Моравские братья в Ладакхе - бесплодные усилия любви?

Деятельность христианских миссионеров среди разных племен и народов мира – интересная и поучительная страница в истории межкультурных контактов. На западноевропейских языках истории миссионерства посвящена обширная научная литература1. На русском языке по понятным причинам литература на данную тему гораздо беднее. В данной статье речь пойдет о деятельности христианских миссионеров (моравских братьев) в Ладакхе, который исторически есть часть тибетского (следова- тельно – центральноазиатского) культурного мира, но в наши дни входит в качестве административной единицы в штат Джамму и Кашмир Республики Индия.

«Моравские братья» – лишь одно (и неофициальное) имя той своеобразной христианской деноминации, которая официально именует себя на латыни Unitas Fratrum (что можно перевести как «Братское единение»), а на английском – Moravian Church (Моравская церковь; точнее: The Moravian Unity of the World Wide Moravian Church)2. В немецком языке употребляются названия Evangelische Brüder-Unität (Евангельское братское единение) и/или Herrnhuter Brüdergemeine (Братская община гернгу-теров)3.

История Моравской церкви восходит к 15 веку4. В 1457 г. «недобитые» последователи Яна Гуса (как известно, сожженного в 1415 г. у) основали в городке Кунвальд (тогда – в Богемии, ныне это территория Чешской республики) – под покровительством короля Богемии Иржи (Георгия) из Подебрад (который и сам был умеренным гуситом) – религиозную общину, получившую имя Unitas Fratrum. В своих религиозных воззрениях «братья» сохраняли верность гуситской традиции, получившей развитие в сочинениях Яна (Иоанна) Рокицана (ок. 1396–1471), архиепископа Пражского, и Петра Хельчицкого (ок. 1390 – ок. 1460). В 1467 г. «братья» формально разорвали отношения с Римом – и стали протестантско-реформаторской церковью avant la lettre. Unitas Fratrum существовала в чешских землях до начала 17 в., но после подавления восстания чешских сословий в 1621 г. «братья» были почти полностью изгнаны из пределов Священной Римской Империи. Их последним епископом был не кто иной, как Ян Амос Коменский (1592–1670), с 1621 г. живший в изгнании. В 1722 г. религиозный реформатор граф Николаус Людвиг фон Цинцен-дорф (1700–1760)5 приютил в своих владениях, в Саксонии, некоторое количество «моравских братьев», которые основали поселение под названием Herrnhut (букв.: Господня обитель). Отсюда возникло немецкое имя для общины: Herrnhuter Brüdergemeine, по-русски – гернгутеры. В доктринальном отношении гернгутеры были и остаются близки к лютеранам, но сохраняют организационную обособленность. В ХVIII–ХIХ вв. общины моравских братьев (гернгутеров) стали возникать и расти также и за пределами Западной Европы, прежде всего – в Америке, а также на тер- ритории Российской Империи, больше всего – в Прибалтике6. Уже в 1722 г. моравские братья начали и свою миссионерскую деятельность на иных континентах, которая постепенно приобретала все больший размах7. В ХIХ в. миссионеры-гернгутеры появились и в Ладакхе8.

Ладакх (по-тибетски la-dwags – «страна горных перевалов») расположен на крайнем северо-западе Республики Индия и в наши дни граничит с Китаем (точнее – с Тибетским районом Китая) и с территориями, контролируемыми Пакистаном. Ныне площадь Ладакха составляет 86 900 км²., а население – примерно 270 000 человек. Это один из самых высокогорных населенных районов мира с перепадом высот от 2 750 м над уровнем моря в Каргиле и до 7672 м – вершина горы Сасир-Кангри. Здесь находятся самый высокогорный в мире автомобильный перевал Кардунг-ла (5 600 м) и второй после Оймякона самый холодный населенный пункт – Драсс.

