Мировые тенденции правового регулирования экономических отношений

О том, насколько значима для общества организация экономической системы государства, говорят ученые: «уровень богатства зависит не столько от тех ресурсов, которыми обладает или располагает соответствующий субъ‐ ект, сколько от тех правил, по которым он может использовать эти ресурсы» [1, с. 12]; «мировой опыт свидетельствует о том, что на благосостояние раз‐ личных стран влияют многочисленные факторы, причем в меньшей степени оно зависит от природных богатств страны, но в большей – от типа экономи‐ ческой системы и ее качественных характеристик» [2, с. 22].

Экономическая система – это «совокупность всех экономических про‐ цессов, совершающихся в обществе на основе действующих в нем имущест‐ венных отношений и организационных форм» [3, с. 7]. Из определения сле‐ дует, что системообразующими признаками экономической системы явля‐ ются два выделенных в теории вида экономических отношений: социально‐ экономические и организационно‐экономические.

Социально‐экономические отношения, возникающие между общест‐ венными классами, отдельными коллективами и членами общества, опре‐ деляются, прежде всего, собственниками средств производства и, как след‐ ствие, результатами производства. Эти отношения находятся в зависимости от того, каким образом в государстве урегулировано право собственности [4, с. 43]. Изложенное позволяет заключить, что каждому общественному строю присущи свои специфические социально‐экономические отношения.

Организационно‐экономические отношения имеют другую природу. Поскольку производство – это общественный процесс, необходимо его оп‐ ределенным образом организовать. Существуют различные формы органи‐ зации совместной деятельности: разделение труда, кооперация труда, кон‐ центрация производства и др. [5, с. 28]

Описанные категории экономических отношений имеют принципиаль‐ ные отличия. Если социально‐экономические отношения свойственны кон‐ кретному общественному строю, то организационно‐экономические отно‐ шения связи с общественным строем не имеют. При различных формах го‐ сударственного устройства с одним и тем же успехом могут применяться од‐ ни и те же организационные формы [6, с. 40–41].

С точки зрения мировых тенденций в экономике особого внимания за‐ служивают изменения социально‐экономических отношений, базирующихся на праве собственности, а также сама собственность как категория, служа‐ щая одним из ключевых оснований для классификации экономических сис‐ тем и, что важно, регулируемая государством. Подчеркнем, что именно го‐ сударство, используя общеобязательный регулирующий инструмент, име‐ нуемый правом, определяет, какие формы собственности могут существо‐ вать в его пределах. Стало быть, при разном отношении к экономической свободе именно государство закладывает фундамент социально‐экономи‐ ческих отношений и всей экономической системы.

В теории экономические системы классифицируются по множеству признаков, среди которых выделим два: признак господствующей в общест‐ ве формы собственности и организационно‐хозяйственный. По признаку господствующей формы собственности выделены: чистый капитализм, ха‐ рактеризующийся частной собственностью на средства и результаты произ‐ водства; государственная система, основанная на государственной собст‐ венности; полифоническая система, основанная на многообразии форм соб‐ ственности. По организационно‐хозяйственному признаку выделены систе‐ мы: традиционная, рыночная, командная (командно‐административная), сме‐ шанная [3, с. 9–10].

Обобщение этой информации позволяет обозначить существование систем‐антагонистов (основанной на частной собственности и основанной на государственной собственности) и системы, в которой присутствует некий компромисс (полифоническая, или смешанная система).

Мировой опыт свидетельствует о том, что в чистом виде системы‐ антагонисты (по сути, капиталистическая и социалистическая) способны по‐ казать существенные плюсы, но также они способны показать не менее су‐ щественные минусы, то есть обе не достигли совершенства. В исследованиях отмечается, что капиталистическую систему положительно характеризуют свобода производителей от государства, а также подстегиваемое конкурен‐ цией внедрение передовых технологий и высокое качество продукции. Но при этой системе возникают многочисленные социальные проблемы: рас‐ слоение общества, безработица и т. д. Социалистическую систему положи‐ тельно характеризует стабильность экономики и гораздо менее выраженное расслоение общества. Но при этой системе возможно технологическое от‐ ставание и, как следствие, зависимость от внешней торговли наименее мар‐ жинальным продуктом – сырьем [3, с. 11–12]. Поскольку обе системы оказа‐ лись несовершенными, и в капиталистическом, и в социалистическом про‐ странстве начался поиск новых подходов к формированию экономической системы. Так появилась система полифоническая, основанная на многообра‐ зии форм собственности (по признаку господствующей формы собственно‐ сти), или смешанная (по характеру хозяйственных связей).

