Модернизация: сущность, акторы, векторы

Одним из процессов в современной политической жизни многих стран мира является модернизация. В своих идейных истоках теоретики модернизации восходят к идее прогрессивизма, где история, общественно-политический процесс понимались как предопределенное объективными социально-экономическими факторами движение от так называемого традиционного общества к обществу переходному, а затем – к современному (модерному).

Организующими принципами, общими чертами Современности (Модерна), по мнению П. Штомпки [1, с. 106], являются: Индивидуализм. Дифференциация (то есть появление множества новых специализированных занятий и профессий, требующих высокого уровня образования, компетентности и опыта). Рациональность. Экономизм (то есть превращение экономики в доминирующую сферу жизни общества, определяющую динамику других областей общественных отношений и выступающую основным регулятором социально-политических процессов). Экспансия (то есть способность процессов и отношений современного типа распространяться и подчинять свои закономерностям отставшие в развитии страны периферии мировой системы).

Главным агентом модернизации, по мнению А.С. Панарина [2], является правящий слой. В рамках теории модернизации не важно, какого он происхождения. Главные критерий эффективности правящего слоя – способность мобилизовать общественные ресурсы для накопления и индустриального рывка.

А. Турен доказывает, что новации, возникающие в процессе модернизации, являются альтернативой традиции и делом государства, делом правящей элиты [3, т. 2]. Происходит навязывание «запланированных потрясений» пассивному социуму. Прогресс понимается А. Туреном не как спонтанно действующая эволюция, а как социальная модернизация, в ходе которой происходит. Вытеснение естественно складывающихся тенденций искусственно спровоцированными. Вытеснение автономно формирующихся типов поведения манипулируемыми и контролируемыми извне. Подмену местной профессиональной, территориальной, культурной автономии программированным управлением из разного рода «центров» [4, с. 372-73].

Разрушение традиций, территориальной специфики и т.п. лежит в основе идеологии сопротивления модернизационным процессам. «Регионализм и автономизм выступают как лозунги анти-технократического сопротивления» [5].

Обобщая проанализированные подходы к сущности модернизации, сформулируем интегрированное определение модернизации. Под ней понимается процесс, предполагающий, во-первых, расширение и упорядочивание административно-политических границ, образование национальных или федеративных государств, усиление центральной власти и в то же время разделение властей; во-вторых, способность государства к структурным изменениям в экономике, политике и социальной сфере при сохранении стабильности и сплоченности общества; в-третьих, включение широких масс населения в политический процесс; в-четвертых, установление политической демократии или хотя бы популистского управления, изменение способов легитимизации власти.

Термин «политическая модернизация» употребляется применительно к структурам, осуществляющим переход к индустриальному обществу и демократическому политическому устройству. Политическая модернизация – это импортирование традиционными обществами новых социальных ролей и политических институтов, сформировавшихся в рамках западных демократий. Возникнув как теоретическое обоснование политики Запада, концепция политической модернизации, в конечном итоге, превратилась в обоснование некой общей модели глобального процесса цивилизации, суть которой в описании характерных черт и направлений перехода от традиционного общества к рациональному обществу.

Выделим следующие цели политической модернизации: создание новых политических институтов для решения постоянно расширяющегося круга социальных и экономических проблем; изменение политических ориентаций элиты и лидеров на открытую борьбу; формирование рациональной бюрократии.

Первые концепции политической модернизации появились в 50-60-е гг. ХХ в. в США. Рассмотрим более подробно некоторые направления в изучении механизмов и закономерностей модернизации.

Представители либерального направления (Г. Алмонд, Р. Даль, Л. Пай) [6] считают, что основным критерием политической модернизации является степень вовлеченности населения в систему представительной демократии и создание условий для свободной конкуренции политических элит.

Л. Пай отмечал, что политическая система должна быть способна не только решать возникающие экономические и социальные проблемы, но и обеспечить людям сознание идентичности и фундаментального членства в большом сообществе. Поэтому политическая модернизация обязательно предполагает увеличение числа индивидов в группе, имеющих не только право, но и реальную возможность быть услышанными при принятии политических решений [7, с. 230].

Коррекция социального развития в данном случае обеспечивается не столько вмешательством правящей элиты, сколько возникающими саморегулирующими механизмами, важнейшее условие существования которых – система обратных связей. Характерно для либерального направления высказывание Р. Дарендорфа о проблемах перехода к демократии в Восточной Европе: «Переход не означает и не должен означать замены одной системы на другую. Нет никакого смысла в переходе от социализма к капитализму. Дорога к свободе есть переход от закрытого общества к открытому. А открытое общество – не система, а только механизм для улучшения альтернатив. Экономическая структура и политика в нем не предопределены» [8, с. 71].

По мнению представителей консервативного направления (Дж. Нельсон, Х. Линц, С. Хантингтон) [9], главным источником модернизации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, наличием необходимых структур и механизмов для артикулирования и агрегирования их интересов. В то же время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти приводит к тому, что ожидания людей от включения их в политику не оправдываются, и это способствует дестабилизации режима правления. В силу этого модернизация, по словам С. Хантингтона, вызывает «не политическое развитие, а политический упадок» [10, с. 301].

Социалистические теории модернизации предусматривают переход от низших ступеней общественного развития к современному индустриально развитому социалистическому обществу. Социалистическая модель модернизации в свое время оказалась привлекательной для многих лидеров национально-освободительного движения. Д. Аптер это обосновывает следующим образом: «Большинство лидеров развивающихся стран декларируют свою приверженность социализму. Эта идеология позволяет им отвергнуть преобладающую иерархию власти и влияния, которая обычно связана с традиционализмом и колониализмом. В этом смысле социализм имеет особое значение для новых наций. Он становится этикой для системы политической дисциплины» [11, с. 135].

