Мусорособиратели в России и мире: проблемы, перспективы и риски

Мусорособиратели во всем мире относятся к наименее обеспеченным слоям населения, исторически выступая субъектами эксплуатации и дискриминации. По данным «The World Bank Annual Report 2008» мусорособиратели составляют 1–2 % от всего населения мира. Как подтверждает ряд исследований Мартина Медины [1], Дэвида Пеллоу [2], Анны Дэвис [3], Терезы Гован [4], Дэвида МакГоверна [5], Элизабет Ройт [6], Сюзан Страссер [7], их существование необходимо для стабилизации структуры общества, особенно в развивающихся странах. Они занимают рабочие места, отвергнутые населением, частично способствуют очищению окружающей среды, задействуются в переработке сырья и многосложной индустрии утилизации, но зачастую полуформально.

Урбанизация в бедных странах происходит за счет расширения территорий трущоб. Зачастую они располагаются в экологически непригодных для жизни местах и плохо организованы [8]. Циркуляция бытовых отходов и отходов жизнедеятельности не налажена – образуются нелегальные свалки. Большинство городов технически и экономически не может себе позволить собирать весь производимый мусор. Жители трущоб загрязняют природу, рискуя собственным здоровьем и состоянием окружающей среды, что крайне затрудняет выработку единой программы по утилизации отходов. Средний возраст мусорособирателя, по подсчетам М. Медины и Д. Пеллоу – 39 лет, в то время как обычного гражданина – 67 лет. При этом высока детская смертность: 1 из 4 детей не доживает до года. В среднем можно обнаружить до 35 болезней, которыми страдают поселения мусорщиков.

Сбор или первичная переработка любых отходов не бывает полностью безопасной для здоровья, так как существует ряд технологических и экологических требований, и, в особых случаях, – специализированное оборудование. Практика показывает, что во многих областях (Китае, Гватемале, Индии, Бразилии, во множестве африканских стран) самостоятельная работа с токсичными и технологическими отходами, сопровождается множеством опасных нарушений для жизни и окружающей среды, при этом отходы поставляются к ним под видом благотворительной помощи [9, c. 236]. Возрастает количество женщин и детей, практикующих мусорособирательство. Их доход в целом ниже, так как они не могут выполнять трудоемкую работу. Существует разделение по видам материала, местам сбора, операциям с отходами (сортировка, переработка, транспортировка, компостирование), уровню жизни, в зависимости от совмещения или разделения жилплощади с работой. Сортировка, по данным М. Медины наиболее распространена в Мексике, Колумбии, Таиланде и Филиппинах. В Китае существуют поселения, работающие с опасными промышленными отходами, в Египте и Латинской Америке мусорщик нанимается на службу к рядовым гражданам уборщиком за право забирать себе отходы.

В 80-х гг. ХХ в. появляются неформальные организации мусорособирателей. На сегодняшний день известно свыше 30 объединенных организаций Global Alliance Of Wastepickers (глобальной сети мусоро-собирателей). По ее данным в 2011 г. удалось зафиксировать 20 млн мусорособирателей, учитывая и локальные кооперации на конкретных полигонах. Самые известные и часто упоминающиеся в прессе: в Мехико – Socredad Cooperativa de Seleccionadores de Materiales , в Бразилии – Bilo Horizono , Recife, Niteroi Salvador, Collector’s Association of Bogotá в Колумбии, The Movement of Excluded Workers в Аргентине, SEWA в Азии, All India Kabari Mazdoor Mahasang в Индии , Zabaleen в Египте, Women’s Balikatan Movement в Филиппинах. В 2011 г. был проведен третий мировой конгресс мусорособирателей, где обсуждались их права, необходимость войти в официальный экономический сектор, найти необходимые технологические средства для улучшения работы. Множество организаций возникло в процессе борьбы с государством или муниципальной властью за право собирать мусор и продавать сырье. Теперь же многие из них имеют статус независимых общественных организаций. Однако это не всегда влияет на их благосостояние. Низкая оплата труда мусорщиков объясняется незначительной ценностью отходов и желанием сэкономить на неформальном секторе рынка. Экономика стремится к монополии касательно политики отходов, предъявляя ряд требований: эффективность, быструю и дальнюю транспортировку отходов, утилизацию трудно перерабатываемых материалов. Но поскольку мусорщики не в состоянии справиться с такими задачами в полной мере, они остаются малооплачиваемой категорией. М. Медина и А. Дэвис считают, что если сделать организации мусорособирателей официальными, то регулировка их деятельности позволит остановить вседозволенность, происходящую в системе утилизации отходов.

