Культурная самобытность и проблема межкультурных коммуникаций в работе Н.Я. Данилевского «Россия и Европа»

Важнейшей доминантой русской мысли XIX—XX вв. была Россия как историческая, философская и культурная проблема. Этим объясняется общая ориентационная специфика культурологического россиеведения в России, изучающего и осмысляющего место, роль и специфику российской культуры во всемирном культурноисторическом контексте. Иные культурологические темы, даже за пределами исторической культурологи, также рассматривались с той или иной, но неустранимой оглядкой на обозначенную основную проблему. И в культурологическом споре о России можно выделить два основных направления: россиецентризм и западоцентризм, являющихся в своих основах антитетичными.

Западоцентристская основа характерна для культурологических теорий католицистской, либеральной, демократической и социалистической (включая марксизм) ориентации. Россиецентризм был характерен, прежде всего, для самых различных консервативных теорий:  славянофилов, почвенников, евразийцев, сторонников

«византизма». Одной из научных работ, в которой была воплощена попытка на научной основе второй половины XIX века осмыслить место и роль России в мировой культуре, является книга русского естествоиспытателя, философа, публициста и культуролога Николая Яковлевича Данилевского (1822—1885) «Россия и Европа», опубликованная в 1871 г. Как писал автор статьи к этой книге русский мыслитель Н.Н. Страхов, «быть может, со временем Н.Я. Данилевский будет считаться <…> писателем, сосредоточившим в себе всю силу славянофильской идеи». Принимая во внимание, что взгляды Данилевского и славянофилов не только не тождественны, но иногда противоположны, все-таки высказывание Страхова в целом отражает ту мировоззренческую позицию Данилевского в рамках выше заявленного россиецентризма.

Разработка теории культурно-исторических типов, благодаря которой в 1964 году Международным обществом сравнительного изучения цивилизаций ученый был объявлен «пионером» подхода пространственно-временной локализации явлений культуры, не была самоцелью — в системе его социально-философских представлений теория типов выполняла роль теоретического обоснования идеи самобытного развития России и культурных, а также политических взаимоотношений славянского и германо-романского миров.

Именно вопрос самобытности России в контексте теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, а также система межкультурных коммуникаций России, взаимосвязанная с понятием культурной самобытности, в работе Н.Я. Данилевского «Россия и Европа» является объектом рассмотрения в данной работе.

Данилевский считал, что существенным препятствием для развития русской культуры являлась и является попытка «прививки» ей основ западно-европейской цивилизации: у такой огромной державы, как Россия, должен быть свой путь развития, учитывающий историю и традиции всех народов, населяющих ее. При этом контакты с Западной Европой должны быть минимизированы. Вл.С. Соловьев был убежден в обратном: «Все более и более глубокое проникновение началами общечеловеческой христианской культуры, сопровождаемое постоянным критическим отношением к своей общественной действительности, — вот единственный путь, чтобы развить все положительные силы русской нации, проявить истинную самобытность, принять самостоятельное и деятельное участие во всемирном ходе истории. Верность этого пути доказывается не только его положительными результатами — поскольку все хорошее, что мы имеем в какой бы то ни было области за последние два века, сделано именно на этом пути — верность его доказывается еще с другой стороны полною несостоятельностью русского духа в тех случаях, когда он отступал от этого христианского направления и возвращался в том или другом виде к допетровскому язычеству».

Отмечая неспособность русской культуры привнести нечто свое, самобытное в мировую культуру, Соловьев развивает свою мысль: «В Европе громче всего раздаются крики нашего «национализма», который хочет разрушить Турцию, разрушить Германию, забрать Царьград, при случае, пожалуй, и Индию. А когда спрашивают нас, чем же мы взамен забранного и разрушенного — одарим человечество, какие духовные и культурные начала внесем во всемирную историю, то приходится или молчать, или говорить бессмысленные фразы».

