Методологические основы экономико-демографических исследований

Объективно обусловленный новыми жизненными реалиями отказ большинства ученых от догматов “политэкономии социализма”, базировавшейся на методологической базе "исторического материализма", привел в 1990-е годы к мировоззренческому кризису, выход из которого большинством научного сообщества был найден путем заимствования на Западе позитивизма как философии, и либерализма как идеологии, и построенных на их базе экономических и демографических теорий2[6; 591598].

Задача-минимум данной статьи – определить, как мы понимаем научное творчество в обозначенных областях – экономике и демографии, и чего мы бы хотели от научного сообщества по итогам данной работы. Необходимо сразу сформулировать, что мы бы хотели только понимания, а будут ли предложенные нами эмпирические модели и выводы по конкретным вопросам кому-то полезны – это решат сами члены научного сообщества.

Необходимость формирования современной теоретической основы для общественных наук, в том числе для экономики и демографии, не может рассматриваться как мотив к созданию идеологической доктрины, обязательной для всех. В отличие от советской, современная научная методология должна быть плюралистической, многообразной по набору подходов и принципов. Но она должна существовать, тогда как нынешний многоголосый хор ученых-экономистов скорее выражает хаос борьбы всех против всех, чем попытки утверждения адекватной и удобной для всех ученых методологии и терминологии в русскоязычном секторе науки.

Напомним без ссылок рутинные понятия философии науки, которые содержатся в схожих формулировках во всех учебниках и энциклопедиях по философии, и которые заучивает нынешнее поколение ученых, будучи еще студентами, и потом либо использует в работе, либо считает неким балластом, подлежащим удалению из памяти. Наука – это область человеческой деятельности, направленная на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности. Основой этой деятельности является сбор фактов, их постоянное обновление и систематизация, критический анализ и, на этой основе, синтез новых знаний или обобщений, которые не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют построить причинно-следственные связи с конечной целью прогнозирования. Те теории и гипотезы, которые подтверждаются фактами или опытами, формулируются в виде законов природы или общества. Истина – адекватное отражение объекта познающим субъектом, верное отражение действительности; противоположность истине – заблуждение. Снова забегая вперед, спросим себя – кто же тот верховный судия, который отличает истину от заблуждения? Ответа мы пока не видим, поэтому движемся дальше по перечню рутинных определений.

Гипотеза - предположение или догадка; утверждение, предполагающее доказательство, в отличие от аксиом, постулатов, не требующих доказательств. Гипотеза считается научной, если она удовлетворяет научному методу, например, то есть потенциально может быть проверена критическим экспериментом. Как правило, гипотеза высказывается на основе ряда подтверждающих её наблюдений (примеров). Гипотезу впоследствии или доказывают, превращая её в установленный закон, или же опровергают, переводя в разряд ложных утверждений. Закон - вербальное и/или математически выраженное утверждение, имеющее доказательство (в отличие от аксиомы, которая не нуждается в доказательствах), которое описывает соотношения, связи между различными научными понятиями, предложенное в качестве объяснения фактов. Теория - система идей или принципов. Является совокупностью обобщённых положений, образующих науку или её раздел. Теория выступает как форма синтетического знания, в границах которой отдельные понятия, гипотезы и законы теряют прежнюю автономность и становятся элементами целостной системы. В теории одни суждения выводятся из других суждений на основе некоторых правил логического вывода. Теории формулируются, разрабатываются и проверяются в соответствии с научным методом. Способность прогнозировать - важное следствие теоретического построения•.

Таковы базовые положения философии науки, к которым мы ничего не добавляем от себя, и приводим без ссылок на конкретные учебники и энциклопедии, в качестве общепринятых формулировок. Наши полемические суждения по отдельным аспектам данной темы будут приведены далее.

Перейдем к вопросу о том, существуют ли и подлежат ли использованию в научных работах «истины» и «законы», как базовые элементы экономических и демографических теорий, направлений, научных школ. Важный вопрос, который мы хотим рассмотреть – о допустимости универсальных методов познания в различных науках, или об уникальности каждой науки и исключительности применяемых ею методов исследования, гипотез и законов. Применительно к целям нашего исследования необходимо отметить, что ученые разных школ в той или иной степени согласны в том, "что надлежит исследовать" (например, динамику ВВП, воспроизводство населения), но не согласны, или вовсе отрицают значимость вопроса о том, "на какой теоретической основе проводить практические исследования и разрабатывать прогнозы".

