Латышские полицейские батальоны на территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны

Во многих работах, освещающих советское партизанское движение, политику нацистов и их пособников на оккупированной территории Советского Союза, антисоветские вооруженные формирования и их деятельность, предпринимаются попытки найти ответы на многие вопросы, связанные с организационно-штатной структурой, порядком формирования латышской добровольческой «Вспомогательной полиция безопасности» ( «Дрошибас полиция» – В.Б. ), «команды Арайса» и ее реальной деятельности и как орудовали, так называемые «айзсарги» на территориях, оккупированных нацистами и их союзниками, в т.ч. и в Белоруссии [3, 6, 7, 8, 9, 12]. Особого внимания заслуживает вопрос о так называемой «безгрешности» участников латышских полицейских батальонов и легионеров «Вафен СС». Среди работ, посвященных этой проблеме и изданных в последнее время, в первую очередь следует отметить уникальные сборники архивных документов [6, 11, 12]. Особо следует отметить работы белорусского историка доктора исторических наук, профессора, заведующего отделом военной истории и межгосударственных отношений Института истории Национальной Академии наук Республики Беларусь – Алексея Михайловича Литвина [7, 8].

Белорусский народ, в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами и их пособниками в годы Великой Отечественной войны, понес огромные потери. В современной историографии, посвященной людским потерям Белоруссии с 1941 по 1945 гг. приводятся довольно противоречивые данные. В советской историографии указывалось, что каждый четвертый житель Белоруссии погиб в годы войны, в современной историографии принято считать, что людские потери Белоруссии за годы оккупации составили 2230 тысяч человек[11, с. 9]. В данном случае, уверенно можно констатировать тот факт, что, в настоящее время, едва ли возможно определить истинное количество людских потерь Белоруссии за то время, когда республика была оккупирована немецко-фашистскими войсками и их союзниками.

За время оккупации, только на территории Белоруссии было проведено 115 ( по другим данным более 140 [11, с. 7] – В.Б. ) наиболее крупных карательных операций против партизан и мирного населения Белоруссии [9, с. 241258] с целью подавления партизанского движения и установления безраздельного господства фашистских властей на оккупированной советской территории. В ходе этих

Таблица 1

Данные о расстрелах фашистскими карателями и их пособниками на территории нынешней Брестской области Республики Беларусь

Причины расстрела Расстреляно Всего расстреляно мужчин женщин детей Партизаны 104 5 4 113 Сообщники партизан 107 54 35 296 За связь с партизанами 597 509 221 1327 Семьи партизан – 8 6 4 семьи (14 человек) Советские граждане переехавшие на жительство в Западную Белоруссию 776 124 103 1003 Евреи – – – 41848 По другим причинам – – – 236 Всего 1584 700 369 (!) 44837 обдуманных и организованных действий гитлеровских захватчиков происходило массовое истребление еврейского населения, вместе с жителями были уничтожены сотни белорусских деревень. Уже в июле-августе 1941 г. на территории Брестской, Минской и Гомельской областей Белоруссии личным составом 162-й и 252-й немецких пехотных дивизий, а также 1-й кавалерийской бригады СС была проведена карательная операция под кодовым названием «Припятские болота», в ходе которой было расстреляно и зверски замучено 13788 человек гражданского населения и 714 советских военнопленных [9, с. 234].

Частями Красной армии были захвачены многие немецкие штабные документы и донесения, которые с жестоким цинизмом и откровенностью сообщают о результатах таких операций. Например, один из командиров полков упомянутой выше 1-й кавалерийской бригады СС, в донесении вышестоящему командованию сообщал, что на территории Старобинского района минской области (ныне территория Любанского района Минской области – В.Б.) было взято в плен 239 жителей и расстреляно 6504 человек. А командир другого полка этой же бригады в своем донесении сообщал, что: «Мы загоняли женщин и детей в болота, но это не дало соответствующего эффекта, т.к. болота оказались недостаточно глубокими, чтобы можно было в них утонуть» [9, с. 234]. О жестокости карателей с циничной откровенностью рассказывают захваченные Красной Армией документы 3-го батальона 15-го немецкого полицейского полка, главной задачей которого была борьба с партизанами: директивы и приказы оккупационных властей, «Журнал боевых действий» и отчетные доклады карателей. Например, в отчете об уничтожении деревни Борки (ныне Кобринский район Брестской области - В.Б.) в период с 22 по 26 сентября 1942 г., составленным командиром 10-й роты 15-го полицейского полка указано, что «... расстрелы начались в 9.00 часов и закончились в 18.00. Расстрелы протекали без всяких происшествий.... Привожу численный итог расстрелов. Расстреляно 705 лиц, из них мужчин - 203, женщин - 372, детей - 130.... При действиях в Борках было израсходовано: винтовочных патронов – 786, патронов для автоматов – 2496» [2, с. 27-28]. В ходе этой же карательной операции, личным составом других подразделений 15-го немецкого полицейского полка были уничтожены: деревня Борисовка (ныне Кобринской район Брестской области – В.Б.), из которой было расстреляно 169 ее жителей, из них 49 мужчин, 97 женщин и 23 ребенка [2, с. 24]; деревня За-блоце (ныне д. Заболотье Кобринского района Брестской области – В.Б.) в которой было расстреляно 289 человек и сожжено 171 домов [2, с. 29].

