«Неизвестная» Поволжская конференция РСДРП: фантазия и реальность в отчете секретного сотрудника Симбирского ГЖУ

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(4). 2013

В начале мая 1908 г. секретный осведомитель Симбирского губернского жандармского управления Евгений Фёдоров по кличке «Николаев» объявил начальнику управления полковнику С. П. Шабельскому, что партийные рабочие выбрали его, Фёдорова, своим делегатом на Поволжскую конференцию. По словам «Николаева», она должна была состояться в Саратове. Распоряжение ЦК об этом получил член симбирского комитета Ф. Н. Иванов. В прошлом году на подобное мероприятие в Самару от Симбирска выезжал П. Соболев, арестованный в сентябре 1907 г. Деньгами и инструкциями Е. П. Фёдорова должен был снабдить еще один член комитета Н. С. Спирин.

Вскоре «Николаев» выехал из Симбирска, а по возвращении он представил С. П. Ша-бельскому подробный, едва ли не стенографический отчет о конференции, проходившей, по его словам, 15 мая. Правда, она оказалась не очень представительной, делегаты от Казани, Самары, Сызрани и Царицына, опасаясь арестов, не смогли прибыть. Так что, кроме нескольких саратовцев, из иногородних был один лишь Е. П. Фёдоров.

«Николаев» сообщает о выборе президиума, называет фамилии (М. Самсонов, П. Шувалов, А. Петров, К. Иванов и О. Петрова), подробно пересказывает доклад О. Петровой, полный конкретных географических и внутри-организационных деталей, приводит свой доклад о положении дел в симбирской организации РСДРП.

Все это сохранилось в одном из дел фонда ГЖУ Государственного архива Ульяновской области. Рассказ «Николаева» о конференции не мог не вызвать у историка целый ряд вопросов. История большевиков в Поволжье, так же, как и по всей стране, была изучена весьма хорошо, но об этой конференции отсутствовали даже упоминания. Почему ни один исследователь не докопался до данного жандармского дела, до подобных дел в архиве Саратова и в ГАРФ? Другое дело – интерпретация, лакировка, партийный подход, но сам факт конференции должен быть зафиксирован, а этого нет. Получается, что можно говорить о маленьком, местного масштаба, но все же историческом открытии. Но здесь опять встают вопросы: в истории саратовской социал-демократии 1908 г. и ближайших лет не зафиксированы имена М. Самсонова, П. Шувалова, А. Петрова, К. Иванова и О. Петровой. Среди лидеров местных членов РСДРП в этот период значатся К. И. Пронин-Плаксин, З. П. Соловьёв, П. Е. Ефимов, К. А. Гвоздев, Г. И. Оппоков, Д. А. Топуридзе, В. П. Поздняков. Даже подробное знакомство со сводками агентурных данных и отчетов Саратовского охранного отделения не выявило таких лиц. Может быть, на конференции они выступали под партийными кличками? В любом случае положение в саратовской организации РСДРП не имело ничего общего с действительностью.

С. П. Шабельский вполне доверился «Николаеву». Е. П. Фёдоров был сотрудником проверенным, добытым еще полицмейстером Пифиевым. Все его сообщения подтверждались, на их основе проводились неоднократные аресты, была раскрыта подпольная типография. С. П. Шабельский ходатайствовал перед Департаментом полиции о поощрении сотрудника премией. Кроме того, доклад О. Петровой был явно индивидуален по стилю и изобиловал, как уже говорилось, всевозможной конкретикой. В итоге полковник составил подробнейший отчет и направил его в Особый отдел Департамента полиции. Возможно, он ожидал какого-либо, по крайней мере словесного, поощрения от начальства. Дело в том, что полковник С. П. Шабельский, по мнению руководства Департамента, не входил в число лучших работников. С 1902 г. он занимал должность помощника начальника Кутаисского ГЖУ в Батумской области, был женат, имел четверых детей [1]. В 1907 его назначили и. д. начальника уфимского ГЖУ, но в июле 1907 г. перевели на эту же должность в Симбирск. Все эти перестановки повышением назвать было трудно. И, кстати, то, что он не имел представления о реальной картине революционного движения в соседних губерниях, говорит явно не в его пользу.