Ссылаясь на множество показателей эффективности сбора и сортировки мусорособирателей (в различных регионах от 50 до 90 %, по различным данным), можно предположить, что если бы минимальный вклад государства или же частного рынка в данный сектор был сделан изначально в качестве технической и образовательной помощи, то сегодня мы имели бы сильный специализированный кооператив. Показатели тем выше, чем больше мусорособиратели взаимодействуют с населением по методу door-to-door, то есть каждый мусорщик находит себе клиентов, отходы которого забирает и распределяет. Мусорщики не всегда зарабатывают больше, чем экономят государству на утилизацию муниципальными средствами, но, если происходит объединение в кооперации, возрастает и заработок. В Бангкоке, Джакарте, Каппуре, Карачи и Маниле самые высокие показатели зарплаты, прибыль для государства исчисляется миллионами долларов [10]. Только в Индонезии указом президента Сухарто вышло постановление о том, что мусорособиратели должны финансироваться как частный сектор, который может официально задействоваться в экономике и защите окружающей среды. В остальных случаях мусорособиратели либо полулегальная группа, если вносит свой процент в утилизацию и сбор отходов, либо нелегальная, если данные кооперации в конкретном государстве категорически стигматизированы. Доходит до того, что мусорособирательство становится уголовно наказуемо (особые репрессии в Дакаре, Сенегале, Бамако, Мали, Катопу). Общество воспринимает их как социальную группу, которая воспроизводит риски: распространяет загрязнения и болезни внутри своего сообщества, и только их очистительная функция, как ни парадоксально, позволяет мириться с существованием подобного вида заработка.

Социоэкономическая ситуация в странах третьего мира касательно переработки отходов, качества жизни и экологического поведения, заметно отличается от индустриализированных стран не в лучшую сторону. По уровню обращения с отходами Россию, в данном контексте, можно отнести к развивающимся странам, но с рядом отличий. Имеются данные наблюдений с Химкинского, Домодедовского, Тульского, Ярославского, Чемодановского (г. Пенза) мусорных полигонов, а также общие данные учета переработки [11]. Мы наблюдали следующие тенденции:

• 1)    Нет единой системы общепринятой утилизации отходов внутри государства: каждый муниципальный сектор может регулировать сбор и утилизацию на свое усмотрение, задействуя развитый частный и теневой рынок.

• 2)    В целях повышения эффективности переработки и желания удешевить рабочую силу, на сбор и сортировку мусора нанимаются мигранты и бездомные. Учет отходов, также как и рабочей силы, в большинстве случаев, не производится. В России эти данные не фиксируются в целях сохранения существующего полигона от вмешательства различных инстанций. Поэтому, в отличие от развивающихся стран с улучшающимися показателями переработки, в России положение мусорособирателей изначально «под стеклянным потолком», дестабилизирует систему утилизации.

В России данная деятельность начала формироваться только после развала СССР, поэтому она находится в отстающем положении по отношению к развивающимся странам, где история мусорособира-тельства насчитывает, как минимум, несколько десятилетий.

• 3)    В России полигон обычно обслуживают небольшие группы мигрантов и бездомных (в зависимости от масштаба полигонов от 10 до 40 человек, не считая руководителей и официальный работников с более высоким статусом). Причем прослеживается тенденция к росту мигрантов. В странах третьего мира на каждый полигон может приходиться от сотни и более мусорособирателей. Чем выше уровень бедности в регионе, тем больше людей вовлечено в процесс переработки [12, с. 267]. Основная работа производится на полигонах твердых бытовых отходов.