Рассмотрим, как регулируется этот процесс в разных странах.

Как известно, композиция правового пространства государства закла‐ дывается в конституции, и именно конституционное право регулирует осно‐ вы экономической системы. Ключевым элементом конституционного регу‐ лирования экономических отношений признается собственность, которая, как пишет Н.М. Кондратович, является «необходимым условием развития любого общества». Автор подчеркивает, что ни в одной действующей кон‐ ституции эта категория не игнорируется1.

Старейшая писаная конституция – Конституция США, принятая в 1787 г. В ней упоминается только частная собственность, хотя подразумеваются и другие, не названные, формы. Так, есть положение, согласно которому ни одно лицо не должно лишаться «собственности без должной правовой про‐ цедуры; частная собственность не должна изыматься для общественных нужд без справедливого вознаграждения» (поправка V). Иными словами, общественная (она же государственная, или публичная) собственность под‐ разумевается, но она не названа.

Считается само собой разумеющимся, что государство не может обхо‐ диться без средств, поскольку оно содержит общественно значимые объек‐ ты, например армию и флот. Другое дело, что государство не упоминается как участник производственных отношений, функционирующий на основе своей собственности. Доходы США формируются, «чтобы выплачивать долги и обеспечивать совместную оборону и общее благоденствие Соединенных Штатов», за счет налогов, пошлин, сборов и акцизов (разд. 8 ст. 1)2.

Более поздние европейские конституции фиксируют различные формы собственности. Чаще всего в конституциях выделяют общественную (пуб‐ личную, государственную) и частную собственность. Например, в ст. 34 Кон‐ ституции Франции 1958 г. упоминается публичная и частная собственность3. В ст. 42 Конституции Италии 1947 г. сказано: «Собственность может быть го‐ сударственной или частной»4. В Конституции ФРГ 1949 г. понятие «частная собственность» не употребляется, но подразумевается, и ей противопостав‐ ляется общественная собственность. Это следует, например, из положения ст. 15: «Земля и недра, естественные ресурсы и средства производства могут быть в целях обобществления переведены в общественную собственность»1.

На данном этапе можно констатировать, что субъекты собственности в широком смысле подразделяются на две категории: обладающие властью и не обладающие властью. Собственность субъектов, обладающих властью, в текстах приведенных конституций называют по‐разному: общественной, го‐ сударственной, публичной. На наш взгляд, наиболее корректный обобщаю‐ щий термин – «публичная собственность». Исходим из того, что публичная власть в разных государствах устроена по‐разному.

Так, в ст. 13 Конституции Азербайджана 1995 г. установлено, что собст‐ венность может быть государственной, муниципальной и частной. Заметим, что органы муниципального самоуправления не входят в число органов го‐ сударственной власти, но властными полномочиями обладают2. Значит, субъекты муниципальной собственности относятся к категории субъектов, обладающих властью, а муниципальная собственность, как и государствен‐ ная, входит в объем понятия «публичная собственность».

При этом важно учитывать, что указание в конституциях на объекты го‐ сударственной собственности означает наличие ограничений для отдельных субъектов собственности, обладающих властью, и разделение публичной собственности на две категории: государственную и негосударственную пуб‐ личную собственность. Так, в Конституции Испании 1978 г. обобщенной ин‐ формации о формах собственности нет – положения разнесены по тексту. В ст. 128.1 есть положение: «Признается право публичной инициативы в экономической деятельности. Закон может резервировать за публичным сектором важнейшие ресурсы или службы». Значит, признается публичная собственность. В ст. 33.1 прямо признается частная собственность. А в ст. 132 есть положение об объектах именно государственной собственности, к числу которых отнесены «прибрежная зона, пляжи, территориальное море и при‐ родные ресурсы экономической зоны и континентальный шельф»3.

