Межэтническое согласие в Республике Бурятия. Постсоветский период

Чимитова И. З. Межэтническое согласие в Республике Бурятия. Постсоветский период // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. 2019. Вып. 2. С. 36‒42.

Интенсификация контактов между представителями разных народов и культур в современном глобализирующемся мире определяет актуальность проблемы межэтнического взаимодействия. В традиционно многонациональной России сложились сходство, а порой и общность образа жизни и менталитета представителей разных этносов, т. к. «постоянно шел процесс взаимного привыкания, взаимного проникновения, смешивания народов на семейном, дружеском, служебном уровне» [1, с. 1].

Закономерным результатом в течение столетий этих процессов в Бурятии являются такие качества межэтнического взаимодействия в постсоветский период этносов-старожилов региона, прежде всего наиболее крупных по численности — бурят и русских, составляющих в совокупности большинство населения и по этой причине называемых основными народами региона, как сотрудничество, добрососедство, стабильность, спокойствие, дружба, что позволяет по праву обозначать их термином «согласие», т. к. перечисленные характеристики являются атрибутами последнего.

Стабильность межэтнических отношений в Республике Бурятия в 1990-е годы и первые десятилетия ХХI в. является, в частности, следствием позитивного характера межэтнического взаимодействия в прошлом. Такие отношения в силу их долговременности стали традицией, которую не смогли переломить неоднократные коренные перемены основ жизнеустройства, смена системы ценностей и идеологии, пережитые страной.

Вкратце остановимся на некоторых трактовках содержания понятия «согласие». Прежде всего большинство исследователей указывают на такое качество согласия, как психологическая готовность субъектов коммуникации к контакту. Например, В. И. Самохвалова отмечает наличие у них внутренней установки «на готовность принять другого, признать наличие у него собственных интересов, способность открыться для диалога» [2, с. 31‒32]. Благодаря такой установке взаимодействующие стороны, в том числе этносы, их группы и отдельные представители, сотрудничают друг с другом и поддерживают добрососедские отношения.

Л. М. Дробижева приводит такие маркеры согласия, как « ценность диалогового урегулирования противоречивых ситуаций, межличностное и межгрупповое доверие, согласованные ценностные ориентации, общее видение образа мира. Все это проявляется в способности людей жить в сложном, многообразном мире, взаимодействовать друг с другом на принципах доверия, равенства и справедливости» [3, с. 81].

Действительно, без общности представлений, в том числе образа мира, основных целей, согласованных ценностных ориентаций, совместная деятельность в некоторых самых необходимых пределах и соответствующий уровень диалога возможны, однако доверие и справедливость, указанные Л. М. Дробижевой, а также добрососедство, дружба и другие элементы, которые мы считаем проявлениями согласия между субъектами коммуникации, более проблематичны и зависят от конкретных условий.

Что касается равенства, то этот вопрос требует специального рассмотрения, но полагаем, что в данном случае более адекватным является понятие «равноправие».

Перечисленные составляющие согласия характеризуют отношения между этносами-старожилами Бурятии. Не случайно понятие «согласие» нередко применяется при оценке межэтнических отношений в этом субъекте РФ [4, с. 29‒34; 5, с. 64‒70].

В связи с тем, что рассмотреть все причины и факторы, определившие межэтническое согласие народов-старожилов Бурятии, в статье не представляется возможным, ограничимся лишь перечислением некоторых из них, а также анализом наиболее типичных проявлений согласия указанных этносов в 90-е гг. прошлого столетия и в начале 2000-х гг.

Прежде всего нельзя недооценивать значения таких объективных детерминант межэтнического взаимодействия, как природно-географические условия и тесно связанные с ними демографические процессы. Естественно полагать, что одним из стимулов к сближению и установлению сотрудничества, а затем его развитию со стороны относительно малочисленных общностей различного этнического происхождения была необходимость выжить на обширной, в основном почти неосвоенной территории с суровым климатом.

Важным детерминирующим фактором была и государственная политика относительно обустройства окраин Российской империи, игравшая роль внешнего фактора межэтнической коммуникации и на территории Бурятии. Основным ее направлением была лояльность центра к этническому своеобразию периферии. Как отмечает Г. Абдулкаримов, эта политика была направлена на сохранение, с некоторыми изменениями, на периферии исторически сложившихся этнокультурных комплексов, на предоставление ей «относительной автономии в реализации этнокультурных интенций» [6, с. 277, 274].

В качестве важнейших внутренних факторов межэтнического согласия в течение длительного времени выступали (и сохраняются в качестве таковых в настоящее время), в частности, особенности, присущие контактирующим этносам и региону их проживания. Остановимся на них подробнее.

