Находки биметаллических кинжалов предскифского времени в окрестностях г. Ставрополя и в прилегающих районах

Введение. Ранее мною была обозначена проблема возможного расположения в предскифский период в районе Ставропольской возвышенности центра бронзолитейного производства и кузнечного ремесла. Об этом свидетельствуют накопленные к настоящему времени разнообразные материалы, выявленные в памятниках региона (окрестности г. Ставрополя) в результате систематических исследований и в качестве случайных находок. В их числе следует отметить различные металлические виды вооружения (железный и бронзовый топоры, костяные и бронзовые наконечники стрел и др.), конской упряжи и украшений VIII — начала VII в. до н.э. (Прокопенко 2018: 23—36).

Особое внимание к локализации данного возможного локального очага бронзолитейного и кузнечного производства объясняется дискуссионностью вопроса, связанного с уточнением позднего этапа существования киммерийской культуры и соответственно — начала скифской архаики, а также проблемой хронологии функционирования в регионе центров металлообработки. Предметы, включенные в опубликованные своды в большей степени представляют памятники Прикубанья, район Кисловодской котловины, предгорные и горные районы Центрального Предкавказья, Затеречья и Дагестана. При этом фактически не затронуты комплексы и отдельные находки предскифского времени, обнаруженные в районе Ставропольской возвышенности.

Методы. В качестве рабочего использован сравнительно-типологический метод. Он основан на классификации по материалу, способу обработки, форме, орнаменту, а также на выделении и исследовании типов кинжалов и наконечников ножен. Сравнительный анализ особенностей деталей биметаллических кинжалов, найденных в окрестностях г. Ставрополя и подобных, обнаруженных на территории Кавминвод, Дагестана, в горных районах Центрального Предкавказья, в Прикубанье, в Поволжье и на территории Украины, Австрии и Румынии позволяет локализовать ареал их распространения и центры производства в IX— VIII вв. до н.э.

Анализ . Следует обратить внимание на обстоятельство обнаружения в окрестностях г. Ставрополя и в прилегающих к возвышенности районах четырех экземпляров биметаллических кинжалов и бронзового наконечника от ножен. Первый предмет найден в 2009 г. в грабительском отвале грунтового могильника, расположенного на левом берегу р. Бучинка (северные окрестности г. Ставрополя) (Прокопенко 2010: 9, рис. 1; 2018: рис. 2: 1— 3 ; Козенкова 2013: рис. 47: 2 ).

МАИАСП № 12. 2020

Кинжал имеет железный клинок и бронзовую цельнолитую (крестовидную) рукоять с грибовидным навершием и прямым перекрестием (рис. 1). Размеры предмета: общая длина — 28,8 см; длина рукояти — 10,4 см; длина клинка — 14,4 см (острие утеряно); длина перекрестия — 10,5 см; ширина перекрестия — 1,1—0,9 см; профильная ширина перекрестия — 0,4 см; ширина рукояти (у перекрестия) — 1,4 см; ширина рукояти (у навершия) — 1,6 см; профильная ширина (высота) навершия — 0,8 см; ширина клинка у перекрестия — 2,8 см; в середине клинка — 2,4 см. Перекрестие с ударной стороны имеет небольшую вогнутость. Ближе к расширенным краям крыльев перекрестия имеются округлые отверстия. Обоюдоострый железный клинок — средней сохранности. Посредине прослеживается продольное рельефное, уплощенное ребро.

Второй подобный кинжал был обнаружен в 2008 г. в окрестностях г. Армавир (около 70 км к юго-западу от г. Ставрополя).

Подобно первому данный экземпляр имеет бронзовую цельнолитую (крестовидную) рукоять с грибовидным навершием и прямым перекрестием, но более длинный, ромбический в сечении клинок. Овальная в сечении рукоять расширяется к навершию (рис. 2). Размеры предмета: общая длина — 30,6 см; длина клинка — 20 см; ширина клинка у перекрестия — 2 см; длина перекрестия — 9,1 см; ширина перекрестия — 1—1,4 см; профильная ширина перекрестия — 0,4 см; ширина рукояти (у перекрестия) — 1,3 см; ширина рукояти (у навершия) — 1,7 см; высота навершия — 1,3 см. Перекрестие с ударной стороны имеет небольшую вогнутость. Обоюдоострый железный клинок — хорошей сохранности.

