"Молодые" суициды и интернет: хороший, плохой, злой

Интернет оказывает положительное и отрицательное действие на подверженных риску суицидального поведения (СП), особо подростков и молодых. Показано влияние зависимости от интернета и СП. Просуицидные (суицидогенные) сайты – фактор риска СП у одиноких и уязвимых. При «правильном» использовании Сеть служит ключевым элементом помощи потенциальным суицидентам, особо в группах риска СП, обычно избегающих типовую помощь. Доказательства профилактической эффективности интернета ограничены. Полезны социальные сети для выявления и привлечения к профессиональной помощи особых групп пациентов (одиноких и/или депрессивных).

Неразумно недооценивать и переоценивать риск интернета для уязвимых к СП лиц, но его априорная «вредоносность» сомнительна – инструмент не бывает дурным или хорошим в отличие от поступков. Интернет – составляющая социальной среды, но не главенствует в ряду факторов риска СП. Роль интернета в многообразном СП молодых как активнейших потребителей сети двоякая: провоцирующая и полезная.

Kлючевые слова: интернет, социальные сети, риск суицида, профилактика суицидов

«… нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми».

Макиавелли

Знание – сила и вечный движитель социально-экономического развития постиндустриального общества. Безграничный доступ к информации повышает качество жизни и крепит социальные связи.

Интернет, последний (пока) технологический прорыв в межличностных связях, сочетает достоинства предшественников (телеграфа, телефона, радио и телевидения) – преодоление расстояния и охват массовой аудитории – с инновационными функциями, как относительная анонимность, возможность общения. Каждый третий землянин – пользователь интернета (на «обыкновенность чуда» указывает правило написания – со строчной буквы), половина их моложе 25 лет, но и ¾ россиян старше 55 лет в сети ежедневно; треть – не менее 2,5 часов, особо в соцсетях. К 2024 г. ко всем (97%) соотечественникам придёт широкополосный интернет. Стирается цифровой барьер (информационный разрыв) – ограничение возможностей социальной группы без современных средств коммуникации, но внимание к техническому доступу к сети затушёвывает неплатежеспособность части населения. Легкость и дешевизна создания и копирования информации привлекательны. В 2004 г. хранилище данных Google составило пять петабайт (10¹⁵ байт), или в 1000 раз больше, чем печатное собрание Библиотеки Конгресса. К концу 2017 г. передан зеттабайт (10²¹ байт) данных (зеттабайт равен 36000 годам HDTV-видео). В 2019 г. объём трафика вырастёт вдвое. Количество сайтов и персональных блогов к 2015 г. превысило 1 млрд без сайтов «глубокой паутины», не индексируемых поисковиками. Поисковиком Google в 2017 г. пользовались 27 млрд раз, у YouTube 23 млрд уникальных посетителей, следом социальная сеть Facebook (22 млрд). В топ-500 – 16 российских ресурсов с лидером «ВКонтакте». Ежесекундно в Google 50000 поисковых запросов, смотрят 120000 видео на Youtube, отправлены 2,5 млн электронных писем (сервис Internet Live Stats) . Поиск информации и электронная почта – основные онлайн-действия взрослых [1], а общение и развлечения манят молодых [ 2 ]. Для иного подростка формат screen life (действо на экране гаджета можно пресечь, остановить и повернуть вспять) становится заготовкой жизни реальной.

Интернет всё более влияет на жизнь землян, особо племя молодое, незнакомое: «поколение Z», «цифровых людей», подружившихся с планшетом ранее азбуки.

Новые медиа интерактивны. Сайты социальных сетей превратили доверительные беседы с глазу на глаз в общение «многих с многими» [3]. Интернет упрощает и демократизирует контакты. Откровения стали общественным достоянием: по секрету всему свету. Пользователи объединяются по интересам, для самопомощи, обмена опытом и новостями; меняют содержание и становятся «демиургами» информации социальных медиа платформ, отменяя монополию государственных СМИ.

Сеть озадачивает общественность (особо семьи подростков), профессионалов и правительства. Повсеместное пришествие интернета побудило новую волну исследований влияния СМИ на психическое здоровье и суицидальное поведение (СП). Поэтому в данном обзоре ключевыми словами поиска в базах данных MEDLINE и Google были «интернет», объединённый с соидентификаторами: «самоубийство или суицидальное поведение» и «молодёжь и/или подростки».

