Румынии (по публикациям) собрано 15 экз. с 5 памятников. Половину имеющейся совокупности составляют достаточно мелкие фрагменты – 65 экз., крупных частей профиля (треть или половина формы) – 29, целых, условно-целых сосудов – 38. Следует добавить, что на информативности данной выборки, помимо сохранности (степени целостности) сосудов, сказывается и состояние иллюстраций, среди которых есть различающиеся по качеству фотографии и рисунки. Bарьируют как масштабы, так и число проекций. К сожалению, именно целые сосуды иллюстрированы хуже всего. Большая их часть почерпнута из таблиц в публикациях и отчетах, в основном в виде уменьшенных контуров с профильным изображением зооморфных головок. B таких случаях можно оперировать данными о размерах и пропорциях, но именно детализация зооморфных изображений бывает слабо различимой.

Имеющаяся, выборка, релевантность которой станет понятной через несколько десятилетий, соотносится с периодами AIII–СII (по трипольской шкале). На плоскодонных горшках символика животных пока фиксируется от Триполья AIII до СII, на мисках – в BI–CI, на горшках на ножках – в BII–СI. B целом более 71 % материала принадлежит Триполью СI, около 21 % – Триполью BII. Для прочих периодов зафиксированы единичные предметы, что составляет от 1 до 4 % (рис. 1a). B частности, для финала раннего Триполья достоверная зооморфная символика на кухонной посуде пока представлена только в Поливановом Яре III, а для позднего – лишь в Кошиловцах ( Попова , 1985. Рис. 21, 7–9 ; 2003. Рис. 109, 5–7 ; Hadaczek , 1914; Cehak , 1933). Подобные информационные лакуны отчасти обусловлены логистикой полевых исследований, в какой-то мере – состоянием артефактов, часто залегавших в пашне. Если сохранились только головки, не всегда можно понять, от статуэток они или украшали сосуды. А в некоторых случаях не удается уточнить их принадлежность именно к кухонной посуде. По этой причине из рассмотрения пришлось исключить опубликованные материалы Луки-Bрублевецкой и Хебешешть ( Бибиков , 1953; Dumitrescu et al. , 1954), в ряде случаев пришлось пренебречь отдельными сосудами из публикаций.

a

Рис. 1а. Хронологическое распределение выборки трипольских кухонных сосудов с зооморфной символикой

Рис. 1б. Вариации размеров кухонных горшков с зооморфной символикой. H – высота, D – максимальный диаметр

Как хорошо известно, разновременная кухонная керамика Кукутени-Три-полья отличается морфологически и по составу формовочной массы. B Триполье BII появилась очень характерно оформленная посуда, впервые выделенная и описанная в начале 1930-х гг. среди материалов Кукутени. Тогда она получила наименование керамика «С» ( Schmidt , 1932). B термин вкладывался одновременно и типологический и хронологический смысл. Керамика «С» – до сих пор один из маркеров развитого и позднего периодов (BII–СII). Согласно последним исследованиям, в ней встречаются разные отощители, среди которых наиболее часты искусственная добавка песка либо толченой ракушки (фиксировалось и их сочетание), возможно присутствие органики, дресвы и шамота. Формовочные массы варьируют по цвету (от светло-серого до бордово-коричневого), что справедливо соотносят с локальными особенностями глинищ ( Рижов , 2001; Старкова , 2012). Остается добавить, что символика животных встречена на сосудах и с примесью ракушки, и с добавкой песка.

Поскольку в имеющейся выборке преобладает керамика «С», подробнее можно обсудить именно эти материалы – символику на плоскодонных горшках , мисках , горшках на ножках , относящихся к периодам BII–CII (по трипольской шкале). B такой суженной группе преобладают плоскодонные горшки – 115 экз., из них целых и археологически целых – 25, крупных фрагментов – 28, фрагментов верха профиля – 62. Горшков на ножках всего 5 (целые). Мисок разной высоты (целых и фрагментированных) – 4. Не исключено, что наблюдаемое соотношение горшков и мисок отчасти соответствует их долям в условно полных сериях кухонных сосудов, документированным на нескольких памятниках ( Шмаглий, Видейко , 2005; Старкова , 2008; 2012), что, свою очередь, может указывать на пропорциональную редкость зооморфной символики на них.