В 60-х гг. ХХ в. в Латинской Америке возникает своеобразная альтернатива теориям модернизации, получившая название «концепции зависимого развития». В ней предлагается собственное объяснение процесса политической динамики афро-азиатских, латиноамериканских и некоторых других стран (С. Фуртадо – Бразилия, Э. Фалетто – Аргентина, Л. Монтеверде – Мексика, А. Гарсия -Колумбия).

Теории зависимого развития уделяют много внимания причинам отставания. Так, А.Г. Франк, Т.Д. Сантос и другие видят их в эксплуатации этих стран индустриально развитыми государствами. А. Кордова, О. Зункель считают главной причиной отсталости структурную зависимость и опосредованную, скрытую эксплуатацию.

Следует отметить что, политическая модернизация осуществляется на протяжении длительного периода, в рамках которого общество характеризуется особым качественным состоянием, отличающимся нестабильностью и кризисами. В современных исследованиях выделяется пять основных кризисов: идентичности, легитимности, участия, проникновения, распределения, сопровождающих процесс политической модернизации [12].

Общей причиной этих кризисов является характерное для переходного состояния общества противоречие между новыми универсальными стандартами и старыми традиционными ценностями, - 234 - сосуществование новых демократических политических институтов с прежними, рост неудовлетворенности населения.

Исторический опыт модернизации в большинстве современных обществ показал, что итоги этого процесса в различных странах существенно отличаются друг от друга. Теория модернизации имела и имеет немало противников по причине отторжения частью восточного общества чуждых ему западных ценностей, образа жизни, стандартов потребления и поведения.

«Новые левые», а затем и консерваторы выступили с критикой линейного прогресса, связывающего развитие исключительно с материальными элементами производительных сил. Страны социализма продемонстрировали неэффективность модели ускоренной модернизации под эгидой жесткой государственной власти.

На роль человека и социокультурных аспектов общественной жизни в социально-экономическом и научно-техническом развитии обратили внимание неоконсерваторы. «Новые правые», особенно во Франции и ФРГ, утверждали, что целью материального производства должно стать возвышение человека и сохранение каждым народом своей национально-культурной идентичности.

В обществе все более упрочивается понимание того, что мир становится все более многогранным и необходим синтез универсализма и культурной специфики разных стран и народов. Формируется «новая стратегия», суть которой – на развитие человека нужно направить все ресурсы общества.

Во второй половине 80-х и начале 90-х гг. в зарубежной литературе успех или неудача модернизации окончательно связывается с тем, насколько модернизация соответствовала социокультурным особенностям каждой страны. В докладе Римскому клубу «Босоногая революция» 1988 г. Б. Шнейдер констатировал полную неудачу всех прежних планов и концепций развития по образцам развитых стран, поскольку осуществление этих планов принесло эффект лишь небольшой части городского населения, тогда как сельское по-прежнему живет в нищете и отсталости. Автор обращал внимание на то, что утрата каждым народом собственной культуры ведет к разрушению экономики, нищете и упадку [13, р. 1, 76-82].

Осознание и учет исследователями этих особенностей приводит к возникновению теорий «частичной модернизации», «тупиковой модернизации», «кризисного синдрома модернизации». Во второй половине 80-х гг. складывается концепция «модернизация в обход модернити - модернизация при сохранении национальной культуры без жесткого навязывания обществу западных ценностей (А. Абдель-Малек, А. Турен, С. Эйзенштадт).

• А. Турен ввел в оборот термины «котрмодернизация» и «антимодернизация». Первый означает вариант модернизации по незападному образцу («околомодернизация»). К ней он относит сталинскую индустриализацию, модернизацию стран Восточной Европы и Китая в 50-е гг. ХХ в., поскольку они основывались, как и западная модель, на развитии производительных сил [14, р. 448].

Второй термин – открытое противодействие модернизации. По его мнению, в стремлении перейти от контрмодернизации к антимодернизации есть суть основной тенденции ХХ в. Это тенденция к повсеместной утрате веры в универсализм Разума, науки и техники, с одной стороны, к сохранению национально-культурной идентичности – с другой. Субъектами антимодернизации являются не столько народные массы, сколько политические и интеллектуальные элиты, обеспокоенные, в первую очередь, сохранением своих привилегий, власти и социального статуса [15, с. 20].

Эти рассуждения частично можно отнести и к России. Многие ученые, например Р. Бендикс, на наш взгляд, справедливо подчеркивают нецелесообразность противопоставления традиционности и современности, универсализма, как это зачастую делается. Модернизация не обязательно должна разрушать традиционность [16, р. 337-344].

Процесс модернизации может осуществляться различными способами, с использованием различных механизмов. Выделим универсальные составляющие политической модернизации: создание дифференцированной политической структуры с высокой специализацией политических ролей и институтов; создание современно государства, обладающего суверенитетом; усиление роли государства, расширение сферы действия и усиление роли закона, связывающего государство и граждан (лиц с гражданскими и политическими правами), расширение включенности в политическую жизнь социальных групп и индивидов; возникновение и увеличение рациональной политической бюрократии, превращение рациональной деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему управления и контроля, ослабление традиционных элит и их легитимности, усиление модернизаторских элит.

Ссылки: