Культура заготовки кормов в хозяйстве бурят в XIX веке

В условиях Прибайкалья исключительно важное значение имела заготовка кормов для скота на холодный период года. От этого во многом зависела сохранность, упитанность скота.

Сенокошение было известно бурятам еще до прихода русских. Не соответствует истине утверждение Вандана Юмсунова о том, что буряты начали косить сено лишь после переселения крестьян с «Кавказа», т.е. не ранее XVIII века [1, с. 80-81].

Существование сенокошения у бурят до прихода русских Е.М. Залкинд доказывает документально. Он приводит ряд довольно убедительных источников о заготовке сена; относящихся к концу XVII века [2, с. 169-170, 217]. Термины, относящиеся к сенокошению, имеют бурятские названия, совпадающие с монгольскими. Так, например, коса у бурят называется хажуур, грабли – тармуур, сено – убhэ и т.д. Однако, в то же время устанавливается, что только после прихода русских сенокошение получает у бурят более широкое распространение. В этом большую роль сыграл не только непосредственный пример русских, но и появление более совершенных русских орудий сенокошения.

Постепенное развитие сенокошения, особенно в XIX веке, способствовало поднятию скотоводства. По данным статистико-экономического исследования 1897 года, на одну кормовую единицу заготавливалось сена в волостях Забайкальской области в среднем 30 пудов, казачьих станицах – 31, в бурятских ведомствах – 29, в том числе в Хоринском ведомстве – 43 пуда, Баргузинском – 31, Селенгинском – 23, Агинском – 19 [3, с. 111].

Заготовку сена для скота практиковала значительная часть бурят. Срок, в течение которого скот находился на подкорме сеном, в разных местах и в разные годы сильно колебался. Самый продолжительный срок подкорма скота у забайкальских бурят приходился с октября по апрель месяцы. Для рабочих лошадей, которые находились при доме, срок подкармливания был значительно продолжительнее. Несколько короче он был для стельных и дойных коров и молодняка.

У селенгинских бурят, например, основная масса скота (гулевой скот) подкармливалась от трех до пяти месяцев, молодняк и стельные коровы – от 6 до 6,5 месяцев, рабочие лошади – от 6,5 до 9 месяцев [4, с. 8].

Во второй половине XIX века почти все буряты увеличивали заготовку сена для скота на зиму. И только у агинцев тебеневка продолжала играть ведущую роль при минимальной заготовке кормов.

О размерах заготовки сена в бурятских ведомствах и управах Забайкальской области свидетельствуют данные за 1897 год (при подсчете не приняты во внимание верблюды, свиньи, при переводе скота на кормежные единицы принято: 1 голова крупного рогатого скота равна 2/3 лошади или 5 овцам и козам) [5, с. 118].

Таблица 11. Количество заготовки сена по ведомствам

Ведомства и управы	Количество всего сена в пудах	Количество скота в перевод. на корм. единицу	Количество сена на I корм. единицу в пудах
Баргузинское	3003670	97616	31
Хоринское	17469740	403891	43
Кударинское	327590	12515	26
Селенгинское	3137450	153764	20
Цонгольское	31270	1024	31
Армакское	407720	7995	51
Закаменское	1283290	47984	27
Агинское	4390720	366996	12
Всего	30051450	1091784	28

В 1887-1889 годах в трех уездах Иркутской губернии (Иркутском, Балаганском и Нижнеудинском) в пользовании бурят находилось до 190 тысяч десятин разного рода сенокосных угодий, с которых получали до 12390000 пудов сена, т.е. примерно 65 пудов сена с одной десятины. На одно бурятское хозяйство в то время приходилось в среднем до 11,5 десятин покосов всякого рода [5, с. 120].

Среди агинских бурят не имели покосов или совершенно не косили сена 2361 хозяйство или 30,5 процента хозяйств.

Буряты придавали исключительно важное значение началу и окончанию сенозаготовительных работ, чтобы не упустить наиболее оптимального, с точки зрения созревания трав, срока сенокошения, не допустить пересыхания накошенного сена или попадания его под дождь, обычно начинавшийся в сезон сенокошения. Недаром у бурят была поговорка: «Нажар олоhые убэл хабар эдихэ» (то, что дает лето, съедает зима и весна).

