Лингвистическое источниковедение: периодизация науки и задачи на будущее

Лингвисты придерживаются мнения, что периодизация развития лингвистического источниковедения как отдельной области языкознания содержит два этапа:

• 1)    этап накопления материала , связанный с появлением первых публикаций древнерусских памятников письменности и работ по истории русского языка, освещающих общие и частные вопросы развития языковой нормы;

• 2)    этап становления , который соотносится с началом разработки теоретических основ новой науки сотрудниками Сектора лингвистического источниковедения и исследования памятников языка ИРЯ АН СССР [Котков 1980: 5; Копосов 2000: 3 и др.].

Традиция нераздельного изучения истории языка с исследованием древних памятников письменности, в которых этот язык отражается, складывается в отечественной лингвистике еще в XVIII в. Начало лингвистическому изучению древних памятников письменности было положено М. В. Ломоносовым. При работе над текстом «Российской грамматики» (1755) им исследовались публично-правовые акты киевского и московского периода русского государства с целью сбора грамматического материала [Макеева 1961: 39].

В XIX в. к памятникам древнерусской письменности обращаются представители сравнительно-исторического метода языкознания, одним из основоположников которого был А. Х. Востоков. Глубокое знание языка древнерусских рукописей лежит в основе многих его работ (см., например, «Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музеума» (1842), «Словарь церковнославянского языка» (1858–1861), «Грамматика церковнославянского языка, изложенная по древнейшим оного письменным памятникам» (1863) и др.). Но более всего важно для нас то, что им были подготовле- ны к изданию тексты «Изборника великого князя Святослава Ярославича 1073 г.» и древнейшего датированного памятника – «Остромирова евангелия».

Продолжателем научного метода А. Х. Востокова стал И. И. Срезневский. Им издано огромное количество памятников старославянской и русской письменности, сопровождаемых палеографическим описанием и заметками о языке (например, «Древние славянские памятники юсового письма с описанием их и с замечаниями об особенностях их правописания и языка» (1868), «Славяно-русская палеография XI–XIV вв.» (1885) и др.). К отдельным произведениям древней литературы И. И. Срезневский составлял словари. Позже материалы словарей памятников послужили лексической базой «Материалов для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» (1893–1912) [Срезневский 1893: 2].

Изучением древнерусской рукописной литературы занимался русский филолог и искусствовед Ф. И. Буслаев. Ученый хорошо осознавал взаимовлияние «искусственной литературы» и народной словесности: в содержании текстов древних памятников угадывалась связь с особенностями народного быта и мышления [Ключевский 1959: 294]. Много усилий Ф. И. Буслаев прилагал к изданию древних рукописей. Историками языка высоко ценятся «Палеографические и филологические материалы для истории письмен славянских, собранные из 15 рукописей Московской синодальной библиотеки» (1855), «Историческая хрестоматия церковно-славянского и древнерусского языков» (1861) и другие подготовленные им публикации памятников письменности.

Важные умозаключения в области исторической фонетики, морфологии и синтаксиса русского языка принадлежали А. А. Потебне. Свои высказывания о характере языкового состояния он подкреплял примерами из языка памятников Древней Руси, тем самым обнаруживая глубокие познания в области письменного наследия. По словам В. В. Виноградова, А. А. Потебня «выступил решительным сторонником органического слияния диалектологических изысканий с палеографическими наблюдениями над рукописными текстами» [цит. по: Котков 1974: 173], другими словами, увидел связь между палеографическими особенностями рукописного памятника и характером его языка (однако характер этой зависимости не был им теоретически обоснован).

Недостаточной обоснованностью отличаются и некоторые выводы акад. А. И. Соболевского о межъязыковых связях восточных славян с другими народами, основанные на материалах древних рукописей [Борковский, Кузнецов 1963: 8], однако важность его работы в плане палеографического описания и издания переводных и оригинальных сочинений не может быть оспорена. Он продолжил работу И. И. Срезневского в области кириллической палеографии (см., например: «Палеографические снимки с рукописей XII–ХVIII в.» (1901), «Славяно-русская палеография» (1908) и др.).

