Культовый декор Цугольского цокчен-дацана

Культура кочевых народов Сибири с давних пор была связана с этническими процессами в Центральной Азии. Буддизм, прошедший через культурную среду многих народов Азии, донес до бурятских степей элементы древней индийской цивилизации. Своеобразие народного бурятского искусства обусловлено не только традициями национальной эстетики, но и творческим освоением и переработкой различных культурных влияний.

Бурятская церковная архитектура начинается вместе с утверждением в России буддизма. С принятием буддизма, в частности его северного направления — ламаизма с культом ламы, его основных ритуальных, обрядовых и архитектурных элементов, бурятский народ одновременно позаимствовал сложную религиозную символику, восходящую к древнеиндийским, тибетским и другим традициям. Сложная система этой символики постепенно усваивалась мирянами, творчески перерабатывалась и проникала в их ежедневный быт. Безусловно, вхождение бурят в состав Российского государства обусловило влияние русской крестьянской и городской культуры на их материальную и духовную культуру, в том числе и на развитие бурятского культового зодчества, скульптуры и иконописи. Вместе с тем это влияние прослеживается менее активно и носит слабовыраженный характер.

Символика в организации жизнедеятельности кочевников многообразна. С помощью условных предметов она выражает определенные идеи: может выступить в качестве призывания благополучия, предупреждения; может иметь охранное значение; являться определителем сословных различий и т. д.

Здание Цугольского дацана представляет собой наиболее монументальную, роскошно декорированную постройку, где прослеживаются китайские и тибетские архитектурные стили. Символические образы и декоративные элементы Цугольского дацана1 отличаются разнообразием и многоплановостью: с одной стороны, их изображения играют служебную роль в общем декоративном ансамбле, с другой — в крупной скульптуре и в малых формах выступают в самостоятельном значении. Видимым олицетворением символических значений буддийского монастыря является цокченг-дацан, который заключает в себе сложный свод символических элементов.

Уникальность Цугольского дацана заключается в том, что в оформлении этого монастыря в полной мере отразилось самобытное художественное мастерство местных строителей, мастеров и художников. Особенность монументального ансамбля цокчен-дацана проявляется в творческой переработке архитектурно-художественных традиций буддийского искусства. Три его этажа также символичны — это три драгоценности буддизма: Будда, сангха и учение. Каждый символ, каждый орнамент имеют свое название и символическое значение и представляют собой своеобразные произведения искусства.

Особенно ярко это выражено в полихромии декора. Капитель портика украшена барельефом из мраморных плит, разделенных на три равные части, с изображениями божеств буддийского пантеона: Манжушри3, Майтреи4 и Белой Тары5, исполненными местным мастером Дулзоном Боролдуновым6. Причем капители оставлены в естественном благородном цвете белого мрамора. Мраморные плиты с изображением божеств также включены в состав третьего этажа «с барельефным изображением Арья-бало7 ⅓ аршина величины, на южной стороне юго-западного угла такое же изображение богини Маричи8 с запряженными свинками, на северной стороне — барельефное изображение этой же богини. На самой середине северной стены два таких же изображения: направо Падма-Самбхава9, налево Зонхава10... у северо-восточного угла такие же изображения упомянутой богини. В середине восточной стены — изображение богини Зеленой Тары, на южной стороне южно-восточного угла — богини Маричи11. Все эти изображения, вырезанные на камне, исполнены неким ламой Шандива и отчасти бурятом-мирянином Дармой Аюшевым»12.

На обеих лицевых сторонах портика прикреплены медные золоченые изображения вселенской ваджры13, по пять с каждой стороны.

Одним из украшений лицевой стороны храма является ажурная чугунная лестница, перила которой украшены решетчатыми культовыми элементами — фигурами львов-чакр. Лев — один из представителей «четырех всесильных существ», непременный атрибут наружных украшений монастырских зданий, применяется он, как правило, в форме литых или лепных работ или как произведение настенной живописи. В цугольском варианте он изображен в виде закрытой орнаментальной композиции по типу «облачного узора».

