Некоторые способы языковой реализации несобственно-прямой речи в немецком и русском языках

А.В. Боровика, Н.В. Пестова

Изучение несобственно-прямой речи традиционно проводилось на материале многих языков в лингвистике, этому явлению посвящены работы известных философов языка и литературоведов, занимающихся исследованием художественно-поэтических систем и самобытности языка крупнейших прозаиков в истории литературы. Однако системных типологических исследований способов выражения ИПР в двух и/или более языках на сегодняшний день в сопоставительной и типологической лингвистке нет. Данная статья намечает такие исследовательские стратегии, которые позволят провести системное сопоставительное исследование всех имеющихся способов выражения НПР в русском и немецком языках, установить их сходства и различия. Результаты такого исследования имеют большое практическое значение как для сравнительной типологии двух языков, так и для практики художественного перевода.

Несобственно-прямая речь (далее НПР) в современной лингвистике не имеет однозначного толкования. Являясь одним из типов передачи чужого высказывания, она имеет обширную и полемическую историю изучения. В течение XX века многие выдающиеся ученые пытались максимально приблизиться к сути этого многогранного явления с лингвистических и эстетических позиций, что послужило причиной возникновения различных терминов: «пережитая речь», «скрытая речь», «завуалированная речь», «свободная косвенная речь», «несобственно-прямая речь», «несобственная косвенная речь», «несобственная авторская речь», «непрямая речь автора», «несобственная речь героя», «непрямая», «смешанная», «авторское смешение косвенной и прямой речи», «косвенно прямая», «замещенная прямая», «пересказанная», «фигуральная», «внутренний монолог», «речь как факт», «речь в речи» и т.д.

В современном языкознании под НПР понимается модификация прямой речи, форма косвенной речи, «своеобразное смешение прямой и косвенной речи»1. О. И. Москальская рассматривает НПР в виде «пережитой речи» (erlebte Rede)2. На наш взгляд, наиболее верной и объективной интерпретацией является характеристика НПР сторонниками концепции «контаминированной речи» (Есин А.Б., Солганик Г.Я., Шарапова Ю.В.). НПР рассматривается как особый вид повествования, заключающийся в смешении/совмещении субъектных планов ав тора и персонажа, каждый из которых при этом теряет отчасти свою специфику, в результате чего создается новое явление, несущее в себе разноплановые характеристики. Так, Г.Я. Солганик считает, что специфика НПР «заключается в особой форме, способе передаче чужого высказывания - в двуплановости, что позволяет тонко, как бы изнутри характеризовать героя. НПР, как один из способов представления чужой речи, придает тексту гетерогенный характер за счет присутствия другого, по отношению к присутствующему, голоса»3. Надо отметить, что структура НПР сама по себе гетеро-генна, так как ее формируют единицы разных уровней языка. Свое начало НПР берет в формах прямой и косвенной речи. В зависимости от границ НПР может быть ближе соотнесена к позиции автора или же к позиции персонажа. Отсутствие чётких границ НПР свидетельствует о том, что мы имеем дело с возможностью близкого соотнесения НПР с речью автора.

Если НПР легко обнаруживается, то она будет ближе к косвенной речи и будет в основном принадлежать к речи персонажа. Признаки, которые отличают НПР от косвенной речи:

• -    преобладание индикативных глагольных форм, а именно претеритальных, претерит приобретает значение настоящего или будущего, плюсквамперфект - значение прошедшего, иногда будущего;

• -    для НПР характерно употребление восклицательных, вопросительных, неполных, односоставных предложений;

• -    в НПР могут употребляться диалектизмы, жаргонизмы, междометья, частицы.

От прямой речи НПР отличают следующие признаки:

• -    сдвиг времен в плоскость прошедшего и двуплановость изображения;

• -    относительное употребление времен, возникающее, если точкой измерения времени является не момент речи, а временной план соседних предложений;

• -    транспозиция лица: вместо 1-го лица единственного или множественного числа употребляется 3-е лицо.

В тексте НПР реализуется на трех уровнях: грамматическом, синтаксическом и лексическом. Грамматико-морфологические признаки тесно связаны с такими категориями, как время, вид, коммуникативные регистры и лицо. В тех случаях, где НПР выявляется на фоне темпоральной структуры, функция временных форм глагола, реализующаяся через соответствующий коммуникативный регистр в тексте, состоит в том, что гомогенностью или гетерогенностью своих объединений указывает на границы фрагментов (предложений) с НПР в тексте. Система временных глагольных форм особенно ярко выражена в немецкой НПР. Сдвиг времен (Tempusverschiebung) является в большинстве случаев основным структурообразующим фактором. Сущность сдвига времен состоит в том, что глагольные формы репродуцируемого высказывания согласуются во временном плане с претеритальным авторским контекстом, формально смещаясь на одну ступень дальше в плоскость прошедшего. Презенсу индикатив во всех его значениях соответствует претерит индикатив, перфекту и претериту индикатив - плюсквамперфект индикатив. Плюсквамперфект индикатив, употребленный в НПР, сохраняет фактическое временное содержание перфекта индикатива и используется для выражения прошедшего и будущего, а претерит индикатив сохраняет фактическое временное содержание пре-зенса индикатива и используется для выражения настоящего и будущего. Футурум I и II первоначального высказывания «сдвинуть» нельзя, так как такой формы в немецком языке не существует. В связи с этим, когда необходимо специализированное средство выражения будущего, в НПР на общем индикативном фоне употребляется кондиционалис I или II4.

