Механизмы взаимодействия аналитических центров КНР и Центральной Азии в контексте исторической динамики двусторонних отношений

они играют все более заметную роль как каналы неформальной дипломатии, дополняющие официальные внешнеполитические механизмы. Рост геополитического присутствия Китайской Народной Республики (КНР) в Центральной Азии, особенно в рамках инициативы «Один пояс, один путь», стимулировал не только экономическое и политическое сближение, но и активизацию экспертноаналитического взаимодействия, формирующего благоприятную интеллектуальную среду для двустороннего сотрудничества. Значимость Центральной Азии в стратегии КНР объясняется как историко-географическими факторами, так и стремлением Пекина к обеспечению региональной стабильности и диверсификации внешнеэкономических связей. В этих условиях китайские аналитические центры выступают одновременно ретрансляторами внешнеполитических установок и проводниками их адаптации к региональной специфике. Механизмы экспертного взаимодействия с государствами Центральной Азии отражают постепенный переход от прагматического сотрудничества к институционализированному партнерству, в котором аналитические центры играют роль стабилизирующего и стратегически ориентированного инструмента дипломатии.

Цель настоящего исследования - проследить, каким образом формировались, развивались и институционализировались механизмы взаимодействия между аналитическими центрами КНР и государствами Центральной Азии в контексте исторической динамики двусторонних отношений. В центре внимания находится не только институциональный аспект, но и более широкий исторический контекст, в котором данные механизмы приобретали ту или иную конфигурацию. Особое внимание уделяется вопросу, каким образом эволюция форм экспертного диалога между КНР и странами региона отражает трансформацию взаимных ожиданий, приоритетов и политических установок, а также каковы последствия этих трансформаций для долгосрочной архитектуры двустороннего сотрудничества.

Методологическая основа исследования опирается на принципы исторического институционализма, позволяющего проследить эволюцию механизмов экспертного взаимодействия в контексте долгосрочной трансформации двусторонних отношений. В рамках работы применяется также концепция «мягкой силы» как инструмент анализа внешнеполитических стратегий КНР в постсоветском пространстве, включая роль аналитических центров в формировании благоприятного международного имиджа и продвижении стратегических инициатив. Использование сравнительно-исторического подхода дает возможность выявить этапность, преемственность и структурные разрывы в развитии сотрудничества между китайскими и центральноазиатскими аналитическими структурами.

Научная новизна исследования заключается в систематическом рассмотрении аналитических центров как институциональных акторов внешней политики КНР в Центральной Азии через призму исторической динамики, что позволяет по-новому интерпретировать природу двусторонних взаимодействий и предложить более комплексное понимание механизмов «экспертной дипломатии» в регионе.

Исторические этапы и контексты формирования сотрудничества . После образования Китайской Народной Республики в 1949 г. аналитическое и экспертное взаимодействие между КНР и советскими республиками Центральной Азии на протяжении последующих десятилетий оставалось крайне ограниченным. Политическая и идеологическая конфронтация между Пекином и Москвой, усилившаяся в период советско-китайского раскола, свела к минимуму любые формы интеллектуального обмена. В условиях отсутствия дипломатического доверия и наличия конкурирующих моделей социализма научные связи развивались в рамках узких институциональных каналов преимущественно между Академией наук СССР и Академией общественных наук КНР. Однако даже эти каналы не носили системного характера и не способствовали формированию прочной экспертной базы, способной обслуживать внешнеполитические цели сторон. Центральная Азия в китайском научном дискурсе воспринималась как составная часть советского пространства, а исследования, касающиеся региона, сводились к пограничной безопасности Синьцзяна и теоретическим разработкам по вопросам социалистического развития соседних стран (Савкович, 2012).

Распад Советского Союза и возникновение пяти независимых государств в Центральной Азии кардинально изменили параметры внешнеполитической среды Китая. Пекин оказался в ситуации необходимости пересмотра своих региональных приоритетов и выстраивания новой системы двусторонних отношений, основанной не только на дипломатических, но и на экспертноаналитических каналах. В первые годы независимости республик Центральной Азии КНР занимала выжидательную позицию, внимательно отслеживая политическую ситуацию в регионе. Тем не менее уже в начале 1990-х гг. в Синьцзян-Уйгурском автономном районе активизировались академические инициативы, направленные на систематизацию информации о новых соседях. Примером такой активности стал выпуск в 1992 г. справочника «Пять государств Центральной Азии», подготовленного научной группой СУАР, в котором была представлена обширная статистическая информация о политике, экономике и социальной структуре региона. Эти материалы имели не только научное, но и прикладное значение, поскольку использовались при выработке внешнеэкономических решений (Савкович, 2012).