В истории Ладакха немало белых пятен⁹. Так, мы располагаем крайне скудной информацией об истории Ладакха до образования независимого княжества в X в. Возможно, в первом тысячелетии н.э. все население нынешнего Ладакха говорило на дардских языках. Об этом свидетельствует как исследования этнографов (антропологов), так и некоторые топонимы. Сейчас здесь проживает лишь одно дардоязычное меньшинство – в западной части Ладакха, между деревнями Хану и Марол, с центром в Да (Дха) [Petech 1977, p. 7]. На языке ладакхи жители этих поселений называются брок-па , а их язык – брок-скат . Лингвисты считают этот язык диалектом шина (одного из крупных дардских языков).

Появление княжества Ладакх связано с крушением Тибетской империи в 842 г. Продолжительные междоусобицы и борьба за власть, последовавшие за смертью великого императора Сронтсана Гампо (или Сонг-цэн Гампо – Srong-btsan sGam-po, годы правления: 617 – ок. 650 гг.), привели к тому, что его праправнук Скилде Нйима-гон (sKyid-lde Nyi-ma-mgon) в сопровождении нескольких знатных родов из центрального Тибета в последней четверти Х в. отправился на запад и установил свою власть в регионе, который находится на восточной границе теперешнего Ладакха. У Нйима-гона было три сына, между которыми он поделил свои владения. Одному из них, Спалки-гону (dPal-gyi-mgon), достался Мар-юл (верхний Ладакх). Строго говоря, именно Спалки-гон стал родоначальником династии, правившей в Ладакхе до завоевания его Гулабом Сингхом, раджой Джамму, в 1842 г. В 1846 г. Гулаб Сингх стал первым махараджей Кашмира. А когда в 1947 г. при разделе британской Индии раджа Хари Сингх (потомок Гулаб Сингха) должен был решить, присоединять Каш- мир к Индии или к Пакистану, он выбрал Индию. Так Ладакх стал частью Республики Индия.

Первоначально в планы моравских братьев не входило посещение, а тем более основание миссии в Ладакхе, но судьба распорядилась иначе.

В 1853 г. два моравских миссионера, Вильгельм Гейде (Wilhelm Heyde) (1825-1907 гг.) и Эдуард Пагелл (Eduard Pagell) (1820-1883 гг.), отправились в Монголию, куда они планировали попасть через Россию. Не получив разрешения от российских властей, миссионеры поплыли на корабле, обогнули Африку и попали в Индию. Оттуда они намеревались продолжить свое путешествие в Монголию, однако непроходимые горные перевалы навсегда задержали их в Гималаях, где они и основали первое поселение моравских братьев.

Гернгутеры всегда уделяли большое внимание изучению естественных наук и приобретению практических навыков, которые могли пригодиться миссионерам во время дальних странствий и жизни в непривычных условиях. Наряду с греческим, латынью и историей религии в школах «Братского единения» изучали зодчество, механику, медицину, различные ремесла и многое другое. Все эти знания очень пригодились Гей-де и Пагеллу, когда в 1856 г. они осели в поселке Кьеланг (Kyelang), провинция Лахоул (Lahoul). Они держали скот, сажали фруктовые деревья и даже построили ирригационную систему, чтобы получать хорошие урожаи, что было совсем не просто в условиях высокогорья. Любопытно, что выращивание картофеля в Ладакхе и долине Кулу началось с экспериментов Вильгельма Гейде, который привез с собой немного клубней картофеля из Европы.

Граф Цинцендорф, считавший, что христиане вслед за греками должны следовать принципу «в здоровом теле – здоровый дух», уделял большое внимание медицинскому образованию. Среди прочего миссионеры-гернгутеры должны были изучать ботанику и аптекарское дело, а также уметь обращаться с лечебными травами. Эти знания стали важным подспорьем для Гейде, когда ему пришлось работать врачом в Кьеланге и Лехе. Помимо прочего, Гейде и его коллега-миссионер Генрих Август Ешке (Heinrich August Jaeschke) (1817-1883 гг.) открыли шесть новых видов растений в Ладакхе, которые были названы в их честь [Meier 1997, p. 180].