С критикой исследовательского метода А. И. Соболевского выступал его современник акад. А. А. Шахматов. Выясняя историю различных языковых явлений, он сравнивал данные памятников письменности с современным состоянием диалектов. Им заложены основы текстологического исследования летописей, определены время и источники создания известных летописных сводов (например: «Исследование о Несторовой летописи» (1890), «Древнейшие редакции Повести временных лет» (1897), «Киевско-Печерский патерик и Печерская летопись» (1897) и др.). По словам А. Е. Преснякова, «Русское летописание развертывалось перед исследовательской мыслью А. А. Шахматова как одно огромное вековое явление, изучить которое – значит распутать сложный клубок взаимоотношений и взаимодействий различных редакций и списков летописных сводов и восстановить историю их последовательного образования с начальных опытов XI века до обширных летописных итогов XVI столетия» [Пресняков 1922: 165].

В XX в. научный интерес к рукописному наследию все более возрастает. Изданием и описанием западнорусских памятников письменности занимается акад. Е. Ф. Карский, чье имя также стало известно в связи с разработкой теоретических основ палеографии. Среди известных работ Е. Ф. Карского – «Образцы славянского кирилловского письма с Х по XVIII век» (1901), «Славянская кирилловская палеография» (1928), «Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи» (1829) и др.

Продолжателем идей А. А. Шахматова по сопоставлению данных письменных памятников с фактами живой речи стал акад. В. В. Виноградов. Занимаясь проблемами истории русского литературного языка и его современного состояния, В. В. Виноградов изучил огромное количество рукописных текстов, о чем писал в одной из статей: «В лабиринте памятников я старался не выпускать из рук Ариадниной нити, которой служили для меня свидетельства живых современных говоров. Кроме того, я убежден, что только соединение интенсивного метода исследования памятников с экстенсивным может дать прочные результаты. Поэтому я стремился захватить в круг своего рассмотрения возможно большее число памятников и старался исчерпать, по крайней мере, для себя каждую рукопись в интересующем меня отношении. Я не отбрасывал, как негодное средство, рукописи религиозноцерковного характера и пользовался ими рядом с оригинальными памятниками: грамотами, актами, летописями и т.п., хотя путь, которым я в том и другом случае шел к анализу живой речи писца, был различен» [Виноградов 1919: 155–156]. На основе наблюдений над языком памятников и живой речью В. В. Виноградов написал такие работы, как «Исследования в области фонетики северно-русского наречия» (1919), «Очерки по истории русского литературного языка XVII– XIX вв.» (1834), «Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка» (1958) и др.

Вопросам исторической фонетики и морфологии посвящены центральные исследования акад. С. П. Обнорского: «Именное склонение в современном русском языке» (1927–1931), «Очерки по морфологии русского глагола» (1953), созданию которых предшествовала работа по палеографическому описанию различных древнерусских памятников и их анализу на разных языковых уровнях. По мнению В. В. Виноградова, основной чертой исследовательской индивидуальности С. П. Обнорского является «стремление к глубоко реалистическому применению сравнительно-исторического метода, сопряженное с исчерпывающим подбором фактов по интересующему вопросу как из истории русского литературного языка – из памятников, так и из живых народно-бытовых говоров, и с методически четкой последовательной оценкой их значения показательности» [Виноградов 1958: 251–252].

Тщательный анализ рукописных текстов – одно из главных направлений деятельности П. Я. Черных. Такие принципы научной организации исследования, как «скрупулезный анализ текста на одном из уровней, соотнесение графических элементов с внутренней структурой рукописи» [Никитин], отразились во многих работах автора и прежде всего в известной статье «Рукописный сборник XVI–XVII столетий (из собрания духовной семинарии)» (1921) и монографии «Язык уложения 1649 года» (1953).

