Надежда как парадигма выздоровления

Понимание болезни и отношение к ней соответствуют ценностным представлениям и смыслу жизни мыслящего субъекта [5]. Болезнь однозначно приводит к развитию приспособительной реакции организма на повреждение, что может проявляться как в процессе борьбы за выздоровление, сопровождающимся активацией резервных ресурсов и компенсаторных механизмов, так и в процессе пассивного созерцания, отсутствии активных попыток для преодоления патологического состояния, что, в свою очередь, является препятствием для положительной динамики излечения [7].

Болезнь есть жизнь, нарушенная в своем течении повреждением структуры и функций организма. Такая дефиниция болезни влечет за собой необходимость переосмысления основ бытия, смысла существования, а также планирования дальнейших действий в условиях развития заболевания. «Наиболее деятельным союзником болезни является уныние больного» [Сенека]. «Одно из условий выздоровления — желание выздороветь» [М. Горький]. «Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости» [Притчи Соломона]. Все это свидетельствует о том, что настрой пациента на выздоровление, его желание жить и надежда на исцеление имеют огромное значение для течения болезни. А потому своевременная помощь врача в формировании у пациента желания и стратегии заботы о своем здоровье, может направить пациента в нужном для выздоровления направлении. Если врачу удастся дать больному надежду, то его поведение в пространстве болезни меняется к лучшему. «Если больному после разговора с врачом не стало легче, то это не врач» [Бехтерев В.М.].

Как может врач помочь пациенту, находящемуся в унынии, отчаянии или даже депрессии из-за болезни? Как он может дать пациенту надежду на скорое выздоровление и сформировать правильное отношение к заболеваниям, побуждающее к борьбе за свое здоровье? Согласно Стефану Цвейгу, «ни один врач не знает такого лекарства для усталого тела и измученной души, как надежда». Надежда возникает в состоянии неуверенности, в ситуации колебания духа, что непременно сопровождает любую болезнь. Именно надежда, заставляющая человека действовать в минуты физического и душевного упадка, а также подготавливающая его к началу благоприятных изменений в дальнейшем, будет во многом определять благотворное течение и положительную динамику заболевания [6].

В различных философских учениях встречаются противоречивые взгляды относительно способности надежды служить духовной опорой человеку. Интегральный подход отмечает гносеологическое, онтологическое, аксиологическое и функциональное измерение надежды, представляет ее как многоуровневое, многоаспектное и гетерофункциональное явление. Во- первых, надежда влияет на осознание человеком критических ситуаций (таких, в частности, как физическое недомогание), изменяет методы познания действительности в условиях патологического состояния организма и обеспечивает поддержание и восстановление упорядоченной, непротиворечивой «картины мира» во время болезнии. Во-вторых, надежда противостоит небытию, побуждает к активному действию, дает существованию человека перспективу как в отдаленном будущем, так и в ближайшее время. В-третьих, надежда определяет положительное отношение человека к болезни, утверждает ценность жизни, выступает в роли средства утешения в содействии с верой и терпением. В целом, функциональная значимость надежды заключается в том, что именно она спасает физически больных людей от отчаяния, дает им новый прилив энергии и воодушевления, побуждает реализовать резервные ресурсы, чтобы приблизить желаемое выздоровление.

В середине ХХ века немецкий философ Эрнст Блох создает целую «философию надежды» и отражает свои взгляды в фундаментальном трехтомном произведении «Принцип надежды». Блох показывает, что надежда, как атрибут человеческого бытия, оказалась вне поле зрения как истории философии, так и в целом гуманитарного знания. По его словам, «надежда — это место в мире, которое обжито, как наилучшая культурная страна и не исследовано, как Антарктика». Позиция философа означает, что повседневное упование на лучшее является неотьемлемой частью существования и деятельности человека, но до сих пор остается малоизученным. Надежда определяет кодекс поведения, то есть совокупность правил и ценностей, в соответствии с которыми больной человек будет бороться со сложившейся ситуацией — будет пытаться разорвать замкнутый круг стесненной свободы [2].

С позиций данных размышлений практикующему врачу в качестве практической рекомендации можно дать принцип ознакомления пациента со статистическими результатами выздоровления больных с таким же заболеванием из мировой или отечественной практики, а также с утешительными результатами клинических испытаний прописанных тому лекарственных средств. Таким образом, можно согласиться с утверждением Александра Дюма, что «надежда - лучший врач из всех, какие известны».

Другим не менее важным направлением действий доктора для помощи пациенту в преодолении болезненного состояния является формирование стратегии заботы о себе, которая подразумевает все действия, направленные не только на изменение течения болезни в сторону излечения, но и служит вообще профилактикой развития каких-либо дисфункций организма. «Культура себя» (понятие, выделенное Мишелем Фуко) является культурой, в которой усилены и переоценены внутренние связи с самим собой и повышена значимость отношения к себе [1].

Культура себя — это определенное отношение к себе, которое есть не просто «самосознание», а организация, конституирование себя как морального субъекта. Общее представление о «культуре себя» дает принцип «заботы о себе», которому подчинено нелегкое искусство жизни. Требование заботиться о своей душе и своем теле — основной императив моральной доктрины стоиков от Зенона до Сенеки («сделать себя», «преобразовать себя», «повернуться к себе») [3].

Мишель Фуко приводит слова Сенеки, согласно которым учиться жить всю жизнь - значит превратить свое существование в непрерывное упражнение. Забота о себе подразумевает большой единый комплекс вполне конкретных дел не только частной, но и общественной направленности. Это целая школа правил и практик руководства сознанием [4].

Гиппократ полагает, что «жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности». Врач должен давать своему пациенту надежду, потому что именно в ней выражена парадигма позитивного восприятия мира, выражающая установку на фундаментальный мировоззренческий оптимизм и активную жизненную позицию. Человеку, оказавшемуся в состоянии болезни, такая установка сознания просто необходима.