Если мы обратимся к дневникам, письмам и отчетам моравских братьев, работавших в Ладакхе, то заметим, что они уже на начальных этапах уделяли довольно большое внимание изучению местной культуры, обычаев и языка. Миссионеры понимали, что их проповедническая деятельность будет успешна только в том случае, если они будут говорить на понятном и привычном для местных жителей языке, отталкиваясь от понятий и образов, которые уже сформировались в их религии и культуре. А это требовало колоссальной работы по изучению классического тибетского и еще никем не освоенного ладакхи и других местных языков. Особенно успешно языковые штудии начали развиваться со времени пребывания в Ладакхе Г.А. Ешке, имевшего лингвистическое образование и знавшего по разным данным от 14 до 20 иностранных языков, среди которых были арабский, персидский и санскрит. Ешке присоединился к Гейде и Пагаллу в 1857 г., чтобы возглавить отделение Моравской церкви в Кьеланге. Однако его сложный характер, чрезмерная скупость и аскетизм вызывали недовольство соратников и затрудняли общение с ними, что заставило Ешке покинуть свой пост в 1863 г. После этого он полностью посвятил себя изучению классического тибетского языка и переводу на него Библии. Когда исследователь понял, что для работы ему недостаточно тех словарей и грамматик, которыми он располагает, он решил обратиться за помощью к молодому ламе Стобгьесу (Stobgyes), с чьей помощью освоил тибетский, и вскоре сам принялся за составление словаря и грамматики.

Труды Ешке можно разделить на три группы. К первой группе относятся его учебники и пособия по разговорному языку, предназначенные для общения миссионеров с местным населением в повседневной жизни. Во вторую входят его лингвистические изыскания, а также словари и грамматики классического тибетского языка. И в отдельную, третью группу можно выделить перевод Библии, ради чего, собственно, и было затеяно столь основательное изучение тибетского языка. Ешке и дольше работал бы над своим переводом Библии в Ладакхе, если бы не суровый климат и не слишком аскетичный образ жизни, которые довели миссионера да ревматизма и нервного расстройства и вынудили его после одиннадцати лет, проведенных в Гималаях, вернуться в Гернгут в 1868 г. На родине Ешке продолжал работать над карманным словарем тибетского языка и следил за переизданием своего перевода первых книг Нового Завета.

Эстафету в изучении тибетского и ладакхи у Ешке принял другой выдающийся исследователь и миссионер – Август Герман Франке (August Hermann Francke, 1870-1930 гг.)10. Одним из первых он стал изучать историю Ладакха, местный фольклор и наскальные надписи. С 1925 г. Франке был профессором тибетского языка в Берлинском университете. Библиография работ исследователя, составленная Гартмутом Вальравенсом (Hartmut Walravens) и Манфредом Таубе (Manfred Taube), насчитывает 221 публикацию и включает в себя описание внушительной коллекции манускриптов, которая сейчас рассредоточена по архивам Германии, Британии и Индии.

Франке прибыл в Лех 8 июня 1896 г. К этому времени миссия в Ладакхе существовала уже более сорока лет и насчитывала три основных центра: в Пу, Сатледже и Лехе. Однако ни один из этих центров не мог похвастать значительным количеством местных жителей, обращенных в христианство. Основные проблемы, которые препятствовали миссионерской деятельности, были связаны с тем, что христианство, с одной стороны, и буддизм, исповедуемый большинством жителей Ладакха, с другой, – слишком далеки друг от друга. К тому же миссионеры не располагали достаточным знанием местного языка, чтобы доступно донести до местных жителей слово Божие. На протяжении всей своей миссионерской деятельности Франке постоянно приходилось преодолевать эти препятствия. Помимо всего прочего, новообращенные христиане сталкивались с серьезным социальным давлением со стороны как буддийских монахов, так и буддистов-мирян. К факторам, препятствующим миссионерской деятельности, нужно отнести также и суровый горный климат, к которому были не привычны европейцы. Миссионеры, и особенно их дети, страдали от разных болезней, не редко приводивших к смерти. Так, миссионер Эдуард Пагел и его жена умерли в Пу в 1883 г., а миссионеры Карл Маркс (Karl Marx) и Фридрих Адольф Редслоб (Friedrich Adolf Redslob) умерли в Лехе в 1891 г.