Здесь мы подходим к вопросам о существовании (или отсутствии) научных законов, установленных истин и к другим подобным вопросам, которые глубоко и компетентно рассматриваются в сфере философии науки. Мы не претендуем на добавление чего-либо нового к результатам, достигнутым этой научной дисциплиной. Мы хотим только выделить некоторые выводы из этой науки, которые в дальнейшем будут полезны для нашего исследования, и постараться привлечь внимание к соответствующим проблемам методологии науки экономистов и демографов. От наших коллег по этим научным направлениям мы хотим только одного – признать, что проблема неопределенности «закона», «истины» и т.д. существует и требует дальнейшей разработки.

Ученые советской выучки помнят тезис В.И.Ленина «учение Маркса всесильно, потому что оно верно»3. Не будем вдаваться в критику данного тезиса с точки зрения логики, такая работа уже произведена философским сообществом. Обратим внимание на то, что на практике эта формулировка означала наличие жестко постулированных научных законов, определений, формул, отступление от которых не допускалось.

Мы рискуем вызвать неудовольствие доминирующего в современных экономике и демографии либерального большинства, если скажем, что их менталитет с тех пор не изменился. Вместо имени Маркса они подставляют в ленинскую формулу имена Фридмана, Фишера, Гайдара, некоторых других экономистов и демографов.

Некоторые "абсолютно истинные" экономические и демографические законы навязываются обществу в качестве обязательных постулатов при формировании прогнозов, выборе методов государственного регулирования. Принципиальное несогласие с практикой навязывания обществу "абсолютно истинных" научных законов и наш отказ от собственных претензий на "истинность" каких-либо высказываний и выводов настоятельно требуют напомнить читателям о существовании альтернативных представлений о методах исследования социальноэкономических наук.

Принимая в целом приведенную выше энциклопедическую формулировку определения науки, и соглашаясь с тем, что ее основной функцией является выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности, мы не можем отрешиться от того обстоятельства, что наряду со сходством механизмов познания в различных науках между ними существуют и различия. Указанные различия учитываются при классификации наук , которая, развиваясь в течение нескольких последних столетий, как правило, различает науки по применяемым ими методам исследования и научного «законотворчества».

Д.Ст.Милль в 1840-е гг. одним из первых поставил рядом с существовавшим с XVIII века понятием “естественные науки” понятие “моральные науки”(“moral science”)4, которое в Германии и России выступало как “науки о духе”. Разумеется, это "духовное" понятие в большинстве случаев не имело религиозной окраски. "Духовное" понималось как альтернатива "материальному" - то есть естественнонаучному. В российской литературе использовалось также определение "науки о культуре". Постепенно "духовное" и "культурное" определения трансформировались в русском языке в понятие "гуманитарных наук".

После Д.Ст.Милля, во второй половине XIX- первой половине XX столетия многие известные ученые обращались к теме классификации наук. Заметный вклад в разработку проблемы внес немецкий философ В.Виндельбанд, который предложил разделить науки на “номотетические” (выражающие действительность с точки зрения всеобщих законов) и “идеографические” (изучающие единичные явления)5. Классическим примером идеографической науки считается история, но в принципе можно относить к данной категории все науки, в современной отечественной традиции именуемые “гуманитарными”. В трактовке В.Виндельбанда мы уже видим фактическое отрицание "законотворчества" в гуманитарных науках.

Здесь мы подходим к вопросу о законах экономики . Среди экономистов достаточно распространено унаследованное от марксизма убеждение, что экономические законы существуют, действуют вне воли людей, подобно законам природы, при этом они могут быть открыты и использованы. Данное представление было свойственно советскому марксизму, и унаследовано российским либерализмом, поэтому большинство отечественных ученых его разделяет. Тем не менее всегда существовали и альтернативные точки зрения.

Представители "исторической школы" в немецкой экономической науке второй половины XIX века (В.Рошер, Б.Гильдебранд, Г.Шмоллер и др.) полагали заблуждением представление, что сформулированные А.Смитом и другими классиками "экономические законы реализуются во всяком месте и во всякое время". В особенности нежелательной они считали тенденцию "универсализации" мер экономической политики. По их мнению, "на место этого абсолютизма нужно поставить релятивизм (относительность) как в практике, так и в теории". Представитель названной школы К.Книс утверждал, что экономические законы являются временными (в том смысле, что экономическая жизнь не постоянна и законы действуют в течение ограниченного времени) и условными (в смысле, что они действуют в определенном спектре условий; отсутствие в другой стране или в другой период хотя бы одного такого условия приводит к тому, что закон не действует)⁶.

Заметим на полях: какой была бы экономическая политика в нашей стране в 1990-е годы, если бы правящие в стране «реформаторы» принимали во внимание эту теорию?!!

В первой половине XX столетия представления об относительности экономических законов высказывались также американским экономистом

Т.Вебленом7 и другими ранними институционалистами. К сожалению, поздние институционалисты Д.Норт8, Р.Коуз9 вернулись на позиции создания либеральных «законов», дополняющих апологетику неоклассиков.

