Неизвестные документы по истории астраханского восстания 1705-1706 гг. в сборнике донесений боярину Т.Н. Стрешневу из фондов Российской национальной библиотеки

DOI:

Цитирование. Алексеев А. И. Неизвестные документы по истории Астраханского восстания 1705– 1706 гг. в сборнике донесений боярину Т.Н. Стрешневу из фондов Российской национальной библиотеки // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 4, История. Регионоведение. Международные отношения. – 2023. – Т. 28, № 5. – С. 225–233. – DOI:

Введение. Восстание в Астрахани в 1705–1706 гг. многократно становилось предметом изучения. Наиболее основательной работой по этой теме является монография Н.Б. Голиковой [3]. Исследовательницей был проработан значительный массив наиболее важных документов из фондов РГАДА. При этом некоторые документы остались за пределами ее внимания. В первую очередь это «простительная» грамота царя Петра I, адресован- ная астраханцам. Сохранились бесспорные доказательства ее существования. В письме Ф.А. Головину от 13 февраля 1706 г. Петр просил заготовить простительную грамоту для астраханцев [8, с. 75; 9, с. 616–624]. В письмах фельдмарашалам Б.П. Шереметеву от 22 февраля того же года [8, с. 91; 9, с. 643– 645] и Ф.А. Головину [8, с. 92; 9, с. 646–649] царь Петр сообщает о встрече с астраханцами и об отдаче им грамоты. Н.Б. Голикова писала, что «Астраханцы встретились с Петром 22 февраля, «Простительная грамота» для них была уже готова и царь сразу отпустил их назад» [3, с. 276]. Исследовательница не сомневалась, что грамота «была составлена в спокойных и мягких тонах». При этом текст «простительной грамоты» оставался неизвестным [7, с. 195].

Методы и материалы. Нам удалось обнаружить список царской простительной грамоты в сборнике реляций и донесений в фондах РНБ [11]. Рукопись представляет собой сборник объемом в 67 листов, в переплете размером 17 на 20,5 см. Сохранившийся переплет датируется первой четвертью XIX века. На первом листе надпись почерком XIX в.: «Собрание различных военных писем и известий». Из карандашной пометы на нем можно заключить, что это заглавие дал рукописи монах Исидор, бывший бакалавром СПбДА и библиотекарем в 1825–1829 годы. Но саму рукопись следует отнести к началу XVIII века. На правых полях листов 1–9 читается владельческая запись «Сия книжка господина коллегии Экономии члена Ивана Петровича Топильского», а на листах 10–22 можно прочесть вкладную запись, из которой следует, что «лета 1730 ноября в 31 день» служитель И.П. Топильского Василий передал книгу в Александро-Невский монастырь. Как явствует из этих записей, владельцем рукописи было довольно известное лицо. И.П. То-пильский служил подьячим в Разрядном приказе, с 1713 г. являлся дьяком Военной канцелярии, затем обер-ландрихтером Московской провинциальной канцелярии, впоследствии являлся секретарем Верховного тайного совета, затем членом присутствия Коллегии экономии, умер после 1734 г. [10, с. 76]. Можно утверждать также, что на момент передачи в Александро-Невский монастырь рукопись уже была переплетена. Наблюдения над водяными знаками бумаги позволили обнаружить, что она написана на бумаге конца XVII – начала XVIII в. [6, с. 95]. В рукописи можно выделить более полутора десятка почерков. Подробная характеристика сборника была дана ранее [1, с. 55–63].

Анализ. Текст царской «Простительной грамоты» в сборнике из Собрания Санкт-Петербургской Духовной академии предваряют три документа, имеющие непосредственное отношение к событиям Астраханского восстания. Все три документа адресованы боярину Т.Н. Стрешневу. В научный оборот ранее была введена лишь Отписка князя П.И. Хованского от 29 января 1706 г., адресованная судье Разрядного приказа Т.Н. Стрешневу, с информацией о настроениях в мятежной Астрахани [4, с. 62–64]. Два адресованных Т.Н. Стрешневу документа ранее не были известны. Во-первых, это письмо фельдмаршала Б.П. Шереметева из Астрахани от 18 марта 1706 года. Во-вторых, это письмо митрополита Астраханского и Терского Сампсона к боярину Т.Н. Стрешневу, написанное после 13 марта 1706 года.