Однако, несмотря на все тяготы и лишения, выпадавшие в Гималаях на долю моравским братьям, они были непоколебимы в своем стремлении проповедовать христианство и не желали оставлять Ладакх. Лех был для них особо важным стратегическим пунктом, так как это был сравнительно большой город и столица княжества, через который проходили торговые пути из Индии в Тибет и Синьцзян (тогда известный европейцам как «Китайский Туркестан»).

Франке был полон энтузиазма и решительности и всеми возможными средствами старался способствовать распространению и укоренению христианства в Ладакхе. Своей основной задачей он считал изучение местного языка, так как главную причину неудач своих собратьев он видел в том, что они не могли донести христианские идеи до местного населения на доступном для него языке. Благодаря работе современного британского исследователя Джона Брея (John Bray) мы располагаем перепиской Франке и миссионерского совета, которая сейчас находятся в архивах Гернгута и Лондона11. На протяжении почти всей его жизни в Ладакхе основным корреспондентом Франке был гернгутский епископ Бенджамин Ла Троуб (Benjamin La Trobe). Франке не только посвящал его во все события, происходившие в Ладакхе, но и делился с ним личными переживаниями и соображениями по поводу продвижения миссии в этом регионе. Благодаря этой переписке и исследованиям Джона Брея, проведенным в миссионерских архивах, мы имеем возможность более подробно рассмотреть жизнь и разностороннюю деятельность Августа Франке.

В письме от 24 ноября 1897 г. Франке описывает свои повседневные занятия в Лехе, которые включали в себя воскресные проповеди, пение гимнов и чтение литании раз в две недели. Каждый день Франке давал уроки английского и арифметики в миссионерской школе и три раза в неделю посещал дома нехристиан. В его обязанности также входило следить за сбором метеорологических показаний для британской администрации и заниматься закупкой дров для миссии. Для собственного удовольствия он начал учить хиндустани и занялся буддийскими штудиями. С помощью местного помощника он переводил библейские истории на

См.: Bray 1999.

ладакхи и готовил грамматику ладакхи, которую предполагал сделать дополнением к «Грамматике тибетского языка» Ешке.

В феврале 1899 г. Франке предложили переехать в новую миссионерскую ставку в Кхалатсе (Khalatse). Это поселение, сейчас больше известное как «Кхалси» (Khalsi), расположено на главной дороге из Леха в Шринагар и находится ниже Леха почти на 300 м (1000 футов), что означает гораздо более теплый климат. Поэтому миссионер с радостью принял предложение о переезде, надеясь поправить здоровье своей семьи (его жена и дети постоянно болели и никак не могли привыкнуть к суровому горному климату). Франке построил дом в западной части деревни, куда переехал 1 июля 1899 г. (сейчас это часть школьного городка Моравской миссии).

Как и в Лехе, он продолжал здесь свою миссионерскую деятельность, проповедуя в Кхалатсе и выезжая в ближайшие деревни; преподавал в местной школе, работал над переводом Библии и составлением учебных текстов и пособий для изучения ладакхи. Время, проведенное в Кхалатсе, пожалуй, можно считать самым интересным, но и самым сложным периодом в жизни Франке. Обращение в христианство местных жителей продвигалось с большим трудом. Несмотря на относительно благоприятный (для данного региона) климат, большинству жителей приходилось бороться за выживание, особенно в периоды засухи. Многие были должниками монастыря Ламаюру (Lamayuru), в подчинении которого находились эти земли, поэтому миссионерам было не так-то просто переманить ладакхцев на свою сторону, хотя, помимо всего прочего, принятие христианства всегда сулило и материальную выгоду. Каждое воскресенье Франке проводил службу на ладакхи. Вначале, когда у церкви еще не было паствы, состоящей из местных жителей, служба была рассчитана на нехристиан. Подготовка службы на ладакхи была одним из основных дел Франке и требовала немало времени. В первые дни своего пребывания в Кхалатсе Франке и его жена довольно часто посещали дома местных жителей в надежде на то, что разговор на бытовые темы, так или иначе затронув вопросы религии, даст им возможность поговорить о христианстве. Казалось, крестьяне довольно приветливо встречали миссионеров и были открыты для беседы, однако потом выяснилось, что они искренне считали социальную активность Франке следствием недостаточной его занятости и даже безделья. Узнав это, миссионер решил, что лучший выход из сложившегося положения – это сконцентрироваться на литературной деятельности: «От жителя Кьеланга я слышал о том, что свет, горевший в комнате Ешке до поздней ночи, впечатлял людей. Поэтому я решил, что тоже смогу победить злое предубеждение людей благодаря письменной работе»12.

