Мы не в изгнании, мы - в послании

«Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно» (Л. Троцкий).

События, произошедшие в России, которая «вдруг сорвавшись с места со всем своим провинциальным захолустьем, со своим серым, мужицким царством и как комета ринулась в бесконечные просторы» [1, 125] до сих остаются предметом острых дискуссий. Среди проблем, которые оказались вне зоны видимости советских историков, была и высылка в 1922 году из страны группы виднейших мыслителей, философов и ученых, символом эмиграции которых стал собирательный образ «Философского парохода» Пароход служил не только транспортным средством, на котором уезжали изгнанники, среди его пассажиров были подвергшиеся преследованию и высылке представители интеллектуальной русской элиты. «Философский пароход» – собирательное название насильственного выдворения из страны более ста семидесяти выдающихся деятелей российской философии, культуры и науки, профессоров и студентов институтов на двух германских пароходах – «Обер-бургомистр Хакен» («Oberbürgermeister Haken») и «Пруссия» («Prussia»), вышедших из Петрограда соответственно 29 сентября и 16 ноября 1922 года. Среди депортированных выделялись имена известных философов Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, И.А. Ильина, С.Е., Трубецкого, Б.П. Вышеславцева. Цвет отечественной философии и науки был наказан экспатриацией главным образом по мировоззренческим и социальнопсихологическим основаниям. Характерно, что когда на борту парохода «Пруссия» А.А. Евреинова произвела опрос высылаемых о причине высылки, Лосский ответил: «Я подумал: за что меня высылают? – не за политические деяния, – их я в течение пяти лет не совершал [2]. В свою очередь Н. Бердяев на допросе перед высылкой говорил: «Не признаю себя виновным в том, что занимался антисоветской деятельностью, и особенно не считаю себя виновным в том, что в момент внешних затруднений для РСФСР занимался контрреволюционной деятельностью» [3, с. 216]. Н. Бердяев в «Самопознании» писал, что это была очень странная мера, которая потом уже не повторялась [4].

Вместе с тем, в начале 20-х годов высылка из Москвы, Петрограда, Саратова, Казани, Киева, Харькова, Одессы и некоторых других городов выдающихся ученых, писателей и общественных деятелей была специфической акцией наряду с другими действиями советской власти, направленными против старой интеллигенции. Так, в 1921 году были арестованы все члены Помгола - Всероссийского комитета помощи голодающим, с последующей высылкой создателей и наиболее активных членов С. Прокоповича и Е. Кусковой. 27 декабря 1922 г итальянский пароход увез из Севастополя в Константинополь высланного религиозного мыслителя С.Н. Булгакова с семьей. 11 февраля 1922 г. из Одессы в Варну отправился пароход, на борту которого пересекли Черное море и прибыли три профессора Новороссийского университета, высланные по так называемому украинскому списку [5]. В августе 1922 г. в Петрограде, Москве, Киеве, Одессе и других городах советских республик были арестованы, а на протяжении осени–зимы 1922–1923 гг. высланы за границу или сосланы в отдаленные районы страны сотни представителей научной элиты. Инакомыслящие высылались за рубеж также поездами: из Москвы в Латвию и Германию, а также через Польшу, Финляндию и афганскую границу. О том, в каком положении находилась научная и творческая интеллигенция в стране свидетельствовал в своем докладе в Берлине высланный на «философском пароходе» Питирим Сорокин: «Война и гражданская война в особенности произвела селекцию шиворот-навыворот, то есть убила лучшие элементы населения и оставила население второсортное...

Громадные опустошения произошли среди умственно квалифицированных лиц, например, процент смертности ученых был в три раза выше процента смертности рядового гражданского населения…» [2]. В качестве главных причин высылки инакомыслящих исследователи называют попытку власти установить жесткий идеологический контроль, ограничить свободу слова. Характеризуя обстановку в Советской России В. Вернадский писал в дневнике 9 ноября 1922 года: «Сейчас нет свободы слова и печати, нет свободы научного искания, нет самоуправления, нет не только политических, но даже гражданских прав. Нет элементов уважения и обеспеченности личности» [4, C. 108]. C точки зрения власть предержащих имелось «святое писание Карла Маркса», присяжный интерпретатор в лице канонизированного покойника Владимира Ленина – чего же еще, какого еще научного, философского или, того хуже, религиозного рожна! [5]. Основным критерием репрессивных действий со стороны власти была не профессиональная деятельность ученых, а их классовая принадлежность и приверженность политическим взглядам оппозиционных партий.

