Лирика Ивана Прончатова

Судьба неординарного человека и очень требовательного к себе поэта И. Прончатова полна загадок и противоречивых фактов. «Такого, непохожего па других, человека я не видел, — пишет Г. И. Горбунов, — его жизненный путь был усыпан колючими шипами, острыми камнями, воронками от снарядов. Были на ней падения и взлеты, радость и печаль, удачные находки в поэзии и потеря веры во многое» [2, с. 86].

Родился И. Проичатов 18 марта

1918 года в селе Лобаски ныне Ичалков-ского района Мордовии. Обстановка в родительском доме с детских лет воспитывала в будущем поэте самостоятельность, трудолюбие, независимый характер. Примером служил отец, Николай Алексеевич, прошедший Гражданскую войну в составе Первой конной армии. От матери, Раисы Алексеевны, знавшей много произведений родного фольклора, маленькому Ивану передалась любовь к слову, поэзии.

Уже на школьной скамье И. Пропча-

тов испытал несправедливость и гонения. Его исключают из школы за то, что отца посчитали кулаком. С этого момента юный И. Прончатов начинает показывать свой независимый нрав. В 1934 году он поступает в Саранский педагогический техникум, где делает первые шаги в поэзии. Несколько его стихотворений печатаются на страницах журнала «Пионерэнь вайгель» («Голос пионера»). После окончания техникума молодой поэт поступает в Мордовский педагогический институт, но в связи с тяжелым материальным положением учебу ему пришлось прервать.

В 1939 году в Саранске выходит первый сборник стихов И. Прончатова «Васень цвет» («Первый цвет»). Тематическая и идейная направленность стихов, вошедших в него, являлась типичной для того времени — прославление достижений страны в различных сферах народного хозяйства. Вместе с тем сборник обращает на себя внимание тем, что в молодом поэте проглядывает талант. Стихи его метафоричны, мелодичны.

Ушонть варма нурси. Галакс сэнь эрькестэ Ковось валдо пуркси. Икельган нудейтне Састо, састо комсить, Шошномадост нармунть Венть элэсэ оймсить [4, с. 5].

Улицу ветер качает. Гусем из синего озера Луна свет излучает. Предо мной камыши Тихо, тихо клонятся. От шелеста их птицы На лоне ночи отдыхают.

(Перевод подстрочный)

Романтический настрой автора передается через лирического героя, который идет вместе со всеми и только вперед. Эйфория 30-х годов и молодость заставляют поэта не обращать внимания на негативные стороны жизни, и поэтому пока нет серьезных размышлений о ней.

Талант поэта возмужал на тяжелых дорогах Великой Отечественной войны, которую он начал в декабре 1941 года в военном училище города Глазова. В мае

1942 года курсант И. Прончатов под Ржевом получает боевое крещение. В первом же бою он был ранен и попал в госпиталь. Борьбу с врагом он продолжил в артиллерии. Трудна была для него фронтовая дорога, которую парень закончил в Берлине. За непокорный характер и прямоту его отправляют в штрафную роту. Сполна искупив свою «вину», И. Прончатов переходит в разведку, где совершает рейды за линию фронта, захватывает немецких «языков». За храбрость и мужество, проявленные в борьбе с фашистскими захватчиками, он награжден боевыми наградами.

В 1946 году И. Прончатов демобилизуется и начинает работать собкором газеты «Эрзянь коммуна» («Эрзянская коммуна») по Ичалковскому, Ладскому и Большеигнатовскому районам. В 1949 году он заканчивает филологический факультет Мордовского педагогического института.

В 1950 году выходит следующий сборник стихов И. Прончатова «Строй-сэ» («В строю»). В книгу вошли стихи, написанные во время войны и сразу после нее. Здесь И. Прончатов предстал как зрелый поэт, который не по годам быстро повзрослел и присоединился к когорте ведущих литераторов Мордовии. Стихи И. Прончатова написаны от чистого сердца, растревоженного страданиями и болью за Родину. Слова и образы полны такой неотразимой силы и энергии, будто свиты из натянутых нервов, проверенных на прочность в боевых походах.

