Ликвидация вспышки моровой язвы (чумы) в Москве в XVIII веке: историко-правовые аспекты

Сегодня весь мир переживает пандемию инфекционного заболевания COVID-19, вызванного вирусом из семейства коронавирусов. Но для того чтобы борьба с пандемией была успешной, полезно извлекать исторические уроки и сравнивать эффективность принятых когда-то мер по ликвидации распространения инфекции, проводить параллели, анализировать совпадения и различия. Уроки истории дают нам любопытную информацию не только о событиях прошлого, но и о полезных практических действиях, которые могут пригодиться в определенной ситуации сегодня.

В 1770 г. в России вспыхнула эпидемия чумы. Как и сейчас, зараза была завезена из Европы (хотя первоначальный очаг инфекции в 2020 г. был в Китае), а основной очаг образовался в Москве (и, как оказалось, единственный из-за принятых эффективных мер). Россия тогда в очередной раз воевала с Турцией. Императрица Екатерина II в своем Манифесте четко обозначила, откуда взялась болезнь – «занесена вероломными и зверскими турками»1.

К ликвидации эпидемии чумы в Москве была привлечена полиция, которая выполняла практически весь объем санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий. По нормативным правовым документам, указам того времени, мы можем судить, чем эти указы были вызваны – какими обстоятельствами, событиями и, естественно, поведением людей.

Первым умершим в Москве от чумы в декабре 1770 г. был раненый российский офицер, воевавший на русско-турецком фронте. Хотя и были приняты запретительные меры, не позволяющие провозить в Россию вещи и товары и пересекать границу только через заставы и карантинные дома, чума проникла в Москву2, и к марту 1771 г. счет умерших от нее шел уже на сотни (не хватало даже гробов для погребения). Императрица Екатерина II призывала население проявлять патриотизм в борьбе с болезнью, соблюдая все карантинные предписания («кто не захочет, тот предатель Отечества»)1, но поведение людей было далеко не законопослушное, и эпидемия разрасталась2.

Вначале эпидемии список запретительных мер был следующим и включал:

• –    перечень товаров, запрещенных к ввозу в Москву;

• –    дезинфекцию всех товаров, ввозимых в Москву;

• –    карантин для въезжающих в Москву (на 6 недель);

• –    наказания за нарушения карантинных правил, вплоть до каторги;

• –    запрет на перемещение людей между населенными пунктами;

• –    особые правила торговли (через 2 преграды, посередине пространство: товар кладется в пространство между преградами, деньги опускаются в чан с уксусом, мясо проносится через огонь);

• –    правила продажи алкоголя – только через зарешеченные окна и двери;

• –    правила дезинфекции писем, полученных из мест, где были зафиксированы случаи заболевания чумой (в перчатках работать, письмо брать щипцами, окуривать в густом дыму);

• –    обязательную дезинфекцию (окуривание);

• –    правила поведения в городе: не ходить из дома в дом;

• –    правила осмотра врачами больных: доктор должен прикасаться к больному только через листок табака, который мог использоваться только один раз³.

Разрешалось перемещение через московские заставы людей из близлежащих населенных пунктов только со справками, где указано, что в данном населенном пункте нет больных4.

Указами устанавливались карантинные меры, направленные на ограничение неконтролируемого передвижения людей: в населенные пункты никого не впускали, ночевать пришлые люди должны были в специальных карантинных домах на краю поселения, местному населению запрещалось контактировать с пришлыми;

• –    устанавливались правила торговли: дезинфицировать деньги и руки в квасной гуще;

• –    устанавливались мероприятия по постоянной дезинфекции воздуха и домов – окуривать можжевельником¹;

• –    устанавливался объезд для пассажирских и грузовых перевозок мимо Москвы²;

• –    практически прекратилась работа во всех государственных структурах управления (коллегиях, канцеляриях, департаментах, приказах и магистратах)³.

