Нефтегазопроводы как фактор геоэкономической политики в Каспийском регионе

«Н

ефть выявила самое худшее и самое лучшее в нашей цивилизации, — процитировал В. Бадов откровен-ное высказывание Даниела Ергина — автора мирового бестселлера «Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть». — Из - за ее стратегического характера, географического расположения, повторяющихся кризисов, неизбежности и неот- разимости стремления даром захватить ее, она стала своего рода проклятием современного мира»1.

Нефтегазовый фактор является одним из наиболее значимых в раз -витии Каспийского региона. Как справедливо отмечает К.С. Гаджиев, углеводородные ресурсы (по потенциальным запасам нефти и газа Каспийский нефтегазовый бассейн может быть поставлен в ряд круп -нейших мировых центров добычи углеводородного сырья), а также выгодное месторасположение для прокладки трубопроводных марш рутов для их транспортировки на мировые рынки сделали Каспийский регион яблоком раздора не только между пятью прикаспийскими странами, но и, в той или иной форме, между другими государствами. Здесь столкнулись интересы ведущих мировых держав и соседних государств, с одной стороны, и Российской Федерации — с другой2.

На сегодняшний день только 3 из 5 стран Каспия в полном объ-еме используют свои углеводородные запасы. Как верно подмечает П.Л. Карабущенко, пока национальные элиты РФ и Ирана еще не сделали энергоресурсы своих каспийских секторов основным пред -метом политического процесса3.

Масштаб привлекательности Каспийского региона отчетливо проиллюстрирован в докладе Национального топливного совета США «Перед лицом тяжелой правды об энергетике. Комплексный взгляд в будущее мировой нефти и природного газа в 2030 г.», в котором говорится: «В регионе Каспийского моря конкурирующие интересы России, Китая и Европейского союза продолжают оказы вать мощное давление на разработку энергоисточников и решение проблемы транзита энергоносителей»4. Этим в значительной сте-

ТЕМИРБУЛАТОВ Алим

Магомедович – к.э.н., соискатель РГПУ им.

А.И. Герцена

пени объясняется широкое обсуждение вопроса относительно его будущей роли в мировом энергоснабжении.

Наличие больших запасов энергоносителей и планы по их разработке и связанному с этим налаживанию эффективной системы коммуникаций для транспортировки углеводородов Каспийского региона на мировые рынки делает востребованными соответствующую аналитику и исследования, посвященные, в частности, строительству нефтегазопроводов и политическому соперничеству, разворачивающемуся вокруг этих вопросов.

В указанном контексте одной из основных геоэкономических задач, стоящих перед Западом в данном регионе, является обеспечение американским и западноевропейским компаниям беспрепятственного доступа к нефтегазовым месторождениям бассейна Каспийского моря, что позволит уменьшить зависимость Запада от ближневосточной нефти и установить более низкие цены на энергоресурсы.

На современном этапе при растущей активности России в регионе и открытой враждебности Ирана, по мнению американского исследователя Дж. Иллеса, «чтобы обеспечить в будущем свои энергетические интересы, США следует прибегнуть к превентивной политике и развивать союзнические связи с такими республиками Каспийского региона, как Азербайджан и Туркменистан, способствуя укреплению их политической системы и оказывая правительствам этих государств содействие в строительстве трубопроводов и в создании региональной инфраструктуры газоснабжения»1.

В продолжение автор подчеркивает, что США должны оказывать помощь всем сторонам, участвующим в обеспечении защиты трубопровода Баку – Тбилиси – Джейхан от террористических угроз и внутриполитических беспорядков в Азербайджане, Грузии и Турции, избегая при этом открытого соперничества с Москвой2. Как неоднократно подчеркивают официальные представители американской администрации, «разработка энергоресурсов Каспия и строительство трубопроводов было и останется одним из важнейших направлений внешнеполитической стратегии США3.

В то же время формирование в обозримом будущем геоэкономических конструкций по горизонтальному направлению на Запад: Каспий – Черное море – Средиземноморье – Атлантика и на Восток: Каспий – Китай – Азиатско-Тихоокеанский регион, а также по вертикали на Юг: Каспий – Персидский залив и Каспий – Индийский океан в сочетании с уже функционирующими нефте- газокоммуникационными магистралями и реализуемыми проектами: Баку – Супса, Баку – Новороссийск, Тенгиз – Новороссийск, Корпедже – Курдкуй, Баку – Джейхан и др. может способствовать полномасштабному выходу энергоресурсов региона на мировые рынки и интеграции экономик прикаспийских государств в формирующуюся новую планетарную экономическую систему в рамках эры глобализа-ции4.

20 сентября 1994 г. во дворце «Гюлистан» в Баку было заключено соглашение, которое ввиду его огромной значимости получило название «контракт века». «Контракт века» вошел в список самых крупных соглашений как по количеству углеводородных запасов, так и по общему объему предполагаемых инвестиций. Соглашение о долевом распределении продукции глубоководных месторождений «Азери», «Чыраг», «Гюнешли» нашло свое отражение на 400 страницах и 4 языках.