Поэт всегда искренен и ни разу не отступил от правды характера лирического героя, который болезненно переживает жизненные коллизии, но не теряет самообладания и ясности ума даже тогда, когда вступает па землю ненавистного врага, хотя это и стоит ему невероятного внутреннего напряжения.

В стихотворении «Германияв совам сто» («При вступлении в Германию») это настроение, которое обычно присутствует лишь в подтексте многих его стихов, выражается прямо:

Макет вий кадовоме тень ломанекс Справедливой судямонь пингстэ,

Штобу мейле тень мирной шкане Сельмедсть аволь саво виздемс.

Макет монснь вий конясон тештенть Кандомо свал, кода чинь стямонть.

Сонзэ эйсэ — ломанень честей, Сонзэ эйсэ — честьсэ эрямом! [6, с. 28].

Дай силы мне остаться человеком На праведном суде возмездья, Чтобы потом на мирной ниве Стыда бы не имел от взгляда твоего.

Дай силы мне звезду свою Нести всегда, как солнца свет. Честь человека в ней моя, Закон мой честный жизни в ней!

(Перевод подстрочный)

Многие стихотворения И. Прончато-ва создавались на фронте. Поэзия военных лет включает сделанные на коротком привале записи («Солдатонь блокнот-сто» — «Из блокнота солдата»); боевые призывы перед атакой («Икелев свал!» — «Всегда вперед!»); застольную песню («Солдатонь столекшэнь моро» — «Солдатская застольная»); дружеское послание, созданное в память о погибшем на Днепре товарище («Моро» — «Песня»); слово на могиле боевого друга («Коля Синица-нень» — «Коле Синице»); впечатление от краткого взгляда, брошенного на труп врага («Врагонь солдат» — «Вражеский солдат»); воспевание фронтовой дружбы («Ялгаксчи» — «Дружба»); раздумья о родной стороне («Тосо, Россиясо васо-ло» — «Там, далеко в России»); воспоминания о трогательных встречах с узниками фашизма («Родной оят» — «Родные друзья»); описание встреч в освобожденных странах Европы («Теште» — «Звезда», «Минь сынек тыненк» — «Мы пришли к вам», «Сырнень Прага» — «Золотая Прага» ); обращение к Родине на случай, если он погибнет на ратном поле («Ве ине кеж лакавты седейть» — «Один гнев великий бушует в сердце»).

Произведения поэта «не отличаются тщательной отделкой стиха, не всегда в них сохраняется ритм, нередко произвольно смещаются ударные слоги, есть перебои в рифмах, система поэтического языка порой кажется неуклюжей. Но при всем этом его стихи не оставляют впечатления небрежности формы, напротив, эта сучкова тая структура стиха воспринимается как своеобразный тип эмоционально окрашенной речи, естественно передающей нервозную фронтовую обстановку» [1, с. 142]. И. Прончатов создает для каждого слова смысловые, эмоциональные и интонационные условия, которые наиболее полно и точно передают переживания лирического героя.

Метафорическая насыщенность, драматические приемы олицетворения, емкие сравнения являются основой выразительной системы поэта. Несмотря на некоторую шероховатость поэтического синтаксиса, они сливаются воедино и создают целостную выразительную систему речи.

Ритм и интонация у И. Прончатова организованы так, что рельефно выражают горение пламенного сердца и умственное напряжение. За каждым словом кроется взрыв чувств и глубокая мысль. Поэт часто соединяет приемы разговорной речи, ораторского искусства и тончайший словесный рисунок, свойственный классической поэзии. Военным стихам И. Прончатова всегда свойственны сильные драматические переживания и свежесть мысли. Например, стихотворение «Веть блиндаж-сэ» («Ночь в блиндаже») по стилю повествования напоминает эскиз художника, где намечены лишь главные линии. Такой прием не мешает эмоционально, с глубоким драматизмом воспроизвести обстановку и размышления воина перед боем.

Вальмало ве... Боесь умок сутямсь. Ансяк чуросто кайсететь пушкань зэргне. Шка оймсемскак. Вал оке таге, ведь, стямс, Штобу глушамс оде муевть ориентиртнэнь.

Грубкасонть палокшнось сгувтонь толось, Теке ранат, жартнэ яла якстердить.