• 4)    Устройство поселений на свалке представляет относительно упорядоченную структуру. Как в любой группе, образуются социальные связи, выделяется лидер, который осуществляет своеобразную координацию между членами «общины» и исполняет роль бригадира. Между жителями свалки достаточно слабые и односложные связи, высокие показатели алкогольной зависимости среди бездомных. В отличие

от стран третьего мира, где существует целые поколения мусорособирателей, в России данная деятельность ситуативна, непостоянна, объясняется потерей прежнего социального статуса и средств. Вследствие российского климата период жизни бездомных здесь продолжается несколько лет. Как и в Колумбии, Индии, Мексике, – в России мусорщики получают 5 % от цены всей переработки и сбора.

Организации, создающиеся через определенные временные промежутки, своей деятельностью указывают на то, что статус мусорособирателя в малообеспеченных странах постепенно изменяется. Они сумели репрезентировать собственную деятельность как ценность и готовы трансформироваться в профессиональную среду. Следующий шаг – в попытке принять достойный статус в официальной государственной экономике, или развить собственный частный сектор с помощью наднациональных государств или благотворительной помощи спонсоров. К примеру, организация CEMPRE подготовила обучающую программу для мусорособирателей. Сейчас их поддерживают такие компании как Кока-Кола, Мерседес, Нестле и пр. Схожие программы появляются в Коста-Рике, Мексике, Уругвае. Проводятся подобные мероприятия и крупными наднациональными организациями, ООН. Мусорособирательство и для развивающихся стран, и для России – важная стратегия выживания для наименее обеспеченных слоев населения. Однако в России маргиналы, работающие на полигонах, невидимы, сознательно игнорируются властью, пока прорехи в законодательной политике выгодны и муниципальной системе и частному рынку и улучшение ситуации в отношении показателей утилизации невозможно на государственном уровне в силу экономических причин. Но необходимо признать, что существующий трудовой потенциал в лице маргиналов (цыган, мигрантов, бездомных), которые неприспособленны для работы в среде и не обучены обращаться с отходами (экологически несознательны), создает множество рисков и для себя и для окружающей среды. В наблюдаемых сообществах высокий уровень социальной аномии, что нехарактерно для кооперативов развивающихся стран, и, скорее всего, ситуацию в России нужно регулировать сверху, учитывая потребности работников на полигонах в первую очередь.

Ссылки:

• 1.    Medina M. Scavenging on the Border: A Study of the Informal Recycling Sector in City: Porrua, 1990.

• 2.   Pellow D. Garbage wars: the struggle for environmental justice in Chicago. The MIT Press. 2002. P. 246.

• 3.   Davies A. The geographies of garbage governance. British Library Cataloguing in Publication Data, 2008.

• 4.   Gowan T. Hobos, Hustlers, and Backsliders: Homeless in San Francisco. Mineapolis: University of Minnesota Press, 2010.

• 5.   McGovern D. The Campo Indian Landfill War The Fight for Gold in California's Garbage.

• 6.    Royte E. Garbage Land: On the Secret Trail of Trash. Back bay Books, 2011.

• 7.   Strasser S. Waste and Want: A Social History of Trash, Metropolitan books, 1999.

• 8.   Medina M. Informal Recycling and Collection of Solid Wastes in Developing Countries: Issues and Opportunities. Tokyo:

• 9.    Gowan T. Op. cit.

• 10.    Herrera J. Pepenadores de todo en la Basura. Excelsior. May 22, 1995: 4-A, 28.

• 11.    Боравская Т.В. Государственный учет отходов и вторичных ресурсов // Твердые бытовые отходы. 2009. № 1. С. 42–44. 12. Bernstein J. Alternative Approaches to Pollution Control and Waste Management: Laredo, Texas, and Nuevo Laredo, Mexico.

United Nations University / Institute of Advanced Studies Working Paper. No. 24. 1997.

Ph.D. Dissertation, Yale University, 1997.