Строительство нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан, официальное торжественное открытие которого состоялось 13 июля 2006 г. в Джейхане, преследовало цель создания независимого от России пути транспортировки нефти из Азербайджана, а впоследствии – и Казахстана на мировые рынки. США и Великобритания, лоббировавшие и финансировавшие проект, в качестве его обоснования выдвинули идею о необходимости диверсификации маршрутов экспорта энергоносителей и стабилизации мирового энергетического рынка. Это первый нефтепровод в СНГ, проложенный в обход России и при непосредственном участии США и Великобритании. С началом его работы изменилась геополитическая расстановка сил в регионе, охватыва- ющем Среднюю Азию, Кавказ и акваторию Каспийского моря.

В целом, как отмечает К.С. Гаджиев, проблеме создания транспортных комму -никаций в обход России в последнее время было посвящено множество работ. Так, по мнению ряда исследователей, строи тельство нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан и реализация подобных проектов способны нанести непоправимый удар по позициям России в регионе. В этом кон -тексте более взвешенной представляется позиция А. Гаджиева, сформулирован -ная им в рамках работы круглого стола, посвященного значению Кавказско Каспийского региона в современной гео политике. По мнению исследователя, подобные проекты в лучшем случае могут стать дополнением к уже существую щим и создаваемым маршрутам, соеди няющим Запад и Восток, Азию и Европу, однако серьезной альтернативы россий ским поставкам углеводородов в страны Евросоюза не создадут1.

В качестве ответа на «геоэкономический вызов» Запада Россия весной 2007 г. пред -приняла энергичные шаги по диверсифи кации газопроводов в восточном секторе Каспия. В мае того же года в ходе поездки В.В. Путина в Казахстан и Туркменистан состоялось подписание договора о строи тельстве прикаспийского газопровода в «российском направлении». Это явилось ответом России на попытки США и ЕС вывести из орбиты Москвы прикаспий-ские страны Центральной Азии путем строительства газотрубопровода в обход России. В ответ Запад выступил с инициа-тивой строительства транскаспийского газопровода по дну Каспийского моря и присоединения его к проектируемой в перспективе газопроводной системе «Набукко».

Газопровод «Набукко» на первом этапе должен соединить Евросоюз с Азербайджаном, пройдя через Турцию, Болгарию, Румынию, Венгрию до города Баумгартен в Австрии. На втором этапе газопровод планируется дополнить вет кой, которая пройдет по дну Каспийского моря до Центральной Азии. Длина газо провода должна составить 3 300 км. В 2020 г. он должен будет пропускать мини мум 25,5 и максимум 31 млрд куб. м. газа.

Намерение Евросоюза добиться созда ния газопровода «Набукко» объясняется рядом причин.

Первая - необходимость в обеспече нии потребности Евросоюза в природном газе. По данным ВВС, А. Пибалгс заявил в июне 2006 г., что «в следующие 25 лет Евросоюзу потребуется дополнительно 200-300 млрд куб. м газа в год, так что у нас потребность, по крайней мере, в семи газопроводах «Набукко»2.

Вторая причина - стремление уйти от доминирующей зависимости от поставок природного газа из России. Должностные лица Евросоюза прямо по этому поводу не высказывались, однако эксперты сходятся во мнении, что проект «Набукко» в числе прочих задач направлен на ослабление зависимости ЕС от России3.

Третья причина — геополитическое позиционирование Евросоюза в отноше нии других мировых центров, в частности Китая. В России также признается заин тересованность Китая в использовании центральноазиатских энергоносителей. Таким образом, принятие политики ЕС в отношении новых независимых госу дарств Черноморского и Центрально -Азиатского регионов продиктовано, в частности, опасением, как бы стр аны региона не подпали под влияние Китая и обширные запасы нефти и газа региона Каспийского моря не приобрели восточ ный вектор.

В настоящее время не только повы силось внимание Европейского союза к странам Каспийского региона, но также происходит постепенное сближение интересов ЕС и США в этом регионе. К тому же проекты транспортных коридо ров Европа — Кавказ — Азия (TRACECA) и межгосударственной транспортировки нефти и газа в Европу (INOGATE) в наи-большей степени соответствуют европей скому взгляду на развитие данного реги она. Более того, система трубопроводов этого региона может быть использована как значительная составляющая стратегии ЕС «Расширенная Европа», и в этом плане Грузия и Азербайджан, являющиеся пре тендентами на вступление в европейские и трансатлантические структуры, приобретают важное геоэкономическое значе -ние1.

При этом ЕС стремится к обеспечению прямых выходов в перспективный нефте -носный регион Каспия. Без достижения этой цели ЕС оказывается в двойной зависимости — от поставок энергоносите -лей из России и из Каспийского региона, но при российском посредничестве. А это может нанести ущерб экономическим интересам Европейского союза, который стремится к диверсификации источников нефти и газа из этого региона. Тем более что в энергобалансе Европы прочное место занимают поставки российского газа (40%) и нефти (1/3 всего объема). По прогнозам, к 2030 г. европейский энергоимпорт еще более будет зависеть от России и достигнет 90 и 70% соответ -ственно.