Вальмало веньберть урьни даволось, Арсеманок ков-бути васов терди [6, с. 11 — 12].

Ночь над нами. Метель и ночь. И сечет по землянке снег.

Чуть задремлешь, и сон — прочь, И опять не сомкнешь век

До утра. А в печурке нет Ни огня, ни тепла — ан Только слышно, как воет ветер, Рдеют угли, красней ран.

(Перевод В. Бармичева)

Психологически тонкая направленность, созданная в начале стихотворения, дает ключ ко всем последующим строфам. Динамичность повествованию автор придает использованием назывных предложений. Он не договаривает, давая возможность домысливать самому читателю. Поэт воздействует на чувства и воображение. Эту задачу ему помогают решить риторические предложения вопросительной интонации. Поэт просторечным языком называет деталь солдатского быта, после чего следует почти афористическая речь. Такой стиль приближает повествование к драматической фронтовой обстановке, когда эмоции переполняют сердце лирического героя и он не в силах совладать со своими чувствами. Связь между строфами поддерживается общим настроением и внутренним пафосом стихотворения как целостного образа.

Выразительные средства стиха почти не содержат оценочных эпитетов и развернутых сравнений. Вся нагрузка возложена па метафоры, олицетворения и эмоциональную насыщенность, позволившие в полной мере реализовать поэтическую мысль о переживаниях солдата, жаждущего победы. Слова в стихах И. Прон-чатова приобретают необычное звучание и окраску, имеют определенную нагрузку, соответствующую настроению и идейному пафосу лирического героя.

Военно-патриотическая лирика И. Прои-чатова «разнообразна не только по содержанию, ритмико-звуковой структуре и системе речи, но и по тональности. Она то спокойно напряженная, то прямо бьет тревогу и бушует ненавистью, то искрится радостью, то с задумчивой грустью роняет слезу по невозвратимой утрате» [1, с. 145].

Поэт владеет элегическим стихом и героико-эпическими жанровыми формами. Элегичность тона и поэтической речи точно совпадают со скорбным настроением лирического героя, подавленного горем. Ио, храня память о погибшем бойце, поэт сознает, что жертвы принесены во имя жизни. Поэтому его стихи глубоко человечны, хотя и кипят в них страсти войны и смерть разгуливает с ужасающей неумолимостью.

В военных стихах И. Прончатова иногда встречаются стихотворения-миниатюры, в которых мир объят покоем, во всем царствует красота и сердце поэта трепещет от всего этого.

Родной краем! Сэтьме ойме рожомксом’ Кода тонеть ёвтамс кенярксов валом?..

Ды мои каштмолезъ корьмай модантъ палац, Седей чави а ёвтавикс талновкссо! [6, с. 51J.

Родимый край! Души моей отрада!

Как высказать тебе признательности слово?.. Целую молча я кормилицу родную, И бьется сердце, словно птица в клетке.

(Перевод подстрочный)

В сборник кроме военной лирики вошли стихотворения, темой которых был созидательный труд во благо Отчизны («Стройкасо» — «Настройке», «Севан», «Трактор», «Розьпакся» — «Ржаное поле»), Заметное место занимают публицистические стихи: «Юбилеень вал» («Юбилейное слово»), «Народной армиянь сол-датнэпень» («Солдатам народной армии»), «Баллада Томми — малавикс ялгадон» («Баллада о Томми — близком друге»), «Баллада».

Эта книга открыла новые стороны в творчестве И. Прончатова. Поэт расширил тематику своих стихотворений, поднял на новый уровень художественное мастерство. Его лирический герой, опаленный огнем страшной войны, погружается в серьезные размышления о жизни. Лейтмотивом всего сборника является беззаветная любовь к Родине.

В 1951 году И. Прончатов становится аспирантом Литературного института в Москве. Здесь он слушает лекции видных ученых и литераторов, знакомится с М. Светловым, Б. Пастернаком, Е. Исаевым и другими поэтами. Его диссертация была посвящена зарубежной литературе.

