Культурно-цивилизационные взаимодействия в динамике культуры: к методологии исследования «культуры отмены»

Крымский университет культуры, искусств и туризма, Симферополь, Россия, ,

Crimean University of Culture, Art and Tourism, Simferopol, Russia, ,

ния, вызванные как ускорением и трансформацией коммуникативных практик (социальные сети), так и цивилизационными противостояниями, все больше вовлекающими в качестве инструмента воздействия разнообразные культурные и «псевдокультурные» формы. Западная неолиберальная цивилизационная модель для сохранения собственного устойчивого развития, как отмечает С.А. Кравченко, помимо использования «жестких форм» (военной эскалации, государственных переворотов и «цветных революций») внедряет «применение “мягкой силы” в виде социального конструкта “варварского мира”» (Кравченко, 2023: 31). Данный конструкт объединяет все «целенаправленные нелегитимные действия в отношении людей, культурных ценностей, <…> включает в себя “культуру отмены” всего, что не отвечает интересам Запада, с особым акцентом на сдерживание развития российской цивилизации» (Кравченко, 2023: 31–32). Также появление новых культурных форм в современной культурно-цивилизационной конфигурации подчеркивает и профессор В.А. Ремизов, отмечая, что «сегодня определяющим началом оказываются цивилизационные формы, а культурные процессы выступают или как ситуационные “корреляты”, или как “демпферы”, или как “субкультурные инфекции”, или как “культурные креативы”. Это же касается и актуальной сегодня темы “культурных отмен”» (Ремизов, 2022: 72–73). Возникшая в западной университетской среде как технология борьбы за социальную справедливость (Костенко, 2025: 42), «культура отмены» на внутрикультурном уровне получила несколько форм проявления. Во-первых, это протестные движения американских студентов 2015–2017 гг., получившие название «культура безопасности», во-вторых – движение #MeToo, связанное с публичным разоблачением и порицанием известных личностей, когда-либо уличенных в половой дискриминации и сексуальных домогательствах, в-третьих – движения против расизма (2020 г.) («Жизни черных имеют значение», Black Lives Matter) (Костенко, 2025). В последние годы социально-культурные практики отмены получают выход на международный, цивилизационный уровень, что усложняет современные культурно-цивилизационные взаимодействия.

В этой связи целесообразно обратиться к методологическим основам новых и трансформировавшихся культурных форм и процессов, составляющих систему динамики культуры и оказывающих непосредственное влияние на современные культурно-цивилизационные взаимодействия.

С необходимостью отметим, что в рамках данного исследования культура и цивилизация не противопоставляются друг другу (как, например, в работе О. Шпенглера «Закат Европы») и не используются как синонимы. Культура понимается как совокупность «всех исторически сложившихся норм человеческих взаимодействий во всех областях человеческой социальной жизни и деятельности» (Флиер, 2019), а цивилизация в самом широком смысле определяется как добровольная общность (в том числе и поликультурная), строящаяся на принятии и разделении нормативных установок и культурных кодов, «фиксированных форм культурных ценностей» (Ремизов и др., 2022: 49). Она может рассматриваться и как монокультурная общность (С. Хантингтон), и включать в себя множество культур, объединенных единством взглядов на язык, социальные институты и образ жизни. Таким образом, при рассмотрении форм и механизмов динамики культуры на первый план выходят два уровня культурных взаимодействий и изменений: внутрикультурный и цивилизационный. В теории культуры для описания данного типа отношений используются понятия межкультурной коммуникации либо диалога культур. Тем не менее усложнение современной динамической системы культуры, а также появление ее деструктивных форм пытаются ограничить и даже исключить диалог как форму взаимодействия между некоторыми цивилизациями. Как отмечает И.В. Малыгина, начало XXI в. характеризуется появлением новой коммуникационной формы, при которой «“нормой” <…> становится монологический диктат, и с точки зрения ее концептуальной основы, и в смысле использования информационных и технологических ресурсов, исключающих любые возможности диалога» (Малыгина, 2022: 269). Односторонняя коммуникация западной цивилизации, порожденные ею деструктивные технологии искажения и «отмены» культуры исключают возможность характеристики межкультурных и цивилизационных отношений только в рамках диалога.

В этом ключе при оценке и концептуализации феномена современной «культуры отмены» представляется необходимым обращение к цивилизационному подходу и рассмотрение основных культурно-цивилизационных моделей как ее методологических основ , что позволяет выявить ее особенности и место в современной социокультурной динамике на международном, межцивилизационном уровне.

Один из основоположников данного подхода, Н.Я. Данилевский, в своем фундаментальном труде «Россия и Европа» (1991) не только раскрыл сущность цивилизации, но и подчеркнул невозможность сведения всего мирового культурного разнообразия к единой унифицированной форме культуры.