Суициды и интернет: кто виноват?

Суицидогенный потенциал сети в следующем. Интернет-зависимость не включена в DSM-V и МКБ-10, но концептуально представлена расстройством контроля импульсивности или поведенческой (нехимической) зависимостью. Чрезмерное увлечение интернетом , сайтами социальных сетей коррелирует с риском СП (в 2-3 раза бòльшим, чем у «независимых») и депрессией [цит. по 4], в свою очередь, депрессивные и/или суициденты тяготеют к сети [5]. Невротизм как предтеча депрессии и предиспозиция СП прямо связан с тягой к социальным сетям [6], негативная эмоциональность и эмоциональная нестабильность – cуицидо-генные факторы [7].

В систематическом обзоре 51 статьи [8] выделены 11 (почти 40000 участников), указавших риск самоповреждений молодых при зависимости, высоком уровне потребления интернета, посещения просуицидных сайтов.

Просуицидные (суицидогенные) сайты. Более 100000 сайтов в Google и Yahoo касаются СП [9]. «Дьявольское число» суицидогенных сайтов не известно, но 10, 25 и 5% – отнесены к просуицидным в США, Великобритании и Китае соответственно [цит. по 10].

Просуицидное содержание на разных языках сходно: суицид рекомендован панацеей от земной юдоли. Чаще СП поощрено исподволь обесцениванием жизни при романтизации смерти. «Антипсихиатрический» климат открытых форумов в обсуждении «нормализации» самоповреждений как «естественного права» человека. СП указан путём самоидентификации и освобождения от догм морали и ценностей консервативного общества, осуждающего посягательство на святость жизни.

Распространение информации в интернете подобно вирусу. Молодые выражают суицидальные чувства и планы в социальных сетях и блогах, перенимают «новомодные» и «проверенные» способы суицида [11] в Google, Yahoo! и др. как предпочтительных источниках cведений [12, 13]. До 30% веб-страниц, касающихся СП, сообщают о способах самоубийств (на 10% – четкие рекомендации), но 25% сосредоточены на противодействии СП [цит. по 4].

На этапе планирования совершившие попытки самоубийства ищут «доступные, надёжные и безболезненные» способы [14, 15], и 10% загружаемых страниц содержали информацию об этом (+5% при интересе к намеренным передозировкам лекарствами) [10].

По самоотчетам почти 4000 молодых (21 год) британцев [16], 12% заходили на сайты / чаты, обсуждающие СП, 8% искали cведения о самоповреждениях, 7,5% – о суициде, 9% – для обсуждения чувств о самоповреждении; сведения, как убить себя важны для 3%. При этом сайты, предлагающие помощь, советы и поддержку, искали 8%. Более трети (серия случаев n=22) молодых суицидентов нашли способ тяжелой попытки [14] на общедоступных сайтах с врачебной информацией при запросе «суицид передозировкой X». К «сайтам самоубийств» обращались реже. Кто-то «вдохновлён» кадрами публичной казни, статьёй Википедии, новостными живописаниями («труп к завтраку») обычно брутального СП, как дефенестрации.

Увлечение болезненным и жестоким описанием, «кровавыми картинками» суть отыгрывание агрессивных импульсов и / или бунт против господствующей культуры [17].

Однако у 1% опрошенных по телефону 1500 подростков 10-17 лет в США доступ к сайтам, поощряющим самоповреждения или СП, тесно связан с суицидальными мыслями [18]. С учётом примерной частоты таких мыслей в возрастной субпопуляции, у каждого 2030-го помышляющего. Тематический интерес связан с CП, историей самоповреждений [16].

Каждый пятый (18%) школьник после парасуицида сообщил, что интернет (социальные сети) влиял на его решение [19].

Сообщения СМИ и вымышленные истории «заражают» уязвимых (в кризисе), перенимающих суицидальный сценарий [20]. Интерактивный интернет влияет более печатных СМИ на подражателей [21]. Молодые (подростки), активнейшие в сети, восприимчивее к «заражению» СП (выборе метода) при группировании и отождествлении себя с жертвой СП. У пользователей социальных платформ описан эффект Вертера [22] в «цифровых» фраке и жилете. Среди немецких психиатров и психотерапевтов разнородны объяснения влияния СМИ на депрессию и СП от упрощенных (теория «волшебной пули»: аудитория принимает сообщения мгновенно и единообразно) до гибких (модели усиления, особая восприимчивость) концепций [23].