Параллельно происходило формирование инфраструктуры китайских аналитических центров, заинтересованных в разработке долгосрочной стратегии регионального сотрудничества. Китайские эксперты при поддержке Академии общественных наук КНР начали активное изучение политических трансформаций в странах Центральной Азии, процессов исламизации, угроз сепаратизма, а также перспектив транзитного потенциала региона. В это десятилетие складывалась система базовых представлений о Центральной Азии как о стратегическом буфере на западных рубежах Китая и как о потенциальной зоне для экономической экспансии КНР. Несмотря на отсутствие устойчивых механизмов экспертного диалога, этот период можно охарактеризовать как этап концептуальной закладки основ будущего сотрудничества (Чэнь Юйхун, 2025).

С началом XXI в. вектор взаимодействия Китая с Центральной Азией приобрел четко выраженное институциональное измерение. Одним из важнейших поворотных пунктов стало создание в 2001 г. Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), в рамках которой была запущена многоуровневая система политического, экономического и экспертного сотрудничества. Форум аналитических центров ШОС, учрежденный в этот период, стал первым организованным форматом взаимодействия между профильными структурами КНР и государств Центральной Азии. Его деятельность носила регулярный характер, включала обмен аналитическими докладами, проведение тематических круглых столов и выпуск совместных публикаций. Этот формат укрепил роль think tanks как посредников между государственными стратегиями и региональными политическими реалиями (Маслов, 2021).

Аналитические центры Китая, прежде всего государственные и правительственные, начали выполнять задачи по трансляции ключевых внешнеполитических концептов, таких как «дружелюбное окружение», «непротивопоставление» и «прагматическое партнёрство», в применении к центральноазиатскому контексту. Эти структуры постепенно трансформировались в инструменты «мягкой силы», призванные не только объяснять китайские инициативы, но и формировать благоприятное восприятие Пекина в странах региона. По наблюдению российских исследователей, именно в этот период аналитические центры КНР перешли от академической функции к прикладной, участвуя в разработке конкретных предложений по политике в сфере безопасности, энергетики и транзитной инфраструктуры (Маслов, 2021).

Особое значение приобретает факт, что начиная с 2000-х гг. китайские аналитические центры начали выстраивать специализированные стратегии по странам. Например, в случае Казахстана акцент делался на экспорте технологий в сфере возобновляемой энергетики, в Узбекистане на поддержку частных китайских инвесторов, а в Туркменистане – на стабилизацию сотрудничества в газовой отрасли с одновременным расширением в новых сферах, включая водородную энергетику. Эти стратегии формулировались и продвигались при непосредственном участии аналитических структур, таких как Китайский институт международных стратегических исследований, Китайский центр энергетической дипломатии и Институт современных международных отношений (Ли, 2025).

Таким образом, этап с 1949 по 2012 гг. можно охарактеризовать как поступательную эволюцию от полного отсутствия экспертного взаимодействия к формированию институционализированных механизмов, подкрепленных политической волей и стратегическим видением. Исторический путь развития аналитических центров в системе китайско-центральноазиатских отношений отражает не только трансформацию внешней политики КНР, но и изменение роли знания как инструмента политического влияния и конструктивного сотрудничества.

Институционализация и трансформация механизмов во внешней политике КНР . С 2013 г., на фоне выдвижения Китаем инициативы «Один пояс, один путь», наблюдается ускоренная институционализация механизмов взаимодействия аналитических центров КНР с внешним миром, включая Центральную Азию. Концепция « 智库走出去 » (выход аналитических центров за пределы Китая) стала центральным элементом политики публичной дипломатии КНР. Основные государственные и полуофициальные структуры, такие как Китайская академия современных международных отношений, Институт стратегических исследований при Государственном совете, Фонд международных исследований Китая, начали активно продвигать двусторонние и многосторонние экспертные инициативы, включая подготовку совместных аналитических докладов, организацию форумов (например, ежегодный Форум аналитических центров ШОС), визитные обмены и «вторую дорожку» дипломатии (Меркулов, 2020).