Содержание письма Т.Н. Стрешневу от 18 марта 1706 г. близко к содержанию письма Б.П. Шереметева фельдмаршалу Ф.А. Головину от 13 марта 1706 года. Текст последнего был опубликован трижды [12, с. 403–406; 2, с. 409–411; 4, с. 100–102]. Существенным отличием письма Т.Н. Стрешневу следует считать то обстоятельство, что описание эпизода с самовольным въездом сержанта М.И. Щепотева в Астрахань помещено в самое начало письма. Если дата, указанная в списке Топильского верна, то между днем взятия Астрахани и письмом Стрешневу прошло пять дней. Вероятно, фельдмаршал счел необходимым сместить акценты в рассказе о покорении мятежного города, выставив на первый план самовольный и безчинный поступок прикомандированного к нему сержанта. Фельдмаршал информирует боярина о боевых действиях, которые ему пришлось вести с мятежниками, а также о своих действиях по взятии города. Оценки, данные зачинщикам мятежа, совпадают с теми, которые содержались в письме к Ф.А. Головину.

Письмо митрополита Астраханского и Терского Самсона написано, как и письмо Б.П. Шереметева, 18 марта 1706 года. В своей основе текст письма совпадает с опубликованной Отпиской, которую митрополит Самсон 13 марта направил царю Петру [4, с. 103–104]. В письме Т.Н. Стрешневу митрополит сообщает, что 14 января 1706 г. астраханцы, получив милостивую грамоту царя, согласились принести свои вины, и отправили с челобитной Ивана Кисельникова «с товарищи» [11, л. 32 об.]. Однако, по отъезде выборных «в скорых числах в Астрахани учинился в служилых и гулящих людех паки разврат и смятение великое» [11, л. 32 об.]. При приближении к городу войска Б.П. Шереметева «астраханские служилые и гулящие люди города каменные Кремль и Белой, и Земляной заперли и сели в осаде». Увещевания со стороны фельдмаршала и митрополита не возымели никакого действия и 12 марта войска под предводительством Б.П. Шереметева пошли на штурм Земляного города. При этом восставшие вели пушечный и ружейный огонь по правительственным войскам и неоднократно выходили на вылазки. По свидетельству митрополита ожесточенный бой продолжался 6 часов [11, л. 33]. После взятия Земляного города мятежники прибегли к заступничеству митрополита Сампсона и, по его словам: «ко мне прибежали с великим плачем, и просиша вместо смерти живота, и тем свободу себе от смерти восприяли» [11, л. 33–33 об.]. Митрополит всячески подчеркивает поведение фельдмаршала и кавалера Б.П. Шереметева. Можно предположить, что письмо владыки было написано по просьбе фельдмаршала и служило своего рода дополнением к его собственному письму боярину Т.Н. Стрешневу.

На листах 37–40 полуставным почерком с элементами скорописи переписан текст «простительной» грамоты. Он озаглавлен: «Список великого государя з грамоты, какова послана ис походу за собственною рукою великого государя в Астрахань, ко всем астраханским жителям, с присланными челобитчики их с Ываном Кисельниковым с товарищи». Грамота датирована: «Писан в нашем великого государя Литовском походе лета 1706-го февраля в 22 день» [11, л. 39]. Знакомство с содержанием документа не оставляет сомнений в том, что это неизвестный ранее текст «Простительной грамоты», врученной астраханцам царем при встрече 22 февраля 1706 года. Грамота начинается с изложения обстоятельств ее составления: «Сего 1706 г. февраля в 8 день писали вы к нам великому государю к нашему царскому величеству с конным стрельцом с Иваном Кисельниковым, да с челобитчики тысячного полку салдатом Иваном Шпиневым, да с конным стрельцом Иваном Палкиным с товарищи от всех астрахан- ских служилых и жилецких людей и от ино-земцов» [11, л. 37]. Следовательно, царская грамота являлась ответом на челобитную астраханцев от 8 февраля 1706 г. с просьбой о прощении их вин. Челобитная была составлена астраханцами в ответ на первую царскую милостивую грамоту, направленную им в октябре 1705 года. В «Простительной грамоте» царь сообщает, что он хорошо осведомлен о событиях в Астрахани как сообщениями митрополита Астраханского и Терского Самсона и воеводы Никиты Апухтина, так и челобитчиками от «розных чинов» и донесениями иноземцев. Всем мятежникам, которые принесли свои вины, даруется полное прощение: «ми-лосердуя о народе христианском и не хотя кровопролития, яко сущий христианской монарх, но, поминая древние ваши к нам, великому государю, службы, по слезному прошению вашему, вины ваши в учинившемся мятеже по прежнему посланному к вам и по сему нашему великого государя указу отпустить милостивно повелел и предать вечному забвению, и никогда тем никого из вас не укорять» [11, л. 39]. Тем астраханцам, которые с момента получения грамоты продолжат противиться властям, обещано церковное проклятие и смертная казнь: «А есть ли ныне и впредь, кто из вас служить неправдою нам, великому государю, хотя что малое будет, и за то вам от Господа Бога на оном веце вечно мучитися во огни неугасаемом, и в соборной апостольской церкви бысть на соборе в проклятии, и от нашего великого государя меча казнь принятии» [11, л. 38]. В заключительных словах грамоты сообщается о том, что она отправлена в Астрахань с конным стрельцом Иваном Палкиным «со товарищи» [11, л. 40].