В некоторых конституциях расширено представление о собственности субъектов, не обладающих властью. Так, Конституция Португалии 1976 г. га‐ рантирует «сосуществование трех секторов, основанных на различных фор‐ мах собственности на средства производства»: государственного, частного, а также кооперативного и общественного (ст. 82). Сектор, который в логике указанной статьи не является ни государственным, ни частным, представлен неоднородно, как и его собственность. Средства производства в этом секто‐ ре могут находиться в собственности юридических лиц, не преследующих цели извлечения прибыли, или кооперативов, а также в собственности мест‐ ных сообществ (речь идет о коммунальных средствах производства)1. Ком‐ мунальная собственность местных сообществ (то есть муниципальная собст‐ венность) считается в Португалии публичной. Собственность юридических лиц, в том числе кооперативов, таковой быть не может. Логично отнести ее к частной, принадлежащей субъектам, не обладающим властью. Соответст‐ венно, собственность «кооперативного и общественного» сектора – это два разных вида собственности: публичная негосударственная (коммунальная) и частная (кооперативная и общественная).

Свой подход к собственности продемонстрировала Мексика. В Консти‐ туции Мексики 1917 г. упоминаются государственная, общинная (то есть му‐ ниципальная) и частная собственность. Специфику имеет земельный вопрос. Все земли изначально принадлежат государству. Они могу быть переданы в собственность общине или частным лицам. Частные лица могут владеть только «мелкой земельной собственностью», размеры которой регулируют‐ ся местными законами. Для обозначения этого вида собственности в Консти‐ туции Мексики закреплен специальный термин – «семейная собственность» (ст. 27)2.

Как видим, некоторые конституции расширенно представляют публич‐ ную собственность, выделяя ее государственный и муниципальный форма‐ ты, а некоторые расширенно представляют частную собственность, выделяя коллективный, кооперативный, семейный и другие форматы.

Как уже было нами отмечено, экономические системы, базирующиеся на частной собственности, то есть рыночные системы, при всех своих плюсах имеют и серьезные минусы, прежде всего, социального характера. Это об‐ стоятельство побудило многие рыночные государства на конституционном уровне указать на социальную функцию собственности. Так, ст. 128 Консти‐ туции Испании гласит: «все виды богатств страны в своих различных формах, независимо от собственника, служат общим интересам». Статья 14 Консти‐ туции ФРГ содержит положение: «Собственность обязывает. Ее использова‐ ние должно одновременно служить общему благу». Аналогичных примеров много.

Интересно, что в некоторых конституциях указано, что государство сто‐ ит на рельсах рыночной экономики. Например, ст. 28 Конституции Андорры гарантирует свободное предпринимательство «в рамках рыночной эконо‐ мики». При этом в ст. 1 государство объявлено социальным1. А есть приме‐ ры, когда конституция не совмещает рынок с социальными обязательствами. Так, в ст. 80 Конституции Португалии гарантируется защита собственности и свобода предпринимательской деятельности, но в рамках смешанной эко‐ номики.

Пока мы в основном констатировали, что в странах мира происходит процесс интеграции в рыночные (капиталистические) системы признаков социалистических систем. Но, как было сказано, социалистические системы при всех своих плюсах также продемонстрировали и минусы. В частности, в исследованиях указывается на наличие препятствий для развития экономики государства, обусловленных отсутствием экономической свободы и конку‐ ренции. В результате в отдельных странах был запущен противоположный процесс – процесс интеграции в социалистические системы признаков капи‐ талистических (рыночных) систем. По такому пути пошел, например, Китай. В Конституции этого государства декларируется «социалистическая рыноч‐ ная экономика» (ст. 11)2.

На первый взгляд, термин грешит логической противоречивостью. Ведь социалистическая экономическая система в теории приравнивается к командной, а не к рыночной. Но на самом деле противоречий нет. Китайская экономика – это тоже вариант смешанной экономики. В ее основе лежит го‐ сударственная собственность, которая не распространяется разве что на сельскохозяйственный сектор, где предусмотрена собственность коллектив‐ ная. Допускаются и иные формы частной собственности, но «в ограниченных законом пределах» (ст. 10, 11 Конституции Китая). Китай не стал низвергать социалистические принципы экономического развития, видя их плюсы, но все‐таки учел и слабые места. На сегодня это одна из крупнейших экономик мира. Как уточняет Н.М. Кондратович, формулировка «социалистическая рыночная экономика» была введена в Конституцию Китая в 1993 г., а право частной собственности еще позже – в 2004‐м1.