По классификации В.И. Козенковой, отмеченные кинжалы относятся к первой группе (кавказские формы), подгруппе В (бронзовые и бронзово-железные кинжалы и мечи с перекрестием), первому отделу (кинжалы и мечи с грибовидным навершием), типу II (мечи и кинжалы с прямым перекрестием) (Козенкова 1995: 52, табл. X: 6 ). Согласно типологии С.Б. Вальчака, ставропольский и армавирский экземпляры относятся к первому отделу (эфес с рукоятями овального сечения), к первому подотделу (эфес с гардой), группе 1 (с гладким стволом), типу 1 (с отсутствием орнаментации), первому подтипу (эфесы с длинной гардой), 1 варианту (с прямой гардой) (Вальчак 2008: 8—9).

Такие мечи и кинжалы известны в памятниках западного варианта кобанской культуры. В частности, аналогичный меч зафиксирован в погребении 6 могильника 1 Мебельная фабрика в г. Кисловодске (Козенкова 1995: табл. X: 5 ). Фрагменты рукоятей найдены: в гробнице могильника Терезе, в «крематории» могильника Верхняя Рутха (раскопки Л.Г. Нечаевой), в Баксанском ущелье (Козенкова 2013: 169, рис. 47: 1, 3, 4 ). Также, подобные кинжалы выявлены на территории восточного варианта (Сержень-Юртовский (погр. 44) и Зандакский 2 могильники) (Козенкова 1982: табл. XIV: 10 ; Дударев 1999: рис. 168). Однотипные кинжалы представлены на Левобережье Кубани в памятниках протомеотской культуры (Николаевский могильник (погребение 83), могильник Псекупский № 1) (Вальчак 2008: 10, рис. 1: 1, 5, 6, 7 ).

Немногочисленная серия находок биметаллических мечей с неорнаментированными рукоятями и длинными гардами, верхние и нижние стороны которых имеют изгиб к клинку (тип 1, подтип 1, вариант 2 по Вальчаку) выявлена в предскифских памятниках мугеранской культуры Дагестана (Северо-Восточный Кавказ). Такие кинжалы происходят из Хосрехского святилища, погребения 1 (1961 г.) Мугерганского и погребения 1 (1983 г.) Шахсенгерского могильников (Абакаров, Давудов 1993: рис. 19: 25 ; Вальчак 2003: 251—254, рис. 29).

В лесостепной зоне Украины мечи с аналогичными эфесами происходят из случайных находок у с. Головятино и в Среднем Поднепровье. Две случайные находки из с. Демкино и

МАИАСП № 12. 2020

Находки биметаллических кинжалов предскифского времени в окрестностях г. Ставрополя и в прилегающих районах г. Билярска известны в Поволжье (Тереножкин 1976: 40, 70, 81, 117, рис. 12: 4, 37: 7, 48: 71, 1; Вальчак 2008: 10, рис. 2: 1, 3, 4, 5).

Близкими к восточноевропейским находкам являются изделия из нескольких местонахождений Центральной Европы. Мечи из Лейбница (Штайермарк, Австрия) и Панад (Семиградье, Румыния) — тип «Лейбниц—Головятино» имели железные клинки и бронзовые эфесы типа 1, подтипа 1 и варианта 1 (по С.Б. Вальчаку) (Podborsky 1970: 156, 157, abb. 26: 1, 3 ; Metzner-Nebelsick 2002: 585—590; Козенкова 2013: рис. 47: 9, 10 ; Flavia Solva 2016: 56—57; Gleirscher 2009: Abb. 8: 12 ). Следует отметить, что на мече из Лейбница сохранилась бронзовая коробчатая накладка от ножен (углы рамки соединены крестообразно расположенными перекладинами). По сведениям К. Мецнера-Небельсика подобная бронзовая коробчатая накладка от ножен (углы рамки соединены одной перекладиной) отмечена в инвентарной книге Археологического музея в Загребе (обнаружена в местечке Далья) (Metzner-Nebelsick 2002: 589—590). Возможно, это свидетельствует о распространении отмеченных мечей до территории Хорватии.