Главной причиной, по которой текст «Простительной грамоты» остался неизвестен, несомненно, являются обстоятельства подавления Астраханского восстания. При приближении к Астрахани корпуса фельдмаршала Б.П. Шереметева в рядах мятежников верх взяли противники правительственных войск. Фельдмаршал направил астраханцам составленные им статьи, требовавшие капитуляции в ультимативной форме. По мнению Н.И. Павленко вина за провал попытки мирного урегулирования целиком лежит на

Б.П. Шереметеве [7, с. 197]. М.Ю. Данков идет еще далее, он склонен приписывать успех в усмирении восставших астраханцев сержанту М.Ю. Щепотеву [5]. Между тем из писем фельдмаршала Петру I, Ф.А. Головину и Т.Н. Стрешневу следует, что именно сержант М.И. Щепотев самовольно въехавший в Астрахань 11 марта, своими угрозами возбудил астраханцев к сопротивлению правительственным войскам и, тем самым, сорвал переговорный процесс [4, с. 97, 99, 101]. В итоге Астрахань была взята штурмом. После такого разворота событий предъявлять покорившимся исключительно силой оружия мятежникам царскую «Простительную грамоту» не было смысла. По словам Б.П. Шереметева «Простительная» грамота была доставлена ему уже после победы над восставшими. Обнародовать ее Б.П. Шереметев не стал: «...и я ее принял в приказную полату, и запечатал Астраханскова царства печатью, а им, астраханцам, объявлять того ныне не для чего, потому что зделалось не по тому их челобитью» [4, с. 102]. В итоге грамота была, скорее всего, уничтожена и сохранилась лишь в списке, переписанном в канцелярии боярина Т.Н. Стрешнева.

Результаты. Ниже мы помещаем тексты писем Б.П. Шереметева и митрополита Самсона боярину Т.Н. Стрешневу, а также неизвестный ранее текст «Простительной грамоты» царя Петра I. Документы публикуются по правилам упрощенной орфографии. Звездочками отмечены границы текста, совпадающего в письмах Б.П. Шереметева к Т.Н. Стрешневу и Ф.А. Головину и в письмах митрополита Самсона к Т.Н. Стрешневу и Петру I.

Список, с присланного письма к боярину к Тихону Никитичу Стрешневу из Астрахани от генерала фельтмаршалка и кавалера Бориса Петровича Шереметева, писанного марта 18, а к Москве апреля 10 1706 г.