Исследованием памятников в различных аспектах занимались в свое время также И. В. Ягич, М. Д. Приселков, П. К. Симони, С. М. Кульбаким, В. М. Истрин, М. Н. Сперанский, А. М. Арцихов-ский, М. Н. Тихомиров, Р. И. Аванесов, В. И. Борковский, Л. П. Жуковская, П. С. Кузнецов, Н. Б. Ба-хилина, М. А. Соколова, Я. С. Лурье2 и многие другие ученые. Таким образом, к середине XX в. в области издания памятников письменности, методики описания их внешнего вида и языка было накоплено достаточно большое количество материала. Однако, по замечаниям С. И. Коткова, круг опубликованных источников был ограничен в различных отношениях:

– жанровом (большинство изданных памятников представляли собой публично-правовые акты, летописи и произведения древнерусской литературы; в значительно меньшем количестве были изданы частные акты, письма, делопроизводственные документы);

– графическом (интерес историков языка в большей степени пробуждали памятники уставного и полууставного письма; скорописные же тексты введены в научный оборот в достаточно малом количестве);

– территориальном (к истории русского языка национального периода привлекались только данные памятников северно- и средневеликорусского происхождения; памятники южновеликорусского наречия не учитывались);

– хронологическом (публиковались, как правило, древнерусские источники и источники эпохи великорусской народности, и гораздо меньшее внимание уделялось памятникам эпохи национального развития русского языка и современности) [Котков 1980].

Расширение исследовательского пространства в указанных направлениях начинается с появления работ исследователей из Сектора лингвистического источниковедения и исследования памятников языка в ИРЯ под руководством С. И. Коткова (1958). Именно с этого времени и появляется название новой лингвистической дисциплины.

Другим направлением в работе Сектора являлась разработка теоретических вопросов источниковедческого аспекта истории русского языка. Обоснование лингвоисточниковедческого аспекта исследования памятников было изложено в главной работе С. И. Коткова «Лингвистическое источниковедение и история русского языка» (1980). В основе нового лингвистического направления, по его мнению, должны лежать два понятия: лингвистическая содержательность и лингвистическая информативность, значение которых раскрывается ученым следующим образом: «Лингвистическая содержательность – это совокупность заключенных в источнике лингвистических данных, определяемых его содержанием и отношением данного источника к определенному лингвистическому образованию (языку, наречию, говору), а также степенью познания последнего. Лингвистическая информативность представляет собой определяемую условиями образования источника степень прямой и косвенной отраженности в нем лингвистической содержательности. Если лингвистическая содержательность – понятие собственно языковое, то лингвистическая информативность имеет отношение прежде всего к внешним средствам выражения языка и внешним условиям его существования (характер графики и орфографии, правописные навыки писцов, уровень и состояние звукозаписывающей техники и т.д.)» [Котков 1980: 10].

Установление центральных понятий лингвистического источниковедения определяется наличием существенной связи между внешними признаками документа и характером его особенностей на разных языковых уровнях в разных языковых аспектах. Другими словами, подчеркивается связь графики с функциональными разновидностями языка, жанровой принадлежностью текста, состоянием правописных норм эпохи, речевым укладом писцов, степенью их грамотности и проч. При этом указанная связь проявляется в виде взаимозависимости, при которой наличие графических особенностей в некоторой степени предполагает существование определенных языковых фактов и наоборот.

Удивительно, но понятия лингвистической содержательности и лингвистической информативности , впрочем, как и название самой науки, до настоящего времени не отражены в словарях лингвистических терминов [ср.: Ахманова 1966; Языкознание 2000]. На наш взгляд, это связано с тем, что данная наука носит относительно самостоятельный характер. Приемы лингвистического исследования памятников письменности в источниковедческом аспекте в большинстве своем заимствованы из разных наук: палеографии, археографии, исторического источниковедения, истории языка, диалектологии и текстологии. Отчасти, в этом видится результат общей тенденции развития научной работы по изданию и интерпретации памятников: «Все более и более стираются различия и перегородки между учеными, добывающими материал, и учеными, это материал изучающими » [выделено автором. – Лихачев 2001: 34].