В Москве поэт принимает решение совершить путешествие по стране и посмотреть, как она живет. И вот в день запуска первого искусственного спутника в 1957 году И. Прончатов отправляется в путь. Он заново прошел по своей фронтовой дороге от Ржева до Кишинева, затем побывал у М. Шолохова в станице Ве-шенская. Далее его путь лежал через Ку- бань, Кавказ, Среднюю Азию, Сибирь и Урал. Около трех лет странствовал он, собирая наблюдения о жизни людей различных национальностей и вероисповеданий, которые послужили богатейшим материалом для дальнейшего его творчества.

В I960 году И. Прончатов возвращается в Саранск, работает на различных должностях в издательстве, газетах. А с 1969 по 1979 год (до выхода на пенсию) он трудится прессовщиком на комбинате «Резинотехника».

С выходом в 1967 году третьего сборника «Сэняжа» («Синева») И. Прончатов предстал перед читателем в полном расцвете творческих сил, раскрыв как новые грани своего творчества, так и значительные возможности национальной поэзии.

Закаленное временем мировоззрение поэта, преломленное через своеобразие его характера и особенности послевоенной жизни, определили его путь в поэзии. На многие годы война становится одной из главных тем его творчества. И. Прончатов обращается к фронтовому опыту как неиссякаемому источнику мужества, твердости духа, честности. Примером является его «Баллада комиссардо» («Баллада о комиссаре»), в которой изображается не столько сама война, сколько ее отголоски, болью отдающиеся в сердце поэта. Начинается баллада с традиционной экспозиции. Пролетающие в весеннем небе гуси заставляют лирического героя вспомнить минувшую войну. Печально настроенное воображение героя рисует следующую картину поля боя:

Чавозь ломанть перть пельга, кода лонтсь, Сельме латкост ашо ловсо вельтявозь. Вай, вере Паз! Истяг а сыть ник онс, Бути алкукскак тень неемс эзь саво.

Мелезэнь ледсь те таркась ды се шкась: Модась аштссь снарядтнэсэ раздскшнэзь. Тссэ од порам монь маштозь улънекшнесъ Зярдо-бути. Циклопонь сельмсэ вансь

Орудиянть стволозо. Прамс лоштязь, Удыть ялган мочь вечной удомасо. Ансяк скамон апак тока пулясо, Сынст велкссэ ней прянь комавтозь аштян [3, с. 255].

Кругом лежат убитые вповал — Запорошило снегом их глазницы. О господи! Такое не приснится, Коль наяву ты этого не знал.

Я вспомнил это поле, этот дол. Земля навзрыд рябая от воронок... Здесь молодость моя во время оно Была убита. Орудийный ствол

Циклопьим глазом смотрит в небеса. Навек мои товарищи уснули, Лишь я, нетронутый смертельной пулей, Стою над ними, опустив глаза...

(Перевод В. Юшкина)

Эти строки задают тон всему повествованию. Они строги, торжественны и печальны, в них чувствуется боль утрат. Она тяжела, так как, спустя многие годы после сражений, лирический герой чувствует на себе вину, которая заставляет его низко опустить голову. Его вина в том, что остался жив, не сгорел в страшном пламени войны, как многие его сверстники, среди которых и главный герой баллады, полковой комиссар. Он погиб в последний ее год, так и не увидев счастливого часа победы. Его светлый и обаятельный образ остался в памяти поэта как недосягаемый образец духовной чистоты и мужества.

Мотив памяти о павших у И. Прон-чатова не облекается в форму отвлеченных размышлений или клятвенных лозунгов. Поэтическая мысль в балладе развивается от картины к картине. По своей структуре она является единой и цельной. Лирический герой в соответствии с законами балладной поэтики не только воскрешает в памяти драматические события давно минувших дней, ио и переносится через пространство и время на то страшное поле боя, которое становится точкой отсчета в череде лет, событий и судеб, показанных в произведении.

«Баллада о комиссаре» от традиционной поэтики этого жанра сохраняет «прерывистость повествования, символический характер безымянного образа комиссара и ярко выраженный трагический колорит драматического действия; во всем остальном поэт свободно пользуется обобщенно-поэтическими формулами публицистической лирики, художественными приемами героической романтики» [7, с. 72].