Извествую тебе, государю моему, марта 11 дня пришел я под Астрахань на Болдинской остров, и Михайло Щепотев, напився пьян, вьехал в город, и в городе ево приняли, и посадили ево в тюрьму, и зело тем озлобились, и поставили себе в надеяние, чаяли, что он пущен быв приводец для того, как меня встречал, не доезжая до Астрахани, архимандрит и протчие. И он, разгласив себя, в какой силе состоит, и говорил, что город бомбами в 3 дни весь выжечь. И я посылал к ним с письмом, чтоб они ево выпустили, и город отдали. *И они //

Л. 28 об. мне отповеди никакой не учинили, и в городе заперлись, и слободы почали жечь. И я, видя их такое злое намерение, против 12 числа, в ночи, послал под город в Ывановской монастырь, которой на берегу реки Кутумовы, полк Абрамов, и велел им в том монастыре засесть. А поутру и сам в тот монастырь приехал осмотреть, и они, увидя меня, почали к тому монастырю приступать, и стрелять ис пушек, и кинули 3 бомбы, и я их отбил и послал под остальные свои полки. И как шкардон и баталлион, и Билсов полки ко мне пришли, и они, собрався всеми силами, вышли на выласку с ружьем и пушки, и знаменны за реку Кутумову, и учинили со мною бой. И милостию Божиею, и великого государя счастьем, их, неприятельских людей, побили, и в Земляной город вогнали, //

Л. 29. и пушки, и знамена побрали, и они на Земляном городе стали с ружьем и с копьи, и ис пушек и мортиров стреляли, и бились, в другой ряд. И наши Земляной город взяли, и гнали за ними даже до Белого города к самым Вознесенским воротам, и побрали дорогою пушки и мартиры. А они в город ушли, и ворота заперли, и поставили пушки, и из города стреляли ж, я, усмотря, чтоб многих людей не потерять, велел от ворот отступить, и поставив полки свои по улицам, и, зделав батарею, велел в город метать бомбы. И как от тех бомб почало быть в городе разорение, и они, видя беду неминучую, того ж числа ввечеру выслали из города конных и пехотных полков пятидесятников и десятников с повинною.* Что они от того кровопролития пре //

Л. 29 об. стали, и чтоб я шол в город. И я им, по многим разговорам, по указу премилостивейшего государя, вины отдал и приказал, чтоб они выслали ко мне старшин своих ис полков первых людей. *И в 13 числе выпустили ко мне Михаила Щепотева, и вышли старшины Яков Носов, да новой атаман из донских казаков Елисей Зиновьев, и всех полков урядники и рядовые с хлебом и солью, и в винах своих добили челом, и я велел им стать кождому у своего приказу, и ружья положить и вытить и ружья вон, а печать и ключи отдали митрополиту. И они так учинили и вынесли к Вознесенским воротам топор и плаху. И я, построя полки свои, в город пошел того ж 13 дня, и как пришел в Белой город, в Вознесенские ворота, //

Л. 30. и у тех ворот до самого Кремля по обе стороны улицы астраханцы все лежали на земле. А как пришел я к Кремлю, к Пречистенским воротам, и у тех ворот преосвященный Сампсон митрополит образ Пресвятыя Богородицы, которой со мною встретил с честными кресты и со всем освященным собором. И пошли в соборную и апостольскую церковь и отпели благодарной молебен, и после молебна принял я у митрополита печать царства Астраханского. И из соборной церкви пришел в приказную палату*, и велел дьяку Семену Васильеву во всем расписатца с дьяком с Ываном Алексеевым*, и ко всем полкам, выбрав первых чинов начальников. А ково, х которому полку послал, при сем письме к милости твоей, роспись, и лутчи тех приказать было некому, а прежним головам не приказал //

Л. 30 об. для того, чтоб их чем не привесть в какое сумнительство. И всех их велел переписать имянно, порознь, и ружья отобрать, и скласть по приказам до указу, и описные списки всех велел подать в канцелярию, а их всех привесть к вере, и ничего им прежнего воспоминать и злобить никому не велел. И по списку всех пересмотреть и, что явитца, всему ведомость перечневую, также деньгам и хлебу, и пушкам, и всякому наряду и зелью*. Росписной список пришлю к Федору Алексеевичу и в Казанской дворец. *А как я пришел на свой двор и Михайло Щепотев говорил во весь народ, что прислан он за мною смотреть, и что станет доносить , чтоб я во всем //