Многие авторитетные ученые проявляли двойственность в вопросе о существовании экономических «законов». Французский математик и экономист М.Алле высказывал предположение, что в последние десятилетия "в экономике было установлено существование бесспорных закономерностей, как это имеет место в физике". Однако в этой же работе он писал, что "в социальных науках не существует таких положений, которые могли бы быть установлены с такой же достоверностью, что и шарообразность Земли. Необходимо, следовательно, довериться объективности людей. Но существует ли эта объективность?" 10.

Резюмируя совокупность взглядов названных выше философов и экономистов, мы считаем возможным исходить из определения экономики (и демографии) как наук, преимущественно базирующихся на идиографическом методе и предполагать, что экономисты и демографы изучают множество разнообразных явлений и ситуаций, которые слабо, по сравнению с явлениями в естественных науках, поддаются обобщению посредством “законов”.

В естественных науках явления, подчиненные "закону", либо спонтанно повторяются в природе, либо воспроизводимы исследователями в лабораториях. Все известные нам попытки воспроизведения экономических ситуаций, как правило, провалились. Например, были провалены многочисленные попытки "реформирования" экономики стран Латинской Америки, Восточной Европы по американскому образцу, формализованному в виде рекомендаций МВФ. Объяснения взаимосвязей экономических и демографических явлений часто именуются (особенно в учебниках) “законами”, “правилами” и т.д., но природа этих “законов” совершенно иная, чем в номотетических науках, например, в физике.

На экономические явления большое влияние оказывает психология людей, иррациональные и интуитивные решения и поступки хозяйственных субъектов. Интуиция, основанная на опыте и знаниях, составляет основу экономического искусства . Экономическое искусство проявляется как в управлении хозяйством, предприятием, принятии различных решений, так и в изучении экономических проблем.

В целом мы предлагаем исходить из того, что "законами" предположения о взаимосвязях между экономическими явлениями могут называться лишь условно и со множеством оговорок. Более корректными применительно к ним являются наименования "гипотеза", "зависимость" -причем зависимость скорее корреляционная, нежели функциональная.

Применение выработанных мировой наукой представлений о взаимосвязях экономических и демографических явлений к российской реальности - сложная научная задача. Некоторые из подобных закономерностей в данной ситуации "не работают". Другие "функционируют" частично - в зависимости от меняющихся условий. Поэтому мы исходим из принципа относительности экономических и демографических "законов". Понятие "модель" используется нами для обозначения упрощенных аналогов действительности, которые могут иметь математическую, графическую, картографическую, вербальную (словесную) и иные формы. Допустимо также использование указанного понятия как синонима "теории" и "гипотезы".

Современные экономические науки, в том числе демография, в высокой степени математизированы. Даже степень "научности " экономических и демографических теорий иногда оценивается с точки зрения их внешнего сходства с законами физики и связывается с использованием сложного математического аппарата. Некоторые авторы полагают, что в разработанных ими абстрактных экономикоматематических конструкциях открываются новые «истины» и "законы" экономики. В то же время уже упоминавшийся институционалист Т. Веблен сравнивал экономико-математические упражнения с шахматной игрой, полагая, что их практическая ценность такова же, как от шахмат11.

Мы не разделяем крайние позиции отрицания, либо обожествления, математических методов. В реальности математическая форма скрывает очень большие содержательные различия конкретных работ, публикаций. Некоторые экономико-математические работы, которые носят абстрактный характер, построенные на произвольно сформулированных постулатах и аксиоматических суждениях, не базируются на непосредственной обработке статистического материала, поэтому могут рассматриваться как чистая игра ума или вид искусства. Интуиция авторов подобных работ иногда позволяет им сделать практически полезные выводы, но в целом этот тип математического творчества носит ритуально-игровой характер.

В других случаях математические формулы являются языком изложения теорий, имеющих реальное экономическое содержание и научную ценность. В большинстве случаев выводы из таких работ можно изложить в вербальной (словесной) форме и использовать при анализе реальных хозяйственных процессов. Полезны также количественные методы обработки экономической информации, как например расчеты межотраслевых балансов, технология которых выражается в математической форме. Прагматический подход к экономической математике, с точки зрения полезности конкретных моделей и подходов, вполне уместен. В отдельных случаях бывают успешными попытки некоторых ученых "приложить" к российской реальности выводы существующих в мировой науке, в том числе в математической форме, экономических теорий. Кроме того, в некоторых работах используются математико-статистические методы, как эмпирический инструмент поиска взаимосвязей между экономическими явлениями12 13.