Именно цивилизация, или культурно-исторический тип, «может считаться новым и самобытным, но и имеющим весьма большое значение в общем развитии человечества» (Данилевский, 1991: 129), т. к. каждая из них развивала особый, отличительный тип деятельности (науку, религию и т. п.). Слияние между цивилизациями абсолютно невозможно, и все взаимодействие Н.Я. Данилевский сводил к двум формам – сотрудничеству или конфронтации (борьбе). Русский мыслитель приводит примеры борьбы России с Францией, Австрией, Пруссией с начала XVIII в. как межцивилизационные конфликты. В контексте настоящего исследования интересны замечания Н.Я. Данилевского, имеющие актуальность и сегодня при рассмотрении современных механизмов «культуры отмены» в международном пространстве.

Во-первых, это рассуждения о невозможности установления «всемирного господства» Европы ввиду возникновения таких препятствий, как «Американские Соединенные Штаты и Россия» (Данилевский, 1991: 424). И если Штаты, как считал Н.Я. Данилевский, не будут вмешиваться в процесс установления равновесия ввиду своего расположения (что не нашло своего подтверждения в настоящее время), то многовековая вражда между Европой и Россией повлечет за собой военные конфликты.

Во-вторых, утверждение о неизбежности борьбы между Россией и Европой – славянским и романо-германским культурно-историческими типами – «из-за восточного вопроса, т. е. из-за свободы и независимости славян» (Данилевский, 1991: 435). Для нашей победы в этой борьбе должна сложиться славянская цивилизация, имеющая в своей основе собственное видение всех базовых культурообразующих элементов и отстаивание собственных культурных ценностей. Именно выделенные Н.Я. Данилевским виды деятельности потенциального славянского культурно-исторического типа (религиозная, культурная, включая и художественную, политическая, общественно-экономическая (Данилевский, 1991: 471–472)) подвергаются сегодня попыткам отмены со стороны евроатлантического общества. В этом ключе принятие и тем более внедрение европейских культурных кодов и базовых ценностей является губительным для России, теряющей в этом процессе свою историко-культурную самобытность.

Положения о невозможности существования единой цивилизационной формы придерживался и британский историк XX в. А. Тойнби, подчеркивая, что подобные взгляды на унификацию культурно-исторического процесса сложились у «западных историков, мышление которых находится под сильным влиянием социальной среды» (Тойнби, 2010: 87). Экономические глобализация и унификация, «политическая экспансия западного мира» (Тойнби, 2010: 87) породили ложную концепцию единой цивилизации, созданной на основании ценностей Запада. Это имеет множество последствий негативного толка, одним из которых является чрезмерное «сужение исторического кругозора» (Тойнби, 2010: 87), искажение самого восприятия иных культур. Например, сторонники стадиально-линейного развития цивилизации все отличные от европейской и, особенно, примитивные традиции не относят собственно к культуре, лишая их представителей прав на самобытность и собственный путь развития. Более того, восприятие всего исторического процесса с позиций постепенного развития одной (европейской) цивилизации требует исключения (отмены) всего, что «не вписывается в их общую концепцию» (Тойнби, 2010: 88). Так, например, британский исследователь приводит пример с православным христианством, рассматриваемым с позиций европоцентризма как рудимент, изживший себя «нарост на теле западного общества» (Тойнби, 2010: 88), необходимость в котором в настоящее время исчезла. Таким образом, в рамках эволюционистского подхода наиболее полно проявляют себя именно механизмы игнорирования либо исключения неприемлемых (варварских) «недокультур». Противодействие такому мировосприятию А. Тойнби видел в ограничении процесса вестернизации только политической и экономической сферой, подчеркивая необходимость сохранения культурной уникальности и разнообразия.

