Место толкования сновидений в психоаналитической теории З. Фрейда

Самих себя мы измеряем снами, На дно души спускаемся во сне, И некий дух себя измерил нами В первоначальном дыме и огне.

Б. Лившиц

В культуре XX столетия психоанализ занимает необычное место. Современные исследователи считают его практической философией — попыткой создания метода совершенствования личности на основе интеграции сознательной и бессознательной частей ее психики. Эта интеграция, указывает С. Г. Аграчев, имеет два уровня — первый, связанный с восстановлением целостной и последовательной биографии пациента, и второй, направленный на разрыв «закольцованности» невротических проявлений и конфликтов. «Бессознательные чувства, стремления, запреты и оценки реальных событий, — пишет он, — мало изменяются со временем и остаются такими, какими они были в первые годы и даже месяцы жизни. Вновь и вновь возникающие в бессознательном чувства вины, ненависти и страха в какой-то степени закольцовывают и реальное время человека, заключая его в беличье колесо повторяющихся однотипных симптомов, и он репродуцирует их раз за разом на каждом повороте этого колеса, пытаясь вырваться из него...» [1, с. 23]. Психоанализ проникает в бессознательное и освобождает заключенные в нем чувства и желания, предос- тавляя личности возможность свободно развиваться. Одним из основных методов работы с бессознательным является толкование сновидений.

Систематическое изучение сновидений как феномена бессознательной психической активности связывают с именем З. Фрейда. Следует заметить, что научная психология того времени сновидениями не занималась. В одной из своих более поздних работ Фрейд пишет: «Перед нами сначала возникает вопрос, есть ли вообще у сновидения смысл и нужно ли признавать за ним значение психического процесса. Наука отвечает “нетˮ, она объявляет сновидение чисто физиологическим процессом, за которым, стало быть, не нужно искать смысл, значение, намерение. Во время сна физические раздражения играют на клавиатуре психики и поставляют в сознание то те, то другие представления, лишенные какого-то бы ни было психического содержания. Сновидения — всего лишь конвульсии, несопоставимые с выразительными проявлениями психики» [6, с. 138]. В ответ на эту точку зрения современных ему философов и психиатров Фрейд отвечает: «Я считаю своим долгом заявить, что сновидения действительно имеют значение, и действительно возможен научный метод их толкования» [5, с. 13].

В истории психоанализа существует точная дата — 24 июля 1895 года, когда Фрейду при- снился знаменитый сон об инъекции Ирме, с которого и начинается его работа по толкованию сновидений. В письме своему другу Эмилю Флиссу Фрейд замечает: «Думаешь ли ты, что когда-нибудь на доме повесят мраморную доску с такими словами: “В этом доме 24 июля 1895 года доктору Зигмунду Фрейду открылся секрет сновиденийˮ»? (цит. по: [2, с. 25]). С этого времени основоположник психоанализа систематически обращался в своих трудах к анализу сновидений. В 1895 году Зигмундом Фрейдом был опубликован «Проект научной психологии», а несколько лет спустя последовала другая его работа — «Толкование сновидений», в которой подробно изложены психоаналитические представления о функциях сновидений и общих принципах их толкования. Книга не привлекла особого внимания (за полтора месяца из тиража в 600 экземпляров, которым она была выпущена, было продано 123 экземпляра, за два года — 228). Официальная наука ее попросту игнорировала. Однако позже Фрейд считал данную работу своей главной книгой. В «Автобиографии» он так характеризовал суть книги: «Если сновидение подобно симптому, если его объяснение требует аналогичных приемов, в таком случае психоанализ уже не является вспомогательной отраслью психопатологии, тогда он скорее начало новой и глубокой психологии, которая необходима для понимания нормального человека» [4, с. 148].

Анализ деятельности сновидения по Фрейду включает в себя понимание работы множества тонких и сложных психических механизмов, действия которых могут накладываться друг на друга, образуя запутанную, похожую на лабиринт картину сна. Существует явное содержание сновидения — доступное до начала аналитической работы, образы и события, взятые в том порядке, как они непосредственно приснились. Это результат работы сновидения, связанной с необходимостью примирить разрушительные и аморальные желания сновидца с его Эго ( Я ) и Супер-Эго ( Сверх-Я ). Явное содержание формируется из скрытых идей и влечений, телесных раздражений во время сна, остатков дневных впечатлений и т. п. Скрытое содержание составляют те значения, к которым приводит непосредственно анализ сновидения. Это полный и точный перевод речи бессознательного сновидца, адекватное выражение его желаний.