Однако еще в первой главе своей книги Данилевский продемонстрировал враждебность Европы к России, как нечто целого по отношению к иному, не составляющему части этого целого. Проанализировав взаимоотношения европейских держав и России на протяжении нескольких веков, Данилевский пришел к выводу, что при всех своих временных трениях, конфликтах и даже столкновениях ведущие европейские государства проявляют солидарность в чувстве неприязни, презрения и даже ненависти к России и ко всему славянскому миру. Кроме осознанных причин для своей неприязни и даже ненависти к России и к славянам вообще, Европа, отмечает Данилевский, просто интуитивно чувствует в них «нечто ей чуждое». Причина этого явления «лежит в неизведанных глубинах тех племенных симпатий и антипатий, которые составляют как бы исторический инстинкт народов, ведущий их к неведомой для них цели.

Характеризуя черты русского народа, Данилевский приходит к выводу, что по своим задаткам и достижениям нарождающийся славянский культурно-исторический тип существенно отличается от западно-европейского и имеет силы создать свою самобытную цивилизацию. Данилевский обращает внимание на различия двух типов в «психическом строе» (насильственность Запада и терпимость русских), принципиальных религиозных различиях. В развитии наук и искусств Данилевский видит в славянском мире большие задатки, отчасти уже раскрывшиеся. Он называет поляка Николая Коперника, чехов — профессора медицины Карла Рокитанского, физиолога Яна Эвенгелиста Пуркинье, физиолога и историка Павла Шафарика, русских профессоров медицины М.В. Острогорского и Н.И. Пирогова, в художественной литературе — Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина, поляка А. Мицкевича, в области живописи — А.А. Иванова, в музыке — М.И. Глинку.

Данилевский отчасти солидарен с Вл. С. Соловьевым в том, что славянский самобытный культурно-исторический тип еще не развил свои способности. Данилевский признает, что по сравнению с греческим и романо-германским миром достижения славянского мира «весьма незначительны». Он обращает внимание на весьма трудные условия для развития наук и искусств даже в независимом славянском государстве — России. И дело не только в том, что Россия вступает на путь цивилизационного развития на 500 лет позже Европы, но и в том, что вследствие своего географического положения она вынуждена тратить огромные средства на отражение своих внешних врагов как с Востока, так и с Запада. Такую протяженность опасных границ не имеет в мире ни одно государство, поэтому Россия вынуждена для безопасности своего существования содержать всегда большую армию.

Развитию самобытного славянского культурного типа, по мнению автора «России и Европы», влияние романо-германского типа как раз мешало. Но Данилевский не был врагом Запада, как его пытались «подать» отдельные критики в прошлом. Ведь русский ученый однозначно писал о том, что России нельзя прерывать свои отношения с Европой. Отношения с Западом, Европой должны быть, по мнению мыслителя, вполне близкими, но не «задушевными», тесными. В конечном счете, Н.Я. Данилевский выступает не против Европы, а против «европейничанья», то есть некритического переноса опыта других народов на российскую почву.

Данилевским был предложен метод борьбы с «европейничаньем» — развитие и повышение русского и славянского самосознания в населяющих страну и составляющих в ней абсолютное большинство — великороссах, малороссах и белорусах, которых он всегда считал единым русским народом.

Изучал взгляды Данилевского и его современник К.Н. Леонтьев. В статьях под общим заголовком «Владимир Соловьев против Данилевского» он оценивает и заслуги, и упущения своего коллеги. Теорию культурно-исторических типов Данилевского Леонтьев оценил как гениальное открытие. Но взгляд Данилевского на проблему коммуникаций России и славянского мира был почти полностью отвергнут Леонтьевым. Первое и главное условие для образования нового славянского культурно-исторического типа, а также всемирного равновесия — возникновение вокруг России Всеславянского союза (термин Данилевского), или федерации славянских государств, т.е. Данилевский мыслил сближение России и славянского мира не только в культурном, но и политическом смысле.

