Минералогическая коллекция Л. А. Попугаевой как культурно-исторический феномен и актуальный объект исследований

Осенью 2008 г. при активном содействии сотрудника Санкт-Петербургского университета Е. Б. Трейвуса наш институт получил небольшую, но удивительную минералогическую коллекцию, собранную Ларисой Анатольевной Попугаевой — легендарной первооткрывательницей первой в Евразии алмазоносной кимберлитовой трубки «Зарница». Сохранила эту коллекцию семья дочери Ларисы Анатольевны, о которой необходимо хотя бы немного рассказать.

Дочь Ларисы Попугаевой — Наталья Викторовна — родилась в сентябре 1952 г., т. е. практически за два года до великого открытия, сделанного её мамой. К середине 1970-х гг. она окончила Химико-технологический институт имени Ленсовета по специальности химик. Eе собственная дочь получила домашнее имя знаменитой бабушки — Нинель. Со временем она выучилась на искусствоведа, чем пошла в свою прабабушку — Ольгу Сергеевну Цветкову, мать Л. А. Попугаевой. В свою очередь она имеет трехлетнюю дочь Варвару — стало быть, правнучку первооткрывательницы российских кимберлитовых месторождений алмазов. Такая вот цепочка по женской линии. Сын Натальи Викторовны — Андрей скоро окончит Петербургский университет и станет дипломированным археологом. Супруг Н. В. Попугаевой — Валерий Абрамович Иванов — владеет небольшой гальванической фирмой. Именно на его фирме в 2004 г. — к пятидесятилетнему юбилею открытия «Зарницы», отлили бронзовую статую Ларисы Попугаевой для г. Удачного. Громадные бронзовые скульптуры древнегреческих богов перед новым зданием Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, а также бронзовые скульптуры на Смольнинском соборе — все это замечательные деяния той же фирмы.

Создание минералогической коллекции было для Л. А. Попугаевой делом совершенно естественным и закономерным, поскольку по природе своего таланта она была типичным минералогом. На это указывают и ее увлечение шлихоминералогическими поисками в период работы в Якутии, и учеба в аспирантуре у Дмитрия Павловича Григорьева (рис. 1), и глубокие, пока еще недостаточно оцененные по достоинству занятия камнесамоцветной и ювелирной тематикой во ВНИИювелирпро-

ме, и успешно защищенный в 1970 г. кандидатский доклад по опубликованным работам [1]. В этом докладе, между прочим, был приведен полный список минералов, выявленных Л. А. Попугаевой в первых российских кимберлитовых трубках (табл. 1). Не исключено, что именно Лариса Анатольевна является пионером включения в подобные списки битумных веществ, ставших к настоящему времени не только важным индикатором мантийно-коровых взаимодействий, в том числе и кимбер-литообразования, но и поисковым признаком на алмазы в кимберлитовых трубках [3].

К сожалению, ранняя кончина не позволила самой Ларисе Анатольевне завершить изучение своей коллекции. Однако сбережение благодаря семье

Таблица 1

Cписок минералов, выявленных в трубке «Зарница» в 1954—1959 ᴦᴦ.

Н. В. Попугаевой самой коллекции и первичных результатов исследований дает все основания надеяться на плодотворное продолжение в нашем институте начатой Л. А. Попугаевой научной работы.

Судя по составу и сохранившимся пометкам, коллекция была создана в 1970-е гг. в период работы Ларисы Анатольевны во ВНИИювелирпроме. В это время она продолжала заниматься проблемами минералогии камнесамоцветного и ювелирного сырья, огромное экономическое и культурное значение которого стало наконец-то понятным и для советского правительства. Известно, что к началу 1960-х гг. минералы, собранные Ларисой Попугаевой с притоков р. Далдын и на трубках «Зарница» и «Удачная», уже «перекочевали» в чужие руки. В 1974 г. ее пригласили в г. Удачный в связи с празднованием двадцатилетия открытия первого месторождения алмазоносных кимберлитов. В этой поездке она не только побывала на своей трубке. По письменному свидетельству бывшего директора упомянутого выше института Ю. П. Комягина, в г. Удачном Лариса Анатольевна договорилась об отправке партии ювелирных минералов в Ленинград «для экспериментальной проверки их ювелирной ценности…». Впоследствии «…ис-следования показали, что камни могут успешно использоваться ... Вскоре якутские пиропы и хризолиты заняли достойное место на прилавках наших магазинов».