Одним из важнейших средств для налаживания контакта с деревенскими жителями была миссионерская школа. Франке принял на работу местного учителя Ише Ригдзина (Ishey Rigdzin [Ye shes rig ’dzin]). Поначалу мало кто в деревне понимал преимущества образования, и Франке пообещал Ише материальное вознаграждение за каждого ученика, который останется в школе дольше, чем на месяц. Открытие школы вызвало негодование со стороны монахов Ламаюру, которые вынудили Франке приостановить преподавание, после чего школа переехала в дом Ише. Это обстоятельство даже сыграло на руку миссионерам, так как деревенские жители более охотно стали посещать дом местного учителя, нежели школу, построенную миссионером. Возраст учеников был от 6 до 60 лет. Самым старым учеником был деревенский староста, который хотел научиться читать и писать (Франке отмечает, что он медленно писал, но хорошо соображал в арифметике, так как отвечал за сбор налогов). Школу посещали только мальчики, но Дора, жена Франке, организовала свою школу для женщин, где они обучались вязанию.

Несмотря на все усилия Франке, христианские проповеди не нашли широкого отклика в сердцах ладакхцев. Это сильно огорчало его и подрывало боевой дух. К тому же Дору постоянно мучили приступы болезни, возможно, эпилепсии, что еще больше усиливали его неуверенность в себе: «Мне кажется, я знаю, почему Господь послал нам эти несчастья. Потому, что я не всем сердцем привязан к этой миссии. Хотя я никогда не отваживался открыто высказать своей мысли, но в глубине души я всегда желал ее прекращения. Теперь Бог дал мне ясно понять: “Если хочешь, можешь идти. Я дам тебе на то веское основание”».13 Несмотря на столь удручающие мысли, Франке был готов остаться и дальше служить в Ладакхе, но ухудшающееся здоровье жены сделало это невозможным. Осенью 1904 г. семья вернулась в Германию в надежде, что там Дора сможет поправиться. На следующий год Франке, видимо, мучимый угрызениями совести за свои сомнения, вернулся в Кхалатсе уже один и прожил там до 1906 г., после чего независимо от миссии отправился в Кьеланг, чтобы переводить Евангелие от Марка на местные языки бунан, тинан и манчад.

Франке был очень высокого мнения о сделанном Ешке переводе Нового Завета на упрощенный классический тибетский и даже присоединился к группе моравских братьев, которые должны были перевести Ветхий Завет в таком же стиле. Франке было поручено перевести Первую Книгу Самуила. Несмотря на помощь местных переводчиков, работа продвигалась довольно медленно, и в письмах к Ла Троубу миссионер жаловался на то, что иногда для перевода одного лишь предложения ему приходится тратить целый час. В то же время Франке был твердо уверен в необходимости перевода хотя бы части Библии на местные диалекты, чтобы сделать ее более доступной для простого народа. Вместе с Джозефом Герга-ном (Joseph Gergan) и другими местными помощниками он перевел на ладакхи Евангелие от Марка, которое было опубликовано в Калькутте Британским и Иностранным Библейским Обществом (the British and Foreign Bible Society – BFBS) в 1908 г. [Francke 1908].