Для Леонтьева соединение со славянским миром, уже в значительной степени подчиненным влиянию Европы, означало бы усиление разрушительного влияния бессословной Европы и на Россию. Отрицательные плоды европейской цивилизации в славянском мире Леонтьев считал очень значительными и слишком опасными для России в случае ее объединения ее с этим миром. По крайней мере, пишет он, «насколько теперь мы знаем славян и австрийских и турецких, они все конституционалисты», а конституционные свободы Запада Леонтьев считает фальшивыми и лживыми, несовместимыми с той государственной формой, «в которую вылилась политическая жизнь русского племени». «Позднее, и даже очень скоро, я понял, что все славяне, южные и западные, именно в этом столь дорогом для меня культурно-оригинальном смысле суть для нас, русских, не что иное, как неизбежное политическое зло, ибо народы эти до сих пор в лице «интеллигенции» своей ничего кроме самой пошлой и обыкновенной современной буржуазии, миру не дают».

Заметной страницей в изучении наследия Данилевского явилось освещение его идей русскими эмигрантами — В.В. Зеньковским, о. Г. Флоровскими, П.А. Сорокиным, Н.В. Тимашевым, Н.О. Лосским, Н.А. Бердяевым. Особенно интересно упоминание имени Данилевского у о. Г. Флоровского, где он пишет: «Значимость приписывается тем и другим культурным достижениям или обнаружениям славянской народности не потому, что в них усматривается откровение высших ценностей, по достоинству превосходящих те, которыми вдохновлена культура «европейская», а просто потому, что они суть органические порождения славянского гения. Не потому, что они хороши, а потому, что они свои. Нужно идти по своему пути не оттого, что он благословен Свыше, а оттого, что на него толкает сила исторического рока». Таким образом, противоречия о. Г. Флоровского и Н.Я. Данилевского сводятся именно к ценностному аспекту самого понятия «самобытность». При стремлении Данилевского к абсолютизации этого понятия по отношению к жизни народов, выдвижения национального «эго» на первый план, о. Г. Флоровский исходит не из релятивистского рассмотрения культур в рамках всего мира, а именно ценностного.

За последние два десятилетия в России появилось не только большое количество статей, диссертаций, посвященных Данилевскому, но и вышло несколько книг.

В 1996 году вышла в свет книга А.Н. Аринина, В.М. Михеева «Самобытные идеи Н.Я. Данилевского», интересная тем, что теория Данилевского была рассмотрена в контексте конкретной эпохи. Авторы приводят мнения известных мыслителей: П.Я. Чаадаева, А.И. Герцена, Н.К. Михайловского, М.А. Бакунина, Н.Н. Страхова, В.С. Соловьева, К.Н. Леонтьева, Л.Н. Гумилева, О. Шпенглера, Х. Ортеги-и-Гассета, А. Тойнби, Р. Мак-Мастера, С. Хантингтона и других. При этом в книге рассматривается учение Данилевского с точки зрения будущности, а именно — понятия «русской идеи».

Интересна работа философа С.И. Бажова, где дается попытка сравнения идей Данилевского с пониманием культурного развития такого течения как традиционализм.

В книге историка Б.П. Балуева «Споры о судьбах России: Н.Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа» подчеркивается, что «подавляющее большинство научных работ о Данилевском написано философами» и что «давно назрела необходимость монографического исследования книги Н.Я. Данилевского «Россия и Европа», его публицистики и со стороны историков». В работе Балуева большое внимание уделяется историческим аспектам взаимоотношений России с Европой и со славянским миром. Анализируется общественная обстановка в России и славянских странах по «славянскому вопросу», рассматриваются различные панславистские течения, политика России по отношению к славянским народам.