Выделяя множество различных цивилизаций, А. Тойнби разделяет их на независимые и связанные между собой. Именно у второго типа появляется интересный способ возникновения, называемый британским историком процессом «надлома и распада» (Тойнби, 2010: 98), что позже было обозначено С. Хантингтоном как «разлом между цивилизациями» (Хантингтон, 2003: 41). А. Тойнби, в отличие от О. Шпенглера, не считает цивилизации замкнутыми образованиями, рассматривая варианты взаимодействия между ними, одним из которых является соперничество, перерастающее в столкновение. Главным среди всех столкновений цивилизаций ученый называет конфликт между Западом и исламским миром, имевший несколько проявлений, в том числе и в настоящее время (Тойнби, 2010: 177). Эти же полюса столкновений будут позже отмечены и С. Хантингтоном (2003: 183). Современное столкновение западной и исламской цивилизаций несколько шире предыдущих и имеет иной формат, т. к. целью данного взаимодействия является установление единой унифицированной цивилизации, основанной на западных ценностях и контролирующей все общественное мировое пространство. На этой же основе происходят столкновения и с другими цивилизациями – «православно-христианским миром, индуистским и дальневосточным, – включая и уцелевшие примитивные общества» (Тойнби, 2010: 177). Не вдаваясь в глубокий анализ концепции А. Тойнби, отметим, что основополагающими для выделения отдельной цивилизации являются два признака: религия и территория. Следовательно, раз- ломы и конфликты между цивилизациями практически всегда строятся вокруг них. Ярким примером здесь является применение технологий «культуры отмены» в отношении России как раз по этим двум признакам, в том числе и борьба с Русской православной церковью на Украине, ее запрет, и символический «захват» территорий, относящихся к исконно православной цивилизации. Здесь следует отметить замечание А. Тойнби о том, что «столкновение между остальным миром и Западом переходит из сферы технологической в сферу духовную» (Тойнби, 2010: 261), что, несомненно, является еще одним теоретико-методологическим подтверждением гибридного типа современных войн и технологий «культуры отмены».

Именно на основании концепции А. Тойнби С. Хантингтон предложил идею цивилизационного разлома («разлома между цивилизациями») , на наш взгляд, наиболее полно раскрывающую причины и особенности межкультурного и цивилизационного проявления технологий «культуры отмены». Цивилизационный подход американский социолог тесно связывает с проблемами идентичности, приобретающими в XX в. серьезное значение. В современном мире, который С. Хантингтон называет многополюсным или полицивилизационным, даже политика строится на основе культур: локальная – на основе этнической принадлежности, а глобальная – цивилизационной идентичности. Полицивилизационная парадигма, предложенная американским социологом для понимания геополитической ситуации конца прошлого века, исходит из главенствующей роли культуры и культурных идентичностей, а их «сходства и различия формируют союзы, антагонизмы и политические линии государств» (Хантингтон, 2003: 509). Разделяются такие союзы не государственными, а культурными и цивилизационными границами, образующими разломы, вдоль которых и происходят конфликты, часто имеющие серьезную символическую окраску, связывая причины последних с защитой собственной идентичности. Ярким примером здесь является появление движения против расизма (BLM), вышедшее за пределы одной цивилизации (США) и выступающее за продвижение собственной идентичности.

В рамках цивилизационного подхода можно выделить два типа регулятивных механизмов в системе динамики культуры: а) предполагающие двустороннюю коммуникацию (диалог культур, мультикультурализм); б) отвергающие коммуникацию (культурный фундаментализм, контркультура, «культура отмены»), где «культура отмены» может трактоваться именно как антипод диалога культур .

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод об усложнении современных форм культурно-цивилизационных взаимодействий. Попытки перехода от равноправной межкультурной коммуникации к монологической системе воздействия на чужие культуры, осуществляемые сегодня западной цивилизацией, выводят существовавшие в истории человечества негативные формы культурной динамики (например, контркультуру) на качественно новый, международный уровень («культуру отмены»).

Опираясь на цивилизационный подход и современные исследования генезиса «культуры отмены» (Костенко, 2025), отметим, что она включает весь спектр социокультурных технологий цензурирования и ограничения, имевший место в истории человечества, и определяется как гибридная, цензурирующая, преимущественно деструктивная форма культурно-цивилизационных взаимодействий, встроенных в динамику культуры. Подчеркнем, что «культуру отмены» невозможно отнести только к внутрикультурным или цивилизационным проявлениям. Как и в случае с иными культурными технологиями, «в данном процессе немалая роль принадлежит взаимодействию цивилизации и культуры, которая выступает своеобразным ядром общественной модели» (Ремизов и др., 2022: 47). В системе культурно-цивилизационных взаимодействий «культура отмены» может проявляться на двух уровнях:

• •    внутри одной культуры и между различными культурами в рамках одной цивилизации (например, как контркультурная технология или движения против расизма);

• •    на межцивилизационном уровне между цивилизациями (как, например, попытки отмены русской культуры Западом или бойкот общественности Китая в отношении бренда Dolce & Gabbana, нарушившего этические нормы и оскорбившего китайскую нацию).

Таким образом, «культура отмены», применяемая в межкультурном и цивилизационном пространстве, представляет собой разрушительную технологию культурной динамики, вынесенную на международный уровень для защиты своих и нивелирования чужих ценностных установок. С необходимостью подчеркнем, что в современном мире данная технология может использоваться любыми акторами в различных цивилизационных конфликтах.