Многолетний мониторинг инвазий большого пёстрого дятла Dendrocopos major в Прибалтике и Карелии

Зимние и летние учёты большого пёстрого дятла Dendrocopos major в Карелии на протяжении 43 лет (1970-2013) показали, что численность этого вида заметно колеблется. Анализ данных отлова молодых птиц в Балтийском регионе на протяжении 65 лет (1948-2012) показал, что имеют место сильные межгодовые флуктуации численности – от 0 до 1058 особей. Зимняя и гнездовая численность птиц в Карелии была значимо позитивно связана с летне-осенней численностью в Балтийском регионе. Как в Карелии, так и в Балтийском регионе, численность птиц была значимо позитивно связана с урожайностью семян ели в предыдущий год и негативно с урожайностью в текущий год. Из 10 лет с наиболее сильными инвазиями дятлов в Балтийском регионе пять инвазий пришлись на годы с плохим урожаем ели, а пять – на годы с хорошим урожаем. Это ставит под сомнение гипотезу о том, инвазии у большого пёстрого дятла вызывается дефицитом семян хвойных деревьев в неурожайные годы. Какой-либо значимой связи численности молодых птиц в Балтийском регионе с глобальным погодным индексом Северо-Атлантического Колебания (в декабре-марте) или региональными температурами воздуха выявлено не было. Сроки послегнездовых перемещений молодых птиц в Балтийском регионе на протяжении исследуемого периода претерпели долговременные изменения. Они были негативно связаны с весенней температурой воздуха в исследуемом регионе. Кроме того, была выявлена значимая негативная связь даты начала послегнездовых перемещений с численностью молодых птиц в послегнездовой период в Балтийском регионе. На основании полученных данных мы пришли к главному выводу, что после лет с хорошим урожаем ели численность выживших к весне и приступивших к гнездованию птиц в популяции существенно возрастает, это приводит к появлению на свет большого количества молодых птиц, которые принимают участие в летне-осенней инвазии. Мы предполагаем, что триггером инвазий у большого пёстрого дятла является не пищевой фактор, как принято считать, а иной триггер, вероятно, связанный с конкуренцией и агрессией особей в условиях повышенной плотности популяции, как это имеет место у других нерегулярных мигрантов.