Направления эволюции политического сознания россиян: факторный аспект

political consciousness, electoral behavior, social, cultural, economical and political factors.

П олитическое сознание, какилюбойсоциально - политический феномен, существует в тесной и непрерывной взаимосвязи с множеством конкретных явлений и обстоятельств. Поэтому его природа и содержание проявляются во взаимодействии с раз -нообразными факторами (независимыми переменными). Более реалистичной выступает такая исследовательская задача, как выяв ление «основных» факторов, поскольку их базовый характер так или иначе позволяет понять «тактическое» электоральное сознание и поведение (как частный случай выражения политического созна-ния) и «стратегическое» — потенциальное политическое сознание и поведение агентов поля политики.

Разделяя имеющиеся подходы, мы условно объединим факторы, определяющие изменения системы политического сознания насе ления, в три группы: 1) социально - экономические; 2) социально -политические и 3) социокультурные. Принципом их выделения выступает взаимодействие базовых сфер общественной жизни — экономики, политики, культуры, — которые традиционно нахо-дятся в фокусе внимания исследователей обществоведов разного профиля.

Вместе с тем этот принцип, являясь наиболее общим, согласуется с аналитической схемой («воронкой причинности») выбора рос -сийских избирателей, разработанной профессором Т Колтоном1. Эта модель выступает некой объяснительной конструкцией фак -торов электорального поведения как наиболее распространенной формы политического поведения и сознания2.

Важно отметить, что социально экономические, социально политические и социокультурные факторы являются динамичными

ПОЛИВАЕВА Надежда

системами, сами подвергаются постоянным колебаниям, вплетены в ткань общественных процессов, выступая одно -временно условиями (предпосылками, причинами) и фоном последних. Вместе с тем всю совокупность выделяемых фак торов, на наш взгляд, можно подразделить на кратковременные и долговременные «воздействующие комплексы», учитывая, конечно, относительность любой класси фикации. Но их рассмотрение — предмет отдельного анализа.

Политологические исследования запад -ных избирательных процессов позволили сформулировать несколько теорий, каж дая из которых по - своему объясняет детер -минантную зависимость электорального политического сознания. Так называемый социологический п одход предполагает, что выбор избирателей определяется их принадлежностью к большим социальным группам. Идентифицируя себя с одной из них, индивид, по сути, воспроизводит пре обладающие в группе на данный момент политические установки и ориентации. По мнению сторонников социально психологического подхода, избиратель солидаризируется не с социальной груп пой, а с партией, выбор которой во мно гом детерминирован предпочтениями его ближайшего окружения. Рационально -инструментальный подход, как известно, заключается в том, что «гражданин голо сует за ту партию, которая, по его мнению, сможет дать ему больше выгод, чем любая другая». Рациональный подход фактиче-ски совпадает или, по крайней мере, явля ется весьма близким с теорией «экономи ческого голосования». Ее суть — в утверж-дении существования прямой связи между положением в экономике и результатами электорального выбора1.

Российские реалии 1990-х — начала 2000-х гг. продемонстрировали неравно -весность экономических факторов. У избирателей КПРФ могла преобладать ретроспективная мотивация выбора, тогда как у приверженцев «Яблока» — перспек-тивная или экспрессивная. Вместе с тем на первом этапе социально политической трансформации все таки больший вес имела перспективная мотивация голо сования. На следующих этапах усилива ется значение ретроспективных мотивов электорального выбора. Это вызвано, во первых, тем, что избиратели приоб рели некоторый опыт, связанный с поли тическим курсом реформаторских сил. Трудности социального развития, нереа лизованные ожидания привели к оформ лению КПРФ в ведущую оппозиционную силу. Во вторых, рутинизация политиче ской жизни, снижение важности основ ных институциональных проблем сопро вождались возрастанием значимости повседневных целей и задач.

Тщател ьно изучив и сопоставив все перечисленные подходы, Г.В. Голосов приходит к выводу, что они имеют лишь весьма ограниченный потенциал исполь зования при объяснении электорального (добавим, и политического) поведения россиян2. Не подвергая сомнению суще -ствующие интерпретации, все же отме тим, что на эволюцию политических, в т.ч. электоральных, предпочтений россиян, прежде всего в 1990-е гг., существенное воздействие оказали внешние (экзоген ные) факторы. Речь идет об особенностях переходного периода, коллизиях «учреди тельных» выборов, насильственном харак тере режимных перемен.

Общепризнанной является роль эконо-мического фактора как одной из фунда ментальных предпосылок политических представлений, ориентаций и настроений граждан. Однако исследователи в боль шинстве своем отмечают разную степень интенсивности его влияния в зависимости от содержательных особенностей пережи ваемого момента, а также других обстоя тельств, определяющих течение крайне сложных и динамичных процессов транс формации.

