Нагорно-карабахский конфликт как фактор внутриполитических процессов в Азербайджане

Н агорнокарабахский конфликт, возникший в 1988 г. прошлого века ещё в политическом пространстве СССР, после распада Союза автоматически превратился в важнейшую проблему взаимоотношений двух новых независимых государств – Азербайджанской Республики и Республики Армения. Более того, из-за этой проблемы оба новообразованных государства оказались вовлечёнными в кровавый вооружённый конфликт с самого момента обретения независимости. По многим оценкам, этот конфликт унёс жизни более 40 тыс. чел.¹ Но это только прямые военные потери сторон, а назвать точные цифры жертв среди мирного населения ещё предстоит. Боевые действия удалось прекратить 12 мая 1994 г. при активном посредничестве России, однако мирный договор между Азербайджанской Республикой и Республикой Армения до сих пор не подписан, несмотря на усилия как сторон конфликта, так и многочисленных международных посредников².

Традиционно любой конфликт воспринимается негативно. Он разрушает привычный уклад жизни, часто ведёт к потерям, утратам и лишениям. Это утверждение верно как для межличностных, так и для общественных отношений. Не являются исключением и межнациональные конфликты вообще и нагорнокарабахский в частности. Однако конфликты продолжают непрерывно возникать и расти, несмотря на то что их стараются избегать, не допускать, замять, всеми силами сохранять стабильность и гармонию. При этом довольно часто конфликты бывают тем более сильными и разрушительными, чем больше стараются их не допустить.

КУЛИЕВ

Шукуран Алиш оглы – адъюнкт кафедры социальных наук Академии гражданской защиты МЧС России, г. Химки.

Последствия любого межнационального конфликта, а тем более такого глубоко укоренившегося и сложного, как нагорнокарабахский, весьма многообразны. Среди их множества остановимся на роли и месте этого конфликта в общественно-политических процессах внутри азербайджанского общества. С этой целью рассмотрим состояние азербайджанского общества до начала конфликта (до 1988 г.), во время конфликтных действий (1988–1994 гг.) и после окончания боевых действий (1994 г. – по настоящее время).