Надзор за проведением санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий возлагался на полицию, которой подчинялись лекари4. Жалование медицинские работники также получали из средств полиции5.

На полицию возлагались такие мероприятия, как захоронение умерших, которое под руководством полицейских осуществлялось колодниками – лицами, осужденными к каторжным работам6, выявление лиц, утаивающих больных и выбросивших трупы на улицу7.

Были выработаны этические правила поведения полицейских: в общении с населением они должны были проявлять человеколюбие, внимательность и доброжелательность, запрещалось грубить, хамить, брать взятки8. Были приняты указы о финансовой поддержке со стороны государства (предоставление питания) заболевших чумой и находящихся на карантине9.

Полиции предписывалось пресекать поведение населения, которое нарушало карантинные правила и способствовало распространению болезни. Жители скрывали больных, не сообщали о заболевших властям, тела умерших выносили на улицы и оставляли там10, люди бежали из Москвы11, заболевшие избегали лечения в больницах, нищие бродяжничали, разнося тем самым заразу, в дома заболевших, а особенно умерших, проникали воры и уносили одежду для последующей продажи. Причинами такого безответственного поведения было в том числе и недоверие людей к системе здравоохранения, где было много иностранцев.

Поведение основной массы горожан и до эпидемии не отличалось высоким уровнем санитарии и гигиены – все бытовые и хозяйственные отходы выбрасывались на улицы и в канавы.

Первоначально людей с подозрением на чуму принудительно изолировали на период от 2 до 8 недель без питания и надлежащих условий, поэтому среди населения стала распространяться безработица, а вслед за ней и голод. Люди нападали на врачей, которые приходили осматривать их для выявления признаков болезни.

Полицейские участвовали в пресечении бунта, им предписывалось задерживать лиц, участвующих в мятеже1.

Мятеж москвичей, названный историками «чумной московский бунт», случился в сентябре 1771 г. Поводом послужил запрет собираться на молебен. Естественно, по законам социальной психологии, подогреваемые различными слухами (так как местное начальство самоустранилось от борьбы с эпидемией), толпы мятежников разграбили ряд московских монастырей, дома богатых горожан и тех, из-за кого, по их мнению, развивается эпидемия и ухудшается положение – карантинные дома и больницы, где лечились больные чумой; нападения были даже на врачей.

Из Санкт-Петербурга в Москву для ликвидации эпидемии был послан генерал граф Г. Орлов2. Он прибыл в Москву в конце сентября 1771 г. во время роста эпидемии и массовых народных волнений, а уже к концу ноября чума резко пошла на спад. К его приезду, несмотря на карантинные запреты, эпидемия разрасталась и к сентябрю 1771 г. количество умерших достигало до 1000 человек в сутки, что для населения Москвы того времени было колоссальной цифрой.

С началом действенных противоэпидемических мер, инициированных Г. Орловым, которые были выработаны на основе научных рекомендаций ведущих медицинских специалистов России, находящихся на тот момент в Москве, заболеваемость и смертность стали неуклонно снижаться.

Г. Орлов следил не только за исполнением принятых противоэпидемических и карантинных мер, но и ввел дополнительные. В их основу было положено мнение о том, что болезнь передается при контакте, поэтому необходимо прекращать пути контактов между людьми, обеззараживать все, через что идет контакт от человека к человеку, а также принимать меры материальной поддержки заболевших и контактировавших, чтобы они не скрывали болезнь и обращались за медицинской помощью [1, с. 315].