Первый, «романтический», период раз вития общественно политической транс формации в России (1991 — 1993/94 гг.) характеризовался высоким уровнем реформаторских ожиданий. Эти экспекта ции для большинства населения не оправ -дались, но стали социально структурной и социально-психологической осно-вой лояльного или бессознательно доверчивого отношения к инновациям.

На втором этапе трансформации (1993/94—1998/99 гг.) характер и тип под -держки реформ существенным образом изменились. Сторонники проводимой экономической политики (приватизация и передел собственности) объясняли удручающие результаты тяжелым наследием прошлого и неизбежностью платы за проводимые преобразования. Представители правящей элиты утверждали, что благодаря этой плате в стране уже созданы предпосылки для ближайшего быстрого оздоровления народного хозяйства и наступления фазы экономического подъема. Со второй половины 1990-х гг. в развитии экономической ситуации наступила чрезвычайно острая фаза. При этом оптимизм, позитивные экспектации, в той мере, в какой они еще сохранялись, оказались как бы перенесенными в будущее – из констатации нынешнего состояния они преобразовались в немотивированную надежду на улучшение в перспективе. К худшему изменилась оценка населением ситуации в целом. Временное («текстуальное») углубление экономического кризиса на втором этапе трансформации общественнополитической системы способствовало усилению консервативно-авторитарных представлений в системе политического сознания россиян.

Самое сильное влияние на политическое сознание и поддержку перемен даже в крайне сложных социально -экономических условиях оказывают перспективная оценка состояния экономики страны в целом и лишь частично – оценка личного экономического благополучия, точнее, возможностей его изменения. С одной стороны, в российском обществе обозначился определенный круг социально активных акторов. К ним относятся, прежде всего, жители крупных городов, «генерирующих» разблокированность индивидуальной инициативы. Здесь люди обычно связывают уровень благосостояния с уровнем квалификации, наличием альтернатив проявления большей самостоятельности и независимости. Чаще они выступают носителями либеральнодемократических ориентаций. С другой стороны, в небольших населенных пунктах массовыми являются слои населения, традиционно ориентирующиеся в достижении благосостояния на успешную деятельность предприятий и социальную поддержку со стороны государства. Их политическое сознание, как правило, тяготеет к авторитарной системе ценностей. Но, как убедительно свидетель- ствуют исследователи ценностного потенциала массового политического сознания, различие между двумя типами сознания не принципиально.

Таким образом, экономический детерминант политического сознания в условиях социально-политической нестабильности подчиняется известному социологическому закону поведения людей: они реагируют не столько на непосредственные результаты социальных преобразований, сколько на темпы возможных изменений в будущем.

На третьем этапе российской трансформации – с 1999/2000 гг. по 2007/08 гг. – обозначились некоторые позитивные тенденции в политических представлениях и ориентациях россиян. С приходом В. Путина на повестку дня выдвинулись укрепление государственности и борьба с бедностью, что стало одной из стратегических целей и главных ценностей, призванных консолидировать дезориентированное и деморализованное российское общество. На массовом и элитарном уровнях просматривается снижение идейнополитического раскола. Но полученный президентом кредит доверия оказался крайне ограничен и неустойчив. Это связано с тем, что из тех, кто поддержал президента, «одни хотели бы ограничиться косметическими средствами, другие добиваются коренной перестройки пришедшего в упадок здания. Следовательно, согласие между ними может легко превратиться в конфронтацию»1. Вместе с тем проводившиеся исследования показывали и показывают, что в обществе сложился запрос на стабильность. Ассоциируется она с лидерами страны, пользующимися доверием населения. Содержание сдвигов в массовом сознании на основании полученных результатов специалисты выражают следующим образом: «от выживания к робкому развитию».

В целом ситуация в первом десятилетии XXI в. отличается заметным охлаждением к текущей политике. По-видимому, россияне переложили бремя ответственности за политическое развитие на президента. Население в большинстве своем отворачивается от политики. Характерно, что ни парламентские выборы 2003, 2007,

2011 гг., ни президентские — 2004, 2008 и 2012 г. практически не повлияли на эту тенденцию. С одной стороны, не исклю-чено, что рост благосостояния россиян может обернуться расширением рядов «интересующихся». С другой стороны, по видимому, деполитизация россиян приобрела устойчивую динамику, которая может быть изменена только масштабным политическим кризисом.

Современная соц иальная структура российского общества представляет собой «эклектичное», переходное образование. Существуют разные оценки роли соци альных размежеваний как фактора поли -тического сознания и поведения россиян. Многие исследователи обращают внима-ние на незавершенность процесса станов ления рыночных отношений в постком-мунистических странах и, как следствие, невыраженность политически значимого социального деления.

