Мировая политика - глобализация или деглобализация?

Пандемия Covid-19 внезапно остановила мировую торговлю. Китай и другие части Юго-Восточной Азии долгое время служили мировой фабрикой, причем на долю одного Китая приходилось более 28% мирового промышленного производства - почти в два раза больше, чем в США.

По мере того как сложные глобальные цепочки создания стоимости были нарушены или даже разорваны, давние разговоры о «деглобализации» вышли на новый уровень. Компании - от производителей одежды до производителей автомобилей -начинают переосмысливать свой подход к тому, как и где производятся их товары.

Последствия пандемии могут привести к ускорению «ближнего доступа», поскольку предприятия стремятся уменьшить свою зависимость от нескольких стран и хотят сократить свою цепочку создания стоимости, руководствуясь не только экономическими соображениями, но и технологическими изменениями и ростом популизма и протекционизма.

По мнению Финбарра Ливси, глобализация, давно устарела, но эксперты этого не заметили, об этом он пишет в своей книге 2017 года «От глобализации к локализации». В 2019 году книга приобрела новую актуальность, поскольку в ней излагаются факторы, побудившие компании задуматься о локализации еще до того, как разразилась пандемия Covid. Ливси считал, что глобализация ошибочно изображается как «венец» экономической исто- рии, в то время как мировая экономика уже начала менять свои правила [1]. Различные экономические явления, такие как падение транспортных расходов, плотные сети связи и изменения в производственных технологиях, были объединены в одно целое и ошибочно обозначены как «глобализация».

Показателями глобализации считают прямые иностранные инвестиции (ПИИ) и постоянно растущий поток данных или битов, которые следуют своим собственным траекториям. Компании являются ключевыми игроками, создавая больше локальных производственных площадок, расположенных ближе к их соответствующим клиентам, и делая ставку на автоматизацию, которая не требует постоянного арбитража из-за разницы в цене по всему миру. В конце концов, робот стоит примерно одинаково в Европе, Китае или США. Но локализация не означает закрытия зарубежных заводов. Вместо этого должна быть гибридная модель, которая учитывает конкретный рынок, который компания хочет обслуживать, и то, как она может обеспечить короткую и надежную цепочку поставок [2].

Переосмысление глобального производства вызвано ростом автоматизации и новых технологий, таких как 3D-печать. Стартап Desktop Metal, как следует из названия, хочет дать компаниям возможность печатать металлические детали из настольного файла, заменив автоматическую обработку или литье под давлением.

Если это сработает, это может изменить место и способ производства автомобильных запчастей или электронных компонентов. Добавьте к этому умные фабрики, оснащенные множеством датчиков и подключенные к промышленному Интернету вещей, и компания сможет превратить каждую производственную линию в среду с большим количеством данных, где она сможет получать информацию практически в реальном времени [3].

То, что пора «прощаться» со старой моделью глобализации утверждает и Анил Гупта, экономист из Университета Мэриленда и эксперт по стратегии, глобализации и предпринимательству. Однако он придерживается иной позиции, чем Ливси, утверждая, что старая глобализация уже заменяется новой цифровой глобализацией. По словам Гупты, торговля товарами какое-то время будет двигаться по «традиционному» пути, но глобализация в 2021 году будет определяться технологиями и цифровизацией, особенно ростом услуг и передачи данных. Казалось бы, что компании с историей в несколько десятков лет могут справится с любыми проблемами, но мы видим, что сегодня это не так, стратегии «гигантов» больше не работают (пример, Coca-Cola, IBM, Walmart Stores) [4].

В связи с этим возникает вопрос: как такие страны, как Китай и Индия, не говоря уже о небольших странах с формирующейся рыночной экономикой или явно бедных странах, будут жить в этой новой парадигме глобализации, когда меньше товаров и больше данных и идей должны свободно перемещаться через границы?

Китай самый большой бенефициар роста товарной торговли и, следовательно, больше всех потеряет, если тенденция к снижению объемов производства за рубежом и местной локализации усилится. Продолжающиеся разногласия между США и Китаем по поводу доступа к ключевым технологиям, а также размещения и добычи потенциально конфиденциальных данных еще больше усложнят переход к цифровой глобализации.

Пытаясь приспособить свою экономику к этому новому миру, Индия в июне 2020

года объявила о стратегии самообеспечения. Это включает налоговые льготы и преференциальные закупки местных поставщиков, а также нетарифные барьеры, препятствующие импорту. В Австралии отметили, что открытая торговля на протяжении веков была основной частью процветания страны. Но в равной степени надо внимательно относиться и собственному внутреннему экономическому суверенитету. Япония также начала изучать вопрос, как изменить зависимость цепочки поставок от Китая и производить больше у себя на родине.

Рассмотрим вопрос в том, как пандемия влияет на уже начавшийся процесс деглобализации или на смену парадигмы глобализации. Здесь можно выделить два направления. Один из вероятных сценариев – это общее отступление, при котором деглобализация ускоряется по мере того, как страны и фирмы переоценивают выгоды от торговли против рисков зависимости от импорта. В качестве альтернативы следующий этап деглобализации может быть более ограниченным и определяться экономическим «уходом» от Китая. В этом случае несколько развивающихся стран выиграют в краткосрочной перспективе, но не смогут обеспечить устойчивое преимущество, потому что повышенный риск будущих торговых и стратегических конфликтов приведет к новой атмосфере более глубокой неопределенности.

Интеллектуальный ответ на возможную деглобализацию не последовал. Очень немногие ученые или политики в странах с развитой экономикой высказались в защиту открытого глобального порядка от имени более бедных стран. По сути, интересы развивающихся стран оставлены без внимания.

Глобализация проходила несколько этапов, сейчас мы живем в эпоху «медленной стабилизации» или пика глобализации. Хотя в последние десятилетия торговля имела тенденцию расти быстрее, чем мировое производство, теперь это не так. Напротив, в последние годы рост торговли был аномально слабым. Объем мировой торговли в 2019 году фактически упал, хо- тя мировая экономика росла довольно стабильно.

Здесь действует ряд факторов. При президенте Си Цзиньпине Китай также начал разворачиваться внутрь, проводя политику поощрения местного развития ведущих отраслей промышленности (инициатива «Сделано в Китае 2025») [5]. Соединенные Штаты приняли политику «Америка прежде всего», отказавшись от либерализации торговли (выход из Транстихоокеанского партнерства) и двигаясь к протекционизму, а также ввели тарифы на импорт стали и алюминия якобы из соображений национальной безопасности, что вызвало ответ- ные меры и распространение торговых барьеров в других местах.

К тому же, Соединенные Штаты начали торговую войну с Китаем из-за его не- справедливой торговой политики, значительно сократив двустороннюю торговлю. Напряженность между Соединенными Штатами и Китаем ослабила их отноше- ния, некоторые называют это – «разъединением» между двумя крупнейшими экономиками мира. Разделение не означает, что интеграция сводится к нулю, а только то, что она сокращается, возможно, существенно. Таким образом, еще до начала пандемии глобализацию тормозили несколько факторов.

Сегодня мировая экономика находится на критическом переломном этапе истории, когда растут опасения по поводу за- висимости одних стран от других, но поворот «внутрь» в некоторых странах пока еще не означает конца глобализации.