Среда сайта может быть насыщенной оскорблениями и издевательствами над и без того униженными и оскорблёнными. Сайты особо пагубны для отторгаемых обществом (сверстников), с психическим недугом. Кибербуллинг [8, 24] – пример виктимизации, вторичной (со стороны профессионалов) – тоже. Процесс может быть запущен «нормализованным» в субкультуре секстингом – обменом откровенными фото и видеозаписями через компьютер или смартфон. Около 15% опрошенных подростков отправляли их и почти вдвое больше – получали , но 12% – пересылали контент третьим лицам без согласия отправителя, а 8% получали, не желая того [25] .

Так, 38-летний житель Амстердама за шесть лет создал 96 фальшивых страниц в Facebook под разными именами, где знакомился с сотнями подростков, убеждая их раздеться перед камерой, затем грозил разослать фото и видео их знакомым: «Разрушу твою жизнь, буду преследовать, пока не покончишь с собой». В результате шантажа покончила с собой 15-летняя канадка. Незадолго до смерти записала видео, где признается, что не спит ночами, потеряла друзей и уважение окружающих.

С начала ХХI века описаны единичные киберсуициды [26], онлайн демонстрации самоубийства с шлейфом лайков и репостов. Полумифические «группы смерти» (памятные с античных времён) катализировали страхи общества и профессионалов (врачи, психологи, педагоги), но лишь 5% последних допускают прямую связь СП с «сетевыми убийцами», «психологическими техниками» [27]. Суицидальная игра «Синий кит» [28] стала международной формой киберсуицида через киберзапугивание, пособничество и подстрекательство.

Так, множатся сообщения о распространении игры в арабских странах. Правительство Туниса напомнило родителям об опасностях интернета («жасминовый бунт» в стране, возможно, спровоцирован документами WikiLeaks. Прим. соавт.). Дочь бывшего депутата египетского парламента заявила, что её брат, покончивший с собой 2 апреля, стал жертвой игры "Синий кит", доводящей подростков до самоубийства. Она обнаружила в комнате брата записки с посланиями и символами. И изображения кита. Мальчик выполнил 50 заданий игры, последнее – покончить с собой.

Рассказы о «Синем ките» и пришедших ему на смену суть городские легенды, а «кураторы смерти» столь же молоды, как «игроки со смертью». Отечественные (и не только) СМИ лишь нагнетают «моральную панику», распространяя массовую истерию относительно якобы повинных в суицидах «сотен и тысяч» детей неких «кураторов смерти», крысоловов ХХI века. Основная черта «вулкана, извергающего вату» (С.М. Эйзенштейн – по другому поводу): непропорциональность реакции на гипертрофированную угрозу (жертвы «Кита» превысили число детей и подростков, погибших от суицида в стране за год) с огульными призывами закрытия «подозрительных» сайтов, наказания «виновных» вместо внятной и последовательной антикризисной программы.

Договоры о самоубийстве, их организация и выполнение, облегчены чатами, досками объявлений [4, 11]. Киберсуициды и интернет-суицидальные пакты составляют малую часть самоубийств при их резонансе. По мере роста пользователей сети, потенциальные онлайн-риски СП возрастают.

Факторы, связанные с доступом к «полезным» (антисуицидальным) и «вредоносным» (суицидогенным) сайтам, занимающим первые страницы поисковых систем, сходны и взаимосвязаны; их перехлёст затрудняет различия.

Предупреждение СП и интернет: что делать?

Интернет занимает ведущие позиции в концепции «мобильного здоровья»: реализации организационных, клинико - эпидемиологических, профилактических (образовательных) аспектов здравоохранения посредством мобильных устройств связи, сетевых информационных ресурсов, прикладного программного обеспечения мобильных и персональных устройств (более 60% российской онлайн-аудитории выходит в сеть с смартфонов, по данным Google). Практики и исследователи смелее используют информационно - коммуникационные технологии (Information and Communication Technology, ICT), прощаясь с «доцифровой эрой»; сосредоточиться на соци- альных платформах, как Facebook, Instagram, YouTube, видео / изображениях, столь популярных у молодых. Подходы лечения и предотвращения СП развиваются в русле тенденций ICT. Так, «Siri» (интерфейс интерпретации и распознавания речи) – интеллектуальный личный помощник и навигатор знаний, приложение операционной системы Apple, переадресует запросы на веб-сервисы iPhone. Google Images, помогает искать изображения и фото.

Профилактические мероприятия электронного здравоохранения (E-health) в суицидологии развиваются по следующим направлениям [29]: 1) самоконтроль риска СП и / или психического нездоровья (депрессии). Выявленных скринингом направляют в онлайн-программы или традиционные психиатрические службы; 2) оценка риска СП по содержанию твитов, комментариев и постов в режиме реального времени другими пользователями или при компьютерной обработке; 3) приложения психологических антикризисных вмешательств помогают прицельно (через электронную почту, телефон) или не дифференцировано (в общественных автоматизированных программах).

Информационная эпидемиология, или инфодемиология изучает распределение и детерминанты информации о здоровье в электронной среде [30] через «надзор», отслеживание открытых онлайн-данных для изучения поискового поведения, например, потенциальных суицидентов методом предложения / спроса при введении в популярные поисковые системы ключевых слов «суицид», «способы суицида» [4]. Обычно довольствуются запросами из пары слов и первой страницей результатов. Отсюда поиск в сети по связанным с СП словам прогнозирует последнее. По «теории использования и удовлетворения» («uses and gratifications theory») [31], мера удовлетворения (релевантность) поисковой системой определена переменными популярности у пользователей, надёжностью домена и качеством (хорошо сделаны и содержательны) сайтов. Негативная информация (здесь: просуицидные сайты) легко доступна в СМИ, но её усвоение зависит от потребностей и желания пользователей. Обычно и к счастью, они ищут развлечение (сомнительного свойства тоже), научную информацию, новости без ключевого слова «суицид». Данные о естественном поисковом поведении в основных системах (Google, Bing и Yahoo!) важны для эмпирически обоснованных стратегий предотвращения СП в интернете, но выводы основаны на выборках «веб- подкованных» и / или суицидентов. Межнациональное изучение мотивов «обычных» пользователей, ищущих данные о СП, возможно, выявит культурные различия пользования Сетью.

Универсальная / селективная (группы риска) / индикативная модель [32] и концептуальная [33] модели СП составляют теоретическую основу эффективных интернет-программ профилактики. При недостаточности доказательств антисуицидальной роли СМИ (эффекта Папагено), можно улучшить суицидологическую грамотность населения: осведомлённость, понимание, мотивацию поиска доступной профессиональной и неформальной помощи [34-37].

Социальные платформы включают coвместные проекты (как Википедию), блоги и микроблоги (как Twitter), контент-сообщества (как YouTube), социальные сети (как Facebook), виртуальный мир игр (как World of Warcraft), социальные миры (Second Life). После порабощения ПК социальные сети захватывают мобильные устройства.

Онлайн-общение укрепляет неформальную сеть поддержки с опорой на уникальный выстраданный опыт, эмпатию [38] в равноправной полифонии чата с приятелями - сверстниками. Интерактивный форум – открытая арена исповедальных чувств (катарсиса) и обсуждения мыслей без самоцензуры и табу для бегущих от стигматизирующей и негибкой типовой помощи, не отвечающей эластическим реальным нуждам юных суицидентов и / или его близких [24].

Меньшинство пользователей посещает «вредоносные» сайты и не обязательно с намерением суицида. Участники «суицидальных» форумов ищут поддержку и способы совладания, решение социальных и психологических проблем [4]. Более 80% посещавших вредоносные сайты интересовались и антисуици-дальными [16], что указывает борьбу двойственного (до последней черты) суицидента с негативной эмоциональностью и эмоциональной неустойчивостью [39, 40]. У ищущих в сети сведения о СП или психическим здоровье более суицидальных мыслей, сильнее депрессия / тревога [41].

Расхожий миф суицидологии: заявляющие о СП себе не опасны [42]. «Разговоры», «угрозы», «поиск способов» служат настораживающими, «предупреждающими знаками» острого риска самоубийства [43, 44], а улучшение осведомлённости граждан о предупреждающих знаках и обучение «привратников» – апробированные стратегии предотвращения СП [45, 46]. Объединение «теорий» предупреждающих знаков и «крика помощи» облегчает определение риска заявляющих о самоубийстве [47].