Переданная в Институт геологии Коми НЦ УрО РАН коллекция состоит из 12 небольших бумажных пакетов с чистыми монофракциями оливина и гранатов. На пакетах имеются собственноручные пометки (рис. 2), позволяю- 14

Ь^оГал/^Л

ТР-ри^О/илкА -^Уу , УДАЛЯМ

Рис. 2. Автографы Л. А. Попугаевой, сохранившиеся на пакетах с минеральными монофракциями щие судить о происхождении минералов, цели и характере занятий Л. А. Попугаевой (рис. 2). Сводный реестр образцов по номерам может быть представлен в следующем виде:

• 1.    «Проба № 42, фр. +3. Хризолит (трубка «Удачная»), вес 125 гр.»

• 2.    «94, пироп»

• 3.    «Пироп, Якутия, I сорт. 1970 г., ог-раночный. Взято 7 из 17 шт. для пробной огранки»

• 4.    «Пироп, Якутия, II сорт, 1970 г.

18.03.1974 г. Для пробной огранки»

• 5.    «Пироп (?). Монголия, 1974 г., окатанный»

• 6.    «Пироп, Чехословакия, 1968 г. Ог-раночный»

• 7.    «Тр. «Удачная», гранат (пироп). Гр. 4, не годен. Проба № 41, вес 2.85 гр., шт. 36»

• 8.1.    «+5, угловатые, 9.9 г»

• 8.2.    «+5, окатанные, 7.6 г»

• 8.3.    «+5, круглые, 2.7 г»

• 9.1.    «–5+4, угловатые, 20.8 г»

• 9.2.    «–5+4, окатанные, 13.9 г»

• 9.3.    «–5+4, круглые, 2.0 г»

• 1 0.1. «–4+3, угловатые, 20.5 г» 10.2. «–4+3, окатанные, 4.1 г» 10.3. «–4+3, круглые, 1.0 г» 11. «–3+2, разной формы, 11.3 г» 12. «Непригодные, 1.6 г»

• 13 . Голубая бирюза (два небольших кусочка, находившихся в одном из пакетов с гранатами).

Из приведенного реестра видно, что большую часть коллекции составляют гранаты якутского происхождения, скорее всего из коренных источников. При этом к конкретной трубке — «Удачной» отнесены только одна проба граната и проба хризолита — ювелирной разновидности оливина. Кроме якутских кимберлитовых минералов в коллекции имеются две очень интересные пробы гранатов нероссийского происхождения. Об истории появления этих минералов в коллекции Л. А. Попугаевой рассказывает E. Б. Трейвус: «Их нашел Юрий Олегович Липовский в середине 1970-х годов в Монголии. Не уверенный твердо в том, что это такое, послал их ей и одновременно чехам для идентификации. Она (т. е. Попугаева), как и чехи, установила, что это пиропы. Минералы первоначально были найдены в аллювии. Потом, копируя работу Попугаевой, Липовский по гранатовому следу пришел к коренному источнику. Им оказались не кимберлиты, а лавовые массы в жерлах древних вулканов. От якутских кимберлитовых пиропов монгольские минералы отличает повышенное содержание титана и пониженное содержание хрома, в связи с чем они имеют несколько иной цвет. Видимо, Лариса общалась также и с чехами, получив их пиропы для сравнения (или их отдал ей сам Липовский)».

Очевидно, что рассматриваемая коллекция создавалась Л. А. Попугаевой не только ради минералогических исследований, но и для оценки геммологических свойств представленных в ней минералов. Последнее, вероятно, и повлияло на гранулометрические характеристики коллекции, а именно на отбор в нее крупных фракций, что, кстати, сделало коллекцию гораздо интереснее и в научном отношении. Особое любопытство вызывает фракционирование некоторых проб (№ 8—10) гранатов по морфологии зерен. Теперь уже не узнать, что имела в виду сама Попугаева, подразделяя зерна на «углова-

тые», «окатанные» и «круглые». Зато понятно, что такая градация очень хорошо согласуется с новыми идеями о природе кимберлитового материала и механизмах его «трубочного» внедрения в земную кору [4].