Оставалось предположить одно: конференция – плод фантазии «Николаева», который почему-то выдумал и конференцию, и поездку, и все остальное. Такое бывало. Секретные сотрудники жандармов порой кормили их откровенными «утками», такой случай произошел и в Симбирске.

Действительно, в другом деле жандармского фонда ГАУО обнаружилась еще одна бумага, касающаяся этой злосчастной конференции. В июле 1908 г. Шабельский получил ответ из Департамента полиции на свое сообщение туда о ней. Ответ не мог не обескуражить полковника. Вот его содержание: «Вследствие письма от 2 текущего июля за № 3427, Департамент Полиции считает нужным разъяснить Вашему Высокоблагородию, что полученные Вами от секретного сотрудника по Российской социал-демократической рабочей партии сведения о предстоявшем выезде его в г. Саратов для участия в собрании делегатов Поволжских социал-демократических организаций, безусловно, вызывали необходимость сопровождения названного лица наблюдением и принятия мер розыска по гор. Саратову, причем высказываемое Вами соображение о том, что в данном случае имело место «не конференция для выбора делегатов», а лишь «одновременный съезд представителей нескольких городов», нисколько не изменяло положение дел. Розыск должен быть направлен к получению возможности арестовать членов революционных партий изобличающими их материалами, всякого же рода съезды, независимо от той или другой преследуемой ими цели, являются наиболее благоприятными моментами для результатных ликвидаций, давая в руки розыскных органов разного рода письменные доказательства принадлежности собравшихся к преступным организациям – в виде протоколов заседаний, отчетов о состоянии местных групп и т.п. Последующее получение Вами от секретного сотрудника отчета о съезде, с обозначением присутствовавших на таковом делегатов и нескольких адресов, хотя и имеет некоторое значение, но польза от сего для розыска отнюдь не может быть признана равноценной с теми результатами, которые могли бы дать указанные выше и своевременно принятые меры.

Независимо от изложенных соображений, в настоящем случае сопровождение и проверка сотрудника путем наружного наблюдения представляли бы особый интерес в виду того, что, по донесению начальника Саратовского охранного отделения, основанному на данных местной внутренней агентуры, весь доклад представителя Симбирской организа- ции о Саратовском съезде является «сплошным вымыслом».

Что касается несвоевременности уведомления Вашим Высокоблагородием Района о предстоявшем съезде, воспрепятствовавшей Району принять со своей стороны какие-либо меры, – то приводимые Вами, в объяснении этого, обстоятельства, по мнению Департамента, едва ли могут оправдывать вызвавшую промедление канцелярскую небрежность» [2].

Ответ был подписан лично заведующим секретным отделом Департамента полиции Климовичем. Полковник Е. К. Климович был опытным работником. До назначения на эту должность он занимал весьма хлопотный и ответственный пост начальника Московского охранного отделения, а в 1916 г. станет директором Департамента полиции. Во всем, что касалось агентурных данных и ликвидаций, он разбирался прекрасно.

Заслуживает внимания и упомянутый здесь начальник Саратовского охранного отделения ротмистр Мартынов – человек невысокого звания, но огромного таланта. В Саратовской губернии существовало одновременно Губернское жандармское управление во главе с полковником В. К. Семигановским и охранное отделение во главе с А. П. Мартыновым. Это было вызвано особой ролью Саратова в регионе. Губерния, куда входили такие крупные центры, как Саратов и Царицын, являлась центром эсеровского, да и социал-демократического движения Среднего и Нижнего Поволжья. Особенно это относилось к самому губернскому городу, которым и занимался А. П. Мартынов.