Л. 31. слушал. И я не знаю, что делать, а за грех мой припала ножная болезнь, не могу ходить ни в сапогах, ни в башмаках, а лечитца здесь не у кого. Здешней народ учинил то все от неволи и, конечно, надобно, чтоб здесь всегда было людей больши старого. А Носов великий вор и раскольщик, и ныне при мне все его боятца, и в шапке с ним нихто говорить не может. И надобно ево и других завотчиков, и Яхтинской полк вывесть к Москве, то здешние люди успокоятца, и об них тужить не будут. Московского полку бунтовали немногие, только есть из них завотчики, а я без указа выслать их не смею, и надобно вскоре о том указ прислать. А как вода разольется, боюсь, чтоб не разбежались, а удержать //

Л. 31 об. их нельзя, а я такова многолюдства и самозбродного люду от роду не видел, и надуты странною злобою, и весьма нас имеют за отпадших от благочестия, так надуты и утверждены в такой безделице. И подлинно донесет милости твоей денщик мой, а колико государь наших побито и ранено, послал при сем письме к милости твоей роспись.

РНБ. ОР. Ф. 573. Собрание Санкт-Петербургской Духовной академии. № 316. Л. 28–31 об.

Список с архиерейского письма.

Благоверному и благородному болярину Тихону Никитичу Сампсон, митрополит Астраханский, Бога моля, челом бьет.

Всемогущий в Троице, славимый владыка, Христос Бог наш, да подаст твоему благородию с пребла-гословенным твоим домом всеблагополучно доброжизньствовати усердно желаем. О нас, аще твое благородие благоволит нас помнить, и мы, милостью Божиею и помощию Пресвятыя Богородицы, в богоспасаемом граде Астрахани марта по 18 число живее есмь. О избавлении же милосердием Божиим от злых наших во известие твоему благородию чрез сию наше писание сотворяю. //

Л. 32 об. *В нынешнем 1706 г. генваря в 14 день писал я к великому государю, что астраханские жители, видя ево, великого государя, превысокую милость, обещались служить ему, великому государю, во всякой верности по прежнему, и животворящий крест целовали, и о винах своих послали челобитчиков Ивана Кисельнико-ва с товарищи. И по отъезде тех челобитчиков, в скорых числах, в Астрахани учинился в служилых и гулящих людех паки разврат, и смятение великое. И по приходу к Астрахани генерала фельдмаршала и кавалера Бориса Петровича Шереметева с служилыми людьми астраханские служилые и гулящие люди города каменные Кремль и Белой, и Земляной заперли, и сели в осаде. И генерал фельтмаршал и кавалер в город к ним посылал, и я увещавал их многажды, чтоб они погибшее свое помрачение отвергли, и ему, великому государю, вину свою принесли. Они же, пребывая в той противности, ниже слышать того имели, и посланных к ним, всячески //

Л. 33. ругали, пушки и всякой снаряд, и людей к бою устроили. И марта во 12 день генерал фельтмаршал и кавалер, видя в противности их бывающих, неотложно устроя полки, и сам пред теми полками шел на приступ. И они, астраханские служилые и гулящие люди, будучи в том своем отвращении, по нем фельтмаршале и кавалере, и по ратных людех ис пушек и из мелкого ружья били, и на вылазки выходили, и бысь сообщенный бой 6 часов. И милосердием всесильного Бога, а великого государя нашего счастием, подвигом же и трудами пребывающих в том ополчении вышеименованного его царского величества генерала фельмаршала и кавалера, Бориса Петровича Шереметева, с воинскими людьми, над теми астраханскими людьми победу прияша, и Земляной город немедленно от них взяша. Они же противники, видя над собою неукротимый смертонос- ный меч, припали к нему с великим воплем, и ко мне прибежали с великим плачем, и просиша вместо смерти //

Л. 33 об. живота, и тем свободу себе от смерти восприяли. И марта в 13 день генерал фельтмаршал и кавалер с воинскими людьми в Каменный город вшел, и наше смирение с протчими народы за толикое Божие милосердие, и за ево, великого государя, премногую милость, еже бо чрез такую военную и отважную особу, мужеством ратных людей, будущих близ смерти, свободишася, благодарили всесильного Бога*, и благодарити не престанем, понеже превелие зло искоренися.

А милость Божия, и Пресвятыя Богородицы, и всех святых молитвы, и нашего смирения нижайшее поклонение, и молитвы ж с твоим благородием есть и будут ныне, и во веки.