Не отказался от социалистических принципов и Вьетнам, что обозначено в ст. 15 его Конституции: «Государство управляет и развивает многоукладную экономику товарного производства на основе рыночного механизма и социа‐ листической ориентации». Конституция установила наличие в стране общена‐ родной, коллективной и частной собственности, уточнив, что «основной явля‐ ется общенародная и коллективная собственность»2. В современном вьетна‐ моведении высказывается мнение, что в реальности во вьетнамской экономи‐ ке больше капиталистического, чем социалистического, да еще и с признаками внешнего управления. При этом признается, что цены, валютный курс и другие параметры хоть и формируются рыночными механизмами, но под контролем государства, а в основе экономики лежит долгосрочное государственное пла‐ нирование. Отмечается также, что существующая модель вывела Вьетнам в разряд новых «азиатских тигров» [7, с. 144–146].

Еще один любопытный пример – экономика Сингапура, до 1965 г. бед‐ ного города‐государства, а теперь одного из лидеров рейтингов самых бога‐ тых стран мира. После приобретения независимости здесь были запущены рыночные механизмы, но в условиях достаточно авторитарной политиче‐ ской системы, которая, к слову, применяя жесткие меры, преуспела в борьбе с коррупцией. Одновременно государство озадачилось проблемой баланса в экономическом и социальном развитии и добилось высокого уровня соци‐ альной защищенности граждан. Экономическая система Сингапура принесла плоды в короткие сроки, и ее принято называть «экономическим чудом» [8, с. 111–112].

Приведенные примеры показывают, что выделение в теории катего‐ рии «смешанная экономика» условно, ибо смешанная экономика – явление неоднородное. Очевидно одно: современный мир, оценив угрозы и риски, исходящие от различных экономических систем, идет по пути компромисса, то есть формирования так называемой социальной рыночной экономики. Причем явление, именуемое социальной рыночной экономикой, не ново. Не один век назад чистый капитализм, освобожденный, в соответствии с посы‐ лами А. Смита, от вмешательства государства, развиваясь и выходя к новым рубежам господства капитала, продемонстрировал способность привести экономику к анархии. Когда стало ясно, что рыночный механизм, приводя‐ щий экономику в движение, может дать сбой и вызвать социальную неста‐ бильность, потребовалось вмешательство государства. К середине XIX в. в ряде европейских стран возникла необходимость в правовом регулировании продолжительности рабочего дня, ограничении детского труда и т. д. А к концу XIX в. государственное влияние на экономику стало считаться необходимым условием укрепления государства и социального порядка. В итоге чистый капитализм официально стал неприемлем ни в одной стране.

Социальные противоречия в разных странах преодолевались разными путями. Наиболее радикальный способ увидела Россия (позднее – СССР), а следом и другие государства, которые начали строить социалистическую экономику. Как было отмечено, у экономики без рыночных механизмов вы‐ явились свои слабые черты, но в способности сбалансировать интересы го‐ сударства, производственной сферы и социума ей отказать все‐таки нельзя.

Менее радикально социальные противоречия преодолевались в евро‐ пейских станах. Там использовались такие методы, как покупка государст‐ вом товаров и услуг, расширение государственной собственности в про‐ мышленности, регулирование цен на отдельные товары и пр. Собственно, в Европе, а конкретно в Германии, и появилась теория социальной рыночной экономики, представленной как «третий путь» между капитализмом и со‐ циализмом. Появилась теория еще в конце 1940‐х годов (есть, кстати, мне‐ ние, что произошло это «под влиянием восточного опыта социальной защи‐ ты граждан»1). Целью «третьего пути» было обозначено совмещение рынка с социальным прогрессом, что невозможно без правовой воли государства и его активного участия в экономических процессах [9, с. 445–464].

Насколько социальной может быть рыночная экономика, можно су‐ дить по способам реализации социальной политики. Какого‐то единого под‐ хода к ней на сегодняшний день нет. В литературе чаще выделяют три мо‐ дели.

• 1.    Либеральная модель. Поощряется трудовая мотивация граждан, ин‐ дивидуализм и самостоятельное решение проблем своего благосостояния в обеспеченных государством условиях свободного рынка. Государство мини‐ мально участвует в социальной сфере и использует механизм оказания ад‐ ресной помощи только для тех, кто по разным причинам объективно не мо‐ жет самостоятельно решить свои проблемы. Эта модель характерна для США, Великобритании и др.