В таблице 1 приведены результаты кровавой деятельности фашистских карателей и их пособников на территории нынешней Брестской области. В период 6 сентября 1942 г. по 24 ноября 1942 г. личным составом 3-го батальона 15го немецкого полицейского полка в районе Бреста, Пинска, Кобрина, Малориты и Березы-Картузской ( нынешний г. Береза Брестской области – В.Б. ), расстреляно, повешено, истреблено 44837 мужчин, женщин и детей, в т.ч. 113 партизан [2, с. 38].

В ходе карательных и других операций беспощадно уничтожалось не только мирное население но сжигались и разрушались белорусские города и деревни. На территории Белоруссии оккупантами были сожжено и разрушено 209 из 270 городов и поселков городского типа, 9200 деревень, из которых, 5295 населенных пунктов было уничтожено в ходе карательных операций вместе со всеми жителями деревень или их частью. 628 белорусских деревень и сел были сожжены вместе с населением, из них – 186 деревень и сел, в послевоенные годы так и смогли восстановиться. Из 4667 населенных пунктов, которые были уничтожены с частью населения – 325 также не смогли возродиться в послевоенное время. В Витебской области 243 были сожжены карателями дважды, 83 – трижды, 22 – четыре раза и более. В Минской области дважды было сожжено 92 деревни, 40 трижды, 9 четырежды, пять и более раз – 6 деревень. Например, деревня Рогозино Ушачского района Витебской области сжигалась 5 раз, деревня Ходоки Логойского района Минской области – 7 раз [9, с. 45-46].

На территории Белоруссии оккупантами было уничтожено свыше 810 тысяч военнопленных [10, с. 12]. Так, например, в период оккупации, на территории Советской Белоруссии находилось 12 армейских сборно-пересыльных пункта [5, с. 29-41], 23 пересыльных лагеря военнопленных (ДУЛАГИ) [5, с. 43-70], 16 стационарных лагерей для рядового и сержантского состава (ШТАЛАГИ) [5, с. 7190], 2 стационарных лагеря для военнопленных офицеров (ОФЛАГИ) [5, с. 91] и порядка 110 лагерей военнопленных с неустановленными классификационными признаками [5, с. 93-155] ( на территории Брестской области находились 11 лагерей для советских военнопленных, Витебской – 22, Гомельской – 19, Гродненской – 12, Минской – 38, Могилевской – 18 [5, с. 93–155] – В.Б. ). Только в крупнейшем на территории Беларуси месте массового уничтожения людей в годы немецко-фашистской оккупации, которым являлся концентрационный лагерь смерти Тростенец ( в десяти киломе-

Таблица 2

Количество проведенных расстрелов оперативной группой «А» на 1 февраля 1942 г.

( «Айнзацгруппа А» действовала на территории Прибалтики, Ленинградской и Псковской областей - В.Б. )

Литва Латвия Эстония Белоруссия Старые советские районы Всего Евреев: во время погромов литовскими пограндо-зорами 136421 35238 963 41828 3600 218050 5500 – – – – 5500 5502 – – – – 5502 Коммунистов 1064 2914 4070 311 – 8359 Партизан 56 367 400 221 – 1044 Душевнобольных 653 693 – 298 – 1644 Другие 78 – 30 203 – 211 Всего 143774 39212 5463 42861 3600 240410 трах от Минска по Могилевскому шоссе – В.Б.), который был четвертым в списке таких печально известных нацистских лагерей смерти в Европе, как Освенцим, Майданек и Треблинка, за годы оккупации было уничтожено более 200 тысяч советских военнопленных, подпольщики и партизан, жителей Минска, арестованных в качестве заложников, евреев Беларуси и западноевропейских государств [4, с. 8].

Помимо всего этого, в течение 3 лет оккупации, около 380000 граждан Белоруссии были угнаны гитлеровцами в фашистскую Германию [10, с. 8].