В начале 20-х г ВЧК и органам власти на местах была поставлена задача ввести гласный и негласный надзор за партиями, лицами, чрезвычайна комиссия взялась за точный подсчет антисоветских партий, к числу которых были отнесены эсеры, меньшевики, народные социалисты, члены евангельско-христианских, толстовских обществ, анархисты. В мае 1922 г. В. И. Ленин приказал Ф. Э. Дзержинскому обезвредить ученых как явных контрреволюционеров, пособников Антанты и растлителей учащейся молодёжи»: «излавливать постоянно и систематически и высылать за границу». [6]. 17 июля 1922 г. в письме к Сталину Ленин писал: «.. надо бы несколько сот подобных господ выслать за границу безжалостно. Очистить Россию надолго... Всех их — вон из России. Арестовать несколько сот и без объявления мотивов — выезжайте, господа!» [7]. Под домашним арестом оказались известные философы, правоведы, историки, медики и инженеры, не выступавшие против Советской власти, с которых была взята подписка о невозвращении в Советскую Россию. Подготовка высылки заняла около полугода (март – август 1922 г.), проведение – около пяти месяцев (август – декабрь). Непосредственную подготовку высылки поручили 4 отделению ГПУ [8, С. 189].

Л. Троцкий писал в «Известиях»: «Те элементы, которые мы высылаем или будем высылать, сами по себе политически ничтожны. Но они— потенциальные орудия в руках наших возможных врагов» [9]. Решение по этим вопросам принимала созданная Политбюро 24 августа комиссия во главе с Ф.Э. Дзержинским, на которого было возложено право вносить изменения в списки. Основную репрессивную операцию провели в ночные часы 16-18 августа.

Поразительно, но высылка из страны цвета интеллигенции, лишив их Родины, обрекшая на забвение у себя дома, сохранила им жизнь и возможность работать на Западе в то время как судьба ученых и философов, которые остались в СССР, сложилась трагично. Сначала большинство изгнанников оказалось в Германии, но со временем почти все они перебрались в Париж, ставший центром русской эмиграции. Благодаря своему высокому интеллектуальному и профессиональному уровню все вынужденные эмигранты не только нашли возможность работать по специальности, но создали культурные и научные ценности, которые стали достоянием Европы и Америки. Так, Н.А. Бердяев оказал большое влияние на развитие европейской философии; С.Л. Франк, русский религиозный философ, внес большой вклад в развитие социальной психологии и гносеологии; выдающийся ученый - лингвист и литературовед Р.О. Якобсон стал профессором Гарвардского университета [9]. Показательна разность судеб двух выдающихся ученых - Питирима Сорокина и Николая Кондратьева, которых связывала дружба на протяжении многих лет. Питирим Сорокин после насильственной высылки из России работал в США, став одним из наиболее влиятельных ученых мира, автором трудов по социологии культуры и науки. Николай Кондратьев - экономист, основоположник теории экономических циклов, родоначальник теории и практики индикативного (рекомендательного) планирования, внедренного в послевоенные десятилетия по настоянию кейнсианцев практически во всех развитых странах Запада. Кондратьева по просьбе В.В. Осинского вычеркнули из списка высылаемых на «пароходе». Много сделавший для страны ученый был расстрелян в 1938 году после восьми лет заключения. Приговор о расстреле Кондратьева подписали Сталин и Молотов.

В 1931 году за границей трудились 472 русских ученых, 5 академиков и 140 профессоров. Главной, объединяющей идеей русской эмиграции «первой волны» – русских беженцев, осевших как в европейских странах, так и на Востоке – в Китае, Японии, стала идея сохранения русской культуры. Куда бы ни приехали русские философы, прежде всего они образовывали религиозно-философские общества. Повсюду создавались высшие учебные заведения. Крупнейшим эмигрантским философским журналом был «Путь»(1925 – 1940), который собрал все философские и богословские силы эмиграции. Журнал выходил под редакцией Бердяева, а среди «ближайших сотрудников» числились почти все высланные философы. К философским можно отнести и журнал «Новый град» (1931 –1939) под редакцией Ф.А. Степуна, Г.П. Федотова и И.И. Бунакова. И. А. Ильин был редактором-издателем журнала «Русский колокол»(1927 – 1930) [13, C. 118].