Изучение лингвистических особенностей (ключевых слов) суицидальных сообщений в постах социальных сетей [цит. по 47] позволяет оценить риск СП и / или депрессии, но не ясен настрой суицидентов, не отработан алгоритм действий в ответ на суицидальные угрозы . Ретро- анализ онлайн-сообщений облегчает понимание «суицидального ума», событий, предшествовавших трагедии [48-50] как часть психологической аутопсии. Не склонные к самоубийству обычно не говорят о нём всуе, но любопытствующие грозят самоубийством, испытывая программу профилактики самоубийств на платформе Facebook.

«Поисковики» (информация) влияют на внутреннюю картину болезни, её управление (поиск помощи) и контакты с профессионалами [51].

Профессионалы используют социальные сети для предупреждения СП, но иначе, чем молодежь [52]. Онлайн-скрининг приемлем молодежи, поддерживая результаты РКИ, что скрининг не увеличивает риск СП [29]. Так, анонимные психиатрические онлайн консультации не провоцируют суицидальные мысли, но обостряют депрессию / тревогу [41], возможно, в связи с клиническим зондажом. Онлайн – индивидуальная самооценка риска СП и помощь онлайн-клинициста сопряжены с побуждением к дальнейшему лечению. Заманчива профилактика СП (психообразование) школьников и студентов в социальных сетях [11, 52 ]. Молодые резонно вовлечены в разработку кампании по предотвращению СП, создавая контент, стратегию с учётом своих взглядов и предпочтений. Удачна идея привлечения молодых к разработке компьютерных программ кризисной КБТ депрессии и психоза [53].

Обязательно внимание к третичной профилактике (поственции) – работа с «выжившими» (близкими, приятелями суицидента) [54].

Социальные сети, открывая возможности общения молодых с профессионалами, – чуткий индикатор риска СП в географических районах, мониторинга групп-мишеней и на индивидуальном уровне [ 55 ] в режиме реального времени.

На индивидуальном уровне помощь охватывает психически больных и/или одиноких подростков. Немного известно о месте СМИ (сети) в снижении риска СП в группах-мишенях с сочетанными клинико-социальными проблемами (как психически больные одино- кие подростки, ищущие «отдушину» в онлайн общении). Интернет-помощь привлекает лиц с ограничением функциональных возможностей, представителей ЛГБТ сообщества [56], депрессивных, намеревающихся решить проблемы и / или справиться с отрицательными эмоциями через СП [4] или рискованное поведение.

Обнадёживает привлечение игровыми вебсайтами социально отстранённых молодых [57].

Систематические обзоры последних лет [8, 11, 58, 59] наряду c негативными аспектами интернета подчеркивают пользу oнлайн-вмешательств / лечения, выгоду (затратную эффективность) социальных сетей, благодаря доступности, приемлемости вмешательств в лечении и предупреждении СП. Впереди контролируемые исследования онлайн-скрининга (уменьшение риска СП, побуждение к помощи). Оценка результативности затруднена методологическими проблемами в связи с быстротой, аморфностью и анонимностью платформ. Предсказуемы трудности контроля поведения пользователей и оценки риска, заражения, этические вопросы конфиденциальности («большой брат на страже») и уточнения границ помощи. При этом анонимность аккаунта соцсети под вопросом.

Рекомендации по ответственным сообщениям СМИ составляют неотъемлемую часть многокомпонентной и многоуровневой профилактики СП [37, 60]. Потребители традиционных СМИ (газеты, радио и телевидение) полагались субъектами информации, и ряд стран разработал руководства по безопасному и ответственному освещению СП традиционными СМИ [цит. по 60], имеющих ограниченное влияние на социальные сети [61]. Чрезмерный интерес к СМИ (ныне – интернету. Прим. авт .) объясним социальным избеганием; одинокие развивают «парасоциальные отношения» [62] с медиа-персонами (дикторами, обозревателями телевидения): «говорящие головы» должны вещать в унисон профессионалам здравоохранения.