Кроме биметаллических зафиксированы близкие по форме цельнобронзовые мечи — в кладе 1900 г. у Кляйн Нойендорф в Германии и Комарно-Бригетио в Словакии (Podborsky Vl., 1970: 157, abb. 26: 2, 7 ; Тереножкин 1976: 121, рис. 74: 1, 8 ; Chochorowski 1993: 113— 115, rys. 12: 1 ; Вальчак 2008: 10, рис. 2: 1, 6—8 ). Я. Хохоровски указывает на подобные находки в могильнике Штильфрид в Австрии и в собрании музея Aiud в Румынии (Chochorowski 1993: 113, 114, 121, 122).

По вопросу происхождения такой формы вооружения как кинжалы с крестовидной рукоятью до настоящего времени нет единого мнения. Как считал А.И. Тереножкин, они были на вооружении степняков (киммерийцев) уже не позже первой половины IX в. до н.э., но продолжали использоваться и позднее (Тереножкин 1976: 105—106). Большинство специалистов поддерживают данную точку зрения, особенно это касается ранней формы кинжалов, аналогичных найденным в окрестностях г. Ставрополя и г. Армавира. В частности, ряд исследователей (С.Л. Дударев, С.Ф. Махортых, В.В. Эрлих и др.) считают, что на оформление ранней группы биметаллических кинжалов (БМК — группа 1) оказали влияние степные образцы (Дударев 1999: 29, рис. 22). С.Б. Вальчак уточнил поздний период использования таких клинков. Как считает автор, мечи и кинжалы с округлыми рукоятями и длинной гардой существовали на протяжении VIII в. до н.э., их бытование в VII в. до н.э. пока недоказуемо (Вальчак 2008: 18).

Третий биметаллический кинжал, обнаружен на горе Стрижамент, находящейся в 35 км к югу от г. Ставрополя (находится на хранении в Ставропольском государственном музее— заповеднике им. Г.Н. Прозрителева, Г.К. Праве)² (Прокопенко, Кравцова 2020: 30, рис. 2: 1 ). Экземпляр имеет грибовидное навершие и прямое перекрестие (рис. 3: 1 , 4: А ). Сохранился бронзовый эфес с короткой гардой (с дуговидным вырезом?) и фрагментом железного, сильно коррозированного клинка. Рукоять литая с винтообразным рифлением ствола, завершается полусферической шляпкой. На перекрестье имеется отверстие. Размеры: длина рукояти — 110 мм; длина перекрестия — 26; ширина перекрестия — 14; диаметр навершия — 18 × 22 мм.

На Северном Кавказе аналогичные экземпляры с винтообразным рифлением ствола (первая группа, подгруппа В, первый отдел, типы II и III по В. И. Козенковой) выявлены в Центральном Предкавказье и в Закубанье (Эчкивашский могильник, погребение 4; хутор Чернышов). Еще один подобный экземпляр (с длинной гардой) обнаружен на Среднем Днепре (Субботово) (Козенкова 2013: рис. 47: 7, 15 , 48: 3 ).

МАИАСП № 12. 2020

Кинжал с горы Стрижамент относится к четвертому варианту северокавказских биметаллических кинжалов по А.И. Тереножкину (Тереножкин 1976: 112—114, рис. 69), к первой группе, подгруппе В, первому отделу, типу III кинжалов кобанской культуры западного варианта по классификации В.И. Козенковой (Козенкова 1995: 55, 145, табл. X: 10 ), ко второй группе БМК КР по С.Л. Дудареву (Дударев 1999: 101), отделу I, подотделу I, группе II, типу 2 по С.Б. Вальчаку (Вальчак 2008: 9: 10, 13 , рис. 4: 13 ).

В.И. Козенкова датировала такие экземпляры IX—VIII вв. до. н.э., предпочтение отдавая VIII в. до н.э. (Козенкова 1996: 55). По мнению С.Л. Дударева, отмеченный кинжал из погребения 4 Эчкиваша относится к ранней группе БМК КР II — к комплексам переходного периода от черногоровского горизонта к новочеркасской «классике» (Дударев 1999: 101— 102). С.Б. Вальчак уточнил период их изготовления, отнеся клинки с рукоятью с винтообразным рифлением ствола к первой половине — середине VIII в. до н.э. (Вальчак 2008: 12, 52).

Четвертый биметаллический кинжал (не опубликован) обнаружен в комплексе с костяным топором в погребении 193 могильника № 1 Грушевского городища VIII—III вв. до н.э. (юго-западная окраина г. Ставрополя) (Баранюк, Кудрявцев 2020: 188).