Общая информация о морфологии, пропорциях и размерах сосудов с символикой животных. Рассматриваемые плоскодонные горшки , а также горшки на ножках трехчастны – имеют венчик (горло), плечо, тулово. Миски бывают и трехчастными, и двухчастными (плечо + тулово). Пропорции всех доступных измерению сосудов достаточно низкие. У плоскодонных горшков и у горшков на ножках отношение максимального диаметра (D) к высоте емкости (Н) колеблется от 1,2 до 1,7, у немногочисленных мисок – от 2,01 до 2,07. Анализ параметров целесообразен лишь для плоскодонных горшков . Bарьируют они весьма широко: диаметр (D) – от 7,5 до 44 см, высота (Н) – от 7,3 до 31 см (рис. 1б). Наблюдаемый параметрический разброс определенно свидетельствует о присутствии рассматриваемой символики на горшках самого разного размера – от очень маленьких до весьма крупных. Преобладание среди них маленьких и средних отчасти может быть предопределено лучшей сохранностью и «собираемостью» (из-за меньшего числа фрагментов).

Зооморфная символика на керамике «C» – головки животных, укрепленные на сосудах снаружи, в верхней части профиля. Формально их можно разделить на весьма редкие парные изображения (7 экз.), пока выявленные только на относительно многочисленных плоскодонных горшках, и одиночные (118 экз.), представленные на всех упомянутых выше типах форм (рис. 2, 3). Те и другие можно встретить на сосудах разного размера во всем ареале Кукутени-Три-полья. С годами, по мере появления новых материалов хорошей сохранности,

выяснилось, что вторая, более массовая группа, разделяется на два варианта: (a) действительно одиночные головки и (b) подобные же « протомы », симметрично размещенные по периметру. Их может быть от двух до шести (рис. 3, 14, 18, 19 ). К сожалению, из-за информационных лакун для большинства мелких фрагментов не удается уточнить принадлежность к тому или иному варианту. Их придется обозначить как « одиночные (a или b)». Как справедливо отмечено в публикации материалов Майданецкого, одиночные головки (a) придают сосуду обобщенный зооморфизм ( Шмаглий, Видейко , 2005. С. 66). Парные головки животных, встречающиеся и на расписных сосудах, иногда даже изображенные в недоуздках, давно интерпретируют как парциальные изображения упряжных животных. Зооморфные «протомы» (b), равномерно транслированные по периметру, допустимо трактовать как подобия пространственных моделей, сопоставимых с орнаментальным членением росписи. Таким образом, на керамике «С» зооморфная символика даже композиционно соотносится с разными смысловыми полями. Из-за фрагментарности материала возникает своего рода их вторичное, запутывающее, пересечение.

Можно описать два способа крепления головок на сосудах: 1) отстоящие головки пока встречены на плоскодонных горшках; 2) аппликации , наложенные на сосуд, отмечены на любых горшках и мисках. Те и другие распространены по всей территории Кукутени-Триполья и бывают одиночными и парными , уверенно распознаваемыми и различно стилизованными.

1. Отстоящие головки ( на плоскодонных горшках ) могут иметь размеры от 2 до 6 см. Немногочисленные среди них пары изображают бовинов или неясных « рогатых ». Отчетливо преобладающие одиночные «протомы» (a или b) соответствуют бовинам , реже баранам или неясным « рогатым » (рис. 2, 1–13 , 15, 16 ). Шеи упомянутых копытных варьируют по длине, поставлены под разными углами – от опущенной чуть ниже условной горизонтали до поднятой почти вертикально. Крепились шеи преимущественно к плечу сосуда, хотя возможны также прилепы к венчику и перегибу от плеча к тулову. Расположение самих голов относительно профиля сосуда выглядит иначе. B большинстве случаев они находятся на уровне венчика (от верхней трети его высоты до нижней границы). Морды животных могут быть обобщенно-натуралистичными (подтреугольными) и стилизованными – в виде вертикального «защипа». Глаза и ноздри изображались редко.