В буддизме лев является важным символом Будды, одним из имен которого стало Шакьясимха, т. е. «Царь рода Шакьев». Речь Будды иногда называют «Львиный рык», что символизирует превосходство его учения над всеми другими доктринами. Будду часто изображают на троне, который несут на спине восемь львов, которые представляют восемь великих бодхисаттв. Белый снежный лев с большой гривой — национальный символ Тибета. Его изображение можно увидеть на тибетском государственном флаге, на печатях и штампах, на монетах и банкнотах, на значках и личном гербе Далай-Ламы. На танках часто изображают пару снежных львов, играющих на вершине снежной горы. Снежный лев нередко изображается рядом с йогинами. Эзотерический смысл этого заключается в том, что духовная реализация йогина подобна льву: грива символизирует обладание тайными учениями, взгляд в пространство — отречение от мирского, а способность снежного льва прыгать с одной вершины на другую указывает, что йогин обрел абсолютную свободу14.

Другой распространенный вид декоративного элемента лестницы — чакра15, в обрамлении облачных узоров символически изображает небесную сферу. Этот барельефный узор является одной из разновидностей обрамляющих декоративных элементов, предназначение которого, как можно предположить, заполнение пустоты, прерывание однообразной нити декоративных элементов, и в то же время выступает как целая композиция, выполненная в литье. Лестница изготовлена по эскизам и формам местных мастеров и отлита в Петровском Заводе.

Конек крыши цокчен-дацана увенчан по центру универсальным охранным знаком храма — ганд-жиром, имеющим «вид цветка лотоса, в котором находится конусообразный священный сосуд бум- ба16, оканчивается в виде верхушки повторным изображением маленькой бумбы»17. Символическое значение ганджира — он воплощает могущество буддийского учения. По обеим сторонам ганджира установлены жалсаны18. Жалсан и бадан являются особыми видами знамен, а также предметами, подносимыми бурханам в знак уважения и почитания. Жалсан также является символом победы. Детали верхнего пояса жалсана Цугольского дацана украшены барельефной композицией мифических существ и священных, благословенных предметов (аналога не наблюдается в бурятских дацанах). Одними из фрагментов жалсана являются три символических буддийских изображения мифических существ, первый из которых был изображен в виде восьмиконечного мифического существа с телом льва и головой гаруды, держащего в клюве еще не раскрывшийся бутон лотоса, с четырьмя лапами льва, двумя лапами и двумя крыльями гаруды, который может лететь по небу, бежать по земле. Второй символ изображает мифическое существо с телом улитки, заключенное в раковине, со слоноподобной головой водяного чудовища, у которой имеется длинный загнутый кверху хобот и тонкие загнутые кверху бивни, из раскрытой пасти торчит грозный клык, перед ушами торчат лентовидные рога с тупым концом. Третьим изображается существо с телом и хвостом рыбы, головой бобра или выдры. Другим фрагментом жалсана является барельефная композиция из восьми благословенных предметов культа: «драгоценный зонт», «золотая рыба», «волшебный кувшин с главными сокровищами», раскрывшийся лотос (бур. падма), «драгоценная правовинтовая белая раковина», «узел бесконечного счастья», «стяг победителя» (или символ победы высокородных, высокочтимых), «золотое колесо», или хорло (бур.), как одно из волшебных средств передвижения святых.

Художественное решение этих символических предметов отличается многообразием пластического выражения, в котором органично соединены отточенность и «найденность» формы, свидетельствует о поразительной энергии и свободе творческой фантазии бурятских мастеров. В подобных малых архитектурных формах, для которых характерна зримость фантастических образов, мифологическое осмысляется реалистично и обретает гармоническую определенность.

Ближе к краям конька симметрично расположены чинтамани — камни исполнения желаний (в буддийской мифологии камень (кристалл), принадлежащий Авалокитешваре).

Конструктивную прочность здания «оберегают» такие символы, имеющие защитную для религии функцию, как изображение голов водяных чудовищ, украшающих верх опор, которые частично сохранились. При нашем посещении цокчен-дацана у них отсутствовали позолоченные рога и золотые усики. Причем «голова водяного чудовища» установлена только на приподнятых углах крыши верхнего этажа, как бы дополняя барельефное изображение на жалсане и первенствующую ее роль. Как элемент архитектурного декора он не фиксируется ни в одном из бурятских дацанов, которые, как правило, применяли дулэ (бур.) «крыло» — стилизованное изображение руки с пальцами, держащими волшебную драгоценность чинтамани. С конца «крыла» свисали серебряные колокольчики, несущие охранный смысл и издававшие под дуновением ветра мелодичный звон, который якобы изгонял злых духов. Такие же символические элементы «крыла» в Цугольском дацане были применены на углах крыш нижних этажей. На крыше портика помещен один из главных символов буддизма — чакра, или Колесо Учения19, по бокам которого — пара газелей.