В свою очередь, международный транс -портный коридор «Север — Юг», откры-тый официальным протоколом в сере дине 2002 г. в Санкт Петербурге, при зван соединить север России и Европы через Каспийский бассейн со стра нами Персидского залива, Индией и Пакистаном. По оценкам российских экс -пертов, перевозка грузов по этому марш -руту в 3 раза короче, чем по Суэцкому каналу, и на 30—40% дешевле.

Значительная активизация Китая, стре-мящегося стать глобальной мировой дер жавой в Каспийском регионе, вызвана в основном острой потребностью в колос сальных энергетических ресурсах, прежде всего в нефти и газе.

В 21 апреля 2009 г. Пекине было подпи-сано российско китайское межправитель ственное соглашение о сотрудничестве в нефтяной сфере.

Документом устанавливается, что право собственности на нефтепровод от нефте перекачивающей станции «Сковородино» до государственной границы с КНР (про-тяженностью 65,2 км), включая подво-дный переход через р. Амур на территории РФ, принадлежит уполномоченной орга-низации российской стороны — ОАО «АК «Транснефть».

В соответствии с соглашением рос -сийская сторона предоставляет на 20 лет право доступа к нефтепроводу для осу ществления поставок нефти в КНР ОАО «АК «Транснефть» и «НК «Роснефть» для обеспечения возврата кредитных средств, полученных ими в рамках заключенных с корпорацией «Китайский банк развития» (КНР) кредитных соглашений (10 млрд и 15 млрд долл. США соответственно).

Переговоры по поводу строительства нефтепровода из России в Китай пред ставители Китая еще в конце 1999 г. вели с М. Ходорковским. Предполагалось, что «великая китайская труба» заметно снизит зависимость нефтяной компании ЮКОС от европейских потребителей и российского транспортного монополи ста - компании «Транснефть». Сейчас же нефтепровод Восточная Сибирь - Тихий океан и его китайское ответвление в част ности призваны уменьшить зависимость от западных стран и самой «Транснефти», и унаследовавшей активы ЮКОСа «Роснефти».

Вычерчиваемые конкурирующими гео политическими силами действующие и планируемые нефтегазотрубопроводные и коммуникационные конфигурации (нефтепроводы Баку - Супса, Баку -Джейхан, Баку - Новороссийск, Тенгиз - Новороссийск, Западный Казахстан - Западный Китай, транскаспийский трубопровод, Казахстан - Туркменистан — Иран, газопроводы Баку — Эрзерум, Иран - Армения, Туркменистан - Иран, а также TPACEKA, транспортная система «Север — Юг» и др.), а также наличие в ряде стран Южного Кавказа и Центральной Азии иностранных военных баз являются одним из существенных геостратегиче ских и геоэкономических факторов, во многом могущих способствовать укрепле нию позиций основных конкурирующих геополитических акторов в этом регионе — США и России.

Следует отметить, что значитель ные коррективы в маршруты транс портировки каспийского газа в запад ном направлении могут внести и круп номасштабные турецко российские, российско казахстанские и российско туркменистанские газовые проекты. В частности, турецко российские догово ренности по строительству газопровода Самсун — Джейхан, достигнутые 12 мая 2010 г. в ходе визита президента России Д.А. Медведева в Турцию, были призваны обеспечить прямой выход российского газа в Средиземноморье, минуя Бофор и Дарданеллы1.

Работа над проектом «Самсун – Джейхан» началась в 2003 г., когда итальянская компания ENI приступила к изучению возможных путей доставки нефти из каспийского региона в Европу в обход загруженных Босфора и Дарданелл.

Через два года к проекту присоединилась и Россия. В 2009 г. главы правительств Италии, Турции и России подписали в Милане межправительственное соглашение о сотрудничестве в рамках строительства нефтепровода Самсун – Джейхан. Одновременно с этим действующие участники этого проекта подписали меморандум о взаимопонимании с двумя потенциальными партнерами из России – компаниями «Роснефть» и «Транснефть». В обмен Москва получила от Анкары знаковую уступку: прямо в Милане российской стороне был вручен пакет документов, разрешающих прокладку в турецких водах газопровода «Южный поток», который собираются строить «Газпром» и ENI из России в Болгарию. Так проект «Самсун – Джейхан», изначально игнорировавшийся Россией, стал инструментом в игре Москвы, направленной на соединение российской газотранспортной системы с европейской, минуя транзитные страны (прежде всего, Украину).

В то же время многие эксперты считают перспективы участия России в проекте «Самсун – Джейхан» сомнительными. Так, в частности, отмечается, что реализация проекта потребует значительных инвестиций, при этом Турции нужны гарантии заполнения маршрута, но она не может предоставить встречных гарантий – коммерческой окупаемости проекта. К тому же сегодня Россия вряд ли остро нуждается в строительстве дополнительных маршрутов, особенно на территории третьих стран2.

Возрастающее значение Каспийского бассейна как геополитического фактора обусловлено рядом причин. Это обладание большим ресурсным потенциалом; географическое положение (он находится на перекрестке евразийских сухопутных и морских транспортных путей); фоновое воздействие действующих и потенциальных источников нестабильности данного региона.