Рис. 2. Кухонные сосуды Кукутени с символикой животных

1–13, 15, 16 – отстоящие зооморфные головки на плоскодонных горшках; 14 – зооморфная аппликация на венчике горшка на ножках

• 1,    2 - Чичеркозовка (сборы И. П. Гирнык, хранение: Тальное); 3 - Лукаши; 4, 16 - Сушковка;

• 5,    11 – Среднее Поднепровье (коллекция B. Хвойко); 6 – Bорошиловка (хранение: Bинница);

• 7,    13 – Майданецкое; 8 – Тыргу Окна-Подей; 9 – Поднепровье; 10 – Янтривка; 12 – Стена (коллекция B. Хвойко); 14 – Фрумушика; 15 – Евминка I

  • 1,    2, 6 – рисунки автора; 3, 7, 10, 13 – по: Енциклопедія…, 2004; 4, 16 – по: Burdo , 2010; 5, 11, 12 – Архив ИА НАНУ, Киев; 8 – по: Mătasă , 1964; 9 – Архив Т. С. Пассек (ИА РАН); 14 – по: Niţu , 1972; 15 – по: Круц , 1977

    

  • 2.    Аппликации – накладные головки имеют разброс по размеру в тех же пределах - от 1,5 до 6,3 см; изображают бовина , барана , оленя и неясного « рогатого » (рис. 3) . Морфологически они тоже варьируют от обобщенно-натуралистичных до стилизованных: плоских (подтреугольных, «Т-образных», обобщенных поднятых рожек) и фронтально выступающих рогатых голов с носами-защипами либо просто округлыми мордами. Иногда изображены только направленные вперед рога. Детализация лицевой части (глаза, ноздри) пока крайне редка. Среди обобщенно-натуралистичных аппликаций можно отметить несколько голов, похожих на тура – с длинными, широко разведенными рогами, концы которых приподняты. Этим головам есть соответствия в стилизациях, обобщающих рогатую голову почти до «Т-образности» (рис. 2, 14 ; 3, 3, 5, 13, 16 ).

Большинство стилизованных накладных голов на разных типах форм сосудов морфологически близки друг другу. Аппликации бывают без шеи, реже с шеей (тоже вертикально наложенной на сосуд), поднятой или опущенной (рис. 3, 1, 11, 12, 15, 18, 19 ). Изредка обозначался подгрудок (в виде защипа), или низ шеи акцентировался круглыми налепами. Горизонтальные отверстия , скорее всего, функциональные – в мордах либо шеях ( бовинов или баранов ), пока встречены только на крупных плоскодонных горшках. Аппликации заметно различаются по степени рельефности, наиболее выступающие среди них – своего рода промежуточное звено между аппликациями и отстоящими головками .

На плоскодонных горшках чаще всего встречаются одиночные головы животных, значительно реже парные рядом и трансляция по периметру. Одиночные головки соответствуют копытным - бовинам , баранам , оленям либо неразличимым ( иногда из-за сохранности ) « рогатым ». Преобладают бовины . Изображения баранов более редки, олени единичны. Парные головки на горшках распознаются как бовины , бараны , «рогатые» (рис. 2, 1, 3 ; 3, 1, 2, 4–6 ). Бывают среди них и еще менее ясные персонажи из-за плохих сохранности либо качества иллюстраций. Изображения, расположенные по периметру (пока один случай), принадлежат бовинам (рис. 3, 18, 19 ). На мисках выявляется близкий набор персонажей – одиночные бовины , бараны (достоверные и предположительные), их трансляция по периметру ( бовины и/или бараны ) (рис. 3, 14, 20 ). На горшках на ножках пока встречены только одиночные головы бовинов (рис. 2, 14 ).

Расположение аппликаций на сосудах . На горшках аппликации могут находиться на венчике, на перегибе к плечу, на плече, а также занимать и венчик, и плечо, однако большинство их привязано к венчику, либо более широко – к венчику и перегибу под ним. Равновероятна приуроченность аппликаций к горшкам разного размера. На малочисленных горшках на ножках они пока

Рис. 3. Кухонные горшки и миски Кукутени С с зооморфными аппликациями

1, 11 - Стена IV; 2 - Сороки (озеро); 3 - Ялтушков; 4 - Кудринцы; 5 - Майданецкое; 6, 7, 17 – Поднепровье, коллекция B. Хвойко; 8 – Шипенцы; 9 – Гребени; 10, 15 – Мерешовка; 12 – Петрены; 13 – Чечельник; 14, 16 – Кукутень; 18–20 –Тыргу Окна-Подей

1, 5, 11 - фонды ИА НАНУ, Киев (рисунки автора); 2 - по: Черныш , 1982; 3 - фото С. Н. Рыжова; 4 – по: Passek , 1935; 6, 9 – Архив ИА НАНУ; 7, 17 – по: Burdo , 2010; 8 – по: Childe , 1923;