Институциональная трансформация китайских think tanks в этот период сопровождается их профессионализацией, большей специализацией и стремлением к международной легитимации. Они все чаще действуют не только как инструмент идеологической артикуляции государственной политики, но и как каналы «мягкой силы» в реализации геоэкономических интересов КНР в регионе. В докладах и аналитических обзорах фиксируется, что китайские центры нередко служат

«внешнеполитическим буфером» между официальной дипломатией и принимаю щим сообществом в Центральной Азии, что особенно проявляется в кризисных ситуациях или при необходимости нейтрализации недоверия к китайским инвестициям (Меркулов, 2021).

С другой стороны, в государствах Центральной Азии также наблюдается развитие собственных аналитических структур, в частности, в Казахстане (КИСИ – Казахстанский институт стратегических исследований), Узбекистане (ИСМИ – Институт стратегических и межрегиональных исследований при Президенте), Кыргызстане (Национальный институт стратегических исследований). Несмотря на институциональный рост, эти центры часто испытывают недостаток ресурсов, ограниченное академическое влияние и зависят от государственного финансирования, что определяет степень их независимости и возможности участия в полноценном диалоге с китайскими партнерами. В ряде случаев сотрудничество сводится к участию в форумах без реального обмена содержательными исследованиями или соавторства в аналитических проектах, что порождает «асимметричный диалог» и репрезентационную дисбалансировку (Вилисов, 2023).

Механизмы взаимодействия с китайской стороны носят многоуровневый характер. Существуют официальные мероприятия, как, например, Китайско-Казахстанский форум по безопасности и стратегии, в которых принимают участие представители внешнеполитических ведомств и крупных аналитических центров. Наряду с ними активно развиваются форматы двухтрековой дипломатии (track 1.5/2), предполагающие участие молодых экспертов, аспирантов, а также совместные исследовательские проекты, посвященные проблемам энергетики, безопасности, региональной устойчивости. Однако, как отмечается в аналитических обзорах, при этом сохраняется институциональное напряжение между академической независимостью и правительственным контролем как в Поднебесной, так и в странах Центральной Азии (Amsler, 2012). В китайском контексте аналитические центры преимущественно выполняют функцию «усилителей» официальной позиции, тогда как в Центральной Азии все еще идет поиск оптимального баланса между стратегической значимостью аналитического сопровождения и необходимостью институциональной автономии.

Примером активного взаимодействия служит создание Китайско-Казахстанского центра по изучению инициативы «Один пояс, один путь», функционирующего на базе Евразийского национального университета и китайского Института проблем современного развития. Центр реализует образовательные и научные проекты, поддерживаемые китайским посольством и МИД Казахстана, что указывает на высокую степень вовлеченности государственных структур в формирование интеллектуальной повестки. Тем не менее, даже в таких проектах отчетливо проявляется ведущая роль китайской стороны в определении исследовательской повестки и тематических приоритетов, что требует дальнейших усилий по институциональному выравниванию и обеспечению равноправного сотрудничества (Maracchione, Jardine, 2024).

Анализ эффективности, вызовы и перспективы . Эффективность механизмов сотрудничества между аналитическими центрами Китая и государств Центральной Азии с момента их активного формирования вызывает противоречивые оценки. С одной стороны, за последние два десятилетия наблюдается стабильный рост числа совместных мероприятий, исследований, форумов и экспертных площадок. Анализ показывает, что в определенных случаях такие формы взаимодействия действительно оказывают влияние на восприятие и адаптацию внешнеполитических стратегий (Васильева, 2019). Деятельность Форума аналитических центров ШОС позволила установить относительно устойчивую экспертную коммуникацию, в рамках которой вырабатываются рекомендательные документы, отражающие консенсус по ключевым вопросам региональной безопасности, энергетического сотрудничества и инфраструктурной взаимосвязанности. Совместные доклады, выпускаемые в рамках двусторонних проектов, часто служат основой для последующего политического диалога или подкрепляют его содержательную часть, формируя «интеллектуальную оболочку» двусторонних отношений.

Однако при всей количественной насыщенности форматов вопросы эффективности в плане стратегического доверия и взаимопонимания остаются открытыми. Китайские аналитические структуры, как правило, сохраняют монополию на выстраивание повестки сотрудничества, что проявляется в дискурсивном доминировании темы, методы исследования и интерпретации зачастую формируются в Пекине и транслируются партнерам без достаточного учета региональных чувствитель-ностей и политических культур. Это особенно заметно в случае представления инициативы «Один пояс, один путь», интерпретируемой китайской стороной преимущественно как позитивная и универсальная стратегия, тогда как в экспертной среде Центральной Азии звучат сдержанные оценки и обеспокоенность по поводу потери суверенитета и зависимости от внешнего актора.