Как отмечалось выше, борьбу с партизанами, сжигание деревень и сел, уничтожение мирного населения республики и прочие зверства на ее территории чинили и проводили не только немецкие подразделения СС и пехотные части вермахта но и участники латышских полицейских батальонов и легионеры «Вафен-СС».

Непосредственное участие в уничтожении мирного населения и сожжении белорусских деревень принимали участие: так называемая «команда Арайса» ( Виктор Айрас, латыш, имел звание штурмбанфюрера, являлся организатором и командиром команды, руководил всеми карательными мероприятиями, в которых участвовали подразделения команды [6, с. 323-324] – В.Б. ), в составе которой к концу января 1943 г. насчитывавшая порядка 1200 карателей, более 20 латышских полицейских батальонов, которые в последующем были объединены в 3 полицейских полка. 15-я латышская дивизия «Ваф-фен-СС» принимала активное участие в карательных операциях на территории оккупированной Белоруссии [12, с. 19-20].

А.М. Литвин отмечает, что современные латышские политики и историки, в своих трудах и выступлениях, настойчиво пытаются утвердить в общественном сознании мысль о том, что якобы латышские легионеры «Ваффен-СС» только лишь исключительно вели борьбу против большевизма на передовой линии фронта, а к зверствам и уничтожению мирного населения в тылу и прифронтовой зоне они не имеют никакого отношения. Более того, современная латвийская историография тот факт, что латышские легионеры СС принимали активное участие в карательных экспедициях, организованных нацистами на территории Белоруссии, России, Украины, Литвы и Польши, а также тот факт, что они в массовом порядке уничтожали евреев и сжигали белорусские деревни, в т.ч. и с их жителями, старается замалчивать и не упоминать [12, с. 20].

Результаты якобы только «борьбы с большевизмом» отражены в таблице 2, в которой приведены данные о количестве расстрелянных зондеркомандами и латвийской вспомогатель- ной полицией советских граждан [6, с. 19-20].

В современной историографии приводится большое количество других примеров, которые никак нельзя классифицировать только «якобы борьбой с большевизмом на фронтах». Например, оккупационными властями был создан специальный карательный отряд при так называемой латышской вспомогательной полиции безопасности СД, предназначенный для производства арестов и расстрелов. Командовал этим отрядом печально известный начальник рижской полиции майор германской армии АРАЙС, проявлявший особую жестокость и садизм в ходе истребления советских людей. Заметим, что отряд АРАЙСА, формировался на добровольных началах, и его численность доходила до 3000 человек. Структурно он состоял из нескольких рот, перед личным составом которых ставились задачи не только по аресту всех неблагонадежных лиц, но и участие в массовых расстрелах мирного населения и в проведении карательных экспедиций против партизан, а также задачи по охране концентрационных лагерей и гетто [6, с. 312].

После восстановления в 1941 г. на латвийской территории деятельности военно-фашистской организации Латвии «Айз-сарги», из числа «айзсаргов» стали создаваться карательные отряды, принимавших участие в борьбе с партизанами и участвовавших в расправах над оставшимися в оккупации советскими людьми. Они же участвовали и в массовых расстрелах еврейского населения. Часть латышских карателей направлялась в Белоруссию, Ленинградскую и Калининскую области для участия в карательных экспедициях против партизан. Эти карательные отряды составили основу латышских легионов, созданных в 1942 г., охранявших важные государственные объекты, а также использовавшихся в борьбе с партизанским движением на оккупированной нацистами советской территории [6, с. 330].

В работах, посвященных злодеяниям, совершенным латышскими карателями на белорусской земле, отмечается, что в памяти белорусского народа они оставили кровавый след после всех их зверств и военных преступлений, совершенных ими против партизан и мирного населения Белоруссии в ходе карательных операций [3, с. 18; 8, с. 52]. Эта память содержит крайне негативные сведения о латышских полицейских – как о карателях, отличавшихся особой жестокостью по отношению к населению республики. Приведенные ниже примеры являются убедительным подтверждением вышесказанному.