Что касается актуальности заявленной темы, то, наверное, было бы не совсем верно искать и находить в трудах мыслителя, жившего более ста лет назад, в другую эпоху, какие-либо готовые ответы или рецепты на поставленные современностью вопросы и проблемы. Без критического анализа и без учета специфики времени, в котором творил Данилевский нельзя переносить полностью его идеи в настоящее для решения проблем XXI века. Так, например, вызывали и вызывают вопросы и споры моделирование Данилевским отношений между Россией и остальным славянским миром, принимавших конкретную форму в виде «Всеславянского союза». Исходя из того, что в «Славянском союзе» должен преобладать не религиозно-мессианский, а племенной объединительный компонент, вызывает вопрос о тесноте такого союза, при наличии там Польши и других неправославных компонентов. В случае же объединения по религиозному признаку, также возникали сложности. В «Постижении истории» А. Тойнби пишет: «расширение нации, рост империи — это обычный внешний признак внутреннего убеждения народа, что ему дана особая… которую он должен выполнить. Неожиданное превращение маленького Московского княжества в самое большое государство в мире невольно привело его народ к мысли, что он наделен миссией спасти восточное христианство». Высшая идея русского народа и других славянских народов отличалась: последним была близка мысль об освободительном национальном начале. Так, в диалоге между сторонниками объединения славян можно было услышать следующее: «Что вы за сторонник соединения славян, когда вы не хотите пожертвовать для этой высокой цели вашей узкой православностью! Время ли толковать о каком-нибудь filioque, когда австровенгр штурмует нашу народность и хочет ее уничтожить!»

Вместе с тем идеи многие идеи Н.Я. Данилевского не утратили своей актуальности и сегодня. Разработка Данилевским понятия «европейничанье» может быть использовано сегодня в культурной политике России. В этом плане в первую очередь представляет интерес разработанная Данилевским типология культурных влияний, в основе которой — два основных вида: позитивные (созидательные) и негативные (деструктивные). Здесь Данилевскому удалось выйти за пределы господствовавших просветительско-позитивистских стереотипов в осмыслении межкультурных влияний.

Учение Данилевского о культурной самобытности может стать существенным компонентом в формировании и развитии идеи нации, ее самосознания в рамках российского деидеологизированного, незащищенного от массовой западной культуры, общества.

Учитывая значение для культурологической мысли утверждения Данилевского о том, что путь культурно-исторического развития народов состоит не в линейном движении по заранее заданной схеме, а в совершенствовании самобытности, самоопределенности, самотождественности каждого народа и каждой нации, также должно отметить важность и актуальность идеи Данилевского о культурном равновесии. Ведь, по мнению мыслителя, именно развитие самобытного славянского и других культурно-исторических типов может препятствовать установлению единой культуры и, таким образом, служить гарантом равновесия культурных систем.

Во многом ситуация в сегодняшнем мире укладывается в русло концепции и прогнозов Н.Я. Данилевского. Новым является то, что лидерство в установлении мондиалистского порядка перешло от Европы к США (по Данилевскому — прямым наследникам романо-германского культурно-исторического типа на его цивилизационном уровне развития). Именно сюда, в США перекочевала идея единого, мондиалистского порядка. Аргументация Данилевского в защиту сильной российской государственности, в защиту того, что Россия может существовать только как великая держава, не утратила своей актуальности и сейчас. Интересна идея о том, что Россия, спасшая Европу от монголо-татарского нашествия и Наполеона, теперь может спасти весь мир в культурном аспекте, будучи противовесом Европе.

Новое подтверждение получили и мысли Н.Я. Данилевского о единении России и всех славян и о всяческом противодействии Запада этому единению. Кроме того, что по-прежнему для воплощения в жизнь идеи единения славян мешает религиозная рознь в славянском мире, многие из славянских государств устремились в блок НАТО, с его легко угадываемой антироссийской направленность, в славянских странах пропагандируются со стороны Запада «общечеловеческие ценности» массовой культуры.

С точки зрения проблемы глобализации, книга Данилевского как никогда актуальна. По этому вопросу он был оптимистом, считая, что «общечеловеческие ценности», навязываемые Европой, временны, так как временен любой культурноисторический тип. Данилевский не был сторонником одновариантного пути развития мировой культуры по глобализационному сценарию.

Следующие слова П.А. Сорокина, популяризатора идей Данилевского на Западе в этом оказались пророческими: «Со временем она (книга «Россия и Европа» — А.С.) не только не потеряла своего актуального значения, но более того, ныне она жива гораздо больше, чем раньше».