Глубокое и комплексное изучение минералогической коллекции Л. А. Попугаевой еще впереди. Однако уже первые полученные нами данные оказались настолько интересными, что мы решили ознакомить с ними специалистов.

Хризолит из трубки «Удачной» представлен в коллекции одной пробой, состоящей из угловатых зерен неправильной формы размером от 3 до 8 мм. Окраска зерен варьируется от преобладающей травянисто-зеленой (рис. 3) до

Рис. 3. Типичные зерна хризолита из трубки «Удачной»

зеленой с буроватым оттенком. Химический состав минерала определен С. Т. Неверовым на рентгенофлюоресцентном энергодисперсионном анализаторе MESA-500W (Horiba), мас. %: SiO2 41.12; Al2O3 0.43; Cr2O3 0.04; Fe2O3 6.82; MgO 51.20; NiO 0.31; MnO 0.08. Эмпирическая формула, рассчитанная по приведенным данным, имеет вид (Mg1.86Fe0.12(Ni,Mn)0.01)1.99[SiO4]. Исходя из нее, минальные пропорции (мол.%) в рассматриваемом оливине можно оценить как форстерит 93.47; фаялит 6.03; либенбергит 0.5.

Из полученных данных видно, что хризолит в коллекции Л. А. Попугаевой является заметно менее железистым, чем это отмечается в среднем для оливина из якутских кимберлитов [5, 6]. С другой стороны, исследуемый минерал явно обогащен никелем, содержание которого приближается к значениям, считающимся для оливина в Якутии аномальными [7]. Показательно также необнаружение в составе хризолита кальция, примесь которого почти все- гда фиксируется в обычном оливине из кимберлитов.

Особенно интересные результаты дали спектроскопические исследования. Спектр инфракрасного поглощения был получен E. У. Ипатовой на спектрометре IR Prestige 21 (Shimadzy), препараты готовились с вазелиновым маслом (рис. 4). В этом спектре прежде всего обращают на себя внимание характер- ные для минералов группы оливина полосы средней интенсивности в области 450—650 см–1 и две интенсивные и широкие полосы в области 850— 1100 см–1. Обе группы полос отвечают ν1- и ν2-колебаниям тетраэдрических комплексов SiO4. Кроме того, в ИК- спектре исследованного хризолита в облас-

Рис. 4. Типичный спектр ИК поглощения гидроксилсодержащего хризолита из трубки «Удачной»: области колебаний анионов SiO4 (А) и гидроксил-ионов (Б). Звездочкой отмечены полосы поглощения вазелиновым маслом

ти 3000—3600 см–1 обнаружились еще две малоинтенсивные полосы, отвечающие, вероятно, валентным колебаниям гидроксил-ионов. В настоящее время уже хорошо известно, что появление таких полос в ИК-спектрах характерно именно для оливинов мантийного происхождения. Это обусловлено образованием в них нанометровых включений ламеллярной формы, сложенных так называемым гидрооливином (Mg,Fe)2–x Vx[SiO4H2], в который гидроксил входит упорядоченно в виде плоско сегрегированных катионных вакансий [8].

Гранаты в коллекции Л. А. Попугаевой представлены 17 пробами. В отношении трех из них (№ 3, 4, 7) указано якутское кимберлитовое происхождение, а для двух дана лишь географическая привязка: «Пироп (?). Монголия» (№ 5) и «Пироп, Чехословакия» (№ 6). Относительно монгольского образца выше уже сообщалось, что ему приписывалась некимберлитовая природа. Что же касается чехословацкого граната, то он скорее всего представляет одну из кимберлитовых трубок на Чешской глыбе, когда-то активно проверявшихся на алмазоносность. Остальные пробы (№ 2, 8—12) с большой вероятностью можно отнести именно к якутским.