Асимметрия проявляется не только в ресурсо-организационном плане, но и в сфере символического капитала: китайские think tanks располагают институциональной поддержкой, стабильным финансированием, каналами доступа к элитам, в то время как многие центральноазиатские центры зависят от краткосрочных программ, спонсируемых извне, и ограничены в возможности влиять на государственную политику. В результате сотрудничество часто принимает характер формального участия в конференциях или публикаций, не имеющих практической реализации. Особенно чувствительным оказывается вопрос идеологической автономии: ряд исследовательских структур в Центральной Азии с настороженностью относится к попыткам навязывания внешней повестки, даже в рамках «мягкой силы». Китайские партнеры, в свою очередь, склонны воспринимать политическую нейтральность как форму латентной оппозиции, что усложняет выстраивание подлинно равноправного экспертного диалога.

Несмотря на это, перспективы дальнейшего развития сотрудничества остаются значительными. Одним из наиболее реалистичных направлений его является переход от иерархической к координированной модели взаимодействия, где центральноазиатские центры не будут выступать лишь в роли рецепторов китайских наративов, а смогут формировать собственные исследовательские запросы и участвовать в разработке общей повестки. В качестве возможной платформы такого сотрудничества рассматриваются многосторонние форматы, например, механизмы при ООН, ЮНЕСКО или ШОС, где участие осуществляется от имени государств и позволяет использовать институциональные гарантии равноправия. Особый интерес представляет развитие молодежных программ обмена между аналитическими структурами, что может способствовать формированию новой генерации экспертов с опытом межкультурного и политического взаимодействия.

В долгосрочной перспективе задача заключается в выстраивании системы гибких, но устойчивых сетей экспертного обмена, способных адаптироваться к меняющейся политической конъюнктуре и одновременно продвигать идеи коллективной региональной безопасности и устойчивого развития. Это возможно только при условии признания субъектности партнеров, прозрачности методологических подходов и отказа от инструментализации аналитических центров исключительно как средств государственной пропаганды.

Заключение . В ходе проведенного исследования были выявлены ключевые исторические этапы становления механизмов экспертного взаимодействия между КНР и государствами Центральной Азии, прослежена институционализация аналитических центров как значимого инструмента внешнеполитической стратегии Китая, а также дана оценка эффективности существующих форм сотрудничества. Начавшись с ограниченных академических контактов в позднесоветский период, взаимодействие эволюционировало от спорадических обменов мнениями в 1990-е гг. к структурированной и многоуровневой системе, особенно после запуска инициативы «Один пояс, один путь». Аналитические центры Китая приобрели статус полупубличных дипломатических субъектов, транслирующих официальную повестку в экспертной форме и формирующих благоприятный интеллектуальный климат для внешнеполитических инициатив.

Выводы исследования подтверждают, что китайская модель развития think tanks как элементов «мягкой силы» оказалась успешной в экспортируемом формате, но сохраняет выраженную асимметрию по отношению к менее институционализированным партнерам в Центральной Азии. Эта асимметрия проявляется как в тематическом доминировании китайской стороны, так и в распределении ресурсов, организационных возможностей и уровне влияния на принимающие политические решения. Тем не менее даже в условиях ограниченной взаимности, экспертные контакты способствуют выработке стратегического доверия, адаптации риторики инициатив и углублению взаимопонимания на уровне политических элит и академического сообщества.

Таким образом, историческая динамика двусторонних отношений между КНР и странами Центральной Азии нашла прямое отражение в трансформации механизмов аналитического взаимодействия. От фрагментарных обменов конца XX в. они перешли к более институционализированным, хотя и еще не полностью сбалансированным формам кооперации. В перспективе устойчивое развитие экспертного сотрудничества возможно лишь при условии признания субъектности партнеров, уменьшения риторической асимметрии и перехода от иерархических моделей к координационным сетевым платформам. Аналитические центры при соблюдении этих условий могут сыграть ключевую роль в построении подлинно равноправного и устойчивого регионального порядка, основанного на доверии, знании и стратегической взаимозависимости.