К середине июля каждый хозяин заблаговременно заготавливал орудия труда, специально подкармливал барана для забоя на период сенокоса, сбивал масло, готовил другие молочные продукты.

В технику сенокошения и заготовку сухих кормов для скота буряты внесли ряд новшеств. В статье «Бурятское хозяйство» Н. Бестужев обращал внимание на изготовление бурятами кос. Он писал: «Косовище делается очень легкое, ручка, за которую хватают правою рукою, не вдалбливается, – как я видел у русских кос – в косьевище, но делается особенная двойная и огибается из мягкого талового дерева около косьевища, а потом стягивается ремешком и таким образом принимает такое положение, в отношении правой руки, какое ловче косцу, как вышину косья, так и в косвенном положении, как удобнее» [6, с. 13]. К статье ее автором были приложены чертежи описанной им косы.

К концу XIX века относится широкое распространение утугов (утуги – удобренные навозом сенокосные угодья – находились рядом с зимними жилищами, что было связано со стойловым содержанием скота в зимний период). Утужная система значительно повышала урожайность естественных сенокосов, улучшала состав травостоя и качество сена. Унавоживание не применялось повсеместно на всей площади сенокосных угодий, но площади вокруг зимних усадеб достаточно удобрялись. Поэтому урожайность их была высокой. Эти участки, называемые утугами, были широко распространены во всех бурятских хозяйствах. «Унавоживание лугов бурятами Иркутской губернии дает им возможность, – писал краевед Щукин, – обратить в лучший сенокос такую землю, на которой прежде не росло. Они пекутся о своей земле и навоз, скопившийся в течение зимы, разгребают по лугу и тем утучняют этот последний» [7].

Навоз начинали вывозить на луга в первых числах октября. На одну десятину утуга уходило 100 и даже 200 возов навоза, причем конский навоз не смешивался с коровьим. На утугах навоз укладывался плотно в кучи, чтобы его не разносило ветром. Когда весной стаивал снег, навоз из кучи разбрасывали ровным слоем по всему утугу. Затем, чтобы раз- мельчить навоз, утуг обрабатывался с помощью обыкновенной бороны. Для этой же цели употреблялись и грабли. После первого весеннего дождя, когда навоз пропитывался влагой, его равномерно впитывали в почву. В Кудинском, Капсальском и некоторых других ведомствах Иркутской губернии для дробления комьев навоза и втирания его в почву использовались катки. Каток представлял собой бревно, выточенное с краев цилиндрами меньшего диаметра, чем само бревно. На эти цилиндры надевались деревянные свободные кольца с деревянными же или веревочными оглоблями. Оглобли привязывались при запряжке прямо к гужам, без дуги. Иногда в бревно вколачивали небольшие зубья, (например, в Аларском ведомстве) [8]. У Ольхонских бурят для этой цели использовался брус (балур), который изготовлялся из тяжелых сосновых бревен. Длина бруса составляла 2-3 аршина, толщина 4-5 вершков. По всей длине работающей части делались зарубки в 1,5 вершка ширины и вышины. В брус вделывались оглобли. При работе на брус накладывалась какая-нибудь тяжесть или на него становился сам работающий [9, с. 154-155].

На унавоженных покосах трава вырастала хорошей, особенно на второй или третий год. Здесь росла густая трава, преимущественно пырей, реже еще более высококачественное злакобобовое и люцерновое сено. Урожаи достигали 300 пудов с одной хозяйственной десятины.

Если утуги были значительными по размерам, а скота не очень много, то иногда прибегали к такому способу унавоживания: назьмили (унавоживали) по частям и чтобы навоз сохранял силу, его валили три года подряд на одно место. При таких условиях хозяин среднего достатка кончал назьмить одну хозяйственную десятину лет в десять. Остаток навоза шел на подстилку скоту. Например, в Кудинском ведомстве это делалось следующим образом: рассыпанный по утугу навоз снова собирали в кучу. С помощью «пехала-хамура» (доска, которая тащится по утугу впряженной лошадью) самый мелкий навоз оставался на утуге, а крупный собирался для подстилки скоту [10, с. 49-50, 27].