Были установлены следующие правила и рекомендации, в том числе и с привлечением полиции:

• –    ограничена работа государственных учреждений – канцелярий¹;

• –    меры по дезинфекции (обеззараживанию) – все вещи и одежду необходимо окуривать или обрабатывать уксусом путем замачивания;

• –    все продукты подвергать термической обработке²;

• –    задержание лиц, пытающихся попасть в Москву, минуя карантины, а также тех, кто участвовал в похоронах, и доставление их в больницы³;

• –    задержание и смертная казнь тем людям, которые грабили дома умерших⁴;

• –    изданы два руководства для населения и врачей с информацией: о признаках заболевания и течении болезни, ее лечении, особенностях питания, профилактики (упор делался на соблюдении личной гигиены и наличии «веселого духа, а не печали»)⁵; о том, что главный путь передачи болезни – контакт с больным, поэтому надо избегать контактов, поддерживать чистоту в доме, соблюдать рекомендации по самолечению: до прихода врачей «пить горячую воду с уксусом, укутаться и лежа в постели потеть довольное время»⁶.

Контролировалось исполнение полицией предыдущих распоряжений по санитарно-гигиеническому контролю и выполнение самих мероприятий: дезинфекция жилищ, отлов и умерщвление бродячих собак, задержание и наказание, лиц нарушающих карантинные распоряжения7.

По указанию Г. Орлова умерших от чумы хоронили за пределами Москвы на специально выделенных кладбищах. Так, известное Ваганьковское кладбище изначально было основано как погост для умерших от чумы.

Была обеспечена финансовая поддержка населения Москвы: увеличение зарплаты врачам, людям, выписанным из карантина (не заболевшим выплачивалось по 10–15 коп. за каждый день, проведенный в карантине, выздоровевшие получали: семейные – по 10 руб., холостые – по 5 руб., им выдалась новая одежда). Цены на продукты того времени: один килограмм говядины стоил 7 коп., 1 пуд муки – 20–25 коп. [2, с. 55] (для примера: зарплата мелкого чиновника в те годы в Москве составляла 8–12 руб. в месяц [3, с. 358]). Горожане обеспечивались питанием за казенный счет, оказывалась помощь тем, кто остался без работы, – они направлялись на общественные работы по углублению рва вокруг Москвы и получали за это зарплату1. Безработным государственным служащим, чьи учреждения были закрыты на период карантина, зарплата была выдана вперед2. Считается, что такие меры финансовой поддержки дали больший эффект в борьбе с эпидемией, нежели меры запретительные [4, с. 100].

Следует заметить, что принятые меры по дезинфекции и изоляции имели положительный эффект и научную основу. Медики Российской Империи обнаружили взаимосвязь между микробами и инфекционными заболеваниями. Знаменитый российский врач-инфекционист и эпидемиолог Д.С. Самойлович, участвовавший в лечении больных чумой в Москве, уже тогда предположил, что эта болезнь вызывается каким-то микробом, и пытался рассмотреть его в микроскоп, однако это ему не удалось из-за низкого технического качества микроскопа (микроскопов с большим увеличением, позволяющих рассмотреть микроб чумы, в то время не существовало).

К пониманию микробного происхождения инфекционных болезней в Европе пришли только более чем через 80 лет после эпидемии чумы в Москве, и то предварительно уморив в психиатрической лечкбни-це венгерского врача И. Земмельвейса, который научно доказал, что руки и инструменты перед хирургическими операциями и приемами родов надо чистить и тщательно мыть, и обязательно в жидкостях, содержа- щих хлор, то есть дезинфицировать. Ибо, по его мнению, какие-то мельчайшие существа, невидимые пока людям, вызывают гнойные воспаления и смертельную родильную горячку у женщин.

Эпидемия чумы в Москве была ликвидирована в относительно кратчайшие сроки – за несколько месяцев. Нормативные правовые акты, принятые под руководством Г. Орлова, были направлены на изменение поведения людей вследствие их финансово-материальной поддержки и на предотвращение контактов с инфекционным возбудителем. В практической реализации принятых законодательных актов главную роль играла полиция. В конце ноября 1771 г. Г. Орлов вернулся в Санкт-Петербург, где за свой труд был удостоен наград и почестей, в том числе именной триумфальной арки и специальной персональной медали.