Миграционная подвижность населения и её измерение

Источник: , , doc/new_site/perepis 2010/croc/

С определенной долей осторожности можно сделать ряд выводов. Судя по доле лиц, проживавших в месте проведения переписи менее двух лет, в советские годы наблюдался рост миграционной активности населения (7,0% и 8,7%). Затем к 1994 г. произошло её резкое сокращение: доля бывших мигрантов в населении в 1994 г. сократилась по сравнению с 1979 г. почти на 12 процентных пунктов (с 53,9 до 42,0%), а доля приезжих, проживших менее двух лет, уменьшилась в составе населения в 2,7 раза (с 8,7 до 3,2%). Что касается последующих сведений, то они представляют такую картину: в 2010 г. доля бывших мигрантов в населении подскочила до уровня 1979 г., а в 2015 г.— упала до 1994 года. Проследить по другим характеристикам, таким как доли лиц, проживших менее двух лет в составе и мигрантов, и всего населения не представляется возможным, т.к. Росстат сделал все возможное, чтобы исключить подобные сравнения.

Все показатели, характеризующие в той или иной степени миграционную подвижность населения, в конечном счете, замыкаются на её возможном конечном результате, а именно, состоится или нет миграционный акт. Этот конечный результат выражается с помощью различных показателей миграции. В послевоенные годы, если судить по данным о миграции городского населения (в то время существовал учет лиц, меняющих место постоянного жительства только по городским поселениям), её объемы и интенсивность менялись. Если показатели интенсивности миграции по прибытию в 1965 г. составляли 8%, то в 1970 г. они повысились до 10%. С середины 70-х годов, к которым относятся приведенные выше данные, вплоть до 90-х годов сведения о масштабах, направлениях и особенно возрастно-половой структуре мигрантов не публиковались в открытой печати. Связано это было с тем, что в 1976 г. демографическая статистика подверглась по инициативе оборонного ведомства, поддержанного Госпланом СССР, секвестру. Возражения со сто- роны ЦСУ СССР и АН СССР против закрытия демографической информации оказались слабым утешением для участников межведомственной комиссии. Информация о миграционных потоках, численности населения экономических районов, о поле рожденных детей и многое другое было запрещено к публикации в открытой печати под предлогом, что враг не должен знать, к примеру, как перемещаются мобилизационные контингенты или сколько рождается будущих призывников. Общие числа рождений продолжали публиковаться, а поскольку доли мальчиков и девочек в них были сравнительно стабильны, то определение численности тех и других, было делом техники.

К началу 90-х годов информация о миграционных потоках стала постепенно открываться. Если еще в статистических сборниках «Население СССР за 1987– 1988 гг. (издатель Государственный комитет СССР по статистике) разделы по миграции полностью отсутствовали, то в «Демографическом ежегоднике СССР», как и в справочнике по РСФСР появились разделы по миграции населения. Уже «Демографический ежегодник Российской Федерации» за 1993 г. включал общие данные о прибывших и выбывших по внутренним миграциям и со странами нового зарубежья. Постепенно сведения о миграции населения, её объемах, структуре и т.д. стали доступными, что позволило ряду ученых (Орловой И. Б., Зайончковской Ж. А. и некоторым другим) показать, что с началом реформирования России объемы и соответственно интенсивность миграции населения страны стали сокращаться. Сокращению объемов и интенсивности миграции населения в постсоветские годы в полной мере соответствуют и данные о доле лиц, проживавших в местах вселения менее двух лет. Сопоставление данных 1979 г. с 2015 г. представлено в таблице 3.

Таблица 3.

Взаимосвязь интенсивности миграции с долей мигрантов, проживающих в местах вселения менее двух лет

Table 3.

The relationship between the intensity of migration and the share of migrants living in the places of settlement for less than two years

Источник: , , free_doc/new_site/perepis 2010/croc/

Данные таблицы позволяют сделать три принципиальных вывода. Во-первых, сравнение распределений регионов по группам в зависимости от уровней интенсивности миграции населения с относящимися к ним долями бывших мигрантов, проживших менее двух лет в местах вселения в 1979 г. и в 2015 г. однозначно свидетельствуют, что чем больше доля бывших мигрантов, проживших менее двух лет в составе населения регионов, тем выше коэффициенты интенсивности миграции. Во-вторых, в 1979 г. доля регионов, у которых интенсивность миграции городского населения зашкаливала за 80 промилле было 42%, тогда как в 2015 г.— 27%, от 60,1 до 80% в первом случае было 48% и во втором — 38%. В то же время регионов с интенсивностью миграции в 60%0 и ниже в 1979 г. было всего 10%, тогда как в 2015 г.— 35%. В-третьих, во всех регионах, распределенных по величине интенсивности миграции населения, доля бывших мигрантов, проживших в местах вселения менее двух лет, в 1970 г. была в 4,5–5,5 раза больше, чем в 2015 году.

Таким образом, и динамика показателей миграции населения и динамика до- лей бывших мигрантов, проживавших в местах вселения менее двух лет, в период превышающий треть столетия (с 1979 г. по 2015 г.) свидетельствуют об одном и том же, о сокращении миграционной подвижности населения России.

* * *

Миграционная мобильность (подвижность), чем бы она не измерялась — распределением уроженцев других местностей по количеству смен ими места жительства, или долями мигрантов в населении, включая и разные сроки его пребывания в пункте проживания, все равно, это всего лишь фактор, обусловливающий тот или иной тип миграционного поведения, условие формирования тех или иных миграционных установок. Сама по себе потенциальная мобильность — не готовность, а способность (возможность) к совершению миграционного акта, не определяет еще решение об осуществлении миграционного акта. Она проявляет себя в общей совокупности факторов, детерминирующих тот или иной тип миграционного поведения.