Научно-педагогическая мысль мусульман в истории России и ее роль в современных условиях

В ХIХ веке, в особенности с появлением в российском исламе реформаторских настроений и течений, некоторые ученые-богословы начи- нают осмысливать прошлое своей общины, размышлять над достоинствами и недостатками в ее развитии, закладывая тем самым основы бу- дущего исламского культуроведения. Классическим примером таких размышлений являются труды Шигабуддина Мерджани [1].

В последней четверти XIX — начале ХХ века эта реформаторская и новаторская тенденция постепенно перерастает в мощный процесс интеллектуального роста, создания новых учебных центров, органов печати, активной литературной, научной и просветительской деятельности. За этот период было сформировано богатейшее письменное наследие, которое не смогла уничтожить даже эпоха воинствующего атеизма.

Современность с ее глобальными тенденциями неизбежно требует структурирования всех сфер жизни общества, максимального стремления (по крайней мере!) к упорядочению и учету действий и их последствий. Это диктуется как массовостью всех процессов, так и высокой технологичностью общественного развития и обусловленными этим рисками безопасности жизнедеятельности. Немаловажное значение имеют и новые стандарты качества жизни и деятельности людей, существующие в современном обществе. Все это, естественно, диктует необходимость по-новому смотреть на традиционные ценности и ранее существовавшие нормы, что затрагивает и такую специфическую область, как духовное образование.

В России оно начало возрождаться в 1990-е годы и, пройдя несколько закономерных этапов в своем развитии [2], сегодня вступило, на наш взгляд, в очередной этап, когда большинство специалистов понимают необходимость систематизации образовательного пространства, внедрения таких новых для ислама понятий, как «государственный» (имеется в виду общероссийский и не обязательно формальный) образовательный стандарт или единая система многоуровневого образования и другие.

Объективно постановка таких задач стала возможной и осознанной только теперь, когда после почти четвертьвекового пути восстановления позиций ислама в России достигнуты определенные успехи в области образования, есть немало подготовленных не только светски, но и по наукам шариата мусульман, достаточно и людей, просто просвещенных в исламе. Времена скоротечного обучения для быстрого пополнения кадров духовенства (1990-е — начало 2000-х) прошли, и растущая численно и «молодеющая» мусульманская умма уже не удовлетворяется существующими условиями и содержанием мусульманского образования.

Кроме того, начальные этапы возрождения исламского образования породили немало про- блем, одной из которых является проникновение в культуру российских мусульман чуждых традиций и идеологических течений, в том числе и экстремистских. В этой части совпали и интересы уммы и государственной власти, озабоченной борьбой с этими течениями и поддержанием порядка в стране.

Так или иначе, на данном этапе актуальным для развития культуры мусульманского общества в целом становится вопрос о создании новой системы духовного образования. Это обширная и специальная проблема, находящаяся в плоскости сразу нескольких наук — педагогики, экономики, менеджмента, юриспруденции, и это только если затрагивать аспект организации системы. Если же коснуться проблемы содержания мусульманского образования, круг научных направлений, в которых будет развиваться моделирование системы (при условии, конечно, что общество понимает необходимость фундаментального подхода в этом вопросе), существенно расширяется за счет всех дисциплин, которые будут признаны как обязательные к изучению.

Но несомненно одно — дальнейшие размышления над проблемой развития системы мусульманского образования, в особенности высшего, потребуют более глубокого и серьезного изучения исторического опыта и гуманитарного наследия ученых-мусульман до атеистического периода, то есть до 1917 года, когда это наследие начинало разрушаться и в конце концов было предано забвению.

Обращение к этому богатому наследию мусульманской культуры России стихийно уже началось [3], но еще не приобрело систематический и плановый характер. Это потребует значительных усилий и будет, вероятно, сопряжено с трудностями и противоречиями. Например, существуют разные подходы и уровни понимания проблемы переводов мусульманской литературы со старотатарского языка (литературного тюрки) на современный (не говоря уже об арабском). А в данный момент эта проблема имеет первостепенное значение. В этом смысле очень важно участие в познавательном процессе не только представителей самой мусульманской уммы, но и академического сообщества, которое владеет богатым научным инструментарием и методологией исторических изысканий, источниковедения, текстологии, теоретической лингвистики и т. п. Соединение усилий знатоков ислама и ученых, вооруженных методами рационального познания, — единственно верный путь на данном этапе.

Другой вопрос, важный для образования, — это какую часть наследия ученых-педагогов следует использовать в первую очередь. Дело в том, что с «перестроечных» времен популярным в научной среде стало джадидистское направление, о котором достаточно много говорили и писали историки, литераторы постсоветской России. Сложилось даже представление о джа-дидизме как явлении исключительно прогрессивном по отношению ко всем предшествующим образовательным методикам и вообще мировоззренческим доктринам. Такое представление складывалось не из результатов глубокого анализа самого «джадидизма» и его альтернатив, в частности «кадимизма», а скорее под влиянием трудов самих джадидистов [4], которые в предреволюционные годы и в первые советские десятилетия были активными действующими лицами культурного развития мусульманской уммы. При этом современники, за исключением тех, кто действительно серьезно изучает историю и философию ислама в России, даже не всегда отличают политический, идеологический и педагогический джадидизм. Разумеется, это только аспекты единого целого, но в системе аргументации, в особенности при оценках прогрессивности (или наоборот) культурных феноменов, такие аспекты и тонкости могут быть решающими.

Так или иначе, видится необходимость цельного изучения историко-культурного наследия мусульманской России в дореволюционный период, а при развитии современных систем образования важно учитывать опыт и кадимист-ского направления, и многих других частных методик, бытовавших в различных учебных заведениях, — начальных, средних и высших.

