Мировоззренческие и идеологические предпосылки международного сотрудничества ирландских левых националистов и РСДРП(б) в 1916-1917 гг

Введение . Советско-ирландское международное сотрудничество до сих пор является, образно говоря, терра инкогнита для нашего современника. Длительное отсутствие дипломатических отношений между СССР и Республикой Ирландия, по всей видимости, на каком-то этапе перевело данную исследовательскую проблему в третьестепенный разряд. Многие написанные работы в основном сконцентрированы на простом вопросе: почему c 1918 по 1921 г. двум на тот момент непризнанным республикам не удалось составить устраивающий обе стороны текст договора о взаимных обязательствах (Полякова, 2021). Но это только видимая часть процессов обоюдного интереса и сближения, тем более в масштабах межгосударственного взаимодействия. В конечном счете не так важно, кто и как написал красивую, но невостребованную бумагу. Гораздо важнее, какими идеями руководствовались ее авторы. Поэтому в статье мы уделим внимание мировоззренческим установкам национально-освободительных организаций Ирландии начала ХХ в. и их возможным параллелям с международной повесткой РСДРП(б) накануне прихода к власти в России. Собственно, целью работы является оценка степени вовлеченности ирландских левых националистов в идеологическую борьбу русских большевиков за всемирную социалистическую республику.

Материалы и методы исследования . Мы отдаем предпочтение методологической традиции школы «Анналов», потому что полагаем ее в наибольшей степени соответствующей имеющемуся профессиональному и жизненному опыту, говоря вслед за одним из нее основателем: «Ни в одной науке пассивное наблюдение никогда не было плодотворным» (Блок, 1973: 12). Любой из предложенных исторических источников нами анализируется в контексте обстоятельств его создания, изучаются личность автора и его мотивация.

Результаты и обсуждения . К моменту прихода большевиков к власти в России ирландское республиканское движение представляло собой сообщество полулегальных и подпольных организаций различных политических взглядов, объединенных стойким желанием продолжения национально-освободительной борьбы против Британской империи, в том числе вооруженным путем (Keown, 2016: 58). Неудачное Пасхальное восстание 1916 г. хотя и закончилось поражением, но не прошло бесследно для сторонников независимости Ирландии. В первую очередь оно продемонстрировало высокий боевой потенциал двух участвовавших в нем военизированных группировок – Ирландских Волонтеров и Ирландской гражданской армии. Первая представляла собой вооруженные отряды национального движения Шинн фейн, а также членов различных тайных обществ и протопартий, известных под собирательным названием «Ирландское республиканское братство». Вторая была создана бывшим британским военнослужащим Джеймсом Робертом Уайтом, более известным как капитан Джек Уайт, и марксистом Джеймсом Дж. Коннолли (Cardozo, 1979: 71). В контексте настоящей статьи именно вторая организация представляет для нас исследовательский интерес, поэтому на ней мы остановимся подробнее.

Ирландская гражданская армия возникла 19 ноября 1913 г. в ходе Дублинской стачки – крупнейшей забастовки рабочих Дублина, проходившей с августа 1913 г. по январь 1914 г. Историография советского периода традиционно и небезосновательно полагала данное событие высшей точкой стачечного движения в Великобритании и Ирландии, развернувшегося под влиянием революции 1905–1907 гг. в России (Гольман, 1980: 274). Ядро армии составили двести добровольцев из профсоюза транспортных и неквалифицированных рабочих. В соответствии с уставом главной целью организации была военизированная защита от административно-полицейского давления. Дж. Уайт стал ее первым полевым командиром, обучая рабочих военному делу в известном смысле в соответствии с прогрессивными мыслями В.И. Ленина. В октябре 1905 г. он проживал в Женеве, где руководил работой большевистской фракции РСДРП и газетой «Пролетарий». Именно в ней была опубликована статья «Задачи отрядов революционной армии», в которой В.И. Ленин, наряду с прочими соображениями практического характера, высказал идею об обязательном привлечении военных к обучению будущих борцов за счастье рабочего класса (Ленин, 1960). Впоследствии эти методические рекомендации были широко востребованы при создании первой ирландской организации вооруженного пролетариата.

