Морской зуёк Charadrius alexandrinus и полярная чайка Larus glaucoides - новые виды авифауны Магаданской области

Морской зуек Charadrius alexandrinus Linnaeus, 1758 – один из самых широко распространенных куликов мировой фауны, гнездовой ареал которого охватывает все континенты, кроме Австралии и Антарктиды (Hayman et al . 1986). На Дальнем Востоке Российской Федерации этот зуёк крайне редок и известен в качестве гнездящейся птицы лишь на юге Приморского края (Воробьёв 1954), на острове Кунашир (Нечаев 1965; Нечаев, Куренков 1986; Ильяшенко и др. 1988), а также на юго-западе и юге Сахалина (Воронов, Воронов 1980; Нечаев 1991). В последнее время морской зуёк занесен в Красную книгу Сахалинской области (2000) как редкий вид на периферии ареала (III категория). Во время сезонных миграций отмечен на островах Моне-рон (Нечаев 1975), Сахалин (Нечаев 1991, 2005) и Кунашир (Нечаев 2005). Наиболее северные залёты известны для северного Сахалина (Тиунов, Блохин 2007) и острова Беринга (Hartert 1920).

Летом 2010 года морской зуек был впервые отмечен для Магаданской области. Одиночная птица, кормившаяся в смешанной группе с шестью галстучниками Charadrius hiaticula , наблюдалась нами 7 июня на северном побережье Охотского моря, в месте впадения речки Ольховки в реку Широкую (59°42´ с.ш., 150°02´в.д.). Птица заметно выделялась на фоне более обычных для охотоморского побережья галстучников. Окружающая местность, расположенная примерно в 2 км от моря, представляла собой песчано-илистые отмели, чередующиеся с «тамповыми» лугами, заливаемыми во время прилива.

Рис. 1. Морской зуёк Charadrius alexandrinus в низовьях реки Широкой. Фото Н.П.Аммицбоелла.

Из отличительных признаков морского зуйка, помимо небольших размеров, прежде всего следует отметить непропорционально большую голову, чёрную полоску поперёк темени, чёрный клюв и неполный чёрный «ошейник» (рис. 1). Известно, что подавляющее большинство морских зуйков, добытых на Дальнем Востоке (Нечаев 1988), относятся к подвиду Charadrius alexandrinus dealbatus (Swinhoe, 1870), который отличается от более широко распространенного Ch. a. alexan-drinus L. рыжим налётом на верхней стороне туловища и более длинным клювом. На основании имеющихся у нас фотографий мы склонны считать, что встреченный нами кулик относился именно к этому подвиду, несмотря на то, что рыжие тона в окраске его оперения были едва заметны, что, в свою очередь, можно объяснить изношенностью оперения. Нашу точку зрения разделяет д.б.н. В.А.Нечаев (устн. сообщ.). Встреча морского зуйка на расстоянии более 1500 км от известных мест гнездования на юго-западе Сахалина представляется нам весьма интересной.

Одиночная взрослая полярная чайка Larus glaucoides Meyer, 1822, кормившаяся в смешанной стае с бургомистрами Larus hyperboreus , тихоокеанскими L. schistisagus и сизыми L. canus чайками, наблюдалась возле выхода канализационного стока в центральной части бухты Нагаева (59°33´ с.ш., 150°47´ в.д.) в период с 13 по 21 ноября 2010. (рис. 2).

Рис. 2. Полярная чайка Larus glaucoides на берегу бухты Нагаева. Фото автора.

Ранее этот вид, распространённый в Гренландии, а также на островах и побережье Канадской Арктики, в пределах Российской Федерации до недавнего времени был встречен лишь на Новой Земле (Юдин, Фирсова 1988). В последние годы отмечены отдельные случаи гнездования полярной чайки на Южном острове Новой Земли (Каля-кин 1999, 2001). В Восточной Азии единичные залёты известны во время сезонных миграций для Японии и полуострова Корея (Brazil 2009). В коллекции Зоологического музея Московского университета находится экземпляр, добытый С.М.Клумовым «в Беринговом море». На Дальнем Востоке России данный вид прежде не отмечался, если не считать ничем не подтверждённых наблюдений на «северном побережье» острова Врангеля летом 1985 года (Стишов и др. 1991). Наша находка сделана более чем в 5000 км от ближайших мест размножения данного вида.

Выражаем искреннюю благодарность д-ру Н.П.Аммицбоеллу (Швейцария) за помощь в съёмке морского зуйка, а также д-ру Х.-Г.Карлссону (Швеция), д.б.н. В.А.Нечаеву (БПИ ДВО РАН, Владивосток), д.б.н. П.С.Томковичу (ЗММГУ, Мо- сква), к.б.н. Ю.Б.Артюхину (КИЭП ДВО РАН, Петропавловск-Камчатский) и к.б.н. Л.В.Фирсовой (ЗИН РАН, Санкт Петербург) за ценные советы и замечания, полученные при подготовке данного материала к печати.