Многие примеры так называемой «борьбы с большевизмом», которую вели латышские полицейские батальоны на территории Белоруссии, подробно описаны в работах и трудах белорусского историка А.М. Литвина и в сборниках доку- ментов и материалов, изданных в разное время [2, 3, 11, 12]. А.М. Литвин указывает, что уже осенью 1941 г. латышские и немецкие каратели ликвидировали еврейское гетто в городе Борисов Минской области в котором было уничтожено более 9 тысяч человек. Одна из кровавых акций по уничтожению еврейского населения Белоруссии, была проведена летом 1942 г. в Слонимском районе Гродненской области, в ходе которой специальные истребительные отряды, в состав которых входили латышские добровольцы (18-й латышский полицейский батальон под командованием майора Рубениса - В.Б.) и карательные подразделения СС, общее руководство которыми осуществлял унтер-штурмфюрер СС Амелунг, уничтожили более 18 тысяч человек [8, с. 27-28]. На протяжении нескольких дней, с рассвета и до поздней ночи уничтожалось еврейское население. Палачи устроили соревнование между собой по количеству убитых ими безоружных людей. Перед казнью, обреченных на смерть людей раздевали донага, у них изымались ценности и вырывались золотые зубы. Особым цинизмом отметился некий капрал Эдгар Бульнис, который проводил съемки массовых казней, а затем торговал фотографиями по пять марок за каждую. Другой участник этих преступлений, некий лейтенант Эглайс, когда наступала пауза в расстрелах, хвастался перед такими же как и он карателями и палачами, своим умением точно стрелять, цинично заявляя, что попасть в голову жертвы с 30 метров – для него простое дело[1, с. 441].

18-й, 24-й, 26-й латышские полицейские батальоны в полном составе и 2-я рота латышского охранного батальона 266 «Е» ( всего, примерно 350 латышей - В.Б. ) [11, с. 56], с конца августа и на протяжении сентября 1942 г. вместе с немецкими полицейскими полками и батальонами, участвовали в карательной операций, организованной против партизан, получивших условные наименования: «Болотная лихорадка («Зумпффибер») «Север» в районе Кривичи - Долгиново, «Болотная лихорадка «Запад»» в районе Ивенца - Столбцы, «Болотная лихорадка «Юго-запад» -в Барановичском, Берозовском, Ивацевичском, Слонимском и Ляховичском районах [8, с. 33].

Общий итог этой карательной операции против партизан, состоял в том, что в боях с партизанскими отрядами было убито 389 партизан, 1274 «подозрительных людей» было расстреляно и было казнено 8350 евреев [10, с. 42]. На одного убитого партизана пришлось примерно 24 жертвы среди мирного населения.

Такая печальная статистика по соотношению убитых партизан и уничтоженного мирного населения в ходе карательных операций, продолжала сохраняться и впредь. Например, капитан Межгравис, который командовал 321-м латышским полицейским батальоном, в разговоре с одним из офицеров 19го и 321-го латышских полицейских батальонов, состоявшимся в мае 1944 г., хвастливо и с циничной откровенностью заявил, что он, на протяжение 1943 г., сжег более 200 белорусских сел и деревень вместе с детьми и стариками, «...так как с ними некогда было возиться, полегло их тут тысяч 10, а может быть и больше». За такое «усердие и старание», проявленное при уничтожении мирного населения, сжигания сел и деревень он был награжден «Железным Крестом» [12, с. 24].

В 1943 г. при проведении операций против партизан привлекались новые латышские полицейские батальоны. В период с 14 февраля по 20 марта 1943 г. проводилась крупная операция против партизан и населения Россонско-Освейской партизанской зоны в трехугольнике Себеж - Ос-вея – Полоцк (Себежский, Дриссенский, Освейский, Полоцкий и Россонский районы), проведенная на границе Латвии и Бело- руссии, получившая условное название «Зимнее волшебство». Для проведения карательной операции были сформированы две группировки сил и средств, основную часть которых составляли латышские полицейские батальоны. В первую группу вошли 273-й (19 офицеров и 417 солдат), 280-й (29 офицеров и 630 солдат), 281-й (50 офицеров и 616 солдат) батальоны, во вторую – 276-й (19 офицеров и 330 солдат), 277-й (18 офицеров и 403 солдата), 278-й (18 офицеров и 403 солдата), 279-й (20 офицеров и 354 солдата). Уже в ходе активной фазы карательной операции, к участию в ее проведении были привлечены новые полицейские формирования, состоящие из спешно сформированного 282-го «Е» латышского полицейского батальон (18 офицеров и 460 солдат) [3, с. 15-16]. Обратим внимание на тот факт, что один из латышских полицейских батальонов – 280-й, специально сформировали в январе 1943 г. для участия в операции «Зимнее волшебство». Батальон был расформирован в апреле 1943 г. после окончания операции.

Общая численность латышских полицейских формирований, задействованных в ходе операции «Зимнее волшебство», по подсчетам латвийского историка Карлиса Кангериса, составляла 3889 военнослужащих полицейских батальонов. В составе команд полиции безопасности и СД, в проведении карательной операции, также принимало участие неустановленное число латышей из числа личного состава «команды Арайса» [3, с. 16].