Что привело в ее ряды британского офицера, чей отец – сэр Джордж Стюарт Уайт – был крупным военным чиновником и фельдмаршалом? Причины, очевидно, следует искать в его личном экзистенциальном кризисе после второй Англо-бурской войны 1899–1902 гг., в которой Дж. Уайт принимал участие и, видимо, разочаровался в службе на благо Великобритании. Его взгляды на жизнь стали эволюционировать в сторону европейской гуманистической философии, начав постигать которую, он пришел к социалистическому мировоззрению. В источниках отмечается, что на духовное совершенствование Дж. Уайта несомненное влияние оказывали сочинения Л.Н. Толстого1. Видимо, здесь находятся корни его симпатий к русскому опыту поиска смысла жизни и общественных преобразований. Постепенно идеализм Дж. Уайта вошел в неустранимое противоречие с джингоистскими нравами британского офицерства, и нахождение в этой среде все больше его тяготило. В 1907 г. он вышел в отставку и порвал со службой. Отец, узнав об этом решении, счел его сумасшедшим. В 1912 г. фельдмаршал умер, и это событие, судя по всему, окончательно освободило Дж. Уайта от каких-либо моральных привязанностей к прежнему окружению (Taylor, 2016). Теперь ему ничто не мешало отдать свои силы делу ирландского республиканского движения. Однако, несмотря на явные организационные способности и заслуги в деле создания рабочей самообороны, Дж. Уайт не подходил на роль идеологического лидера. Поэтому вскоре это место занял последовательный социал-демократ пролетарского происхождения Дж. Коннолли, под руководством которого Ирландская гражданская армия организовала Пасхальное восстание 1916 г. и сыграла в нем одну из ведущих ролей.

Дж. Коннолли, несомненно, был ведущей фигурой ирландского социалистического движения рубежа веков (Джексон, 1949: 308). Его биография неплохо изучена в рамках партийного подхода времен ЦК КПСС и Института марксизма-ленинизма (Загладина, 1985: 3). В силу этого нет необходимости в очередной раз доказывать стилистическую схожесть его публицистики, которая пропагандировала идею превращения Первой мировой войны в войну за независимость Ирландии, с ленинскими статьями о перерастании империалистической войны в войну гражданскую (О’Риордан, 1983: 30–31). Для нас важно то, что при планировании собственного вооруженного выступления против англичан он обратился к опыту Московского декабрьского вооруженного восстания 1905 г. (Колпаков, 1965: 22). Сделав ряд интересных суждений по вопросам его стратегии, он серьезно ошибся в тактических выводах (Колпаков, 1976: 223; Керженцев, 1922: 199). Вплоть до Пасхального восстания и даже некоторое время в его начале он считал, что правящие круги Великобритании не осмелятся применить артиллерию в городе, поскольку это привело бы к огромным разрушениям (Керженцев, 1936: 208). Это оказалось серьезной ошибкой, приведшей к непоправимым последствиям. Видимо, здесь сказалось поверхностное знакомство Дж. Коннолли с военным делом. Он недооценил решимость господствующих классов защищать существующий строй любыми способами. Впрочем, эту ошибку в известной степени можно объяснить романтическими настроениями эпохи, помноженными на веру в торжество человеческого разума и прогрессивных идей.

Таким образом, следует констатировать, что к 1916 г. на левом фланге сторонников будущей Ирландской Республики сформировалось динамично развивающееся пролетарское движение. Оно активно становилось на ноги, было массовым, и степень его организованности возрастала. Рабочие получили боевое крещение в битвах с полицией. Сформировался симбиоз идеологических направлений, и их социалистическая и революционная составляющие уже не выглядели чем-то нереальным. Кроме этого, ирландским рабочим был присущ постоянный антибри-танский настрой, укреплявшийся в атмосфере национализма. Позитивным моментом можно считать то, что классовое единство сводило на нет многовековую межрелигиозную вражду католиков и протестантов. Тем самым националисты имели все основания для включения пролетариев в свои ряды. Именно в таком состоянии ирландские республиканцы подошли к Пасхальному восстанию, которое завершилось поражением. Его организаторы, в том числе Дж. Коннолли, были казнены по приговору военного трибунала (Connolly, 2004: 457).

