"Началась великая эпоха новой жизни". Февральские события 1917 г. в общественном восприятии: региональный аспект

«Началась великая эпоха новой жизни» – такими словами выразил свое восприятие наставшей после столичных событий поры епископ Уфимский Андрей, выступая 12 марта 1917 г. в Казанском соборе в Петрограде. Как на них отреагировали властные структуры, религиозные и общественные организации, население, рассмотрим на примере одной из российских губерний – Уфимской.

1917 год стал переломным для многонациональной и многоконфессиональной России. Росло недовольство населения войной, ухудшением жизни, политикой правительства. Известия о событиях, произошедших в конце февраля в Петрограде, поступали во все губернии, в том числе Уфимскую, что вызвало резкое оживление общественной жизни. Вот как это происходило в одном из городов губернии: «Февральская революция была громом среди ясного неба для жителей Белебея. Бурные волны политической жизни страны, хотя и приглушенные, докатились и сюда. Сонная жизнь городка всколыхнулась и закипела. Все от мала до велика вышли на улицы, на митинги и собрания» [1, с. 79]. Население положительно восприняло свержение самодержавия. Мусульмане видели в этом долгожданное достижение полноценного и равноправного существования наравне с другими народами в составе государства. В передовице газеты «Тормош», озаглавленной «Слава богу, и этот день мы увидели», торжественно объявлялось: «злобная, ядовитая сила, беспощадно давившая в своих когтях население России и нас, мусульман, …наконец разрушилась, …отправилась в геенну», и выражалась надежда, что «вместе со всем российским народом и верноподданные России, двадцатимиллионное мусульманство, одинаково (наравне) будет пользоваться (воспользуется) этим солнцем свободы» [2, с. 27–28].

Поступившее из столицы известие стало поводом для обращения уфимского губернатора П.П. Башилова 28 февраля к членам духовного управления мусульман. Он просил их «срочно оповестить мусульманское население о текущем моменте и издать от себя по этому поводу обращение к населению» с призывом к защите «старой власти» [3, с. 28]. 8 марта духовное управление провело экстренное собрание. На нем была принята телеграмма в адрес «председателя исполнительного комитета Государственной думы, председателя Совета министров и мусульманской фракции» Думы, в которой оно «почтительнейше заявляет о своей полной готовности радостно послужить дорогой Родине и мусульманскому населению своего округа под руководством нового правительства» [4]. На следующий день управление обратилось к священнослужителям с предложением, в котором говорилось о «происшедших в Великой Нашей Родине России перемен» и что «российские мусульмане как до сего времени были верными и признательными слугами возлюбленной нашей Родины», такими они должны оставаться и должны «быть верными слугами Временного правительства, управляющего судьбою государства». Призывало их внушать верующим «служить Родине верой и правдой, оказывать всякую ей возможную помощь всеми способами…», теперь возносить молитву о «…благоденствии Временного правительства» [5, л. 320].

Но в то же время среди населения, в том числе мусульманского, отношение к произошедшим событиям и новому правительству было неоднозначным. Показательной в этом отношении была реакция женской части. 24 марта на митинге в Уфе участницы, приветствуя «горячо… новый демократический строй и созыв Учредительного собрания», высказывали непонимание «устранения половины населения в лице женщин от участия в политической жизни страны» и желали «наравне с мужчинами укреплять новый строй и участвовать в Учредительном собрании». На губернском мусульманском съезде, состоявшемся в конце апреля, было заявлено, что «мусульмане будут всемерно поддерживать Временное правительство при условии, если оно не отступит от своей декларации» [6].

В Уфе перед началом военного парада 7 марта представители христианской (православной и католической) и мусульманской религий отслужили богослужение, затем были «устроены шествия горожан по улицам с песнями свободы» [7, с. 6–7]. Уфимская духовная консистория, повторив решение Синода по поводу отречения царя от престола, заявила о признании Временного правительства и готовности подчиняться его распоряжениям [8]. 12 марта епископ Уфимский Андрей, обращаясь к духовенству Уфимской епархии, призывал «…всемерно укрепить в населении доверие к Временному правительству». Союз Уфимского духовенства на собрании 29 марта, обсудив вопрос об отношении к происходящим в стране событиям, постановил «выразить полную готовность самоотверженно служить провозглашенным Временным правительством новым началам устройства государственной жизни», но «воздержаться от произнесения во время богослужения… политических проповедей» [9, с. 214].