До начала конфликта азербайджанское общество представляло со- бой достаточно сложный механизм. Народ Азербайджана обладал основными атрибутами государственности, включая чётко определённую территорию, властный аппарат, государственные символы, язык. Вместе с тем внутренне это общество не являлось единым или однородным. Процесс поиска собственной идентичности, начатый ещё в XIX в., к началу нагорнокарабахского конфликта не был завершён. Официальная азербайджанская культура после десятилетий воздействия советской атеистической идеологии оказалась оторванной от своей религиозной основы. При этом в Азербайджане сохранялись традиционные местнические идентичность и самосознание. В этих условиях территория и общественно-политические институты Азербайджанской ССР оказались основой идентичности советских азербайджанцев. Таким образом, требования армян Нагорного Карабаха о передаче территории НКАО в состав Армении – это не просто территориальная претензия внутригосударственного автономного образования к метрополии, а посягательство на самую основу новой азербайджанской идентичности. Последняя – одна из основных ценностей любого человека и любого человеческого сообщества. Как известно, конфликты, связанные с идентичностью, наиболее остры и трудноразрешимы. Поэтому вполне естественно, что такое посягательство вызвало крайне острую и эмоциональную реакцию в азербайджанском обществе. По сути дела, территориальные требования армян активизировали и значительно ускорили заторможенный было в советское время процесс поиска собственно азербайджанской идентичности. Таким образом, предмет конфликта оказался значительно шире и глубже, чем непосредственно территориальный вопрос. Однако государственные институты Азербайджанской ССР не были приспособлены для выражения общественной воли. Это были формальные структуры, опиравшиеся на аппарат подавления, а не на участие общественности. Советская власть в Азербайджане оказалась в парадоксальной ситуации. С одной стороны, именно она сформировала азербайджанское общество в том виде, в котором оно существовало в конце 1980 г. С другой стороны, эта самая власть оказалась препятствием для достижения общенациональных целей и задач, в частности, отстаивания своей территории. Таким образом, внешняя угроза – конфликт с армянами – спровоцировала ещё один конфликт, внутренний. Это был конфликт между практически стихийным национально-общественным движением и политическим аппаратом республики. Народный фронт Азербайджана (НФА) – структура, возглавившая национальное движение и наглядно продемонстрировавшая все противоречия, которыми было пронизано само общество. Эта организация отличалась подвижной структурой с неопределённым процессом выдвижения и отбора лидеров. Как показало дальнейшее развитие событий – распад НФА и процесс формирования оппозиции, в эту организацию входили люди разных идеологий. Их объединяли две цели – Карабах и противостояние официальной власти. Причём последняя цель была даже более важной для поддержания видимого единства национального движения, чем собственно карабахский конфликт. После распада СССР один из факторов, а именно подчинение центральной власти, исчез. Однако это не привело к укреплению внутренних связей и объединению азербайджанского общества против общего противника. Напротив, внутриазербай-джанский конфликт ещё более обострился. Раскол внутри азербайджанской общественности шёл по нескольким направлениям. Во-первых, между «демократическим» национальным движением и бывшей партноменклатурой, сохранившей власть. Во-вторых, имели место разногласия внутри самого национального движения. Кроме того, в этот период обострились отношения с этническими меньшинствами страны, заявившими о своих сепаратистских целях. Активно действовало лезгинское общество «Садвал», ставившее целью объединение земель на севере Азербайджана, населённых в основном лезгинами, а в 1993 г. на юге страны было объявлено о создании независимой Талыш-Муганской республики. Все эти противоречия проявлялись в частой смене верховной власти, неустойчивости и неопределённости политического курса страны. В течение всего этого времени конфликт между Арменией и Азербайджаном за Нагорный Карабах не утихал, а напротив, превратился в полномасштабную войну. Именно на этот период приходится и ряд знаковых поражений Азербайджана – ходжалинская трагедия, потеря городов Шуши и Лачина. Разобщённость, несогласованность, неорганизованность общества наиболее ярко проявились во время гражданской войны в Азербайджане1. Сам по себе подобный факт достаточно ясно указывает на существование разногласий в политической элите. Однако ещё более показательным явилось то, что государственная власть оказалась неспособной справиться с внутренней угрозой. Таким образом, в 1991–1993 гг. азербайджанское общество представляло собой клубок противоречий и разногласий. Конфликт в Нагорном Карабахе не способствовал сплочению азербайджанского общества, объединению его для выработки согласованных коллективных действий – определения общегрупповых целей, стратегии и тактики, создания эффективных институтов и структур, осуществляющих эти действия. Напротив, этот конфликт обнажил и обострил внутренние противоречия, присущие азербайджанскому обществу. В Азербайджане отсутствовало то, что называется «общим соглашением по общим проблемам». Страна оказалась на грани распада и дезинтеграции, как территориальной, так и социально-политической. Внешняя угроза, таким образом, привела не к консолидации, а к дальнейшему разобщению.

Следующий этап внутриполитического развития начинается с приходом к власти Г. Алиева и продолжается по сей день. Как отмечает С.Г. Лузянин в своей книге «Восточная политика Владимира Путина», эпоха Г. Алиева – это не только руководство советским Азербайджаном, но и возрождение независимости страны после 1991 г., возвращение во власть в 1993 г. в условиях гражданской войны и экономического кризиса в республике. Г. Алиев не просто сумел вернуться во власть, но и восстановить в стране мир и стабильность2.

С точки зрения конфликтности азербайджанское общество периода правления Г. Алиева характеризуется следующими основными моментами. Во-первых, произошло фактическое устранение сколько-нибудь значительных противоречий с арены реальной внутриполитической борьбы. Хотя оппозиция как таковая не была уничтожена, однако в результате различных мер, предпринятых режимом Г. Алиева, возможность её реального воздействия на политический процесс оказалась сведена к минимуму. При этом следует отметить, что существовавшие внутриполитические противоречия не были разрешены – они были именно вытеснены. Во-вторых, именно Г. Алиев заключил соглашение о прекращении огня с Арменией, которое существенно ослабило внешнюю угрозу Азербайджану. Учитывая то, каким разрушительным было воздействие конфликта с внешними врагами на азербайджанское общество, это решение должно было дать необходимую передышку для согласования целей, определения и защиты национальных интересов, выработки более или менее единых стратегии и тактики противодействия внешней угрозе, создания эффективных структур управления обществом. Последняя задача – одна из самых трудных, учитывая отмеченные выше сложности интеграции во многом традиционного общества в современное мировое сообщество.