Конечной целью лингвоисточниковедческого исследования, по признанию С. И. Коткова, является введение памятников в научный оборот [Котков 1980: 11]. С этих позиций четко осознается принадлежность данной науки к наукам, открывающим непосредственную данность, в противоположность наукам объясняющим [Лихачев 1999: 6].

Принципы и методы лингвистических изданий рукописных материалов разрабатывались сотрудниками Сектора лингвистического источ- никоведения и исследования памятников языка и были ими опубликованы в 1961 г. в виде «Правил лингвистического издания памятников древнерусской письменности». Это издание не теряет своей актуальности и в настоящее время.

Работа Сектора не останавливалась с момента образования. Его сотрудниками подготовлено большое число лингвистических изданий древнерусских и скорописных текстов XV–XVIII вв.3, периодически издаются сборники статей, а с 1995 г. создается Корпус памятников русской письменности XI–XVIII вв. на электронных носителях.

Сегодня деятельность Сектора осуществляется в рамках Отдела лингвистического источниковедения и истории русского литературного языка ИРЯ им. В. В. Виноградова РАН под руководством А. М. Молдована4. Таким образом, созданное С. И. Котковым научное подразделение до настоящего времени является ведущим в стране центром, осуществляющим систематические всесторонние исследования памятников письменности с целью введения их в научный оборот.

Сделаем немаловажное дополнение: начиная с 50-х гг. XX в. изданием и изучением памятников письменности занимаются не только московские лингвисты. Интерес к языку памятников региональной деловой письменности проявляют ученые из разных научных центров страны: Архангельский пединститут – И. А. Елизаровский, Пермский госуниверситет – Е. Н. Полякова, Вологодский пединститут – Ю. И. Чайкина, Смоленский госуниверситет – Е. Н. Борисова, Томский госуниверситет – В. В. Палагина и др.5 Деятельность этих лингвистов, по сути, положила начало формированию целых научных школ, активно функционирующих и в настоящее время.

Что касается современной географии исследований в русле лингвистического источниковедения, то следует признать, что она стала еще более распространенной – вряд ли можно перечислить всех представителей направления. Возросший интерес к лингвоисточниковедению, на наш взгляд, во многом связан с появившейся возможностью доступа к документам в местных архивах. Лингвистов прежде всего привлекают те из них, которые отражают региональные варианты русского языка в разные периоды его истории. Так, вологодские памятники деловой письменности исследуются Л. Ф. Копосовым, И. А. Малышевой, пермские – Л. А. Беловой, Н. В. Логуновой, Л. Л. Мазитовой, тюменские – О. В. Трофимовой, О. И. Головановой, тобольские – М. С. Выхрыстюк, сибирские – Л. М. Городиловой, А. П. Майоровым и др.6

Обращение современных лингвистов к региональным текстам разного времени, кроме того, совпадает с общей тенденцией развития отечественной и зарубежной гуманитарной науки, предметом которой в первую очередь должны стать события повседневности, жизнь провинции, экономические условия жизни различных социальных групп. Историко-философский анализ, например, с этой точки зрения должен быть направлен на осмысление факта как результата проявления не индивидуальной, а общей воли7.

Однако и при таком интересе к лингвоисточ-никоведению темп развития данного направления на фоне других лингвистических областей все же представляется не очень высоким. Сегодня, когда работа в архивах стала доступнее, а также появилась возможность обращаться к оцифрованным версиям источников, остается нерешенной главная проблема диахронического направления филологических исследований – нехватка кадров [см.: Лихачев 1954: 433; Полякова 2009: 66]. Возникновение подобной ситуации продиктовано, безусловно, внешними факторами.

Внутреннее пространство лингвоисточнико-ведения тоже не лишено проблем, решение которых становится залогом будущего развития дисциплины. Таким образом, перед лингвистическим источниковедением, как и прежде, стоят следующие основные задачи:

• 1.    Расширение круга источников.

• 2.    Разработка классификации источников, основанной на их лингвистической оценке.

