Миграционная преступность как фактор безопасности российского общества: современное состояние и пути минимизации

280,6 млн (3,6 %)1. Представляется, что в будущем эти цифры будут только возрастать. Причины такого положения дел кроются в общем увеличении численности населения Земли и связанных с этим проблемах перенаселенности некоторых территорий (Африка, Индокитай, Средняя Азия), дефиците ресурсов на них, увеличении глобальной нестабильности, хаотизации и масштабировании вооруженных конфликтов.

Данные причины укладываются в общую классификацию факторов миграции населения, среди которых можно выделить:

• –    экономический (безработица, низкий уровень доходов, несправедливое распределение ресурсов);

• –    политический (войны, революции, государственные перевороты);

• –    демографический (перенаселенность территорий);

• –    социокультурный (религиозное, этническое, гендерное преследование);

• –    экологический (недостаточность и исчерпание природных ресурсов, изменение климата, природные и техногенные катастрофы).

В совокупности с трудностью, а иногда и нежеланием мигрантов интегрироваться в принимающее общество, наличием во многих странах параллельных институтов (диаспоры, землячества, кланы) существования мигрантов (часто имеющих в своей природе криминальный компонент), невозможность национальных экономик обеспечить переселенцев рабочими местами и социальными гарантиями будет приводить к увеличению рисков в сфере безопасности в странах-реципиентах, что делает данную тему актуальной для изучения.

Рассмотрение различных аспектов миграционной преступности нашло отражение в работах В.В. Собольникова, К.И. Богомоловой – анализ категории и сущности миграционной преступности (Собольников, 2011; Богомолова, 2011), Ш.А. Гаджимурадова, Л.Р. Рашитова – криминогенные характеристики миграционной преступности (Гаджимуратов, 2023; Рашитов, 2021), Г.И. Пеще-рова, И.Л. Морозова, К.Г. Холодковского – политические аспекты миграционной преступности (Морозов, 2016; Пещеров, Пещеров, 2023; Холодковский, 2019), Т.Н. Юдиной, Т.М. Бормотовой, Е.Г. Багреевой – социологическое изучение миграционной преступности (Юдина, Бормотова, 2019; Багреева, 2013).

Прежде чем перейти к причинам и современному состоянию миграционной преступности на территории РФ, рассмотрим непосредственно понятие «миграционная преступность». Необходимо отметить, что в основных нормативно-правовых актах, призванных регулировать миграционную политику на территории РФ, отсутствует четкое его определение, ввиду чего можно наблюдать использование таких дефиниций, как «преступления, совершенные иностранными гражданами» или «преступления, совершенные мигрантами». Одна из причин подобного терминологического расхождения, на наш взгляд, кроется в понимании понятия «миграция» как процесса, который затрагивает перемещение населения не только между странами, но и внутри отдельных государств, его населенных пунктов. Например, один из самых известных отечественных исследователей миграционных процессов доктор экономических наук Л.Л. Рыбаковский дает следующее определение миграции: миграция – территориальные перемещения, представляющие серии событий, локализованных в пространстве и времени, совершаемые только между разными населенными пунктами, причем эти перемещения фиксируется тем или иным способом2.

Таким образом, можно сказать, что понятие «миграционная преступность» обозначает преступления, совершенные иностранными гражданами на территории РФ. При дальнейшем анализе мы будем исходить именно из такого понимания термина.

Обращаясь непосредственно к формулировке данного понятия, обратимся к определению преступления, закрепленному статьей 14 Уголовного кодекса РФ3и трактующему его как виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом под угрозой наказания.

Можно сказать, что в соответствии с приведенной дефиницией миграционная преступность представляет собой виновно совершенные иностранным гражданином (или их группой) общественно опасные деяния, запрещенные законодательством РФ под угрозой наказания.

Среди основных причин миграционной преступности нами были выделены следующие:

• –    неспособность легальными способами обеспечить достойные условия существования (низкая заработная плата, невозможность найти работу и др.);

• –    неспособность или нежелание адаптироваться к социокультурными нормам страны пребывания (часто, как результат, желание перенести на новое место проживания свои нормы и обычаи);

• –    незнание законов принимающего государства;

• –    влияние криминальных элементов внутри диаспор;

• –    несовершенство национальной миграционной политики (например, невозможность просчитать потребность в иностранной рабочей силе, слишком либеральное законодательство).