Также на г. Стрижамент выявлен бронзовый весловидный наконечник ножен кинжала, подобного выше отмеченным (хранится в Ставропольском государственном музее— заповеднике им. Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве). Предмет конической формы (рис. 3: 2 ). В верхней расширенной части конуса находится отверстие. Боковые лопасти составляют «весло» пятиугольной формы. Размеры: длина — 5,9 см; максимальная ширина (лопастей) — 2; толщина лопастей — 5; максимальный диаметр — 1,1 × 2 см.

Оформление конца ножен бронзовым наконечником весловидной формы является характерной чертой для изделий IX—VIII вв. до н.э. собственно северокавказского происхождения (Эчкивашский могильник погребение 4; сел. Герменчик; Баксанское ущелье; «клад» из разрушенного погребения — могильник Клин-Яр-3; Псекупский могильник — подъемный материал; территория Дагестана; могильник Сержень-Юрт, погребение 44 и др.) (Тереножкин 1976: рис. 69: 6 ; Козенкова 1982: табл. XIV: 10 ; 1995: 147, табл. X: 6, 10 ; XI: 10 ; XII: 3, 4 ; 2003: 93; Абакаров, Давудов 1993: 57, рис. 19: 23 ; Дударев 1999: 291, 382, 396, рис. 63: 3 , 154: 14 , 168). Однако лопасти всех известных наконечников имеют закругление в нижней части (рис. 5). В нашем случае, они сходятся к завершению конуса под острым углом, оформляя вершину пятиугольника.

Результаты. Таким образом, все рассмотренные находки датируются IX—VIII в. до н.э., т.е. относятся к предскифскому времени, ближе к его завершению. В настоящее время считается, что в Предкавказье в предскифский период существовали два центра металлообработки (производство конской упряжи и др.) — Прикубанье и предгорные районы Центрального Предкавказья. Однако обстоятельство открытия значительного количества предметов VIII — начала VII в. до н.э., в том числе биметаллических кинжалов, в районах, прилегающих к г. Ставрополю, видимо, свидетельствует о существовании в указанное время еще одного центра производства оружия (и конской упряжи) — на территории Ставропольской возвышенности. Это подтверждается находкой в конце 90-х гг. XX в. на восточной окраине Грушевского городища (юго-западная окраина г. Ставрополя) фрагмента половинки керамической формы для отливки стремечковидных удил (Прокопенко, Пикалов 2014: 52, рис. 1) (рис. 4: Б ). Судя по слабо обозначенным выступам подножки «стремечка», данная форма использовалась для отливки раннего варианта таких удил, т.е. датируется первой половиной VII в. до н.э. Интересно, что при переходе стремечка в стержень предмет

МАИАСП № 12. 2020

Находки биметаллических кинжалов предскифского времени в окрестностях г. Ставрополя и в прилегающих районах декорирован рельефным декором, напоминающим изображение птичьей лапы, известное по находкам наконечников стрел в Богазгее и др. (Иванчик 2001: 55, рис. 24).

Как считает В.И. Козенкова, находки стремечковидных удил в «западнокобанских» древностях незначительны и чужеродность их в местной среде очевидна (Козенкова 1995: 104). Эта точка зрения не согласуется с отмеченной находкой фрагмента керамической формы для отливки таких удил в зоне мусорных ям с остатками кузнечного и бронзолитейного производства поселения кобанской культуры.

Возможно, именно территория Ставропольской возвышенности, занятая анклавом населения кобанской культуры западного варианта (по В.И. Козенковой), является исключением. Поскольку данный район горного ландшафта расположен достаточно глубоко в степи, поэтому является естественным крайним пунктом остановок для отдыха в контексте транспортной логистики IX — начала VII в. до н. э. и более поздних периодов. Видимо, этим можно объяснить и сосредоточие в памятниках региона значительного количества предметов конской упряжи и вооружения предскифского и раннескифского времени, а также факт производства на местных поселениях деталей конской упряжи. Возможно, региональный центр бронзолитейного и кузнечного производства обеспечивал потребности в большей степени не местных кобанских племен, а транзитных групп степного населения, перемещавшихся по транспортным магистралям из предгорных районов Предкавказья в Северное Причерноморье (и в обратном направлении).