Наряду с удобрением сенокосов довольно широко применяли их орошение. Орошать сенокосы начинали с Николина дня (9-10 мая) и продолжали смотря по запасу воды от 10 дней до одного месяца. Перед началом оросительных работ собирался родовой сход (суглан), который определял число душ, имеющих право пользоваться водой и устанавливал очередность.

Орошение проводилось путем отвода канав от близлежащих рек и речек. Так, в бывшем Ольхонском ведомстве были известны следующие несложные гидротехнические сооружения для искусственного орошения покосов: естественное течение речек и ручьев перегораживалось плотинами (богулами), укрепленными деревянными бинтами или просто громаднейшими плитами. Плотины эти отводили воду по каналам (ехэ-залур—большая материковая канава, бага-залур - малая побочная канава) [9, с. 97-99]. Материковый канал перегораживался также плотинами, отводящими воду в побочные канавы. Из побочных канав вода и спускалась на утуги, где иногда делались небольшие возвышения, чтобы задерживать ее. Где не было речек и ручьев или где не хватало речной воды, там устраивались снежные канавы (саhани залур). Снег в них собирался с зимы и в начале весны орошал утуги. Если утуги находились на косогоре, то этот косогор часто изрезывали параллельными низкими валами, задерживающими влагу при дожде и при таянии снега. Снег для орошения утугов служил еще и следующим образом: по середине покоса, в основном на возвышенных местах, устраивались загромождения (тын-шургэ). Зимой около них во время метелей образовывались наметы снега, которые весной медленно таяли. Заграждения (шургэ) устраивались наклонно по направлению преобладающего ветра, так как во время бурь они быстро ломались.

Работы по сооружению канав и плотин делались общиной. Канавы и плотины ежегодно исправлялись самими жителями и лишь в редких случаях для исправления канав нанимались работники. Так, например, Сарминский сельский участок в 1895 году заплатил за ремонт плотины работнику 25 рублей. На работы по исправлению канав и плотин от- правлялось столько людей, чтобы они окончили работу в один-три дня. Работы производились в начале весны и заключались в следующем: сначала чинили главные плотины, затем чистили все материковые канавы и исправляли плотины на канавах [9, с. 99-100].

Большое значение утугованию и орошению придавали забайкальские буряты. У декабриста Н. Бестужева имеется описание системы утугования и орошения лугов: «Надобно дать справедливость, – писал он, – искусству бурят, с каким они создают, можно сказать, из ничего свои покосы». Далее он писал: «На речке выбирают удобное место, где можно перенять воду, запруживают ее срубленным тут же бревном, около которого наваливают навоз, и плотина готова. Тогда от этой плотины ведут сохою борозду и смотрят, идет ли по этой канавке вода. Если идет за сохою, то ведут далее по увалу горы, если перестала течь, то меняют направление. Когда канавка выкопана во всю длину поля, прокапывают несколько отверстий сбоку для орошения одного участка покоса. Полив участок, отверстия против него забрасывают и делают новые – для поливки следующего участка [11, с. 146]. Далее он описывает систему утугования лугов: «Бурят, основывая свое стойбище на реке, ежегодно очищает окрестность от больших камней. Затем, чистя стайки (по русски хлева), выкладывает довольно толсто навозом голую каменистую почву. Наконец, когда унавоженное пространство может ему доставить несколько копен, тогда загораживает реку и пускает воду по унавоженному месту. Сперва тут родится крапива, потом полынь, а затем пырей (вострец, остролист), который считается первым и лучшим кормом для всякого скота. Если место, назначаемое до значительного покоса, не может по пространству быть удобрено навозом, то все-таки пускает по нему поливную воду в продолжении нескольких лет и она осаждает сверх гальки и обломков нанос, способный к произрастанию трав. Часто бывает, что этот нанос не имеет толщины и вершка, а дает изобильную траву... Нe рационально ли это» [11, с. 147].

В архивах имеются документы, в которых говорится об оросительных канавах. Так, в 1850 году Хоринский главный тайша Жигжитов, прибыв на реку Сулхара, осматривал проведенную зайсаном Доржи Жигжитовым канаву. По осмотру оказалось, что «на той и другой сторонах речки на берегах устроены свалки, которые завалены камнями и засыпаны хрящем. Свалки, каждая в высоту по три аршина одной четверти, в ширину по пяти, в длину по двенадцать. Канава проведена на расстоянии семи верст, 0,79 сажень в ширину, в глубину от трех четвертей до двух аршин».