В настоящее время считается общепризнанным, что жестокое подавление восстания и расправа с его участниками всколыхнули Ирландию, дали толчок развитию национального самосознания, способствовали радикализации населения. Немаловажное значение имели и демократические ожидания, связанные с послевоенным мирным урегулированием. Идеи национального суверенитета и равноправия малых наций, высказанные президентом США Вудро Вильсоном и поддержанные руководителями союзных держав, были хорошо известны в Ирландии. Все это содействовало дальнейшей борьбе за независимость, свободный выбор формы правления и пути развития страны.

Разумеется, такие крупные общественные события привлекли внимание руководителей российских коммунистических групп, находящихся в Европе. Ими не мог не заинтересоваться В.И. Ленин, который высоко ценил революционный задор и боевитую решительность. В июле 1916 г., т. е. в известной степени по горячим следам восстания, произошедшего в апреле, он с большим одобрением отозвался о его ходе, крайне сожалея о том, что ирландцы восстали слишком рано, не дождавшись общеевропейского социального взрыва, к которому обязательно должна была привести затянувшаяся мировая война (Ленин, 1916). Вдохновленному перу вождя большевиков мы обязаны следующей чеканной максимой, определившей будущий облик гласной и негласной внешней политики Cоветского государства в отношении Ирландии: «Борьба угнетенных наций в Европе, способная доходить до восстаний и уличных сражений, до нарушения железной дисциплины войска и осадного положения, эта борьба неизмеримо сильнее обострит революционный кризис в Европе, чем гораздо более развившееся восстание в отдаленной колонии. Удар одинаковой силы, нанесенный власти английской империалистской буржуазии восстанием в Ирландии, имеет во сто раз большее политическое значение, чем в Азии или в Африке»1. Мы полагаем, что в 1916 г. окончательно оформилось политическое обоснование возможности сближения ирландских республиканцев и российских революционеров большевистского толка.

В следующем году вопрос об отношении к борьбе ирландцев за независимость был поставлен на первой легальной конференции большевистской партии, также известной как VII (Апрельская) Всероссийская конференции РСДРП(б), которая состоялась в Петрограде 24–29 апреля (7– 12 мая) 1917 г. В ходе ее работы И.В. Сталин, полемизируя с Г. Пятаковым, выступавшим содокладчиком В.И. Ленина по национальному вопросу, сказал, что ирландское национальное движение должно быть поддержано большевиками. Однако это заявление было сделано в неразрывной связи с антибританским дискурсом (Сталин, 1946). Из этого, очевидно, следовал логический вывод: Ирландия будет интересна русским радикальным социал-демократам только в той мере, в какой она будет противодействовать политике Великобритании. Именно такой точки зрения на ирландских республиканцев И.В. Сталин придерживался всю жизнь, оценивая их полезность для возможной переделки мира по коммунистическим схемам через призму вреда, нанесенного Британской империи. Показательно, что накануне конференции прошла внутрипартийная дискуссия по Апрельским тезисам В.И. Ленина, наметившим курс партии на социалистическую революцию. В данном контексте нужно отметить важность ирландской проблемы для большевиков того времени, поскольку они сочли возможным обсуждать ее заранее до реализации собственных планов по захвату власти в России. Очевидно, что, хотя они еще не имели возможности проводить свою политику в государственном масштабе, но, намечая ее будущие линии, не обошли вниманием маленький остров на западной окраине Европы, полагая его именно той точкой, в которую следует ударить, чтобы начать обрушение Британской империи. На наш взгляд, это является важным показателем международных задач на ирландском направлении, обозначенных перед партией ее основателем (В.И. Лениным) и его преемником (И.В. Сталиным) на годы вперед.