Проведенные исследования свидетель -ствуют о влиянии на голосование таких социальных факторов, как род занятий, уровень образования, возраст, пол, реги-ональная принадлежность. На выборах 1993—1996 гг. в России наиболее значи-мыми выступили поселенческие особен ности, различия между городом и селом. Вместе с тем межрегиональная фрагмен-тация политического сознания имеет ряд сходных электоральных черт. Речь идет, в первую очередь, о протестном голосова нии (когда существовала графа «против всех») и абсентеизме. Численность абсен-теистов остается весьма внушительной. Воздерживаются от участия в выборах молодежь, жители маленьких городов и неимущие слои населения. Кстати, при участии в выборах самые бедные обычно голосуют за стабильность, опасаясь, «как бы не стало еще хуже». Эти тенденции, по заключению Дубина, трудно квалифици -ровать как «позитивную стабилизацию» российской политической жизни.

Исходя из общероссийских данных по электоральной географии и статистике, ряд авторов определяют более или менее устойчивые геоэлекторальные/политико -культурные зоны России1 — коммунисти -ческую, центристско - демократическую

(реформаторскую) и зону не определив шихся регионов. Партийно - политические предпочтения в гео-социо - культурном разрезе остаются и сегодня относительно неизменными. Вместе с тем современные исследования показывают, что диверси фицированность российского полити-ческого пространства в его регинально социокультурном разрезе укладывается в продолжающий преобладать патриархаль ный тип общенациональной политиче ской культуры.

Несмотря на анализируемые фактор ные корреляции, политическое сознание, конечно же, не является их механическим результатом. Так, в 2000-х гг. обнаружи-лись относительная независимость пове дения электората крупнейших городов России от особенностей региональных политических культур и углубляющийся разрыв между политическими предпочте-ниями жителей региональных центров и «периферии». Сельский электорат стано вится все более левым, городской - все более правым. Вместе с тем поляризуются и политические предпочтения город-ского населения России. Города «крас-ного пояса» все больше сближаются по своим ориентациям с сельской глубинкой. Наряду с этим, как свидетельствуют про веденные исследования результатов голо сования в крупных городах и по России в целом, радикально изменилось соотноше ние прокоммунистических и либерально демократических городов в сторону доми нирования последних. По видимому, данные факты свидетельствуют о тенден ции полевения массового политического сознания, всегда являющегося, как уже подчеркивалось, результатом действия констелляции факторов и обстоятельств различной природы.

На наш взгляд, формирующиеся идейно политические позиции едва ли можно рас сматривать как свидетельство существова ния массовых идеологий и сложившихся идеологических и партийных идентифи каций россиян2. Уже поэтому очевидно, что путь России к демократии будет дли тельным, тернистым, крайне противоречивым и уникальным.

Кризисное состояние массового политического сознания усугубляется тем, что в условиях затяжных социальнополитических «катаклизмов» и высокого динамизма политических процессов оно имеет определенный предел «перевариваемости» происходящих изменений. С одной стороны, этот предел понемногу преодолевается, поскольку «настроения тотального катастрофизма» смягчились, но, с другой стороны, он одновременно консервируется в связи с тем, что имеет место «эффект массового привыкания к кризису», переплетающийся с длительным социальным перенапряжением населения.

Маловероятность серьезной дестабилизации и всплеска протестных настроений, даже в условиях ухудшения социальноэкономической ситуации в стране, и одновременно высокая потенциальная возможность стагнации общества обусловлены не только ретроспективными, но и актуальными причинами. Во-первых, нет субъекта, который сумел бы аккумулировать протестный потенциал общества. Во-вторых, сам объект протеста не вполне очевиден, т.к. понять, кто в действительности несет ответственность за те или иные действия (или отсутствие таковых), как в центре, так и на местах, зачастую сложно даже искушенному аналитику, не говоря уже о простых людях. В-третьих, за годы реформ россияне накопили богатый опыт выживания в самых экстремальных ситуациях, и сегодня мало что может подвигнуть их на активный протест в масштабах всей страны.

Итак, в заключение можно сделать следующие выводы.

Во-первых, для политического сознания россиян особенно в условиях избирательных кампаний 1990-х–2000-х гг., в отличие от ситуации в странах стабильной демократии, экономические факторы всегда «оплодотворены» политическими явлениями и процессами, а также экс-пектациями и нормативно-ценностными системами.

Во-вторых, развитие политических ориентаций будет зависеть от множества факторов. Последние, усиливая или ослабляя друг друга, являясь амбивалентными, способны трансформировать политическое сознание по разным направлениям. Позитивный потенциал факторов, способствующих выходу политического сознания из кризиса, крайне низок.

В-третьих, падение интереса к политике не означает безразличие к результатам деятельности государственной власти. Главным критерием оценки власти россиянами выступает ее эффективность в обеспечении социального порядка. Такая ориентация, по сути, представляет собой государственный патернализм. Но однозначно связывать его с авторитарными политическими установками неверно. Точно так же как склонность к опоре на собственные силы – с приверженностью демократическим ценностям.