Легитимность политической власти в современной России: основания и перспективы

П о данным социологического исследования, проведенного ВЦИОМом в январе текущего года, деятельность президента России в целом одобряют 86,2% опрошенных, правительства – 68,4%, премьер-министра – 71,9%, Совета Федерации – 46%, Государственной думы – 49% ¹ . Как видно из статистических данных, политическая власть в России достаточно устойчива и пользуется высокой степенью легитимности.

Безусловно, за годы руководства В.В. Путина легитимность политической власти в России сильно возросла. Процессу легитимации власти, восстановлению доверия к ней способствовали такие факторы, как относительное благополучие в экономике, повышение уровня жизни населения, воссоздание атмосферы безопасности, упрочение международных позиций России, умелая идеологическая обработка масс и т.д. Но достигнутый уровень легитимности противоречит духу и природе легально-рационалистской легитимности, т.к. она базируется на низком уровне развития политической культуры, манипулировании общественным сознанием, а также предложенной обществу модели развития, предполагающей обмен демократических свобод на относительное экономическое благополучие. Очевидно, что такая легитимность не системна, ибо «она утратила всеобщий характер и наталкивается на легитимность иной природы, сосуществующую с ней в рамках одного социально-политического пространства» [Бляхер, Огурцова 2006: 54]. Более того, «политическая система, основывающаяся на конкретной фигуре, не может быть устойчивой и стабильной. Культура неучастия граждан, социальная апатия, недоверие друг к другу и к политическим институтам, стремление перенести всю ответственность “наверх” представляют собой серьезную угрозу для демократического развития» [Григорьева 2014: 49].

Каковы же основания легитимности политической власти в современной России? Исходя из исторических традиций и культурного архетипа, легитимность президентской власти зиждется на нравственном идеале, патриархальном этатизме, на вере в безупречность образа «помазанника божьего». Такой лидер обычно представляется человеком умеренно-авторитарного склада, в то же время не лишенным харизматических черт. Отношение к нему со стороны общества преломляется через призму не личных качеств лидера, а качеств, какими должна обладать высшая власть. Идеализация высшей власти и наделение ее практически чудотворными возможностями всегда ставит ее выше всякой другой власти.

Высшая власть обладает высокой степенью иммунитета от делегитимации, но если общество в ней разочаровывается, то преклонение перед государственной властью, которое соответствует российскому социокультурному идеалу, заменяется беспощадной критикой, готовностью на радикальные меры, способные привести к смене политического строя.

Легитимность же исполнительной власти имеет рациональную основу и напрямую зависит от степени эффективности деятельности правительства. Правительство, способное проводить политику, соответствующую ожиданиям большинства населения, располагает легитимностью. Российский менталитет проводит четкую линию разграничения между высшей властью и правительством. Здесь действует механизм общественного сознания: «добрый царь» – «худые бояре», и ответственность за неблагополучие с первого лица переносится на нижние эшелоны власти.

Гораздо сложнее обстоит дело с основанием легитимности законодательной власти. Исторический архетип сознания воспринимает представительный орган как проявление соборности, воли к согласию, но не как отдельный орган власти, способный легитимировать политическую власть через агрегирование и артикуляцию общественной воли, возведенной в силу закона.

Легитимность политической власти в современной России базируется, прежде всего, на вере в персонифицированную власть, на которую общество возлагает надежды в плане ускорения социально-экономической и политической модернизации страны, обеспечения внутри- и внешнеполитической стабильности, обеспечения эффективной деятельности органов государственной власти, повышения уровня благосостояния граждан, перераспределения богатств в пользу бедных слоев населения, обуздания чиновничье-полицейского произвола, борьбы с коррупцией и т.д. Эти базовые требования составляют основу легитимности политической власти, и их выполнение может гарантировать безопасность существования политического режима.

Реалии в современной России таковы, что в ее политической жизни усиливаются авторитарные тенденции. К проявлениям этих тенденций можно отнести сужение политического поля, сокращение политической конкуренции, отсутствие условий для становления многопартийной системы, коррумпированность элиты, недоверие бизнеса государству, ревизия и устранение некоторых элементов прямой демократии. Объективно эти факторы усиливают патерналистские настроения и содействуют персонификации власти. В свою очередь персонифицированная власть, как показывает мировой опыт, нуждается в крупных политических, экономических, социальных проектах, ритуалах, новых символах, в том числе лингвистического характера. В качестве таковых в современной России регулярными стали прямые телемосты президента с населением страны, сборы молодежи на Селигере, жесткая державная риторика, имиджевые мероприятия международного характера (универсиада, олимпиада, планируемый чемпионат мира по футболу и др.). Безусловно, все вышеперечисленные мероприятия не лишены позитивного значения, но в то же время они являются всего лишь ширмой для реальной политики, основанной на «ручном управлении» государством и обществом.

По-прежнему весьма существенны проблемы, связанные с коррупцией, ростом цен, неудовлетворительным состоянием здравоохранения и образования, миграционной политикой и т.д. Откладывание решения этих и других наиважнейших проблем постепенно будет подтачивать основания политической власти и актуализировать проблему долгосрочности нынешнего политического режима. Следовательно, невозможность удовлетворения потребностей народа может привести политическую власть к потере легитимности, и, по справедливому замечанию Р. Роуза, «чем больше вклад Путина в обеспечение массовой поддержки существующего в России политического режима, тем выше вероятность потрясений после его ухода с этого поста» [Rose 2007: 98].

Необходимо подчеркнуть, что классического кризиса политической власти на данном этапе в России нет, но имеющиеся проблемы могут способствовать накоплению потенциала ее делегитимации. «Запрос на перемены возникнет тогда, когда финансово-экономический кризис перерастет в социальный, а усилия вла- сти покажутся неадекватными, не соответствующими запросу на справедливость и даже вредными» [Калачев 2015: 1]. Но ситуацию в России пока можно оценить как инерционную. В.В. Путин неоднократно демонстрировал твердость и доказывал эффективность свей деятельности. В народном сознании он ассоциируется со стабильностью и представляется гарантом дальнейшего поступательного развития.

Дальнейшее развитие России, полагаем, будет продолжаться по пути укрепления авторитарного режима и минимизации политической конкуренции. Всевозможные каналы воздействия на общественное сознание будут связывать благополучие России на долгие годы вперед с персонифицированной властью, необходимостью борьбы с внутренним и внешним врагами. С этой целью не исключается вариант частичного пересмотра итогов приватизации 90-х гг. прошлого столетия, поощрения умеренного национализма. На этой волне массовое сознание, сформированное авторитаризмом, с легкостью может принять любые, даже не вполне законные шаги во имя будущего благополучия.