Здесь же следует обратить внимание на одно характерное обстоятельство, дополнительно оказавшее влияние на все последующее отношение советских коммунистических руководителей к Ирландии и ее многовековым экономическим и культурным связям с Великобританией. Большевистскому стилю управления, наряду с напористостью и бескомпромиссностью, было присуще и доктринерство. Общеизвестно, что В.И. Ленин сам любил наклеивать ярлыки «доктринеров» на многих политических оппонентов. Толкование происхождения и сути данного двоемыслия мы оставляем как биографам В.И. Ленина, так и профильным специалистам по лениниане. Мы лишь подчеркнем, что зачастую единожды высказанные суждения В.И. Ленина и И.В. Сталина в конечном счете становились эталонами коммунистического мировоззрения и подвергать сомнению их истинность было крайне неблагоразумно для ответственных работников. Поэтому ленинские тезисы о борьбе ирландцев за независимость и их высокий революционный потенциал требовалось принять как непреложную истину и приложить максимум усилий для их реализации в глобальном масштабе, воплощая в жизнь идею мировой революции. Но, отдавая должное незаурядным деловым и интеллектуальным качествам В.И. Ленина, необходимо подчеркнуть, что он слишком упростил и догматизировал политические цели ирландских республиканцев. Кроме этого, он не имел достаточного представления о настроениях в среде высших государственных деятелей Британской империи и, видимо, упорно и педантично считал, что английские империалисты, образно говоря, никогда не отпустят Ирландию в свободное плавание. Однако в этой социальной группе были и другие точки зрения на проблему ирландской независимости.

Одну из них в наиболее доходчивой форме высказал Уинстон Черчилль, общественное положение которого в первой половине 1917 г. и, как следствие, степень информированности о событиях в его стране и вовлеченности в них были на порядок выше чуждого Великобритании иностранного гражданина. Он совершенно справедливо подметил, что к началу ХХ в. Ирландия больше не представляет для Англии экзистенциальной угрозы, поскольку разница их социальноэкономических потенциалов огромна и сравнение, безусловно, не в пользу первой по всем показателям (Черчилль, 1932: 178). Раз так, почему бы не изменить правила сосуществования англокельтского сообщества, объединенного к тому времени тысячами незримых связей по линии частных домашних хозяйств, семейных союзов и межкультурных проектов? Логический анализ данных положений дает нам основания предполагать, что в правящих кругах Великобритании существовало понимание, что отношения с Ирландией нуждаются в коренном пересмотре. Мы, разумеется, не можем утверждать, что руководство Британской империи в тот момент всерьез рассматривало возможность добровольного предоставления независимости ирландцам. Однако очевидно, что предпосылки к переговорному процессу по данному вопросу существовали, поскольку существовали люди, оценивавшие положение с позиций общего блага для обоих народов. Следовательно, была и позитивная перспектива разумного и минимально насильственного разрешения конфликта. Но это не укладывалось в рамки большевистского учения о революции, руководствуясь которым следовало, в частности, освещать политическое положение в Ирландии исключительно через призму обострения классовой борьбы. В дальнейшем, используя сложившуюся ситуацию, можно было пойти на прямое вмешательство в гипотетическую ирландскую революцию, конечно, не афишируя методов решения конкретных задач. В результате мог воцариться хаос, выгодный коммунистам. Кстати, У. Черчилль в известной степени предвидел подобное развитие событий, говоря, что желание свести счеты за старые обиды затмевало сознание многих представителей ирландского республиканского движения.

С учетом изложенного мы полагаем, что к моменту Октябрьской революции 1917 г. сформировались благоприятные условия для взаимовыгодного сотрудничества российских большевиков и ирландских повстанцев. Пейоративный собирательный образ последнего, остроумно нарисованный Артуром Конан Дойлом в рассказе «Его прощальный поклон» в виде озлобленного американского ирландца Олтемонта, был бы неплохо дополнен эпизодами их совместной революционной борьбы, тем более что данное сочинение было впервые опубликовано как раз в 1917 г. (Smith, 2014: 156). Правда, тонкая ирония одного из родоначальников детективного жанра заключалась в том, что под маской непримиримого националиста скрывался англичанин Шерлок Холмс, сотрудничавший с имперской контрразведкой. Возможно, это было символом крепкой и невидимой постороннему глазу англо-ирландской общности, степень иллюзорности которой постоянно переоценивалась иными народами, в первую очередь немцами и русскими. Сам А. Конан Дойл имел ирландские корни, а имя двойного агента, судя по всему, взято из семейной истории, так как его отца звали Чарльз Олтемонт Дойл (Миллер, 2012: 32). Мы, конечно, не ставим себе задачу превратить настоящую статью по истории в литературоведческий опус. Однако следует отметить, что порой писатели и публицисты интуитивно верно подмечают социально-психологические аспекты тех или иных гражданских конфликтов и путей их разрешения.