По Фрейду, скрытое содержание предшествует явному, и в этом смысле работа сновидения заключается в переводе мыслей на другой язык, знаки и правила которого должен нау- читься понимать психоаналитик. Сновидения маскируют подлинные желания сновидца, поэтому образы сновидения почти всегда имеют символическую природу, т. е. являются косвенным способом представления бессознательного конфликта или влечения. Символизация в психоанализе понимается как типичный защитный механизм, состоящий в замещении объекта влечения символом и в перенесении на него соответствующего отношения, чем достигается некоторая степень удовлетворения влечения. Первоначально Фрейд считал, что сновидение использует только образы, но позже приходит к выводу о том, что сновидение использует также символический язык для того, чтобы сказать или, точнее, намекнуть на желания сновидца.

Уже в «Этюдах об истерии» (1895) Фрейд последовательно различал ассоциативный и символический характер образов, фигурирующих в сновидениях. В его понимании картины сна символы появляются в ней как «немые» элементы, не способные включаться в ряды ассоциаций. Постоянная отнесенность явного содержания к способам его символического перевода не зависит от личной инициативы сновидца: он выбирает между различными значениями символов, но сам новых не создает. Универсальность некоторых символов обусловлена единообразием человеческой способности видеть сходство между различными объектами. Постоянство символики сновидений основано на аналогии (форма, размер, функция, ритм), а общая область символизируемого всегда ограничена: «Число предметов, изображаемых в сновидении символически, невелико. Человеческое тело в целом, родители, братья и сестры, рождение, смерть, нагота и еще немногое... Родители появляются во сне в виде императора и императрицы, короля и королевы или других представительных лиц, при этом сновидение преисполнено чувства почтения. Менее нежно сновидение относится к детям, братьям и сестрам, они символизируются маленькими зверенышами, паразитами. Рождение всегда изображается посредством какого-либо отношения к воде, в воду или бросаются, или выходят из нее, из воды кого-либо спасают, или тебя спасают из нее, что означает материнское отношение к спасаемому. Умирание заменяется во сне отъездом, поездкой по железной дороге, смерть — различными неясными, как бы нерешительными намеками, нагота — одеждой и форменной одеждой» [5, с. 95].

Метод ассоциаций предполагает использование индивидуального подхода в интерпрета- ции образов. Один и тот же предмет, приснившийся двум разным людям, как правило, может означать и означает разное, что на практике выявляется и подтверждается благодаря используемому в психоанализе принципу обратной связи между предъявляемыми фактами интерпретации и реакцией анализируемого. В этом случае самыми успешными являются интерпретации, которые оказываются наиболее близкими к интерпретациям индивида и его культуры. Не случайно Фрейд в одном из своих писем С. Янкелевичу, переводчику его работы «Толкование сновидений» на французский, пишет о невозможности обычного перевода этой книги. «Правильный», с его точки зрения, перевод должен принадлежать психоаналитику, который подставит материал собственных сновидений и ассоциаций своей культуры на место сновидений и ассоциаций автора книги [3, с. 5]. Данная установка в антропологии полезна тем, что позволяет избегать навязывания собственных типологий и ассоциативных рядов своей культуры и открыться классификациям и ассоциациям представителей культуры изучаемой.

Сырым материалом для построения сновидения служат недавние переживания, такие, к примеру, как события только что минувшего дня. Фрейд назвал эти элементы «дневными остатками», которые в процессе обработки становятся конечным продуктом сновидения — завершенным, фантастически организованным неповторимым содержанием. Хотя «дневные остатки» представляют собой, как правило, незначительные события, Фрейд понимал, что они могут быть ширмой для маскировки чего-то большего, а именно социально неприемлемых желаний и импульсов (в основном сексуального характера), всплывающих во время сна. Психоанализ придает сексуальности исключительно важное значение в психической жизни человека, так что большинство сновидений, по Фрейду, связаны с сексуальностью и несут в себе эротические желания. По его мнению, бессознательная часть личности, называемая Оно, преисполнена сексуальной психической энергии, однако инстинкты вынужденно подавляются. Сны, наряду с описками, оговорками, забываниями и другими ошибочными действиями, являются той дверью, через которую либидо может проявиться в обычной деятельности сознания, подчиненной системе социальных требований, регулирующих человеческую жизнь. В системе личности, по Фрейду, имеется еще одна, высшая инстанция Сверх-Я, представляющая собой совокупность религиозных, нравственных и моральных норм. Я и Сверх-Я управляют сознательным поведением и деятельностью личности. Их контроль за психическими процессами существенно ослабевает во сне, когда на сцену выходит бессознательное. Руководствующееся принципом удовольствия, Оно открывает простор желаниям и страстям, которые до этого тщательно подавлялись. Именно поэтому сновидения часто носят явно выраженный эротический и сексуальный характер, в них находят удовлетворение агрессивные и садистические стремления. Однако в большинстве случаев бессознательная психическая активность в сновидениях остается частично подконтрольной Эго, которое особым образом маскирует как сами эротические желания, так и способы их удовлетворения.