10, 15 – ИА РАН, Москва; 12 – ОГИМ, Одесса, рис. А. П. Погожевой; 13 – по: Косакiвський , 1993; 14, 16 – по: Dodd-Opritescu , 1980; 18–20 – по: Енциклопедія…, 2004

зафиксированы на венчиках, на мисках располагаются на венчике, перегибе к плечу и даже на плече. Но в целом зооморфные аппликации привязываются преимущественно к венчикам кухонных сосудов. А так как отстоящие головки тоже чаще всего находятся на этом же уровне, наиболее вероятно смысловое соответствие тех и других, частично подтверждающееся общими семантическими полями – обобщенным зооморфизмом и изображением упряжных животных .

Декор и обработка поверхности. На керамике «С» с зооморфной символикой обычен углубленный декор по краю , венчику и плечикам . На плоскодонных горшках декор края не обязателен. Наиболее частый его мотив – косые насечки сверху; реже – круглые ямки под краем. Иногда эти два мотива сочетаются. Единичны случаи использования треугольного и ромбического штампа. На немногочисленных мисках и горшках на ножках также встречены косые насечки по краю. Венчики большинства сосудов с зооморфной символикой всех рассматриваемых типов форм покрыты вертикальными расчесами. B единичных случаях отметим горизонтальное полосчатое заглаживание поверхности.

На плечиках кухонных сосудов (с символикой животных) декор (тоже не обязателен) бывает однорядным и двухрядным . На плоскодонных горшках в этой зоне встречено несколько мотивов однорядного декора : косые насечки ; прочерченные дуги (опущенные или подвешенные); зигзаг из гребенчатого штампа . Двурядный декор здесь более вариабелен. Bерхний ряд могут образовывать и косые насечки , и круглые ямки , и косые отпечатки гребенчатого штампа , и разреженные отпечатки ромбического штампа . Нижний ряд строится из прочерченных дуг (подвешенных либо опущенных). На стыках дуг возможны шарики.

На плечиках горшков на ножках пока встречен только однорядный декор в виде косых насечек , прямоугольного штампа либо встречных отпечатков гребенчатого штампа. На плечиках мисок также можно отметить однорядный декор из длинных косых штрихов либо двухрядный: верхний ряд косых отпечатков гребенчатого штампа сочетается с прочерченными подвешенными дугами под ним. Ниже перегиба на стенках плоскодонных горшков и горшков на ножках декора нет, только на одной из мисок изображены прочерченные подвешенные дуги . Таким образом, рассматриваемая весьма скромная серия кухонных сосудов с символикой животных не имеет заметных отклонений от массовой керамики «С» того же времени ни морфологически, ни по декору.

Встречаемость кухонных сосудов с зооморфной символикой на поселениях Кукутени-Триполья целесообразно рассматривать для полной совокупности топографически атрибутированных образцов (для 122 сосудов с 40 памятников). Ее можно прокомментировать в двух ракурсах: оценивая (1) встречаемость на памятниках и (2) массовость для разных периодов Кукутени-Триполья (рис. 1a) в сравнении с инокультурными раннеземледельческими материалами.

Первый ракурс или сюжет – представленность сосудов с символикой животных на памятниках. Большинство таких сосудов в данной совокупности происходит с 30–33 поселений. Их среднее число для «точки на карте» между 2 до 3. Действительно, традиционно на большинстве памятников Кукутени-Триполья раскапывались только постройки (сгоревшие и рухнувшие вместе со всем содержимым). Культурный слой за их пределами, воспринимавшийся как балласт, старались не трогать. На поселении обычно исследовали несколько построек, довольно часто не более 3. При сопоставлении этих данных с встречаемостью сосудов с зооморфной символикой оказывается, что она близка числу раскапывавшихся построек. Одно из немногих возможных объяснений такому наблюдению: пластическую зооморфную маркировку могли наносить на самые первые (в новых домах) пользовательские наборы кухонной посуды.

Есть две группы поселений, для которых выборки зооморфной символики на кухонной посуде несколько крупнее, чем для большинства прочих памятников. Это поселения с углубленными постройками и «поселения-гиганты». Наблюдаемые на таких памятниках превышения выборок до 15–25 образцов вполне объяснимы. На немногочисленных поселениях с углубленными постройками (или их частями) интересующие нас фрагменты сосудов, как и прочая керамика, происходят из заполнений жилищ-полуземлянок, куда они попали вместе с культурным слоем. Поселения-гиганты с концентрической планировкой в междуречье Днепра и Южного Буга раскапывались очень долго. На нескольких из них исследовано много построек и вскрыта весьма значительная площадь.

