Некоторые аспекты национальной безопасности США

И зучение истоков американской теории безопасности свидетельствует об изначально широкой трактовке понятия национальной безопасности, выходящей за рамки чисто военных вопросов, при этом чётко просматривается роль руководящей элиты, монополизировавшей интеллектуальные и материальные ресурсы на разработку концепции. Принимая участие в создании новых альянсов или подписывая соглашения, Соединённые Штаты шли не столько на ограничение своих прав, сколько на то, чтобы освободится от слишком больших и дорогих обязательств по поддержанию безопасности в мире¹. На первом месте всегда стоял прагматизм, ради которого можно пожертвовать принципиальностью. Нужно также отметить, что в США традиционно сильна поддержка большого бизнеса и крупных корпораций – концепции «глобальной» и «личностной» безопасности стоят на втором месте.

ТРАХИМЕНОК Александр Анатольевич – аспирант Сибирского института международных отношений и регионоведения, преподаватель СИМОиР

Аналитики США ещё в конце 80-х гг. ХХ в. обратили внимание общественности на новые угрозы и вызовы безопасности, в первую очередь связанные с выбором новых ориентиров в европейской политике. Определено это было двумя факторами – ослаблением Советского Союза и появлением Европейского союза – нового центра силы в Европе. Американцы всячески пытались содействовать развитию первого фактора и ослаблять развитие второго. Интересна статья «Конечный кризис Советов», опубликованная в «Нью-Йорк Таймс» от 4 января 1990 г. за подписью «Мистер Х». Её суть можно свести к нескольким моментам: во-первых, в ней говорилось об обречённости перестройки в СССР и тщетности оказания любой помощи Запада Москве, во-вторых, роль Запада в отношении стран бывшего социалистического лагеря должна была состоять в том, чтобы облегчить бремя гонки вооружений на Западе и одновременно содействовать формированию структур частного бизнеса в советской экономике. США, по мнению автора, могли бы содействовать созданию свободных экономических зон в Прибалтике, Армении, на Дальнем Востоке на условиях МВФ. Госсекретарь США Дж. Бейкер заявил о стремлении к достижению «новых» целей – созданию «международного демократического общества», где «свободный человек и свободные правительства» будут составлять основу будущей системы безопасности. Содействие экономическим преобразованиям в Европе, у крепление региональных систем безопасности выделя- ¹ Рыхтик М.И. Безопасность Соединённых Штатов Америки: история, теория и политика. – Н.Новгород, 2004, стр. 305.

лось как новое направление национальной стратегии США1.

В докладе о стратегии национальной безопасности 1991 г. говорилось о необходимости рассматривать экономическое благосостояние США в контексте национальной безопасности. Интересен документ, утверждённый сенатом и палатой представителей США 2 июля 1992 г., – «Акт о свободе для России и возникающих евразийских демократий и поддержке открытых рынков».

Вот некоторые положения этого закона. Бизнес и сельское хозяйство США при участии в развитии рыночных экономик независимых государств бывшего Советского Союза повысят конкурентоспособность США и увеличат количество рабочих мест; в интересах США, чтобы программы помощи были составлены с целью максимизировать закупку товаров и услуг США; помощь должна рассматриваться как вклад в экономическое будущее стран СНГ и США; предпочтение при закупке товаров должно отдаваться товарам, произведённым, выпущенным или изготовленным в США; фонды не должны использоваться для закупки товаров и услуг, произведённых не в США.

Наиболее проблемные для интересов России направления деятельности обозначены в доктринах глобалистов. Глобалисты-демократы в полной мере стремятся расширить демократию и рынок как в РФ, так и в зонах её бывшего влияния. Именно эти доктринальные установки в полной мере были реализованы и проводились администрацией Клинтона. «Управление реформами» в России из США нанесло РФ значительный ущерб без привлечения силовых методов. Кроме того, выросло число военных союзов с явной ан-тироссийской направленностью (расширение НАТО, поощрение ГУУАМ)2.

После «холодной войны» для США исчез вынужденный контроль за собственными планами и амбициями, связанный с опасностью противодействия другой стороны; в США появилось представление о своих возможностях как о механизме поддержания выгодного для американского общества мирового порядка. В 1990-е гг. эволюция взглядов на национальную безопасность США пришла к своему закономерному итогу: США открыто заявляют о своей силовой «единственности» как организующего начала в глобальном масштабе. Весь мир стал делиться на тот, который признаёт «мир по-американски», и тот, который «заблуждается» относительно наступления последнего.