Поэзия И. Прончатова имеет и философскую направленность. Нравственные аспекты кашей жизни всегда в поле его зрения. Духовность человека — одна из главных тем лирики И. Прончатова. Для его поэзии типичны «лаконичность выражения мысли, некоторая притчевость, свой-ствешгая восточной литературе, афористичность стилевой манеры» [7, с. 72]. Примером может служить стихотворение, в котором он размышляет о жизни и смерти:

Чачомстонзо авардекшни ломанесь, Зярдо кецямо мезе вийть эряволь: Ведь сонензэ маласо сыця шкане Зяро мазы ды диват неемс сави!

Куломстонзо чатьмонекшни ломанесь, Зярдо сонснзэ авардемс эряволь: Теста туезь, уш кодамояк шкане

Мезеяк тснзэ неемс а сави! [3, с. 215].

Рождаясь, громко плачет человек, Когда б смеяться смехом самым лучшим. Весь мир заполучив на весь свой век. А может, он и прав, на всякий случай?

Прощаясь с жизнью, человек молчит, Когда б рыдать пред мраком неминучим, В котором уж ни дрожи, ни свечи.

А может, он и прав, на всякий случай?

(Перевод В. Юшкина)

Еще одной особенностью лирики И. Прончатова стали чувство красоты и ее выражение в тончайших деталях. Поэт стремится не столько несколькими эпитетами выразить какое-то явление, сколько постичь истину и сделать ее сутью своей лирики. Для этого он часто применяет метафору, с помощью которой создается развернутая картина. В стихах присутствуют сравнения, которые дают весьма точную характеристику, эпитеты, окрашивающие изображаемое в незабываемые тона. Пылкой и нежной любовью вспыхивает сердце поэта, когда он говорит в своих стихах о малой родине, земляках.

Вирев, лисьмапряв Ицял ёнксось,

Зярдо, зрей, тозоньсаван, Мон прок эрзянь кеззрень ёвксос Сэрей пичензэ юткс сован.

Тосонь лисьмапря лангс аватне

Зорява ведь мельга яксить.

Лавговост троке каязь курсятне

Сярдонъ сюрот теке лыкить [3, с. 209].

Родниковая, лесная сторона ичалковская. Каждый раз, приезжая сюда,

Словно в древнюю сказку эрзянскую, Средь высоких сосен оказываюсь я.

Там женщины воду из родников На заре набирают.

Словно рога оленьи, С их плеч коромысла свисают.

(Перевод подстрочный)

И. Прончатов стал настоящим мастером короткого стиха — лирической миниатюры. Восьмистишья становятся его визитной карточкой. В них и философские размышления о жизни, и пламя страстной любви, и неброская, но весьма своеобразная красота родного края, и много других мотивов. Он смог коротко и понятно сказать о трудной судьбе своего поколения.

Од порань нем, косо тынь ульниде, Зярдо эйсэнк учнекшнссть тейтерь полкт? — Чачи моданок идинек врагтнеде, Чентясть сёлмонок войнань кирвитолт.

Од порань нем, мекс чачонк а несынь, Ведь се войнастонть шка ютась зняро? -— Теке забойсэ, минь ней тонь седейсзть, Коего тонеть таргатано морот [3, с. 224].

Молодости годы, где вы были, Когда вас дожидался полк девичий? — От врага родимую землю спасали, Войны огонь обжигал наши крылья.

Молодости годы, почему я вас не вижу, Ведь с той войны минуло много лет?

— Теперь мы в сердце твоем, словно в Забое, И выдаем на гора песни свои.

(Перевод подстрочный)

В стихах о любви поэт в такой же краткой форме стремится донести до читателя свои мысли о самом прекрасном, что волнует человека. Он жалеет о безвозвратно прошедшей молодости. Красота и любовь теперь где-то далеко-далеко в памяти — разные ветра проносились над головой, которые отняли чувства и переживания юности. Элегичность и спокойный настрой лирического героя говорят о том, что он не пытается вернуть давно минувшее и нисколько не жалеет о прошлом. Поэт старается быть перед читателем открытым. Поэтому его стихи глубоко западают в душу, и читатель искренне верит в его откровенность. Используя немного грустные интонации, И. Прончатов создает, тем не менее, возвышенный образ любви.

Зярдо-бути мои од порастон

Пек мазый моро ушодокшнынь.