Второй сюжет – распределение сосудов с символикой животных в рамках периодизации Триполья , которая выглядит столь неравномерной (рис. 1a), его также следует увязывать с логистикой исследования поселений. B частности, отмеченную выше крайнюю редкость зооморфной символики на кухонной посуде для тех или иных периодов Триполья, скорее всего, следует оценивать как случайность, порожденную недостатком информации. С годами, по мере ее накопления, зооморфная маркировка кухонной посуды еще может обнаружиться, поскольку в сопредельных земледельческих европейских культурах она известна с раннего неолита. Bспомним о серии кришских барботинных горшков и бутылей с аппликациями в виде фигур оленей и козлов ( Niţu , 1972. Fig. 2, 1 – 5 ). Кухонные сосуды с зооморфными головками попадаются на памятниках Стар-чево ( Dimitrijević , 1974. Tab. XV, 9 ). Целая серия их происходит из винчанского телля Турдаш ( Roska , 1941. Taf. CXVIII, 7 ; CXXI, 13, 14 ; CXLIV, 3–5 ). Попадаются они и на некоторых других поселениях Винчи и винчанского круга ( Comşa , 1969; Lazarovici , 1979), а также на памятниках Караново IV – Гумельница – Код-жадермен ( Andrieşescu , 1924. Fig. 11; Петков , 1957) и культуры воронковидных кубков ( Kovalczyk , 1970). Тем не менее для большинства упомянутых культур тоже достаточно очевидна редкость на поселениях кухонных сосудов с зооморфной символикой .

Результаты. Приведенный анализ имеющейся весьма скромной серии кухонных сосудов с символикой животных позволяет сделать ряд наблюдений разного уровня. Появились основания для обсуждения особенностей функционирования такой маркировки на обиходной посуде в разные периоды Кукутени-Триполья. Но большая часть выводов касается преимущественно керамики «С». Так, например, установлено, что зооморфная символика на ней встречена на сосудах и с примесью ракушки, и с добавкой песка – наиболее вероятно местное воспроизведение и самой символики, находящей композиционные соответствия на расписных сосудах. На тех и других можно встретить и «протомы», транслированные вокруг венчика (варианты пространственных моделей, сопоставимые с орнаментальными композициями или вписанные в них), и парные головки (парциальные изображения упряжек), и одиночные головы (обобщенный зооморфизм). Bсе это может свидетельствовать об общности некоторых вариантов пластической маркировки разных категорий посуды. Соотношение кухонных горшков и мисок, отмеченных ею, отчасти следует долям этих типов форм в «условно полных» сериях, что, в свою очередь, может указывать и на пропорциональную редкость самой символики. Параметрический разброс выборки наиболее массовых плоскодонных горшков, отмеченных зооморфной символикой, указывает на присутствие ее на сосудах самого разного размера – от очень маленьких до весьма крупных.

Среди 132 зооморфных головок, встреченных на кухонной посуде (для всех периодов Триполья), преобладают изображения бовинов (несомненных – 52, предположительных из-за сохранности или качества иллюстраций – 26). Значительно меньше баранов (несомненных – 7, предположительных – 9), единичны: рогатые (2) и олени (2), пока встреченные только на керамике «С». Треть выборки – дефектные изображения из-за качества иллюстрации или сохранности (37). Стоит добавить, что парными бывают изображения бовинов , баранов и неясных рогатых . Одиночные головки животных (a, b, a or b) распознаются как бовины , бараны , олени и просто рогатые . Пока «видовой» состав животных на кухонной посуде оказывается несколько уже, чем у зооморфных фигурок Кукутени-Триполья.

Среднее число кухонных сосудов с символикой животных на поселении близко количеству раскапывавшихся построек. Одно из немногих возможных объяснений такой статистики: сосуды, отмеченные данной маркировкой, могли входить в самые первые пользовательские наборы посуды. Крайняя редкость зооморфной символики на кухонной посуде для раннего – середины среднего Триполья, скорее всего, случайна. С годами она еще может обнаружиться, поскольку в земледельческих европейских культурах известна с раннего неолита.