В заключении говорится, что такое устройство стоит примерно четыреста пять рублей серебром, которое общественникам приносит непосредственную пользу [12].

Утужная система постепенно стала занимать все более видное место в бурятском хозяйстве. Так, уже в 1868 году в бурятских ведомствах Иркутской губернии было собрано 11607224 пуда сена, в том числе утужного 5021032, что составляло 43,2 процента общего сбора сена [13, с. 52]. В той же Иркутской губернии в 1887-1889 годах собрали сена: [5, с. 120].

Таблица 13.

Урожай сена с различных видов лугов

Уезды	С простых поко сов	С утугов	С залежей	Всего
Иркутский	1356200	2516600	118200	3991000
%	34	63	3	100
Балаганский	5243800	2950400	646800	8841000
%	59	34	7	100
Нижнеудинский	322600	-	11900	334500
%	97	-	3	100
Верхоленский	1278300	1111200	52000	2441500
%	52	45	3	100

Из этой таблицы видим, что утужная система была более развита у бурят Иркутского уезда, а в Нижнеудинском уезде той же губернии не практиковалась вовсе. В целом по Иркутской губернии с утугов накашивали по 45 процентов сена.

Но эти проценты являются лишь показателем количественной стороны сбора утуж-ного сена и не показывают его качественных особенностей. По показаниям местных жителей и данных Иркутского городского рынка, утужное сено по качеству и по своим питательным свойствам превышало луговое в два раза. Если учитывать качественную сторону утужного сена, то его удельный вес в общем сборе сена еще более увеличивается [13, с. 53].

По Забайкальской области процентное соотношение утужного сена к общему сбору в статистико-экономических работах, относящихся к рассматриваемому периоду, не отражено. Но в материалах комиссии Куломзина говорится: «Утуги у забайкальских инородцев играют не менее важную роль, чем у иркутских... Во многих инородческих общинах покосные площади расширяются исключительно путем расчисток и удобрения расчищенных участков. Имея большой запас навоза, они усердно удобряют свои покосы» [3, с. 61]. То есть, удельный вес утужного сена в общей массе всего заготовляемого сена у забайкальских бурят был также довольно значительным [13, с. 63].

У русских крестьян Иркутской губернии и Забайкалья утугование и орошение лугов было развито слабо, но они постепенно воспринимали у бурят данные традиции. «Уту-ги и орошение покосов – это хозяйство национально бурятское, хозяйство, которому соседние русские могут только подражать». [14, с. 32].

И. Астырев, побывавший в 90-х годах XIX века в Иркутской губернии, писал: «Буряты унавоживают часть своих лугов, с этих утугов получается в дождливые годы большой урожай очень хорошего сена и чтобы избежать засухи они «орошают луга при помощи системы каналов. Крестьяне стали перенимать у них способ унавоживания лугов, но «ботугов», т.е. орошенных лугов, у них еще в помине нет» [15, с. 37].

В 1896 году на Всероссийской Нижегородской выставке были продемонстрированы достижения бурят в развитии утужного хозяйства: «В группе сельского хозяйства особое внимание публики привлекают экспонаты, характеризующие хозяйство бурят. Их удобряемые покосы, утуги, расчистка тайги и камня под покосы, искусственное орошение покосов, способы владения и пользования этими утугами – все это представляет для специалистов, да и большой публики глубочайший интерес. Бурятам Иркутской губернии вообще посчастливилось на Нижнегородской выставке, как никаким другим инородцам. И можно смело сказать, что выставка сослужила громаднейшую службу в деле ознакомления большой публики с бурятской, да и вообще инородческой группой» [16].

Таким образом, заметное изменение в способы ведения скотоводства внесло внедрение сенокошения, получившее значительное расширение в XIX веке. Это способствовало большей выживаемости скота, улучшению его продуктивности, в целом более быстрому расширенному росту поголовья. Буряты в этот период накопили ценный опыт в создании кормовой базы для скотоводства путем применения практики орошения и удобрения лугов навозом – т.н. утужная система. Этот успешный опыт бурят стали перенимать и местные русские крестьяне.