Вероятно, существует много различных способов решения этой задачи. Одним из них является активно поддерживаемое западными демократами развитие институтов гражданского общества. Однако Азербайджан избрал другой путь, а именно адаптацию традиционных общественных институтов к новым политическим условиям, условиям суверенного унитарного государства. Как отмечает Л. Сайфудди-нова, использование традиционных для Азербайджана родственно-земляческих связей в системе управления государством и рекрутирования элиты из представителей нахчыванско-ереванского клана обеспечило стабильность внутри политического аппарата страны. Благодаря этим мерам, в период правления Г. Алиева было достигнуто существенное снижение конфликтности внутри страны, а также снижение остроты конфликта с внешним противником – Арменией3. Таким образом, с точки зрения воздействия нагорнокарабахского конфликта на азербайджанское общество можно выделить три основных этапа. Первый – период предконфликт-ного состояния. Характерным для него является отсутствие необходимости в осуществлении каких-либо согласованных политических действий. Азербайджанское общество пребывает как бы в спячке. Имея достаточно чёткие внешние границы и высокое самосознание, это общество, тем не менее, не имеет развитых внутригрупповых связей и институтов. Второй этап начался одновременно с возникновением нагорнокарабахского конфликта. Перед азербайджанским обществом возникает необходимость осуществления согласованных действий – оно вынуждено реагировать на внешнюю угрозу, однако в условиях отсутствия развитой системы внутригрупповых связей и институтов реакция носит во многом стихийный, неупорядоченный характер. Противоречия достигают максимума в 1993 г., когда перед обществом встаёт вполне реальная внутренняя угроза распада. С приходом Г. Алиева к власти и приостановлением дезинтеграционных процессов начинается третий этап. Он характеризуется мобилизацией усилий по одновременному подавлению внутреннего конфликта и ослаблению его с внешними врагами.

Сравнение этих процессов с процессами, происходившими в то же время в Армении, выявляет существенные различия во внутренней ситуации двух обществ. Так, армянская сторона была инициатором конфликта, и, соответственно, для неё он представлял результат внутреннего политического процесса, а не угрозу извне. В течение всего периода активных боевых действий армянская политическая жизнь отличалась стабильностью, особенно на фоне бурных событий в Азербайджане. Достаточно отметить хотя бы то, что всё это время в Армении руководство было за одним и тем же политическим движением и одним и тем же политическим лидером. Весьма характерно также то, что глубокие внутренние политические разногласия в Армении, нашедшие своё проявление в отставке Л. Тер-Петросяна и расстреле парламента, имели место после окончания активных боевых действий и ослабления внешнего конфликта. Таким образом, армянское общество в этих условиях продемонстрировало большую сплочённость и согласованность действий, чем азербайджанское. Однако нагорнокарабахский конфликт ещё не разрешён и потенциал его воздействия на азербайджанское общество не исчерпан. Нынешний период, являясь продолжением третьего этапа, имеет и свои особенности. Так, в настоящее время конфликт находится в состоянии, которое принято называть «ни мира, ни войны» или «замороженным». Однако события, происходившие в последние время на Балканах и в Закавказье, показали, что это довольно нестабильное положение, при котором риск возобновления насильственных действий весьма высок. Кроме того, происходит как бы встраивание конфликта и военной угрозы в социальную систему в целом, и они становятся неотъемлемой частью общественной жизни и общественного сознания. Так, нагорнокарабахский конфликт продолжает оставаться ведущим мотивом политики как руководства Азербайджана, так и оппозиции, и это несмотря на то что активные боевые действия не ведутся уже более пятнадцати лет. Военные результаты конфликта, конфликтные настроения воспроизводятся и культивируются в средствах массовой информации, в искусстве, в системе образования. С другой стороны, армяно-азербайджанский нагорнокарабахский конфликт – это своего рода «точка согласия» в обществе. Необходимость восстановления территориальной целостности страны не подвергается сомнению и не оспаривается ни одной политической или общественной силой. Следовательно, как и сам конфликт, состояние «ни мира, ни войны» поддерживает нестабильность в обществе. В то же время это состояние обладает и консолидирующим потенциалом. Будущее покажет, насколько эффективным является этот фактор для укрепления внутригрупповой солидарности.