Переходя непосредственно к рассмотрению тенденций в сфере миграционной преступности на территории РФ, необходимо отметить, что начиная с 1991 г. миграционное сальдо нашей страны всегда оставалось положительным, а, например, за пятилетний период 2018–2022 гг. миграционный прирост населения России составил более 1 млн чел. Государствами-лидерами в этом отношении являются: Республика Таджикистан (302,7 тыс. чел.), Украина (223,8 тыс. чел.), Республика Узбекистан (153,2 тыс. чел.), Республика Казахстан (117,5 тыс. чел.), Республика Армения (82,2 тыс. чел.)1.

Преступный потенциал миграционной среды начал проявляться сразу после распада СССР. Этому послужил целый комплекс причин, таких как: несовершенство миграционной политики и законодательства постсоветской России, криминализация общества и появление организованных преступных группировок (в том числе этнических), формирование рыночных отношений (подчас имевших «дикие» формы), деградация системы социальной поддержки населения.

В 2000-е гг. происходит процесс смыкания этнической преступности с транснациональной и трансграничной. В результате можно говорить о том, что в этот период появляется организованная миграционная преступность (Собольников, 2011: 122).

Однако «питательной почвой» для роста правонарушений (в том числе со стороны мигрантов) в 1990-х – начале 2000-х гг. послужили не только экономические процессы. Отказ от главенствующей роли коммунистической идеологии и потеря морально-ценностных ориентиров для миллионов граждан бывшего СССР создали духовно-идеологический вакуум, которым не преминули воспользоваться представители различного рода экстремистских течений (в том числе прикрывающихся религиозным компонентом). Кроме того, потеря центральной властью контроля над бывшими советскими республиками и некоторыми республиками РФ при слабости местных властей придала дополнительным стимул для распространения экстремистских идей (особенно в среднеазиатских республиках и республиках Северного Кавказа). Это приводило к совершению мигрантами преступлений, часто отличающихся особой жестокостью и большим количеством жертв. Среди резонансных примеров можно привести теракт в Петербургском метрополитене в 2017 г., устроенный уроженцем Киргизии, и жестокое убийство ребенка няней из Узбекистана в 2016 г. Оба этих преступления были совершены под влиянием деструктивных идей, продвигавшихся радикальными исламистскими организациями.

Перестройка идеологических нарративов в 1990-х – начале 2000-х гг. произошла и на Западе. После распада СССР основной вектор развития стран Европы и США был направлен в сторону реализации идей глобализации и построения общества мультикультурализма, что позволило прибыть в них миллионам мигрантов из цивилизационно, религиозно и ценностно чуждых стран. Не вызывает удивления, что среди них оказались террористы и радикалы из государств Ближнего Востока и Африки. Восприятию экстремальных идей оказались подвержены и потомки мигрантов, прибывших в Европу и США ранее. Более того, в отдельных случаях противоправные акции радикалов находили поддержку у переселенцев, уже сумевших ассимилироваться и усвоить ценности принявшей их страны (например, в случае с карикатурами в журнале «Шарли Эбдо») (Холодковский, 2019: 81). Также распространению радикальных идей послужило активное развитие средств массовой коммуникации, их анонимизация, отсутствие четких структур террористов с единым командным центром. Это привело к тому, что Запад оказался в ситуации экзистенциальной неготовности к данного рода угрозам, правоохранительным органам стало невозможно предугадать моменты, когда тот или иной преступник совершит противоправное действие (Морозов, 2016: 4). Все это позволяет сказать, что большому числу мигрантов так и не удалось интегрироваться в принимающее общество, что практически поставило крест на политике мультикультурализма в ее западноевропейском исполнении, что признали в том числе и политики топ-уровня, включая А. Меркель. Однако существует точка зрения, что мультикультурализм и не имел четких целей реализации, поэтому в среде западного общества не было представлений, что должно получиться в итоге попытки «сгладить углы» ради уважения к различиям (Ашхама-нова, Кочесоков, 2017: 10).

Осознание опасности, исходящей от мигрантов из стран, в которых наблюдается процесс радикализации населения на почве деструктивных исламистских течений, нашло свое отражение и в документах, обозначающих стратегические приоритеты в сфере безопасности РФ. Так, в Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 г. отмечается угроза проникновения в страну членов международных экстремистских и террористических организаций из государств Ближнего Востока и Северной Африки1.