Функцию маскировки неприемлемых для Сверх-Я побуждений берет на себя особая психическая инстанция, несущая ответственность за искажение сновидений и вытеснение, — цензура. Цензура выполняет функцию запрета, недопущения в сознание неподходящих бессознательных желаний и возникших на их основе образований. В системе психики цензура действует постоянно, но становится более заметной в тех случаях, когда ослабляет свою бдительность, — в сновидениях. Сонное состояние не позволяет бессознательным содержаниям проявляться в двигательной активности, так как это может нарушить сон, поэтому цензура занята визуальным рядом — образами и картинами сновидения.

Фрейд так описывал действие цензуры: «Везде, где в явном содержании сновидения есть пропуски, в них виновата цензура сновидения. Нам следовало бы пойти еще дальше и считать, что действие цензуры сказывается каждый раз там, где элемент сновидения вспоминается особенно слабо, неопределенно и с сомнением по сравнению с другими, более ясными элементами. Но цензура редко проявляется так откровенно, так, хотелось бы сказать, наивно, как в примере сновидения о “любовной службеˮ. Гораздо чаще цензура проявляется по другому типу, подставляя на место того, что должно быть, смягченное, приблизительное, намекающее» [5, с. 86]. Именно цензура ответственна за общую картину сновидения, она формирует его сюжет и образы посредством определенных психических процессов, изменяющих и маскирующих первоначальные чувства, желания и намерения сновидца. Психологические механизмы цензуры подробно описаны Фрейдом как специфическая работа сновидения. Таким обра- зом, сновидение помогает сохранению психологического равновесия, давая отдушину для беспокоящих мыслей и чувств как раз в тот момент, когда спящий и видящий сон человек наиболее открыт для вторжения бессознательного психического материала.

В дальнейшем в своих работах Фрейд неоднократно обращался к теоретическим и практическим аспектам данной проблемы, сделав интерпретацию снов одним из основных терапевтических методов психоанализа. Однако сам основоположник психоанализа признавал, что интерпретация сновидений является достаточно сложным занятием. Еще в «Толковании сновидений» он сомневался в том, может ли оно в принципе быть исчерпывающим. Почти всегда к уже имеющемуся толкованию, вполне связному и осмысленному, можно добавить новое: новые ассоциации приводят к расширению материала и оправдывают установление новых связей. Это явление получило название сверхистолкования, в его основе лежит возможность бесконечных интерпретаций образов сновидения, взаимона-ложение различных слоев значений.

Возникает закономерный вопрос о том, существует ли предел истолкования сновидения. Фрейд отвечает: «Даже в прекрасно истолкованных сновидениях неизбежно приходится оставить что-то в тени, поскольку в ходе истолкования мы замечаем узел образов, который не удается распутать. Это и есть сердцевина сновидения — то место, в котором оно соприкасается с Неведомым. Смыслы сновидения, выявленные в ходе интерпретации, неизбежно остаются оборванными, вплетаясь в общую запутанную сеть наших мыслей и душевного мира» [6, с. 118].

Как мы видим, становится очевидным положение об ограничении процесса интерпретации сновидения, его открытости — иначе толкование не будет иметь конца, что обусловлено индивидуальным пониманием толкователя. Отвечая на критику в отношении научности своего метода работы со сновидениями, Фрейд писал: «Если под произволом толкователя вы будете понимать его ловкость, опыт, понятливость, то я с вами соглашусь, от таких личных особенностей мы действительно не можем отказаться, тем более при решении трудной задачи толкования сновидений» [5, с. 145].

Среди психоаналитических теорий теория сновидений, по мнению Фрейда, «…занимает особое место, знаменуя собою поворотный пункт; благодаря ей психоанализ сделал шаг от психотерапевтического метода к глубинной психологии. С тех пор теория сновидений является самым характерным и самым своеобразным в этой молодой науке, не имеющим аналогов в наших прочих учениях участком целины, отвоеванным у суеверий и мистики» [5, с. 92]. Таким образом, проблема толкования сновидений в развитии психоанализа сыграла значительную роль, не перестав и в послефрейдовский период быть предметом активного изучения.

• 1.    Аграчев С. Г. К вопросу о месте и роли психоанализа в современной культуре // МПТЖ. 1996. № 2. С. 14—25.

• 2.    Луков Вал. А., Луков Вл. А. Фрейд: жизнь и труды год за годом. М. : Изд-во Московского гуманитарного ун-та, 2006. 109 с.

• 3.    Соколовский С. В. Сновидческая реальность — бессознательное российской антропологии? // Этнографическое обозрение. 2006. № 6. С. 3—15.

• 4.    Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия. М. : Фолио, 2010. 286 с.

• 5.    Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М. : Наука, 1991. 456 с.

• 6.    Фрейд 3. Толкование сновидений. М. : Медицина, 1991. 286 с.

• 7.    Фрейд 3. Художник и фантазирование. М. : Республика, 1995. 400 с.