В этом контексте мы полагаем справедливыми замечания профессора К.К. Худолея о том, что в октябре 1917 г. на карте мира возникло государство, чьи руководители жили мессианской идеей привести человечество к самому справедливому и совершенному обществу (2017). Приход к власти в России открыл перед большевиками новые возможности, в том числе во внешней политике. Приступив к решению глобальных вопросов войны и мира, они не забыли и про ирландский вопрос. Согласно свидетельству Ж. Садуля, атташе при французской военной миссии в Петрограде, а впоследствии деятеля международного коммунистического движения, к числу разногласий между советским правительством и Антантой в том числе следует отнести проблему автономии или полной независимости Ирландии¹. Учитывая, что данный вопрос был поставлен наряду с вопросами Эльзаса, Лотарингии и Малой Азии, следует полагать, что революционное планирование коммунистов стало переходить в стадию воплощения замыслов. По интересному совпадению, 27 октября 1917 г. на съезде Ирландских волонтеров был сделан первый шаг к созданию будущей Ирландской республиканской армии, было выбрано новое руководство, в которое вошли Имон де Валера и Майкл Коллинз. Также были выбраны начальники волонтеров по графствам и Дублину. Многие из избранных входили в ирландский парламент (MacEoin, 1997: 184).

На этом фоне 30 декабря 1917 г. состоялось обращение Народного комиссариата по иностранным делам РСФСР к народам и правительствам союзных стран, которое подтвердило заинтересованность большевистского руководства в дальнейшем развитии антибританского движения в Ирландии. Указанное обращение, в частности, потребовало разъяснения программы послевоенного мироустройства с четким ответом на следующий вопрос: согласна ли Великобритания предоставить право на самоопределение народу Ирландии, Египта, Индии и т. д., как русская революция предоставила это право народам Финляндии, Украины, Белоруссии и т. д. Помимо этого, подписавший данное обращение народный комиссар по иностранным делам Л.Д. Троцкий обещал полную поддержку рабочему классу каждой страны, который восстанет против своих национальных империалистов, шовинистов, милитаристов – под знаменем мира, братства народов и социалистического переустройства общества2.

Выводы. Таким образом, подводя итог, следует отметить, что степень вовлеченности ирландских левых националистов в идеологическую борьбу русских большевиков за всемирную социалистическую республику варьировала прямо пропорционально успехам буржуазно-демократического движения в самой Ирландии. Изначально свободолюбивое и патриархально-наивное ирландское общество восприняло события в России 1917 г. как победу молодой прогрессивной республики над, образно говоря, обветшавшим царством. В известной степени оно было право в данной оценке событий, но нужно иметь в виду, что в первую очередь позитивного отношения заслужила Февральская революция. Отношение к ней в Ирландии было действительно хорошим, и, судя по всему, надежды на укрепление контактов с Россией увязывались с развитием широкого движения за права и свободы малых народов бывшей империи. Неудивительно, что с этой стороны Октябрьская революция выглядела ее логическим продолжением. Переворот буржуазно-демократического вектора революции на рабоче-крестьянскую линию пролетарской диктатуры иллюзорно воспринимался как естественное развитие процессов самоопределения новых наций. Поэтому следующий – 1918 – год в Ирландии мыслился годом нового подъема национально-освободительного движения, а РСФСР рассматривалась как естественный союзник. Хотя последующие события развернулись по менее благоприятному сценарию, двусторонние международные контакты показали потенциальную перспективность. К сожалению, дальнейшее советско-ирландское сотрудничество разворачивалось под эгидой Коминтерна в серой зоне международных нелегальных группировок, в которой правила игры диктовались советскими партийными указаниями, спущенными по линии спецслужб.