Рассматривая современное состояние миграционной преступности на территории РФ стоит отметить, что несмотря на то, что количество преступлений, совершаемое иностранными гражданами на территории РФ, в общем объеме остается относительно невысоким (за последние 10 лет данная категория не превышала 4 %) наметилась тенденция к его росту. Так, в 2021 г. доля таких преступлений увеличилась на 6 % по сравнению с 2020 г., а в 2022 г. – на 10 % по сравнению с 2021 г. и составила 37 тыс. В 2022 г. более чем на 30 % выросло количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных мигрантами, по сравнению с 2021 г. В 60 % случаев в качестве виновников фигурируют граждане среднеазиатских республик2. А за первое полугодие 2023 г. количество преступлений, совершенных иностранцами, увеличилось на 6,5 % по сравнению с аналогичным периодом 2022 г. и составило 22,4 тыс.3

Обращает на себя внимание тот факт, что в крупных российских городах, данная категория преступлений составляет намного более существенный процент. Например, в 2021 г. в Москве их было зафиксировано 17,7 %, в Санкт-Петербурге – 13,7 %, в Московской области – 10,8 % (Капинус, 2022: 146). Это говорит о такой важной черте миграционной преступности, как очаговость. Иностранцы стремятся в наиболее экономически благополучные субъекты Российской Федерации, где есть возможности для заработка, обеспечения комфортных условий существования, установления социальных связей. Однако нахождение мигрантов в подобных субъектах совсем не означает автоматического повышения материального и социального статуса, что в совокупности в большим количеством населения и невозможностью легального применения своих трудовых навыков повышает риск вовлечения переселенцев в преступную деятельность.

Еще одним следствием очагового характера сосредоточения мигрантов является формирование параллельных сообществ, в которых закрепляются их собственные системы регулирования отношений, традиции, нормы поведения. Конфликтогенность данной ситуации заключается в том, что сосуществование параллельных обществ не может быть бесконечным, закономерность социального развития такова, что различия могут перерасти в антагонизм, гражданское противостояние, террористические акты, войны (Дроздова, Бардаков, 2021: 56).

Рассматривая видовую структуру миграционной преступности, можно сказать, что в 2021 г. в ней преобладали преступления против собственности (36,4 %), а также преступления, связанные с оборотом наркотиков (12,5 %), против жизни и здоровья (9,1 %), против половой неприкосновенности (2,8 %). При этом 25,9 % из них было совершено гражданами Республики Узбекистан, 16,8 % – Республики Таджикистан, 11,7 % – Украины (Капинус, 2022: 147).

На основе рассмотренных данных можно выделить некоторые характерные черты современной миграционной преступности на территории РФ: увеличение числа совершенных преступлений, в том числе тяжких и особо тяжких, очаговый характер (преобладание в крупных городских агломерациях), превалирование в структуре лиц, совершивших преступления, граждан среднеазиатских республик.

Разумеется, такие тенденции не могут отвечать стратегическим интересам нашего государства в сфере миграционной политики. В качестве конкретного примера обратимся к Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации до 2025 г.4 Согласно документу, основной целью государства в этой сфере должно стать создание такой миграционной ситуации, которая будет способствовать решению целого комплекса задач в социальной, демографической, экономической областях. Но, что более важно в контексте рассматриваемой темы, миграционная политика должна способствовать решению задач в сферах обеспечения безопасности государства и поддержания межнационального и межрелигиозного согласия.

Таким образом, можно сказать, что увеличение количества преступлений (в том числе тяжких и особо тяжких), совершенных иностранцами, прямо противоречит декларируемым целям, обозначенным в концепции, и что при отсутствии со стороны государства шагов по ужесточению миграционной политики ожидать снижения уровня преступности не представляется возможным.

Необходимо отметить, что в настоящее время российской властью ведется определенной работа в данном направлении. Так, на рассмотрении в Государственной Думе находится законопроект «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (в целях установления безальтернативности административного выдворения иностранного гражданина или лица без гражданства за пределы Российской Федерации в случае совершения ими отдельных правонарушений, предусмотренных соответствующими статьями главы 18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях)»1, суть которого заключается в исключении возможности применения штрафа из некоторых статей Кодекса РФ об административных правонарушениях2, которые предусматривают наказание за нарушение миграционного законодательства. Вместо штрафа предполагается выдворение за пределы РФ.

Также в стадии рассмотрения находится законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации” в части отмены патентной системы привлечения иностранной рабочей силы в Российской Федерации»3, касающийся отмены патентной системы привлечения иностранной рабочей силы в Российской Федерации. Указанным законопроектом предусмотрена ликвидация патентной системы, а привлечение к трудовой деятельности иностранцев признается возможным только при наличии у них разрешения на работу.

Еще один документ нацелен на ограничение численности иностранных работников в структуре занятого населения. Законопроектом «О внесении изменения в статью 18.1 Федерального закона “О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации” в части установления предельной доли иностранных работников, используемых в различных отраслях экономики, и установления запрета их привлечения к трудовой деятельности»4 предлагается обозначить предельную долю иностранных работников в общем количестве занятых по каждом виду экономической деятельности на уровне 5 %. Помимо этого, предлагается ввести полный запрет на наем иностранных мигрантов в наиболее чувствительных социальных сферах, где их труд может принести больше вреда, чем пользы.