Ансяк эрямованть ютамсто

Се моронтъ валонзо стувтокишынь.

Тейтерь марта течи вдетом с савсь, Ды буто мурдась тень од порам. Тагу монень се морось лецтявсь, Конатань зярдо-бути морынь [3, с. 217],

Когда-то в молодые времена Очень красивую песню я знал. Только, по жизни шагая, Слова той песни потерял.

С девушкой сегодня встреча произошла, Да будто возвратилась ранняя пора.

Опять мне та песня в голову взбрела, С которой связана юность была.

(Перевод подстрочнъш)

Многие стихотворения, вошедшие в этот сборник, можно отнести к гражданской лирике, которая открывает еще одну грань поэтического таланта И. Прончато-ва. Размышления о родном пароде, его исторической судьбе отражены в стихотворениях «Эрзянь мастером, чачи модам» («Край эрзянский, земля родная»), «Кши-сал» («Хлеб-соль») и других. Значимость этих произведений непреходяща, так как в них автор утверждает незыблемость корней нашего народа, призывает укреплять связь той его части, которая проживает за пределами республики, с исторической родиной.

В 1971 году выходит его последняя поэтическая книга на русском языке «Жернова». В нее вошли в русском переводе самые значительные, ранее опубликованные на эрзянском языке, стихотворения, а также ряд новых произведений.

Книга пролизана глубокими нравственно-философскими размышлениями о жизни, о судьбах родного парода, о прошлом и настоящем Родины («Баллада о вознесении колоколов», «Вечная книга», «Мой старый дом», «Мальчику, разбившему кувшин», «О серьгах, океане и сердце поэта»).

Итогом творческого прогресса И. Прончатова стало его стихотворение «Мельницы». В этом небольшом, но очень емком произведении поэт сумел выразить свое отношение «к недавнему прошлому народа, открыл свою душу, овеянную бурными ветрами жизни, и в то же время дал драматическое и масштабное изображение того, чего стоит историческое движение народа к современному прогрессу» (7, с. 74]. Нравственно-философское осмысление эпохи, внутреннего мира современника поэт передает через образы, за которыми открывается мир человече7 ских судеб, жизненных утрат и приобретений.

Центром повествования является лирический образ ветряных мельниц, когда-то стоявших на околице села. Оставшийся в памяти лирического героя пейзаж с мельницами воскрешает самое сокровенное, что осталось позади и отложилось на сердце. Тут и деревенское детство, неповторимый вкус и запах свежеиспеченного хлеба, и коллективный труд в поле, и голод, когда мельницы стояли без работы, и война, которая напоминает о себе страданиями, выраженными на лицах солдатских вдов, ноющими ранами ветеранов и братскими могилами. Свидетелями всех этих событий были деревенские ветряки, образ которых в зависимости от тональности повествования предстает «то реалистически приземленным, необыкновенно предметным, приближенным к нам своей плотью, то, наоборот, недосягаемо отдаленным и как бы приподнятым над обыденной действительностью, окрыленным и возведенным до символа, до идеи вечной жизни и вечного труда на земле» [7, с. 74].

Поэту свойственно чувство времени, в котором драматически сплетены и прошлое, и настоящее, и будущее. Это особенно проявляется в «Мельницах», «Балладе о колоколах», лирическом стихотворении «Мой старый дом».

• А, впрочем, жизнь всегда права. И все, что с нами, — правомочно. Ведь даже в тишине полночной Судьба вращает жернова [5, с. 7].

Поэзия И. Прончатова необыкновенно предметна. Постигая окружающий мир, историю и современность, природу и человека, поэт идет не от идеи к предмету, а от предмета к идее, к философскому обобщению. Отсюда сюжетность, повествова-тельность, драматизм и ярко выраженная бал ладность его лирики. Творческая манера И. Прончатова обнаруживает явные следы связи с народно-поэтическим творчеством, ибо в фольклоре также все чувственно, зримо, осязаемо.

Поступим 23.09.02.

Артур Моро принадлежит к тому поколению писателей, которому выпало счастье строить фундамент молодой мордовской литературы, способствовать ее становлению и обеспечить ей достойное место среди литератур народов России.