• 3.    Расширение аспектов изучения источников.

• 4.    Разработка новых методов обработки информации.

• 5.    Популяризация результатов исследования.

Эта главная и постоянная задача лингвистического источниковедения. Несмотря на то что многие из памятников письменности уже введены в научный оборот, многие из них еще не систематизированы и не описаны архивными работниками. Это значит, что доступ к ним затруднен.

Со временем памятники ветшают и становятся непригодными для чтения, поэтому печатное издание и цифровая обработка письменных свидетельств древности должна производиться еще интенсивнее. Это же касается и современных источников, казалось бы, еще не получивших отпечаток времени: многие из них не предназначены для архивного хранения и могут стать недоступны для изучения в будущем.

Что касается сфер расширения источниковой базы прошлого и настоящего, то направления векторов этой работы могут быть разнообразными, главное, чтобы их длина была максимально большой.

По словам В. Я. Проппа, «В любой науке классификация является основой или предпосылкой, из которой исходят при изучении мате- риала по существу. Однако сама она есть результат очень длительного и детализированного предварительного исследования» [Пропп 1976: 34]. Необходимость разработки классификации источников, как и первая задача, была обозначена еще С. И. Котковым [Котков 1980: 12], но до сих пор не нашла оптимального решения, хотя исследования в этой области ведутся [см., например: Копосов 2012: 22]. Эта проблема очень важна сегодня, потому что типы источников изменяются и множатся.

Как правило, лингвистическое описание текстов источников осуществляется только со стороны лексики (благодаря чему сегодня мы располагаем определенным корпусом словарей лексики памятников письменности), однако фонетика и грамматика памятников пока остаются описанными в гораздо меньшей степени [там же: 23].

Поиск новых методов исследования сегодня, как нам видится, должен лежать в плоскости синтеза данных лингвоисточниковедения с данными других наук. Современная тенденция развития лингвистического источниковедения в указанном направлении в целом такова: гетерогенный характер, присущий дисциплине с момента появления, все более усложняется – дисциплина, выросшая на гуманитарной почве, начинает тесное сотрудничество с математикой. Результаты такого взаимодействия пока немногочисленны, но имеют большой потенциал. Например, с середины 1990-х создается уже упомянутый Корпус памятников русской письменности XI–XVIII вв. на электронных носителях, а с середины 2000-х формируются подкорпусы текстов XVIII и XIX вв. в составе Национального корпуса русского языка [см.: Савчук, Сичинава 2009; Оскольская 2009]. Безусловно, использование компьютерных программ по обработке текстовой информации источников – одно из приоритетных направлений развития лингвистического источниковедения.

Выполнение этой задачи обеспечивает реализацию культурно-мировоззренческой функции. Речь идет о научно-популярной работе, важность которой осознавалась давно [Лихачев 1954: 432]. Тем не менее и сегодня это направление следует поддерживать, поскольку во многих случаях до сих пор так и не выстроена эффективная система обмена результатами научных исследований как между специалистами смежных и родственных областей знания, так и между учеными и учите- лями, учеными и читателями, не занимающимися научной и образовательной деятельностью.

LINGUISTIC SOURCE STUDY:

Senior Lecturer in the Department of Russian and Foreign Philology

Solikamsk State Pedagogical Institute of Perm State University (branch)

The article discusses history and development of linguistic source study as a completely independent field of linguistics. In its periodization two stages are distinguished: accumulation of material and development of theoretical foundations of the new scientific field.

At the first stage, in the XVIII–XIXth centuries, historians specializing in languages studied and published written monuments of predominantly Kievan Rus’ period, so the character of the published materials was confined in various respects: genre ( most of the published monuments were public law acts, chronicles and works of Old Russian literature), graphics (records in uncial and semi-uncial writing were of the most interest to scholars), territory (only the monuments presenting northern and central dialects were regarded as those related to the Old Russian language history), chronology (the published monuments mainly belonged to the periods of the Old Russian and Great Russian languages).