С работой он справлялся блестяще, стремясь не только разгромить революционное движение, но и, понимая, что полностью и на длительный срок это невозможно, направить его в наименее опасное для властей русло. Он имел хорошо налаженную агентуру и положение дел в Саратовской губернии знал отменно. Кстати, именно А. П. Мартынову и еще одному жандармскому офицеру в 1906 г. П. А. Столыпин поручил провести дознание по только что опубликованным «Протоколам сионских мудрецов», в результате чего те сделали вывод об их подложности. А. П. Мартынов вскоре получил звание подполковника, а в 1912 г. стал начальником Московского охранного отделения и занимал эту должность вплоть до февраля 1917 г. [3]. Поэтому его мнение о «сплошном вымысле» – это обоснованный вывод.

Однако и С. П. Шабельский не был новичком в своем деле. Почему же он поверил в предложенный фальсификат? Ответ мог быть только один: полковник плохо знал положение дел в Саратове, но хорошо представлял, что происходит у социал-демократов Симбирска.

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(4). 2013

Поволжский педагогический поиск (научный журнал). № 2(4). 2013

Следовательно, та часть доклада Фёдорова, в которой он повествует о симбирских реалиях, истинна.

Вот она: «Отчет за 1907 г. Симбирской организации РСДРП.

В 1907 г. комитет состоял из 7 лиц: 1) Б. Кабанов (пропагандист), 2) М. Кузьмин, 3) В. Морозов, (распространитель литературы) 4) А.Кирьянов (ответственный техник), 5) Леночка (секретарь партии), 6) Орлов (зав. библиотекой), Соболев (пропагандист).

Деятельность комитета выражалась в следующем: в 1907 г. были организованы ячейки типографов, токарей и маляров, в каждой ячейке было 25 человек, и взносы поступали только однопроцентные. Членов партии насчитывалось до 500 человек, распределение было таково: интеллигентов – 5, рабочих – 315, учеников – 15.

Членские взносы поступали с 1 апреля по 1 сентября 1907 г., т. е. за 5 месяцев: ячейка типографов – 37 руб., токарей – 37 руб., маляров – 37 руб. Интеллигенция внесла 74 руб., ученики 12 руб. 50 коп. Члены неопределенных профессий делали пожертвования – 72 руб. 62 коп.

Итого: 269 руб.62 коп.

Расходы: на покупку пароходных билетов и поездку делегата на конференцию – 101 руб., на покупку бумаги для техники – 10 руб., помощь безработным товарищам – 20 руб., помощь арестованным товарищам – 20 руб., мелкие расходы – 97 руб., непредвиденные расходы – 13 руб. Всего: 261 руб.

Осталось: 8 руб. 62 коп.

Комитет решил обратиться за помощью в ЦК, но не успел он привести в испол-

«Unknown» Volga Region Conference of the RSDLP: Fiction and Reality in the Report of Simbirsk Gendarmery Secret Agent

нение своего решения, так как 20 сентября 1907 г. жандармерия сделала ликвидацию дел, в которую попал весь комитет, техника с техником, и с тех пор в Симбирске партия стала поголовно разбита, оставшиеся маленькие горсточки, безусловно, ничего сделать не могли, и тогда Симбирская организация прервалась почти на 5 месяцев, и только во второй половине февраля с прибытием новых работников вновь началась постепенно работа, но уже членов партии не только 500, но даже 200 не насчитывала. Членские взносы почти совсем не поступали, а подписные листы возвращались пустые, и только благодаря старанию одного из работников к первому числу в кассе стало денег более 200 руб.

Бездеятельность объясняется отсутствием в зимнее время конспиративной квартиры и холодным отношением членов партии к таковой.

Вместо 100 и более человек ожидаемых на общее собрание приходило 5 или самое многое 9 человек, на собрания ячеек публика также не являлась, и организаторам ничего не оставалось делать, как остановить свою деятельность» [3].

Таким образом, несмотря на лживость сведений о конференции, данные о симбирской организации РСДРП вполне соответствуют истине, и ими можно пользоваться.

• 1.    Государственный архив РФ (ГАРФ). Ф. 110. Оп. 2. Д. 11 676. Д. 107.

• 2.    Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 855. Оп. 1. Д. 874. Л. 178–178 об.

• 3.    ГАУО. Ф. 855. Оп. 1. Д. 868. Л. 58.