3 апреля в Уфе на заседании Духовного управления мусульман внутренней России и Сибири обсуждался вопрос об отношении к «новым условиям». В принятом постановлении указывалось, что оно должно стать «крупным центром в отношении укрепления влияния нового правительства среди мусульман» [10, с. 17]. В целом в губернии известие о перевороте в столице руководством крупнейших религиозных конфессий, самим населением было встречено довольно спокойно и воспринято положительно.

Поспешили заверить в своей лояльности новому правительству губернские власти. Образованный 2 марта губернский комитет общественных организаций уже на другой день направил телеграмму в адрес Временного правительства с заверением в «верности» и известил, что его задачами являются «всемерное содействие укреплению нового строя, осуществление на местах начал… гражданской свободы и гражданского и национального равноправия…». 4 марта председатель президиума комитета А.И. Верниковский сообщал в телеграмме председателю Совета министров Временного правительства Г.Е. Львову: «Город и губерния радостно и спокойно, с сознанием гражданского долга, встретили весть о победе над старым строем. Представители старой власти добровольно подчинились новому правительству и пока остаются на своих местах…» [11, с. 5–6]. Подтверждением тому являются обращения из уездов к назначенному в губернию комиссару Временного правительства П.Ф. Коропачинскому по поводу, «когда будет приводиться население к присяге новому правительству» [12].

Революция всколыхнула всю Россию, активизировала политические и национальные движения, борьбу народов за национальное освобождение и самоопределение. Произошедшие события вызвали мощный подъем общественно-политической жизни. Повсеместно проводились всевозможные съезды – профессиональные, религиозные, мусульманские, воинские, женские, на которых обсуждались «насущные вопросы дня». В их числе нужно отметить съезды российских мусульман – два общих, военных и духовенства, сыгравших серьезную роль в дальнейшем развитии этих народов.

15–17 марта 1917 г. в Петрограде прошло совещание мусульман, где принимали участие члены мусульманской фракции IV Государственной думы и представители из регионов. На нем было организовано Временное центральное бюро российских мусульман, на которое была возложена задача организации созыва всероссийского съезда. Бюро также должно было подготовить программу с обозначением вопросов «общеполитического характера» [13, с. 292–293]. Вскоре в официальной печати оно известило общественность о созыве съезда «в ближайшее время» [14].

В Москве 1 мая 1917 г. в доме нефтепромышленника А.Ш. Асадуллаева открылся І Всероссийский мусульманский съезд. В его работе приняли участие свыше 900 делегатов, представлявших все регионы с «компактным проживанием» мусульманских народов, а также члены Государственной думы К.Б. Тевкелев, И.А. Ахтямов, Г.Я. Еникеев. На открытии присутствовал комиссар Временного правительства по Департаменту духовных дел, глава Департамента инославных и иноверных исповеданий, профессор С.А. Котляревский. Приветствуя участников съезда от имени нового правительства, он сказал: «Съезд этот созван в такое время, когда страна наша начинает устраиваться на началах свободы, братства, равенства и справедливости. В ряду ближайших задач Временного правительства имеется осуществление в стране свободы совести, и соответствующий законопроект уже выработан и в недалеком будущем будет представлен Временному правительству. Большую тревогу вселяют в наши сердца признаки анархии, опасной для всех классов и всех населяющих Россию народностей. Но мы верим в разум и государственный смысл всех народов России и мы надеемся, что общими нашими дружными усилиями мы сумеем нашу общую родину [направить] на путь свободы и счастья. Да здравствуют все народы свободной России» [15, л. 1 об.].

Среди делегатов были свыше 100 мусульманок из разных регионов страны [16, s. 163]. Приветствуя участников от имени многочисленной группы мулл, бывший член Оренбургского магометанского духовного собрания имам Г.-Г. Габяшев сказал: «Мы, муллы, всегда были среди вас, среди народа. Мы стояли на страже религии, на страже национальности. <…> Здесь я приветствую представителей мусульманства и его свободных, наконец, представительниц мусульманок. <…> Я, старый мулла, обращаюсь к тем, кого тревожит присутствие среди нас женщин, с призывом: не бойтесь женщин с открытыми лицами, но бойтесь людей с закрытыми душами!» [17].