Руководства разработаны и для вебплатформ, но менее четверти рекомендаций для СМИ учитывают новые медиа [63], как международной ассоциацией предупреждения суицидов в помощь блогерам, сообщающим о СП [ 64 ], или австралийской Национальной медиа-инициативы Mindframe [цит. по 11]. Апробированы инициативы по предотвращению СП на государственном уровне (в Австралии, Японии, Ю. Корее, России) [цит. по 10]: 1) поставщики интернет-услуг («хозяева соцсетей»)

и веб-хостинговые компании удаляют просуи-цидные сайты посредством интернет-фильтров, мониторинга сайтов киберполицейскими; поставщики интернет-услуг облегчают доступ уязвимых и/или лиц в кризисе к «полезным» сайтам, а вредоносные блокируют. В 2012 г. в России вступил в силу ФЗ 139 «О внесении изменений в ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Досудебным порядком в 2011-2016 гг. заблокировано 1000 сайтов и страниц в соцсетях, «пропагандирующих суициды» и потому введённых в «Единый реестр запрещённых сайтов» после жалоб в Роспотребнадзор (кибердружинники, неравнодушные граждане обращаются на горячие линии Лиги) и экспертизы Лиги безопасного интернета. Запретительные меры не привели к снижению уровня суицидов подростков .

Без обращения к целевой группе молодых рекомендации не изменят акценты обсуждения СП в социальных сетях, где творцы информации – сверстники, а не профессионалы. Нужны особые подходы обучения молодых безопасным и чутким сообщениям о СП и поддержка эмоционального дистресса других oн- и офлайн. Так, кибербуллинг – культурная и образовательная проблема. Подросток, нередко единственный знакомый с сетью в семье, заблуждается, что его слова, «картинку» легко стереть / забыть. Удаление аккаунта на Facebook не прервет издевательств: они возвращаются в реальную жизнь.

Рекомендации (2017 г.) для родителей по выявлению подростков, участников игры «Синий кит» Минпроса, например, Израиля следующие. Настораживают резкие изменения поведения как замкнутость и отчужденность, раннее пробуждение и ночные бдения. Увлечение фильмами ужасов. Вырезание знаков F57, F58 или 420, изображения кита на руке или «Да» на ноге. Фраза «Я – кит» в соцсетях. Обнаружившим участника "игры" следует воздержаться от наказаний, гнева и нотаций, а обратиться к специалистам (психологу); выяснить «стаж» участия и меру вовлёченности в «игру», выслушать, дать понять подростку, что близкие – его союзники и помогут справиться с проблемой.

Рекомендации указывают признаки возможной депрессии подростков (типично нарушение ритма сна и бодрствования), более характерные для СП, чем «выпиливание». Советы слушать и слышать, обратиться к специалисту разумны, но, без попытки стигматизации «выживших», жертвы суицида – обычно из разобщённых семьей. Понятны и перенесение ответственности (совладание с чувством вины) близких жертвы на правоохранительные органы, Сеть, уход в конспирологические схемы, где все строго логично на ложном основании (как в систематизированном бреду) в отличие от хаотичного мира.

Полезны обучение мерам безопасности в социальных сетях, установка родителями вебфильтров в русле широкомасштабной кампании по предотвращению СП. Хорошо бы старшим стать образцами разборчивого (не без брезгливости) отношения к неким страницам интернета.

Вслед трагедии представители платформы посетили конференцию под патронатом Белого дома для предотвращения травли. Ресурс закрыт в 2013, а с 2015 г. стал частью платформы Twoo. Страницы ASKfm, конкурента Formspring, сообщали о суицидах; ассоциация родителей и критики платформы обвинили ресурс в недостаточном контроле. Приложение Yik Yak за год выбрало более 60 млн пользователей, работая для предотвращения виртуальной травли в образовательных учреждениях, но в 2017 г. закрыто после раскрытия имён пользователей. Приложение After School, «личный форум для твоей школы», названо рассадником буллинга.

Ограничительные законодательные меры, государственный и общественный контроль отчасти защищают уязвимых от наводящего на дурные мысли материала, переключая на ресурсы помощи, но мало учитывают способы создания, поиска и доступа к онлайн информации. Так, киберрегулирование (ограничение или удаление веб-сайтов – «миссия почти не выполнима»: интернет явно не подпадает под любую юрисдикцию, идентификация безотчётного (и порой безответственного) пользователя ненадёжна. Содержание просуицидного сайта можно скопировать, переустановить, кэшировать и воспроизвести на зеркальных сайтах (как WikiLeaks); заблокированные – обойти через зашифрованные соединения. Свойства новой среды затрудняют и непрактично ограничивают доступ и к антисуицидальным сай- там. Помимо трудоемкой стратегии поиска, сортировки и удаления суицидоопасных сайтов предстоит разрабатывать альтернативные качественные, информативные, интерактивные и удобные антисуицидальные сайты (так, у отечественного Победишь.ру и др. заделы развития), обращенные к жизнелюбию и духовности [65].