Также существенным отличием Цугольского дацана являются не применяемые в практике оформления других бурятских дацанов шесть колонн портика, выполненные из профильного глазурованного зеленоватого кирпича.

На уровне второго этажа боковые стороны южного фасада стены храма украшены двумя большими рельефными мистическими буддийскими монограммами Намчжу вандан. Монограмма была выполнена из меди и покрыта густой позолотой. Эта формула «десяти могуществ» представляет собой мистическую монограмму и является одним из самых сильных символов. Она распространена в буддийском мире так же широко, как и шестисложная мантра «Ом мани падме хум». Очертания Намчжу вандана состоят из санскритских знаков-слогов «ха, кша, ма, ла, ва, ра, я», причудливо сплетенных в единое целое; над ними расположены стилизованные изображения: пламя мудрости, диск солнца и серп луны. Цвета, в которые они окрашены, имеют также символический смысл. Обычно буддисты, не знакомые с мистическими практиками, носят этот амулет, веря, что он будет оберегать их от опасностей и жизненных невзгод.

В частности, форма Намчжу вандана легла в основу орнамента окон и дверей дацана, попеременно переплетаясь со свастикой. Буддисты верят, что свастика является признаком просветления и вечности, символом эзотерического учения Будды. Четыре конца на изображении свастики обозначают четыре качества: беспристрастность, сострадание, любовь и радость.

На северной стене цокчен дацана расположена композиция Белого Старца (бур. Цагаан Убу- гун)19 — символа долголетия. Он является представителем местных духов, которые охраняют храмы и даруют долголетие служителям культа.

В наружном культовом декоре использовались не только буддийские мотивы. В частности, это проявляется в том, что одним из наиболее излюбленных украшений являются «неведомые звери», фантастические или мифические изображения драконов, львов, быков, птиц, других диких и домашних животных. Так, например, львиные маскароны оформляли двери храмов вторых и третьих этажей, львиные кариатиды украшали различного рода постаменты и седалища. Стилизованной головой льва со свисающими из пасти гирляндами жемчужин, напоминающего больше водяное чудовище, был украшен декоративный чугунный «бойпур» — сосуд для возжигания священных трав, отлитая в Петровск-Забайкальском заводе по модели зурачина Джалсарая Дамьянова.

Таким же многоплановым было использование мотива дракона и в культовом, и в бытовом оформлении. Образ тигра редко выходил из рамок культового искусства и мифологии.

К символическим действиям охраны культовых сооружений относится дорожка (бур. горо) кругового обхода вокруг монастыря, на которой располагаются навесы с хурдэ20, которые служат опознавательными знаками очищенной ритуалом земли. Кроме того, ряды навесов с хурдэ располагались непосредственно у входа в монастырь и вокруг храмов. Ритуал хождения вокруг дацана имеет назначение создавать силой мысли зону охраны, совмещаясь с действием вращения хурдэ, как бы материализует его тем самым. К декоративным символическим элементам относятся также ступы (бур. су-бурганы)21, обязательные части монастырского комплекса, расположенные не только на территории, но и за ее пределами. Считается, что ступы обладают магической силой, очистительной силой от различных пороков и помогают развить добродетели. В начале XX в. Цугольском дацане, по данным Г.-Д. Нацова, насчитывалось 11 субурганов22.

Культовый декор Цугольского дацана составляют декоративные элементы, символические предметы, образуя целую систему, имеющую определенную символическую сущность и смысл религиозных канонов. Цугольский цокчен-дацан обладает сложной символикой и собственной самобытной линией культового зодчества. Бесчисленные скульптурные и живописные изображения богов, богинь, канонические тексты, разнообразная церемониальная утварь, библиотека, постройки для хранения молитвенных объектов и т. д. вкупе с архитектурой храмового комплекса создают неповторимый ансамбль буддийского искусства.