В итоге лингвистические интересы Франке вывели его за пределы религиозно-миссионерской деятельности, о чем свидетельствует его увлечение фольклором на ладакхи. Особенно увлек Франке эпос о Гесере (Ге-сериада). 14 В письме от 2 марта 1900 г. Франке объясняет Ла Троубу, что подвигло его к тому, чтобы начать записывать народные сказания: «Дело было так: я услышал, что одна девочка умеет сказывать [Гесериаду], поэтому в определенные часы я приглашал ее на свои занятия за плату. Пока я работал над проповедями, она диктовала сказания школьному учителю». В ответ на это Ла Троуб высказывал свои сомнения, действительно ли стоит уделять столько времени и внимания исследованию фольклора, а не переводу Библии. На это Франке возражал, что изучение устной традиции очень помогает его переводческой деятельности, так как значительно расширяет словарный запас. Однако тут вряд ли можно совсем исключить чисто исследовательский азарт Франке, в котором его упрекал Лат Троуб, но, так как миссионеру успешно удавалось совмещать проповедническую и научную деятельность, старшие соратники на многое закрывали глаза, хотя и не всегда были довольны чрезмерным увлечением Франке местным языком и культурой.

Про язык, на котором сказывалось предание о Гесере, Франке писал так: «Нам казалось, будто это иностранный язык, но позже мы увидели, что все слова, использующиеся в народных сказаниях абсолютно понятны всем местным жителям. Тогда мы осознали, что не говорим на настоящем тибетском, но на немецком с тибетскими словами. Поэтому я уверен, что фольклор представляет неоспоримую ценность для миссионера, ведь благодаря нему мы учимся тому, как нам следует говорить»15.

В другом письме он продолжает свою мысль: «На данном этапе было бы не целесообразно тратить все время на перевод Библии, так как мне еще надо многому научиться, что касается языка и местных обычаев». 16 Еще один важный аргумент, которым Франке оправдывал своё изучение эпоса о Гесере, был такой: «Гесериада» позволяет лучше знакомиться с местными верованиями. «Эта добуддийская религия наш гораздо более серьезный враг, чем сам буддизм. Мы должны изучить ее как можно лучше, а для этого нет лучшего средства, чем эти сказания. По тем же причинам я продолжаю работать над переводом народных песен и поговорок. Я прошу Вас не запрещать мне продолжать эту работу (по переводу народных сказаний, песен и поговорок). Это единственный способ, чтобы сделать успешный перевод Библии»17.

Во время миссионерских поездок Франке удалось также собрать много народных песен. Так, например, в 1899 г. он отправился вниз по Инду в деревню Скьюрбутчан (Skyurbutchan). Он прибыл туда как раз в разгар праздника урожая Шруб лха ( Shrub lha ) и был приглашен посмотреть

празднество. Местные жители были приятно удивлены тем, что Франке может сидеть, скрестив ноги, как ладакхцы, и сделали ему комплимент. Однако сам миссионер считал это достижение незначительным: «сидеть, как ладакхцы, было относительно легко, но гораздо труднее было думать и говорить как они»18.

Изучение обычаев и нравов ладакхцев неизбежно привело Франке к тому, что он начал сравнивать свою культуру и культуру Ладакха и искать параллели между ними. Прежде всего это было необходимо для того, чтобы обнаружить такие аспекты местной культуры, которые могли бы сочетаться с христианством и от которых можно было бы оттолкнуться во время миссионерской деятельности. Такой подход привел к тому, что Франке, смотря на все сквозь призму христианства, не принимал многие местные обычаи – именно потому, что рассматривал их не как исследователь, но как миссионер. Так, например, он часто отказывался от приглашений на свадьбу, если считал, что невеста слишком молода, открыто порицал буддийскую традицию выселять родителей из более комфортного дома в менее комфортный по достижении определенного возраста. Главную опасность Франке видел в поклонении местным духам, что, на его взгляд, было абсолютно несовместимо с христианством. Вместе с тем Франке обнаруживал много общего в народных традициях Ладакха и Германии. Например, он нашел схожие сюжеты о хитрой лисе как в ладакхском, так и европейском фольклоре. Франке считал также, что у эпоса о Гесере много общего с североевропейскими эпическими сказаниями. Впервые он опубликовал свои теории в журнале « Allgemeine Missions-Zeitschrift» – в статье, где доказывал, что Гесериада родственна мифу об Эдде [Francke 1901]. Своего второго сына Франке назвал Вальтер Зигфрид Дондруб (Walter Siegfried Dondrub). Дондруб – это имя одно из героев эпоса о Гесере. В письме к Ла Троубу Франке объяснил, что «Донд-руб» – это тибетский вариант имени «Зигфрид»¹⁹.