Мы не можем здесь очертить весь круг проблем и источников, требующих внимания и изучения, поэтому отметим только его контуры и наиболее важные объекты.

К примеру, в дореволюционный период только в Центральной России выходило в свет несколько десятков наименований национальных («татаро-башкирских») газет и журналов. В их числе оренбургские газеты и журналы «Ва-кыт» («Время»), «Галэм ас Сабыйан» («Детский мир») с приложением, «Галэми Нисван» («Женский мир»), Урал; уфимские — «Аль галям альИслами» («Мусульманский мир»), «Тормыш» («Жизнь»), казанские — «Йолдыз» («Звезда»), «Казан Мухтабирэ» («Казанский вестник»), «Ко-яш» («Солнце»), московские и крымские — «Суз» («Слово») и «Тарджиман» («Переводчик») с приложениями. Последние, хоть и тер- риториально отдалены от тюрко-мусульманского мира Урало-Поволжья и Сибири, но издавались именно для него, для всей России. Интересны и газеты первых лет Советской России, также издававшиеся еще в арабской графике. Это оренбургские «Алга» («Вперед») и «Шарк Ярлары» («Беднота Востока»), казанская «Эшче» («Рабочий»), московская «Игенчелэр» («Крестьяне»), уфимская «Башкортостан» и другие. И это далеко не полный перечень изданий, которые должны стать основой источниковой базы для изучения педагогического наследия ученых-мусульман [5].

На страницах этих изданий и в авторских монографиях свой опыт, свои представления об исламе и его российской специфике, свои методологии изучения ислама и многое другое излагали ученые-просветители (обобщенно назовем их так) Х. Фаизхан, М. Акмулла, Р. Фахретдин, Г. Тукай, М. Гафури, З. Камали, З. Кадыри, Г. Ибрагимов, Дж. Вадидов, Г. Губайдулин, Г. Исхаки, М. Уметбаев, Ю. Бикбов, Ф. Керим, А. Валиди, Г. Гумари, Г. Кииков, П. Назаров, Б. Юлуев, Х. Махмудов, М. Куватов и многие другие. Кто-то из них автор одной или нескольких работ, а чье-то наследие не под силу разобрать целым научным коллективам [6]. Это свидетельство обширности задач по его изучению. Опубликованные на разных языках статьи, монографические исследования этих ученых, их рукописи, хранящиеся в разных архивах (многие, вероятно, еще неизвестны), — это объект поиска, изучения и осмысления.

Необходимость этого несомненна, потому что только опора на исторический опыт и извлеченные из него уроки позволяют двигаться вперед.

• 1.    Мэржани Ш. Фэнни-популяр жыентык. Казан, 2010 (на татар. яз.: «Шэхеслэребез» сериясе).

• 2.    Подробнее о периодизации и особенностях развития исламского образования на разных этапах см.: Якупов Р. И. История и религия: актуальные вопросы теологии и образования // Идеалы и ценности ислама в образовательном пространстве XXI века : материалы пленарного заседания III Междунар. науч.-практич. конф. Уфа, 16— 17 декабря 2010 г. Уфа : Изд-во БГПУ, 2010. С. 26—31; Якупов Р. И. К вопросу об истории и современных концепциях духовного образования // Инновационные ресурсы мусульманского образования и культуры : сб. материалов. Уфа, 2011. С. 147—149; Якупов Р. И. Современный мир и проблемы духовного образования: из истории Российского исламского университета ЦДУМ РФ // Идеалы и ценности ислама в образовательном пространстве XXI века : IV Междунар. науч.-прак-

  тич. конф. Уфа, 2011. С. 19—23; Раев Р. А., Якупов Р. И. Исторические традиции и новации в духовном образовании // Идеалы и ценности ислама в образовательном пространстве XXI века : V Междунар. науч.-практич. конф. Уфа, 2012.

• 3.    Галимджан Ибрагимов: документы и факты; Га-лимджан Ибрагимов глазами молодых / [авт.-сост. М. Х. Ибрагимов]. Казань : Татарское книжное изд-во, 2012; Вильданова Р. К. Закир Кадыри и трансформация российского общества в начале XX века : моногр. Ульяновск : УлГУ, 2011; Мухаметшин Р. М. Ислам в татарской общественной мысли начала XX века. Казань, 2000; Ризаэддин Фахреддин: наследие и современность : материалы научн. конф. Казань, 16 ноября 1999 г. Казань, 2003; Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: история и современность. Очерки. Казань, 2002; Поварисов С. Ш. Галимд-жан Ибрагимов — величайший мастер художественного слова. Уфа, 2012; Юсупов М. Галимджан Баруди. Казань, 2003 и др.

• 4.    Валидов Дж. Очерки истории, образованности и литературы татар. Казань, 1928; Газиз Г. История татар (Татар тарихи). Репринтное издание. Казань, 1994; Губайдуллин Г. С. Развитие исторической литературы у тюрко-татарских народов // Первый Всесоюзн. тюркологический съезд. Баку, 1926; Исхаки Г. Идель-Урал. Набережные Челны, 1993; Рахим Г., Газиз Г. История татарской литературы. Казань, 1925 (на татар. яз.); Сагди Г. История татарской литературы : учеб. пособие. Казань, 1926 (на татар. яз.) и др.

• 5.    Подробнее об этом: Таиров Н. И. Роль татарских предпринимателей Поволжья и Приуралья в развитии периодических изданий на татарском языке (вторая половина ХIХ — начало ХХ века) // Вестн. Челябинского гос. ун-та. 2009. № 37(175). История. Вып. 36. С. 59—64.

• 6.    Якупов Р. И. Башкирская национальная и конфессиональная историческая мысль в прошлом и настоящем // Идеалы и ценности ислама в образовательном пространстве XXI века : V Междунар. науч.-практич. конф. Уфа, 2012.