Существенная роль в формировании и поддержании оптимального уровня взаимопонимания между этносами принадлежит определенным чертам их характера. Среди таковых применительно к бурятскому характеру различные авторы, в том числе декабристы, в разное время называли такие его качества, способствующие установлению отношений согласия, как миролюбие, склонность к компромиссу в ситуации конфликта, восприимчивость к достижениям других народов, гостеприимство, доброжелательное отношение к другим народам и др.

Национальный характер русского народа изучался глубоко и во многих аспектах, в том числе корифеями отечественной философии. Н. А. Бердяев писал, что русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский, отмечал, в частности, необъятность его души, подчеркивал моральный характер русской литературы, интерпретировал идею братства людей и народов как русскую идею [7, с. 78, 90, 144]. Давнюю связь русской культуры с культурами соседних народов и терпимость к ним, стремление русской литературы к социальной справедливости исследовал Д. С. Лихачев [8, с. 3, 4].

Хорошо известно, какую колоссальную помощь оказали представители наиболее развитых народов, прежде всего русского, в становлении многих этносов европейской и азиатской частей страны, особенно в эпоху Советского Союза, в качестве субъектов экономической, политической, культурной деятельности на уровне достижений ХХ в., в успешной модернизации всех сторон их бытия и сознания.

В конце 1980-х — начале 1990-х гг. в СССР, в том числе и Бурятии, наблюдается резкая активизация политических процессов, в том числе и в области этнических отношений. В Бурятии появились этнополитические организации, позиционировавшие себя защитниками интересов титульного народа, лидеры которых, опираясь на идейное наследие конца ХIХ — начала ХХ в., сформулировали ряд положений, позже получивших в литературе название «бурятский национализм».

Суть его заключается в следующем: бурят объединяет с монголами общее великое прошлое, надо укреплять связи с ними и другими народами, близкими по происхождению; необходимо реабилитировать ущемленные в прошлом права титульного этноса, восстановить территорию республики в границах 1937 г., вернуть в отредактированном виде (Бурят-Монголия) ее прежнее название; обеспечить прежде всего через механизм выборов особый политический статус бурятского народа; надо выводить из кризиса бурятский язык и культуру.

Если социокультурные аспекты этих идейных конструктов находили всеобщее понимание, то политические не вызвали сколько-нибудь массового отклика. «Этнический ренессанс» и связанные с ним события конца 1980-х и последнего десятилетия прошлого века не повлияли на состояние межэтнических отношений в Республике Бурятия, т. к. спорадические проявления русского национализма не носили ярко выраженного характера, а бурятский национализм, хотя и производил более заметное впечатление, но остался в памяти как кратковременный всплеск, затронувший лишь незначительную часть потенциальной аудитории лидеров этнополитических организаций.

Оценку этому явлению дает А. А. Елаев: «Общественная мысль идеологов бурятского возрождения была обращена преимущественно в прошлое. Осмысление будущего — редкое исключение. В этом кроется одна из причин отсутствия в начавшемся процессе возрождения перспективных идей этнического развития бурятского народа» [9, с. 309].

Другая причина недолговечности большинства указанных идеологем состоит, по нашему мнению, в их узкой этнической ориентированности, недостаточном учете того факта, что в Бурятии межэтническое согласие является непреложной данностью, реальностью, частью образа жизни и менталитета населения, многовековой традицией.

Согласие между этносами-старожилами региона как массовое явление формировалось издавна. В процессе совместной жизнедеятельности на одной территории при любых политических режимах они взаимно адаптировались, учились друг у друга, сотрудничали. Происходили взаимное познание, обогащение, региональная консолидация и интеграция, а также адекватная оценка друг друга.

В связи с вышесказанным необходимо отметить, что при всей значимости сведений о бурятском характере, имеющихся в бурятоведческой научной литературе, большинство из них связано с изучением внутриэтнических коммуникаций. Это, например, такие черты, как почитание неба, очага, весомость семейных ценностей, почитание старших и т. д. Что же касается качеств, проявляющихся преимущественно в межэтнических контактах, то убедительным их постижением является художественная литература, в частности, публицистика современных писателей Бурятии.

Как известно, художник, в том числе писатель, подчас выступает по сравнению с ученым первопроходцем. Помимо воплощения в конкретной, наглядной, т. е. предметной форме, образы, создаваемые художниками слова, иногда содержат нечто еще неуловимое и непостижимое для рационального познания, но ощущаемое автором интуитивно, на уровне предвосхищения, догадки, озарения и т. д.