• 2.    Консервативная модель. Опирается на рынок и принцип социально‐ го страхования. Для лиц, нуждающихся в социальной помощи, разрабатыва‐

• 3.    Социал‐демократическая модель. Государство разрабатывает урав‐ нительный механизм перераспределения доходов и социальных расходов, в частности, с использованием прогрессивной шкалы налогообложения. Раз‐ личные социальные пособия и услуги предоставляются независимо от тру‐ дового статуса граждан. В этой модели, в сравнении с другими, государство максимально защищает материальное благополучие граждан от воздейст‐ вия рынка. Эту модель называют скандинавской, поскольку она характерна для стран Скандинавии [10, с. 8–10].

ется механизм поддержки того жизненного уровня, который был достигнут ими в течение трудовой жизни. Эта модель характерна для континентальной Европы (Германии, Франции, Италии и др.).

Мир, конечно, многообразнее. Помимо стран, переживших все этапы эволюции капитализма, есть еще страны, прошедшие путь к социализму, а также бывшие колонии европейцев, у которых отношения с механизмами рынка складывались иначе, но которые тоже теперь адаптируются к рынку. Их модели обычно не упоминаются. Но бывают исключения. Так, В.А. Кли‐ менко, ссылаясь на издание 1995 г., упомянул трансформационную модель, связав ее со странами СНГ и Китаем [9, с. 461]. Если учесть, что страны СНГ и Китай в 1990‐е годы в экономике и социальной сфере шли разными путями, то и трансформацию в данном контексте не следует понимать как нечто единообразное.

Обратим внимание на то, что в теоретических исследованиях даже на‐ ших соотечественников образцами современного экономического модели‐ рования служат варианты стран развитого рынка. Иные, стало быть, особого значения не имеют и в качестве образцов не рассматриваются. Хотя по тем‐ пам роста ВВП рейтинги возглавляют отнюдь не страны развитого рынка.

Таким образом, общей экономической тенденцией в мировом про‐ странстве можно считать, с одной стороны, признание позитивных сторон рынка, а с другой – признание того факта, что вверять экономику только рынку опасно для общества. Рыночные механизмы используются практиче‐ ски повсеместно. Зато уровень вмешательства государства в экономические процессы и регулирование даже рыночных отношений – это сфера, которая официально не совпадает даже в традиционно капиталистических странах. Никаких обязательных установок в данном вопросе нет. Переход к смешан‐ ной экономике, которую иначе называют социальной рыночной, является свидетельством того, что характерной чертой современной экономики явля‐ ется социальная направленность, которая обеспечивается не рынком, а го‐ сударством. Каждое государство решает эту задачу индивидуально: где‐то до сих пор превалируют либеральные механизмы, где‐то рынок встраивает‐ ся в социалистическую систему управления.

Вместе с тем проведенное исследование позволяет сделать вывод, что объективно рассуждать о преимуществах и недостатках экономических сис‐ тем, оперируя только теоретико‐экономическими категориями, сложно или даже невозможно. Исторический опыт экономических преобразований по‐ казывает, что либеральные подходы к развитию экономики, зародившиеся в XVIII в., многократно в разных странах становились причиной социальных потрясений, двигавших экономики в сторону социальной адекватности. Иными словами, либеральные подходы давно себя изжили. Но до сих пор они удерживают довольно сильные позиции, поскольку поддерживаются крупным, очень влиятельным и на глобальном уровне никем не регулируе‐ мым капиталом. Последний продолжает довлеть над странами мира, кото‐ рые не имеют возможности ему противостоять без критических для себя по‐ следствий. Экономика государства, даже если это социалистическая или со‐ циальная рыночная экономика, находясь, безусловно, под регулирующим воздействием государства, испытывает и влияние геополитического факто‐ ра. Мы живем в период сопротивления однополярному миру, и этот период в очередной раз отчетливо выявил сущность и мощь капитала, никак не на‐ целенного на формирование экономических систем, оптимальных для всех участников экономических отношений, то есть для государства, хозяйствен‐ ных единиц и потребителей, ибо у него совсем другие задачи. В этом плане наблюдаемое торжество рыночного превосходства, продвигаемое совре‐ менными политтехнологами без учета логики эволюции экономки, даже на фоне пропаганды демократических ценностей, которые на самом деле сложно назвать демократическими, представляется очередной иллюзией на пути к процветанию во всем мире.