Наряду с латышскими полицейскими батальонами, в карательной операции «Зимнее волшебство», участвовали 2-й литовский и 50-й украинский полицейские батальоны, рота 36-го эстонского полицейского батальона [8, с. 40].

Еще раз хотим обратить внимание на тот факт, что вопреки утверждениям латышской историографии, о том, что военнослужащие латышских полицейских батальонов боролись только с большевиками и большевизмом, они принимали самое активное участие не только в борьбе с партизанским движением на территории Белоруссии, Ленинградской, Псковской и новгородской областей, но и в казнях и массовом уничтожении мирного населения – непосредственно принимая участие в расстрелах и сожжении заживо жителей деревень, а также косвенно, передавая захваченных мирных жителей командам СД для расстрела.

Об этом свидетельствуют архивные документы. В сохранившимся распоряжении 276-му, 277-му, 278-му, 279-му латышским полицейским батальонам, приводится инструкция, в которой излагается порядок производства расстрела населения. В ней указано, что: «Необходимые казни следует по возможности осуществлять силами СД. Расстрел производится так, чтобы не оставлять следов. Если потребуется произвести расстрел силами войск (в случае отсутствия в непосредственной близости полиции безопасности и СД) - казнь должна осуществляться в домах. Трупы надлежит покрыть соломой или сеном и сжечь вместе с домами» [3, с. 39].

Другой пример. Командование 278-го латышского полицейского батальона, также принимавшего участие в карательной операции «Зимние волшебство», докладывало, что уже в первый день начала операции, 16 февраля, «...продвигаясь через д. Лимовку и дальше, рота ликвидировала около 100 бандитов и бандитских пособников, сожгла указанную деревню, так как в это время СД действовала в другом населенном пункте» [3, с. 54].

В заключение отметим, что по данным А.М. Литвина, в июле 1942 г. на территории Белоруссии действовали следующие латышские полицейские батальоны: 17-й латышский полицейский батальон располагался в Лепеле Витебской области; 18-й полицейский батальон дислоцировался в г. Столбцы Минской области; 24-й латышский полицейский батальон размещался в населенном пункте Станьково (ныне деревня Станьково, Дзержинского района Минской области, родина юного партизана Героя Советского Союза Марата Казея – В.Б.); 26-й полицейский батальон располагался в районе Бегомля Витебской области, а 266-й «Е» латышский полицейский батальон дислоцировался в г. Минск. В июне 1942 г. в г. Брест из Лиепаи были передислоцированы 25-й и 268-й латышские полицейские батальоны. 208-й латышский полицейский батальон дислоцировался в Картуз-Березе (ныне г. Береза Брестской области – В.Б.). В конце 1942 г. из Латвии в поселок Ганцевичи Брестской области прибыл 271-й латышский полицейский батальон [8, с. 30-39]. Продолжительность нахождения на территории Белоруссии указанных латышских полицейских формирований, была разной. Некоторые из них были в 1942 г. передислоцированы из Белоруссии в другие места, а другие находились в пределах республики и на протяжении 1943 г. [8, с. 35, 38]. В целом, за годы Великой Отечественной войны на территории Белоруссии оставили свой след одна латышская дивизия (15я), 3 латышских полицейских полка (1-й, 2-й и 3-й), 1 латышский пограничный полк, строительные части и 1 мотоциклетно-стрелковый взвод и 21 латышских полицейских батальонов (Schutzmmanschaft b-n) – №№ 17, 18, 24, 25, 26, 266 «Е», 268, 271, 273, 276, 277, 278, 279, 280, 281, 282, 283, 313, 316, 317 и

321 [8, с. 47].

По официальным данным германского командования, в латышских полицейских батальонах служило более 80 тысяч латышских добровольцев [6, с. 5]. В настоящее время, эти палачи и убийцы из числа личного состава полицейских батальонов, современными латвийскими властями, преподносятся подрастающему поколению демократической Латвии как борцы за ее свободу и независимость. Военные преступники, на совести которых загубленные жизни тысяч и тысяч ни в чем не повинных людей, в том числе и граждан Белоруссии, теперь становятся национальными героями.

Целиком и полностью можно согласиться с утверждением многих историков о том, что политкорректность, которую в свое время проявляла советская власть по отношению к некоторым советским республикам, а также замалчивание или нежелание лишний раз касаться неудобных вопросов и проблем, связанных с участием населения тех или иных республик в совершении преступлений против граждан Советского Союза – была ошибочной.