В 1899 г. Франке и Ла Троуб обменялись письмами, в которых обсуждали, должен ли миссионер посещать местные фестивали и праздники. Ла Троуб настаивал на том, что миссионеру не следует этого делать, так как фестивали связаны с почитанием местных божеств, а исполняемые на них танцы непристойны. Франке же был более прагматичен. Во-первых, он утверждал, что там, на празднествах, гораздо легче найти слушателей для проповеди, так как они уже собрались вместе. А во-вторых, он считал, что хотя фестивали тесно связаны с добуддийскими верованиями, люди уже не осознают их религиозного значения. В этом смысле они похожи на некоторые языческие обычаи, которые сохранились в христианской Европе (например, праздник зимнего солнцестояния).

Несмотря на все усилия моравской общины, количество местных обращенных оставалось ничтожно малым. Помимо трудностей с переводом христианской литературы и чтением проповедей на ладакхи, важным фактором, препятствующим распространению христианства, было то, что почти все жители Ладакха находились в материальной и административной зависимости от того или иного буддистского монастыря, и переход одного человека из буддизма в христианство сулил проблемы для всей его родни. Поэтому только самые отважные и искренне уверовавшие в христианские идеи ладакхцы могли пойти на столь серьезный шаг. Одним из таких людей был Джозеф Герган (Joseph Gergan).

Джозеф Герган родился в долине Нубра (северный Ладакх) около 1878 г. Его отец, Герган Сонам Вангьял (Gergan Sonam Wangyal), бывший монах из Лхасы, переселился в Ладакх примерно за 20 лет до рождения сына. Слово «Герган» ( dge rgan ), ставшее семейным именем (фамилией), значит «учитель». По семейным преданиям, Герган был учителем Панчен-ламы, но внутренние политические интриги в Лхасе вынудили его бежать из Тибета. Сонам Вангьял познакомился с христианством и миссионерами по их трактатам, а в конце 1880-х он уже переехал в Лех, чтобы помочь Ф.А. Редслобу (F.A. Redslob) в его работе над переводом Библии. Позже Джозеф вспоминал, что отец перестал повторять буддийские мантры, и благодарил Господа перед едой [Gergan n.d.]. Однако крещен он не был. Умер Сонам Вангьял в начале 1890-х гг., благословив сына на помощь моравским братьям.

Джозеф Герган был выдающейся личностью и человеком, открытым к переменам и нестандартным решениям. Он помогал Франке в его исторических исследованиях и публиковал собственные трактаты на христианские темы, что особенно интересно, так как это одни из немногих тибе-тоязычных произведений, созданных местными христианами. Но главным делом своей жизни Джозеф Герган считал перевод Библии на тибетский язык. Полный текст перевода был опубликован в 1948 г., через два года после смерти переводчика.

В последние пятнадцать лет жизни Джозеф Герган работал со своим зятем Элия Тсетаном Пхунтсогом (Eliyah Tsetan Phuntsog, 1908-1973), который принял крещение в 1934 г. Будучи одновременно тибетцем и христианином, Тсетан много размышлял о том, почему же христианство так и не может окончательно прижиться в Ладакхе. В своей работе «A Christian Tibet» [Tsetan Phuntsog 1988] он выделят три основные причины. Во-первых, ладакхцы-христиане переняли манеры миссионеров в формах приветствия, одежде и еде, тем самым «они роют ров между собой и своими соотечественниками, образуя новую социальную группу». Во-вторых, способы поклонения Богу моравских братьев: литургии, пение гимнов (и их мелодии) и то, что христиане молились сидя, – всё это было крайне непривычно для местных жителей. В-третьих, имена, приобретенные ладакхцами после крещения, делали их «иностранцами в собственной стране». Сам Тсетан своей главной задачей считал создание более «тибетской» формы христианства, которую могли бы принять его соотечественники. Вся его литературная и общественная деятельность была направлена на осуществление этой задачи.