В пробе № 7 из трубки «Удачной» гранаты представлены только угловатыми зернами размером от 3 до 7 мм, широко варьирующимися по окраске

от преобладающих темно-лиловых, иногда почти черных до краcновато-оранжевых (рис. 5). В других якутских пробах гранаты по форме изменяются от угловатых до овальных или почти шарообразных. По окраске они большей частью темно-лиловые иногда с красноватым оттенком (рис. 6). Как известно, округлая форма вообще очень характерна для зерен гранатов из большинства якутских алмазоносных трубок. Происхождение такой морфологии, судя по многим экспериментам, обусловлено сильным механотермическим воздействием, в результате которого происходит не только изометризация тальные данные получены на рентгеновском дифрактометре XRD-6000 фирмы Shimadzu) показал, что у якутских и чехословацких гранатов параметр аоварь-ируется в пределах от 1.1493 до 1.1584 нм, устойчиво возрастая с увеличением плотности лиловой окраски. Очевидно, что нижний предел полученных значений близок к эталонному параметру «чистого» пиропа (1.1459 нм), а верхний приближается к эталонному параметру кноррингита (1.1659 нм). У монгольского граната значения параметра ао довольно кучно колеблются вокруг эталонного значения для альмандина (1.1526 нм), изменяясь от 1.1511 до 1.1562 нм.

содержанию Cr2O3 все гранаты, кроме монгольского, относятся к среднехро-мистым, отвечая по С. И. Костровицко-му [11] наиболее распространенной в Якутской алмазоносной провинции группе № 3 (2—5 мас. %). На диаграмме Н. В. Соболева точки практически всех попугаевских гранатов (за исключением монгольского) попадают в лерцолитовое поле, на диаграмме Н. Н. Сарсадских тяготеют к полю гранатов из умеренно-алмазоносных трубок, а на диаграмме MgO–CaO–FeO (по [12]) группируются на границе полей составов гранатов из трубки «Удачной» и «Юбилейной». По международной ге-

Рис 5. Разноокрашенные гранаты из трубки «Удачной»

1 мм

Рис. 6. «Круглые» и «окатанные» (по Л. А. Попугаевой) зерна гранатов из якутских алмазоносных трубок

зерен, но и их поверхностное упрочение вследствие сетчатого упорядочения дислокаций, препятствующего распространению скольжения [9]. В настоящее время становится совершенно очевидным, что такие минералы не могли образоваться в расплавных условиях.

Гранаты нероссийского происхождения в коллекции Л. А. Попугаевой оказались очень разными. Чехословацкие и по морфологии, и по окраске очень похожи на якутские, а монгольский «пироп» даже в самых крупных зернах отличается менее насыщенной окраской, а при их дроблении и вовсе становится почти розовым.

Особый интерес вызывают якутские гранаты, оцененные Л. А. Попугаевой как высококачественное ювелирное сырье. Зерна в соответствующих пробах характеризуются наиболее насыщенной и равномерной окраской, а в ограненном виде производят сильное эстетическое впечатление (рис. 7).

Выполненный Б. А. Макеевым расчет параметров элементарной ячейки исследуемых гранатов (эксперимен-16

Рис. 7. Ювелирные гранаты из якутских алмазоносных трубок (А) и результат их огранки (Б)

Данные о химическом составе гранатов из коллекции Л.А. Попугаевой (табл. 2) приводят к следующим выводам. Большинство якутских гранатов являются магнезиальными, умеренно железистыми, низко-среднетитанистыми. Выпадают из этого ряда, во-первых, сильнотитанистый гранат из трубки «Удачной» (№ 7), источником которого являются скорее всего ультрабазитовые ксенолиты [10], и, во-вторых, сильножелезистый гранат из Монголии (№ 5). Постоянной примесью в изученных нами гранатах выступает K2O, что может быть признаком келифитизации. По нетической классификации почти все исследованные нами гранаты отвечают типам G-9 и G-10, т. е. уверенно сопоставляются с гранатами из алмазоносных кимберлитовых трубок.