РНБ. ОР. Ф. 573. Собрание Санкт-Петербургской Духовной академии. № 316. Л. 32–33 об.

Список великого государя з грамоты, какова послана ис походу за собственною рукою великого государя в Астрахань, ко всем астраханским жителям, с присланными челобитчики их, с Ываном Кисельниковым с товарищи.

Сего 1706 г. февраля в 8 день писали вы к нам, великому государю, к нашему царскому величеству с конным стрельцом с Иваном Кисельниковым, да с челобитчики тысячного полку салдатом Иваном Шпине-вым, да с конным стрельцом Иваном Палкиным с товарищи, от всех астраханских служилых и жилецких людей, и от иноземцов. Что вы, по принятии нашея великого государя милостивые грамоты, которая к вам послана в прошлом 1705 годе с Ываном Кисельниковым //

• Л. 37 об. с товарыщи за подписанием нашея, великого государя, собственныя руки, и с приложением государственныя печати, и обрадовався неначаянную к себе нашея, великого государя, для учинившегося мятежа к вам милости, о нашем великого государя здравии всемилостивейшее молили Бога и молебствовал богомолец наш преосвященный Сампсон, митрополит Астраханский и Терский соборне. И потом нам, великому государю нашему, царскому величеству, во всякой своей верности крест целовали, и ныне впредь по прежнему, и нынешнему своему обещанию, и целованию крестному, служить нам, великому государю, обещаетесь верно, и бысть во всяком послушании. //

• Л. 38. А есть ли ныне и впредь, кто из вас служить неправдою нам, великому государю, хотя что малое будет, и за то вам от Господа Бога на оном веце вечно мучитися во огни неугасаемом, и в соборной апостольской церкви бысть на соборе в проклятии, и от нашего великого государя меча казнь принятии. А за что у вас учинилось междоусобие, и о том к нам, великому государю, прислали вы с челобитчики своими от розных чинов людей, и иноземцов челобитные за своями и их руками, и просите нас, великого государя, о милостивом прощении вин своих. А наш де, великого государя, богомолец, преосвященный Сампсон, митрополит Астраханский и Терский, //

• Л. 38 об. и воевода Никита Апухтин, и дьяки, и начальные, и всяких чинов астараханские, и приезжие русские люди, и иноземцы в живе, и никакой тяготы и разорения им не было, и обид и налогов никаких нет, и торговые, и всяких чинов русские люди, и иноземцы, на гостиных дворех, и в лавках торгуют по-прежнему, о чем к нам, великому государю, к нашему царскому величеству, и богомолец наш преосвященный Сампсон, митрополит Астраханский и Терский, с теми же вашими челобитчики, прося о том прощении вашем, писал. И по тем отпискам и по челобитным о всем нам, великого государю, известно. //

• Л. 39. Но что мы, великий государь, наше царское величество, милосердуя о народе христианском и, не хотя кровопролития, яко сущий христианской монарх, но, поминая древние ваши к нам, великому государю, службы, по слезному прошению вашему, вины ваши в учинившемся мятеже по прежнему, посланному к вам, и по сему нашему, великого государя, указу, отпустить милостивно повелел, и предать вечному забвению, и никогда тем, никого из вас не укорять. И вы бы, астраханские служилые люди и иноземцы, видя к себе нашу, великого государя, //

• Л. 39 об. милость, во всем по нашему, великого государя, указу, каков к вам послан с Москвы к богомольцу нашему, и бояром нашим, и воеводам, кому в Астрахани быть велено, были послушны, и вины свои нам, великому государю, заслужили верно и постоянно, как нам, великому государю, обещание свое приносите. А по челобитью вашему, укажем мы, великий государь, наше царское величество, разсмотреть, и указу учинить милостивно бояром нашим, и воеводам впредь. А сею нашею, великого государя, милостивою грамотою указали мы, великий государь, отпустить //

• Л. 40. к вам челобитчиков ваших, конного стрельца Ивана Палкина с товарыщи. Писан в нашем великого государя Литовском походе лета 1706-го февраля в 22 день.

РНБ. ОР. Ф. 573. Собрание Санкт-Петербургской Духовной академии. № 316. Л. 37–40.

ПРИМЕЧАНИЕ