Фактически при Билле Клинтоне сформировалась новая доктрина США как оси мироздания, метрополии для всего остального мира, развитие которого зависит от американских ресурсов, воли и интеллекта. США, беря на себя роль глобального лидера, становятся основой международной безопасности и американоцентричной системы международного права («США больше чем ООН»)3.

Между тем удельный вес США в мировой экономике стал медленно снижаться, Европейский союз по многим экономическим показателям обогнал США. Интересы Западной Европы и Соединённых Штатов начали расходиться. Распад социалистического лагеря сыграл на руку Вашингтону – появились агенты влияния в Европе. США взялись за разработку новой стратегии для Европы. Объявлялось о готовности США оказать поддержку процессу политических и экономических реформ в странах Восточной Европы, причём выражалась уверенность в выгодности подобных изменений и Советскому Союзу. Назревала напряжённость между США и странами ЕС, особенно Германией и Францией, которые не желали мириться с доминированием США в регионе при отсутствии объективной угрозы со стороны Советского Союза. Результатом данного противостояния стало то, что США в первой половине 1989 г. официально признали появление нового экономического центра в Западной Европе, способного нести ответственность за безопасность в регионе, также признавалась возрастающая роль Германии и Франции, выражалось понимание неизбежного сокращения прямого влияния США. В то же время США и не думали порывать со своей внешнеполитической традицией – не допускать формирования в Европе силы, способной бро- сить вызов американским интересам. Администрация Белого дома старалась действовать не методом выстраивания баланса сил, как во времена холодной войны, а через политику «вовлечения», с целью приспособления многосторонних институтов к управлению в соответствии с американскими интересами. США планировали использовать эти институты для совместных ответов на общие угрозы – ЕС достаточно эффективен в применении невоенных инструментов регулирования, США – в применении силового давления: военные операции против Югославии в 1999 г., Ираке в 2003 г. показали, что США не отказываются от «силовой гегемонии»1.

Сдвиги в военно-стратегической ситуации и перестановка геополитических интересов в Европе заставили пересмотреть свои позиции в системе безопасности и западноевропейские страны. Роль военного доминирования в формировании мировой политики не является сегодня единственной и первоопределяющей; наряду с военной силой мощными инструментами влияния стали экономические рычаги, в первую очередь мировые финансы, что связано с развитием средств коммуникаций и интернационализацией экономик.

Концепция национальной безопасности США постоянно трансформируется. Зависит это от того, кто в данный момент большее влияние имеет в Белом доме – «ястребы» или финансисты, и от событий, происходящих как внутри США, так и за пределами государства. Стратегия национальной безопасности США, опубликованная администрацией Дж. Буша-млад-шего 20 сентября 2002 г., является одной из первых попыток сформулировать доктрину обеспечения безопасности мировой державы после атаки 11 сентября 2001 г.

Новая стратегия США включает принципиально новые положения.

• 1.    Основные угрозы безопасности США исходят от государств-изгоев и террористических сетей. «Серьёзнейшая опасность... находится на перекрестке радикализма и технологий». Государства-изгои и террористические сети стремятся получить оружие массового уничтожения. Этим мо тивируется переход от политики нераспро-

• странения ОМУ к противораспростране-нию.

• 2.    США не допустят достижения какой-либо страной военного паритета.

• 3.    США намерены применять военную силу первыми, чтобы предупредить враждебные действия, даже если нападение на США в данный момент не готовится или невозможно: «Америка будет действовать против возникающих угроз, прежде чем они полностью сформируются»².

В Концепции 2002 г. Россия представляется «партнёром в войне с террором». В дополненной действующей Концепции США призывают Россию не препятствовать распространению свободы: «Тенденции последнего времени, как ни прискорбно, указывают на сокращение приверженности демократическим свободам и институтам»3.

Приверженность идеям данного доктринального документа наглядно проявилась после августовских событий 2008 г. в зоне грузино-осетинского конфликта. В сентябре 2008 г. в Конгрессе США после визита Дж. Байдена в Грузию было распространено сообщение, в котором отмечается, что ввиду действий России конгресс США не может предпринять законодательные усилия по укреплению американо-российского партнёрства. Имеется в виду соглашение, разрешающее расширение сотрудничества с Россией по выработке ядерной энергии, а также об отмене поправки Джексона–Вэника, которая в настоящее время блокирует интеграцию России в ВТО4. Решение связано с позицией Запада относительно действий России в Грузии, заявил глава сенатского комитета по иностранным делам сенатор-демократ Дж. Байден.

В заключение можно отметить, что, несмотря на все кажущиеся трансформации, происходящие в политике национальной безопасности США, её внешняя составляющая носит агрессивный характер, направленный на глобальное доминирование любыми методами – военными, политическими или экономическими.