Так, представляют интерес с точки зрения точности наблюдений и четкости выводов ряд утверждений современного бурятского писателя Г. Башкуева, который пишет, что за время совместного проживания «русские жители республики научились уважать не только чисто человеческие качества кочевников, но и их способность быстро учиться и порой превосходить учителей. Офицеры Забайкальского военного округа (вслед за атаманом Семеновым) предпочитали расторопных солдат-бурят, особенно в частях, где много техники. Капитаны подводных лодок Тихоокеанского флота, изучая списки новобранцев, в графе «нацио- нальность» привычно искали и ищут бурят — из поколения в поколение… [10, с. 80].

Г. Башкуев также справедливо отмечает, что качества характера русского населения Бурятии (как части русского суперэтноса. — прим. И. Ч. ) снискали уважение со стороны бурят, оценивших их «великодушие, хозяйскую сметку, деловую хватку и трудолюбие… Не раз я слышал, как буряты говорили в присутствии детей и им в назидание, что «русские — хорошие люди, с русскими надо хорошо жить» [10, с. 80].

У поколений местных русских за столетия проживания в Восточной Сибири в результате межэтнического взаимодействия сформировались и некоторые специфические качества характера. Анализируя жизнь республики в 1990-е годы, писатель подводит итог многолетних наблюдений: «Русское население Забайкалья … принципиально отличалось от россиян по ту сторону Уральского хребта. По тому как тебя приветствуют, слушают, даже произносят дежурные фразы, не говоря уже о готовности обсуждать тот или иной вопрос… Тысячи мелочей могут свидетельствовать о том, что тебя принимают за равного партнера: в беседе и в деле» [10, с. 80].

Межэтническое взаимодействие в Бурятии в 2000-е годы по-прежнему остается отношениями согласия. Это подтверждают итоги социологических исследований. В ходе одного из опросов, проведенного в 2011 г., эксперты назвали межэтнические отношения в Бурятии «спокойными, ровными»; писали, что «у нас очень большой задел прочности в области межнациональной стабильности», «я не видел межнациональную рознь между русскими и бурятами, потому что все время живем вместе» [11, с. 58].

К числу региональных факторов межэтнического согласия и вместе с тем одним из его проявлений на протяжении столетий относится свойственное Бурятии сосуществование шаманизма, буддизма и православия, которое, несмотря на конкуренцию между ними, в основном было мирным и таковым остается поныне. Наряду с приверженностью к шаманизму и буддизму буряты исповедовали и православие. Элементы религиозных практик аборигенов Восточной Сибири наблюдались и имеют место в наши дни в жизнедеятельности русского населения. Нередким явлением было сочетание в ментальности и религиозной обрядности верующего одновременно элементов двух-трех вер, которое встречается и ныне. Это свидетельствует о том, что в конкретных условиях региона перечисленные конфессии проявляли гибкость, способность адаптироваться к ситуации, результативно взаимодействовать друг с другом и паствой.

Важным фактором и одновременно проявлением межэтнического согласия основных этносов Бурятии является распространенность национальносмешанных семей, характерная и для предшествующих периодов. «Смешанные браки, завязывавшие узы родственных отношений между русскими и бурятскими семьями, вели зачастую к основанию прочной дружбы между ними», — пишет о ситуации ХVIII в. О. В. Бураева [12, с. 113]. Следствием долговременного межэтнического смешения населения стало наличие у многих старожилов близких с представителями народа-соседа родственников. Согласно данным социологического опроса населения республики 2005 г., на вопрос «Есть ли среди ваших родственников представители другой национальности?» 49,9% респондентов выбра- ли вариант «Да» [13, с. 29], что свидетельствует о высокой степени близости и доверия представителей разных этнических групп.

Таким образом, взаимодействие между этносами-старожилами Бурятии в постсоветский период осуществляется на основе согласия. Наряду с внешними детерминантами существенную роль в этом сыграли такие внутренние факторы межэтнического согласия, как черты характера контактирующих народов, межконфессиональная толерантность, распространенность национально-смешанных семей, а также долговременность позитивного и многопланового межэтнического взаимодействия, ставшая традицией. «Этнический ренессанс» конца 1980-х и последнего десятилетия прошлого века, сопровождавшийся кратковременным всплеском национализма, не повлияли на стабильность межэтнического взаимодействия в республике, которое и в настоящее время является территорией межэтнического согласия.

Сохранение согласия народов важно для нынешних и новых поколений жителей как Бурятии, так и Российской Федерации в целом как крупнейшего полиэтнического государства.