Можно ли на основании всех этих данных приписать, хотя бы предположительно, пробы якутских гранатов к конкретным трубкам? Прежде всего, нам кажется очевидным, что имеющиеся в коллекции якутские гранаты не могли иметь своим источником трубку «Зарницу», в которой, по свидетельству О. В. Тарских, до сих пор не обнаружены округлые зерна пиропов. Кро-

Химический состав ᴦранатов из коллекции Л. А. Попуᴦаевой и трубки «Зарница», мас. %

ме того, гранаты в «Зарнице» заметно более кальциевые, что установили еще Н. Н. Сарсадских и Л. А. Попугаева [13], а также в среднем менее титанистые и более марганцовистые. Сопоставление полученных нами результатов с опубликованными данными [10, 11, 14—16 и др.] дает некоторые основания предполагать, что якутские гранаты в коллекцию Л. А. Попугаевой могли попасть из трубок Далдыно-Алакитского района — прежде всего из трубки «Удачной», что ею было отмечено, а также, вероятно, из трубок «Сытыкан-ской», «Юбилейной» или «Айхал». К этому следует добавить, что однородность по составу и свойствам непривязанных к своему источнику якутских гранатов свидетельствует скорее всего о том, что таких источников не могло быть много, а возможно, их были и вовсе один-два.

Согласно результатам пересчета химического состава на миналы (табл. 3), пробы коллекционных гранатов можно разделить на три части (рис. 8). Первую часть образуют все пробы неприписан-ных к трубкам якутских гранатов и проба граната из Чехословакии, являющихся пиропом (№ 2, 3, 6, 8.2, 8.3), кноррин-гит-пиропом (№ 4) и андрадит-пиропом (№ 8.1, 9.1, 9.2). Титанистый гранат из трубки «Удачной» (№ 7) определен нами как шорломит-альмандин-пироп. Наконец, монгольский гранат (№ 5) следует отнести не к пиропу, а к бесхроми-стому пироп-альмандину.

Упомянутые выше результаты пересчета химического состава гранатов указывают на существенную в боль- шинстве из них примесь андрадитового минала. Принимая такие результаты, мы, следовательно, подразумеваем присутствие в соответствующих мантийных минералах трехвалентного железа. Можно ли это объективно подтвердить? Нами совместно с В. П. Лю-тоевым методом ЭПР были изучены три порошковых препарата, приготовленные из зерен проб № 5 (монгольский пироп-альмандин), № 6 (чехословацкий пироп) и № 9.1 (якутский андрадит-пироп). Соответствующие спектры регистрировались при комнатной температуре на радиоспектрометре SE/X-2547. В них обнаружились широкие полосы с существенными особенностями в области значений g-фактора 2.00. Эти особенности выразились в том, что на фоне упомянутой полосы в спектре

Минальный состав ᴦранатов из коллекции Л. А. Попуᴦаевой и трубки «Зарница», мол. %

Таблица 3

Рис. 8. Сопоставление гранатов из коллекции Л. А. Попугаевой по их минальному составу. Пояснения в тексте

проявились дополнительные сигналы со значениями g-фактора 3.5 и 5.0. Как известно, такой спектр может обуславливаться примесью в минералах ионов Fe3+. Таким образом, присутствие в исследуемых гранатах андрадитового ми-нала можно считать весьма вероятным. К этому следует добавить, что, судя по полученным спектрам, трехвалентное железо в исследованных минералах, особенно в монгольском составляет лишь часть от всего железа. Что же ка- сается типоморфизма минералов, то из радиоспектроскопических данных, так же как из вышеприведенных химических данных, следует, что монгольский гранат по своей конституции весьма резко отличается от близких между собой якутского и чехословацкого гранатов.

Значительный интерес представляют результаты изучения состава флюидных включений в минералах из коллекции Л. П. Попугаевой. Как известно, в настоящее время такой информации придается весьма большое научное значение [17, 18]. В нашем случае исследования были осуществлены методом пиролитической газовой хроматографии с использованием серийного газового хроматографа «Цвет-800», соединенного с пиролитической приставкой. Нагревание мономинеральных проб производилось до 1000 °С. Соответствующие процедуры и тонкости интерпретации экспериментальных данных описаны нами ранее [19].