На съезде в результате длительных обсуждений были приняты постановления по целому ряду важнейших вопросов, таких как форма государственного управления России, отношение к войне, аграрный, рабочий, земельный, религиозный вопросы, просвещение и пр. Обращая на них внимание, остановимся на женском вопросе. Необходимость вынесения его в центр общественного внимания вызывалась сложившейся обстановкой и предстоящим созывом Учредительного собрания, где в числе первостепенных задач стояло участие мусульманских народов. Учитывая, что женщины составляли в их общей численности более половины, им отводилась в этом серьезная роль. Несмотря на довольно сильное противостояние, в основном духовенства, недовольного активизацией женщин в общественной жизни, этот вопросы был решен, и мусульманкам предоставили равные с мужчинами права [18, с. 89, 92].

Еще одно потрясение ожидало делегатов съезда, так как обсуждение этого вопроса и принятие по нему решения было созвучно «грому среди ясного неба». 5 мая в повестку заседания были внесены вопрос по управлению духовными делами мусульман и выборы членов Духовного управления мусульман внутренней России и Сибири. Исходя из принятого постановления о предоставлении женщинам «политических и гражданских прав», вопрос допуска их в управление духовными делами был решен положительно, несмотря на противостояние значительной части делегатов, в основном из числа мулл. В ходе голосования были выбраны: председателем управления и муфтием мулла Г. Баруди, в состав управления 6 казыев (членов). Впервые в их число была избрана женщина М.Х. Буби [19]. Это была победа, одержанная над косностью, догмами ислама и традиционными воззрениями на женщину.

Как видим, февральские события 1917 г. в столице вызвали заметное оживление общественной жизни в Уфимской губернии. Они зародили в обществе надежду на лучшую жизнь, окончание войны и наступление мира, на то, что важные вопросы нужно отложить до созыва Учредительного собрания. Но этим ожиданиям не суждено было осуществиться. При кажущемся спокойствии сложившейся в губернии обстановки она представляла собой некое «затишье перед бурей», что впоследствии подтвердилось, сменившись совсем иными реалиями.

Ссылки:

• 1.    За власть Советов. Сборник воспоминаний участников Октябрьской революции и Гражданской войны в Башкирии / под ред. Х. Сайранова. Уфа, 1961. 369 с.

• 2.    Пройденный путь. К истории борьбы за диктатуру пролетариата в Приуралье. Вып. I. Уфа, 1927.

• 3.    Там же. С. 28.

• 4.   Уфимский вестник. 1917. 14 марта.

• 5.    НА РБ. Ф. 1832. Оп. 4. Д. 416. Л. 320.

• 6.    Вперед. 1917. 28 марта, 23 апр.

• 7.    Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Башкирии (февраль 1917 г. – июнь 1918 г.) : сб. док. и материалов. Уфа, 1957.

• 8.    Уфимские губернские ведомости. 1917. 15 марта.

• 9.    Уфимские епархиальные ведомости. 1917. № 7–8.

• 10.    Мухарямов М.К. Октябрь и национально-государственное строительство в Татарии (октябрь 1917 г. – 1920 г.). М.,

  • 11.    Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции … С. 5–6.

  • 12.  Вперед. 1917. 11 апр.

  • 13.    Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по истории национального вопроса в России и СССР в ХX в. М., 1930. Т. 3.

  • 14.    Русские ведомости. 1917. 21 апр.

  • 15.    НА РБ. Ф. 1832. Оп. 4. Д. 297. Л. 1 об.

  • 16.    Hablemitoğlu Ş., Hablemitoğlu N. Şefika Gaspirali ve Rusy'ada Türk Kadin Hareketi (1893–1920). Ankara, 1998.

  • 17.    Заря. 1917. 26 мая.

  • 18.    Давлетшин Т. Советский Татарстан. Теория и практика ленинской национальной политики. Лондон, 1974. 392 с.

  • 19.    Уфимский вестник. 1917. 19 мая.