Однако говорить о том, что данные меры будут приняты в ближайшее время не приходится ввиду того, что все указанные законопроекты по состоянию на начало 2024 г. не прошли даже первого чтения в Государственной Думе.

Помимо указанных инициатив, российские политические партии выдвигают дополнительные предложения по усилению миграционного законодательства. Например, партия «Справедливая Россия – Патриоты – За правду» предлагает ввести визовый режим со странами Средней Азии и ужесточить требования по предоставлению вида на жительство и гражданства РФ (в том числе сделать более сложным экзамен по русскому языку и истории России для мигрантов)5. А Либерально-демократическая партия России (ЛДПР) предлагает ввести постоянный контроль за пребыванием иностранцев в России, выдворять нарушивших закон иностранцев за их счет, ужесточить требования по контролю за условиями проживания и трудоустройства мигрантов6.

Таким образом, можно сказать, что тема укрепления миграционной политики находит своих сторонников как на «левом», так и на «правом» фланге российского политического поля.

Важно отметить, что данный вектор получает поддержку не только среди депутатского корпуса, но и в правоохранительных органах, в том числе и в МВД, органе, непосредственно отвечающим за реализацию миграционной политики и контроль соблюдения законодательства в этой сфере. Например, в ноябре 2023 г. министр внутренних дел РФ предложил ужесточить требования при принятии в российское гражданство и при выдаче разрешений на временное проживание в части сбора дактилоскопической информации, а для преступных элементов – применять практику безапелляционного выдворения1.

Говоря про практическую деятельность министерства в данном направлении, следует отметить, что в 2023 г. значительно возросло количество отказов на въезд в РФ (+ 22,7 % по сравнению с 2022 г.), увеличилось и число пресеченных правонарушений в сфере миграции (+ 4 %), практически наполовину (49,4 %) уменьшилось количество выданных разрешений на временное проживание2.

Среди других возможных шагов по снижению миграционной преступности можно обозначить следующие:

• –    введение системы ограничительных мер для нелегальных переселенцев (например, запрет денежных переводов), не выдворенных за пределы РФ;

• –    ужесточение контроля за деятельностью негосударственных организаций мигрантов (диаспоры, землячества);

• –    стимулирование миграции для лиц из стран, социокультурно близких к РФ (например, Белоруссия, Украина, страны Балтии);

• –    мотивация работодателей для найма граждан РФ.

Подводя итог сказанному, необходимо отметить, что выдвигаемые в настоящее время политическими партиями и правоохранительными органами предложения по ужесточению миграционной политики входят в обратную корреляцию с декларируемыми Концепцией миграционной политики положительными изменениями 2019–2022 гг., связанными с упрощением порядка пребывания иностранцев на территории нашего государства, ведения ими трудовой деятельности и приобретения гражданства РФ, что может являться косвенным подтверждением признания неэффективности «мягкой» внешней миграционной политики и необходимости «дисциплинизации» данной сферы3.

Однако работа по снижению миграционной преступности не должна сводиться исключительно к мерам ограничительного характера. В своей составляющей она должна содержать серьезную аналитическую деятельность сразу по многим аспектам жизнедеятельности, с которыми сталкиваются иностранные мигранты, начиная от экономики и заканчивая социально-психологическими аспектами вхождения в принимающее общество. Например, Стратегия противодействия экстремизму до 2025 г.4 включает в себя такие мероприятия в сфере миграции, как определение необходимого количества рабочей силы, развитие системы социокультурной адаптации мигрантов, привлечение гражданского общества к противодействию экстремизму.

При таком подходе к построению миграционной политики возникает дискуссионный вопрос о способности Министерства внутренних дел в одиночку справиться с таким широким кругом задач, ведь в настоящее время государственной властью прямо декларируется, что Россия нуждается в приеме мигрантов. Примером этому могут являться ежегодно вводимые правительством квоты для иностранных работников по отдельным видам экономической деятельности. Например, в 2024 г. в строительстве доля допустимого количества мигрантов составляет 80 % от общего количества работников; в деятельности по обслуживанию зданий и территорий – 70 %, по виду экономической деятельности «выращивание овощей» – 50 %5.

Таким образом, несмотря на то, что в настоящее время процент миграционной преступности довольно незначителен в общем объеме, тенденция к его росту, наблюдающаяся в последние годы, в совокупности с продолжающимся притоком иностранных мигрантов заставляет именно сейчас обратить на данную проблему пристальное внимание.