Результаты хроматографии свидетельствуют о значительной насыщенности всех изученных минералов, включая и монгольский пироп-альмандин, флюидными включениями, достигающей максимума в шорломит-альман-дин-пиропе из трубки «Удачной» (табл. 4). При этом во всех минералах большую роль в составе включений играет угарный газ, рассматриваемый нами как важная геохимическая метка мантийного происхождения минералов [19]. Кроме того, в составе этих включений выявлены широкие ассоциации тяжелых углеводородов, что, безусловно, комплементируется с данными, полученными академиком Э. М. Галимовым при изучении оливина и граната из трубки «Удачной» [18]. Все вышеизложенное можно проиллюстрировать двумя диаграммами.

На треугольнике основных компонентов состава флюидных включений (рис. 9) точки хризолита и гранатов из попуга-евской коллекции определенно ложатся в

Таблица 4

Cостав пиролизата, полученноᴦо при наᴦревании до 1000 °C минералов из коллекции Л. А. Попуᴦаевой, мкᴦ/ᴦ

поле мантийных производных. Отметим, что точки большей части гранатов из якутских трубок, ранее исследованных З. Б. Бартошинским [20], также приурочиваются к упомянутому полю. Точка пикроильменита из якутских россыпей, изученного нами по просьбе Н. В. Грановской, тяготеет к тому же полю. Точки оливина из офиолитовых ультрабазитов [21], напротив, располагаются строго в области продуктов корово-мантийных взаимодействий, а точки собственно якутских кимберлитов [22] и вовсе уходят в область горных пород и минералов корового происхождения.

Показательным также является треугольник состава углеводородных флюидных компонентов (рис. 10), на котором точки всех рассматриваемых объектов, включая и кимберлиты, тяготеют к полю мантийных производных или располагаются внутри него. Это, несомненно, отражает относительную обогащенность флюидных включений тяжелыми углеводородами, что не характерно ни для минеральных продуктов мантийно-коровых взаимодействий, ни для собственно коровых образований.

Бирюза, судя по нахождению ее обломочков в пакете с гранатами, сохранилась в коллекции случайно, хотя Л. А. Попугаева этим минералом занималась достаточно серьезно [23]. По свидетельству E. Б. Трейвуса, она «изучала два ее месторождения: Бирюзокан в Северном Таджикистане и Бесапанское в Узбекистане (Кызыл-Кумы). На Бирюзокане бирюза ею отбиралась из прожилок в измененных эффузивах, кварцевых порфирах и в мраморизованных известняках, на Беспане — из желваков в углистых и глинисто-кремнистых сланцах. Это сведения из кандидатского доклада». Имеющиеся на сохранившихся образцах голубой бирюзы тонкие корочки светлой, существенно кварцевой вмещающей породы (рис. 11) скорее напоминают кварцевый порфир или оквар-цованный кислый эффузив. Следовательно, можно предполагать, что бирюза, сохранившаяся в попугаевской коллекции, является не узбекской, а таджикской.

Состав бирюзы исследовался рентгенофлюоресцентным методом. Согласно полученным данным, коллекционная голубая бирюза в сравнении с зеленовато-голубой и зеленой пайхой-ской является менее железистой, содержит больше меди и меньше цинка, а вместо бария в ней обнаруживается малая примесь стронция (табл. 5). Все это в целом и объясняет голубую окраску попугаевской бирюзы. Как известно [24], ее голубой цвет обуславливается оптическим поглощением в длинноволновой области (d-d переходы в ионах Cu2+), а зеленый цвет — поглощением в коротковолновой области (d-d переходы в ионах Fe3+). Следует также отметить, что бирюза в коллекции Л. А. Попугаевой, как и пайхойская бирюза, характеризуется значительным избытком алюминия. Это свидетельствует о вхождении в исследуемый минерал церулеолактитового минала Al6[PO4]2(OH)6Ч

Ч4H2O. Пересчеты показали, что ми-нальный состав попугаевского минерала варьируется в следующих пределах, мол. %: бирюза 76.08—90.91; фаустит 0—3.31; халькосидерит 6.61—8.09; церулеолактит 1—14. На треугольнике собственно бирюзовых миналов точки этого минерала располагаются на самом краю генерального поля составов природной бирюзы (рис. 12), что свидетельствует о его высоком геммологическом качестве.