Мы в основном воздерживаемся от суждений об "истине" и "истинности" тех или иных экономических и демографических гипотез, предпочитая понятия "полезности" и "пригодности» для объяснения наблюдаемых фактов и взаимосвязей. Выводы о полезности и применимости некоторых теорий могут быть сделаны на основе сопоставления содержащихся в них постулатов, описаний, выводов с российской реальностью (наблюдаемыми явлениями). Одним из критериев практической применимости теории является ее способность к предсказанию явлений. Хотя в экономике и демографии удачные прогнозы крайне редки. Представления о применимости тех или иных экономических теорий вырабатываются отдельными учеными и принимаются или не принимаются наукой.

Согласно мнению французского математика и философа Ж.А.Пуанкаре признание той или иной теории сообществом ученых в большинстве случаев происходит в результате своеобразного "заключения конвенции" и в этом смысле научные законы носят договорной (конвенциальный) характер¹⁴ . Мы считаем, что, если Ж.А.Пуанкаре, исходя из его опыта работы в математике, относил это утверждение ко всем законам естественных наук, то в гораздо более высокой степени это свойственно экономическим и демографическим закономерностям.

Признание или непризнание выдвинутых отдельным ученым гипотез, или адекватности публикуемых им эмпирических результатов научным сообществом определяются социальной (в том числе групповой)

психологией , а также сильно подвержены веяниям интеллектуальной моды . В общем, это характерно в той или иной степени для всех наук. Но в социально-экономических науках, и в особенности в экономике (в том числе в демографии), механизм познания находится под влиянием не только научно-групповых, но и доминирующих в обществе политических и финансовых интересов. Именно это обстоятельство заставило М.Алле заметить, что "в любую историческую эпоху успех экономических учений обеспечивался не собственной ценностью, а могуществом поддерживавших их интересов"¹⁵[1;45].

Сформировавшиеся в результате взаимодействия разнонаправленных интересов устойчивые комплексы принятых научным сообществом теоретических взглядов и методов исследования именуются "парадигмами". Смену парадигм американский философ Т.С.Кун именовал "научными революциями"[8]. По нашему убеждению, политические революции порождают только разрушение. Научные революции и смена парадигм Т.С.Куна – пример созидательного разрушения, когда никто и ничто не погибает, кроме устаревших, с точки зрения ученых, научных взглядов. Применительно к последним десятилетиям развития экономической науки можно говорить, например, о "кейнсианской революции" и "кейнсианской парадигме", «монетаристской революции», "монетаристской парадигме" и других.

В стабильных обществах научные революции происходят в результате возникновения и развития новых идей, постепенной смены поколений научных элит. В нестабильных обществах политическая революция может приводить к резкой смене экономической парадигмы. Так была разрушена в ходе политической революции 1991-1993 годов марксистская парадигма в России. Американскими советниками, МВФ и либеральными революционерами была сделана попытка насадить на ее место монетаристскую парадигму. Но данная экономическая модель, как и институты "чистого рынка" и "минимизации государства в экономике" не привились на российской почве.

Сформулированные выше положения об ограничительной трактовке понятия "закон" в экономической и демографической науках относятся к "позитивной" экономике - сфере исследований эмпирических фактов. Иначе говоря, когда речь идет о попытках обобщения реально наблюдаемых явлений, то полученные зависимости не следует поспешно именовать "законами" и записывать в число "истин".

Что касается "нормативной" экономики - сферы оценочных суждений качественного характера, не вытекающих непосредственно из наблюдения фактов реальной жизни - то многие ученые вообще отрицают необходимость существования подобного научного направления. Особенно сильны подобные настроения среди либерально мыслящих ученых тех стран, где прежде навязывались обществу идеологические схемы, состоящие из множества искусственно сконструированных "законов", не имеющих связи с реальностью (в частности, из них состояла так называемая "политэкономия социализма").

Мы частично разделяем эту позицию - в части отказа от использования в экономических исследованиях идеологических постулатов в качестве "законов". С нашей точки зрения, "нормативная" экономика (и демография как её сегмент) имеют право на существование, при условии, что понятие "закон" не используется в их языке. Экономическая наука не может полностью обойтись без "нормативных" суждений, в том числе имеющих политическую или этическую природу. Некоторые оценочные суждения, конвенциально принятые научным сообществом, могут быть использованы как при разработке нормативных прогнозов, так и при формулировании целей экономической и демографической политики - например, "экономический рост желателен для общества" или "низкая смертность предпочтительнее высокой смертности". Очень важно, чтобы "конвенции" по поводу полезности тех, или иных, нормативных суждений, заключались именно большинством научного сообщества в ходе достаточно широкого обсуждения, на основе аналитических разработок, статистических расчетов, прогнозов. Нормативные суждения об экономике, демографии, и их целях и направлениях развития, принятые узким кругом политиков и навязанные обществу, в большинстве случаев не приводят к позитивным результатам.