Крещение Тсетана Пхунтсога вызвало всплеск негодования среди местных буддистских лидеров. По словам епископа Ф.Е. Питера, «некоторые его бывшие соратники по вере вполне искренне говорили, что скорее вся деревня примет христианство, чем этот человек, игравший выдающуюся роль в жизни своей страны»20. Его вера в Бога не раз подверглась суровым испытаниям. Родственники начали судебное разбирательство, желая лишить Тсетана наследства и аргументируя это тем, что по кашмирским законам христианин не может наследовать отцу-буддисту. Два раза его приглашали на праздники, после которых он возвращался больной и с явными признаками отравления. Позже сикх-тахсилдар21 предъявил ему ложное обвинение в краже 26 рупий у правительства Кашмира, и его посадили в тюрьму.

Этот случай с сикхом показывает, что христианство было чужеродным элементом для всех религий, сложившихся и прижившихся к тому моменту в Ладакхе и соседствующих регионах. Поэтому христианской общине всегда приходилось отстаивать свои права на существование и искать разнообразные средства, чтобы завоевать доверие местных жителей и привлечь новых адептов. Нередко новообращенных привлекали материальные блага, которые обещало принятие христианство, поэтому наряду с буддистской элитой крещение принимали совсем бедные слои населения, что происходит и сейчас. Например, многие приезжие рабочие из Непала принимают христианство, потому что за вступление в общину они сразу получают определенную сумму денег и могут рассчитывать на материальную поддержку в дальнейшем. Сейчас в Лехе в Моравской церкви после основной службы на хинди, английском и ладакхи проходит отдельная служба на непали.

Моравская церковь в Ладакхе и по сей день остается крайне малочисленным и довольно замкнутым сообществом. Взрослое христианское население Ладакха никогда не превышало 150 человек22. Между тем Моравская церковь играет важную роль в развитии образования в Ладакхе. Школа, основанная Э.Т. Пхунтсогом в Раджпуре в 1963 г., успешно существует и сейчас. Теперь она называется «Моравский институт», и там учатся представители всех конфессий. В 1980 г., после двадцатилетнего перерыва была открыта школа в Лехе. В течение первого года количество учеников составляло 100 человек, а к 1985 г. их было уже 40023. Популярность Моравской школы отчасти объясняется потребностью в образовании на английском языке, который сейчас является для молодежи гарантом престижной работы, а отчасти снижением уровня образования в государственных школах. К тому же школа ведет активную общественную деятельность. Во время стихийных бедствий летом 2010 г. школьники и

учителя организованно выезжали в соседние деревни, чтобы помочь местным жителям ликвидировать последствия селей. Был организован сбор пожертвований в пользу пострадавших и собраны волонтерские отряды из ладакхцев и оказавшихся там в это время туристов.

Моравским братьям так и не удалось выполнить свою основную миссию – обратить Ладакх в христианство. Но зато они внесли большой вклад в изучение тибетского языка, языка ладакхи, местной культуры и истории24. Их труды легли в основу многих других лингвистических, антропологических и исторических исследований.

Как уже сказано, Август Герман Франке был одним из первых исследователей истории Ладакха. Во время миссионерских поездок он всегда находил время, чтобы осмотреть старинные руины, статуи и наскальные рисунки. Франке опубликовал немало статей, где описывал свои археологические находки25. Конечно, его описания памятников и интерпретации тех или иных данных не всегда точны и требуют дополнительных научных изысканий, но благодаря работе, проделанной Франке, был заложен прочный фундамент для дальнейших исследований по истории Ладакха. Стараниями Франке впервые был опубликован перевод на английский язык «Ладакхских хроник» (La-dvags-rgyal-rabs), основного источника по истории древнего Ладакха26. А в 1907 г. в свет вышел его монументальный труд «History of Western Tibet»27. Исторические труды Франке не потеряли свою научную ценность и сегодня – их хорошо знают и уважают как на Западе, так и в самом Ладакхе. В отличие от христианских произведений Франке, его книга «History of Western Tibet» пользуется авторитетом не только у христиан, но и среди буддистских и мусульманских ученых.