Предполагается, что после завершения исследований коллекция, охарактеризованная в настоящей статье, будет передана в Геологический музей Института геологии Коми НЦ УрО РАН для создания в нем отдельного стенда, посвященного Л. А. Попугаевой и ее открытиям.

Авторы выражают глубокую благодарность семье Н. В. Попугаевой за представленную возможность исследовать коллекцию и E. Б. Трейвусу, сотруд-

Рис. 11. Коллекционная бирюза предположительно из Таджикистана

Рис. 9. Типоморфизм состава флюидных включений в минералах в отношении основных компонентов

Рис. 10. Типоморфизм состава углеводородных компонентов во флюидных включениях

Области (по [19]): А — мантийных производных; Б — продуктов корово-мантийных взаимодействий; В — продуктов корового породо-, рудо- и минералообразования. Точки: 1 — хризолит из трубки «Удачной»; 2 — гранаты из якутских алмазоносных трубок;

3 — пикроильменит из аллювиальной россыпи в Якутии; 4 — гранат из кимберлитов Далдыно-Алакитского района (по [20]);

5 — оливин из офиолитовых ультрабазитов (по [21]); 6 — кимберлиты Якутской алмазоносной провинции (по [22])

Химический состав бирюзы, мас. %

Примечание. 1, 2 — бирюза из коллекции Л. А. Попугаевой; 3—6 — основные разновидности бирюзы из пайхойских проявлений.

Данные приведены к 100 %.

Эмпирические формулы:

• 1    — 0.86[(Cu_0.75Zn_0.03Ca_0.17Sr_0.01K_0.04)(Al_5..47Fe_0.53)₆[PO₄]_3.86[SO₄]_0.14(OH)_8.10 4H₂O] + 0.14 [Al₆[PO₄]₂(OH)₆4H₂O];

• 2    — 0.99[(Cu_0.91Ca_0.06K_0.03)(Al_5..51Fe_0.48)_5.99[PO₄]_3.90[SO₄]_0.10(OH)_8.04 4H₂O] + 0.01 [Al₆[PO₄]₂ (OH)₆4H₂O];

• 3    — 0.76[(Cu_0.80Zn_0.05Ba_0.01K_0.14)(Al_5.77Fe_0.23)₆[PO₄]₄(OH)_7.14 4H₂O] + 0.24[Al₆[PO₄]₂(OH)₆4H₂O];

• 4    — 0.52[(Cu_0.60Zn_0.04Ba_0.01K_0.46)_1.11(Al_5.68Fe_0.32)₆[PO₄]₄(OH)_7.76 4H₂O] + 0.48 [Al₆[PO₄]₂(OH)₆4H₂O];

• 5    — 0.74[(Cu_0.78Zn_0.071K_0.13)_0.98(Al_4.95Fe_1.05)₆[PO₄]₄(OH)_7.83 4H₂O] + 0.26 [Al₆[PO₄]₂(OH)₆4H₂O];

• 6    — 0.87[(Cu_0.82Zn_0.04Ba_0.01K_0.09)_0.98(Al_5.58Fe_0.42)₆[PO₄]₄(OH)_7.65 4H₂O] + 0.13[Al₆[PO₄]₂(OH)₆4H₂O].

  

  Рис. 12. Типоморфизм минального состава бирюзы.

  Поля: 1 — проявления кызылкумского, кураминского и кальмакырского типов, по литературным данным [25]; 2 — пайхойские проявления; 3 — фосфатоносная кора выветривания на Полярном Урале (по [26]). Точки: 4 — проявления бирюзы на Приполярном Урале; 5 — бирюза из коллекции Л. А. Попугаевой.

  
  

ничество с которым является важнейшей предпосылкой для полной реализации заявленных нами научного и музейного проектов.