Многие лингвисты считают свойственным НИР относительное значение времени, возникающее, если точкой измерения времени является не момент речи, а временной план соседних предложений. Относительное значение имперфекта, употребленного с точки зрения персонажа (говорящего субъекта), является в НИР средством выражения его мысли, тесно вплетенной в повествование авто ра (передающего субъекта). В русском языке временной план первоначального высказывания обычно не претерпевает в НИР формальных изменений и соответствует фактическому временному содержанию глагольных форм, поскольку для русского языка не характерно строгое согласование времен. Особое место занимает конъюнктив/сослагательное наклонение. С помощью конъюнктива выражается нереальность (нереальное желание, нереальное условие, нереальное сравнение, нереальное следствие, нереальная уступка), возможность, (по)желание, побуждение, предположение, сомнение или неуверенность. В «Русской грамматике» под ред. Н. Ю. Шведовой представлены следующие формы сослагательного наклонения: условное наклонение, желательное наклонение, побудительное наклонение и долженствовательное наклонение5.

Между конъюнктивом в немецком языке и сослагательным наклонением в русском языке как в образовании, так и в употреблении также имеются большие различия. Конъюнктив/сослагательное наклонение глагола выражает:

• а)    нереальное желание (Irrealer Wunschsatz);

• б)    нереальное условие в сложноподчиненном предложении (Irrealer Konditionalsatz);

• в)    нереальное сравнение (Irrealer Kompara-tivsatz).

Ирреальная модальность конъюнктива в немецком языке связана с категорией времени, т.к. по его форме можно определить время действия или события. В русском языке глагол с частицей бы не выражает времени, т.е. невозможно определить время действия или события. Так, в немецком языке Prateritum Konjunktiv und Konditionalis I - выражают настоящее и будущее время, a Plusquamperfekt Konjunktiv und Konditionalis II - прошедшее время. Prateritum и Plusquamperfekt Konjunktiv отображают ситуации, которые говорящий относит к виртуальным (ирреальным). Эти формы означают намерение, условие, желание героя, произносящего данную фразу, которые не осуществимы в действительности, поэтому уместно говорить о выражении субъективного оттенка предположительности, неуверенности.

В формах конъюнктива с потенциальноирреальным значением субъективно-модальное значение проявляется особенно ярко, указывая на принадлежность высказывания речи персонажа. Такие предложения часто вопросительные и интонация вносит в высказывание эмоциональноэкспрессивный оттенок, что является дополнительным указанием на голос персонажа. Выбор временной формы в НПР объясняется также модусом персонажа (модус воспоминания, модус размышления, модус знания).

Одним из признаков НИР считается категория лица. Форма 3-го лица - основная личная форма авторского повествования в нарративном тексте. 3-е лицо включает в себя нечто субъективное, связанное с прямым участием говорящего субъекта в пе-

Боровика А.В., Пестова НВ редаче своего высказывания. Отмечается также, что в НИР встречается 1-е и 2-е лица, например, если автор и герой входят в одну и ту же группу людей, при употреблении фразеологизмов, обобщенноличных, побудительных предложений, в которых повелительное наклонение выполняет функцию выражения различных модальных оттенков6.

В коммуникативных регистрах, т.е. моде-лях/способах восприятия и представления действительности, Г.А. Золотова выделяет пять типов.

• 1.    Репродуктивный (изобразительный) регистр - сообщает о наблюдаемом, с подрегистрами повествовательным и описательным.

• 2.    Информативный регистр - сообщает об известном говорящему, об осмысляемом, интерпретируемом.

• З. Генеритивный регистр - обобщает знание, мнение, выводя за пределы текстового времени.

• 4.    Волюнтивный регистр - побуждает адресата к действию.

• 5.    Реактивный регистр - выражает оценочную реакцию на речевую ситуацию.

В тексте коммуникативный регистр реализует свою модель с помощью совокупности языковых средств7.

Структурными типами НИР, согласно Чумакову Г.М., являются: 1) синтаксические - двухкомпонентные конструкции с НПР, - состоящие из репрезентируемой части (ввод) и вводимой (НПР); 2) особые двухчастные структуры придаточного подчинения, - с НПР в виде придаточного предложения, относящегося к ядру ввода репрезентирующего компонента, - придаточная НИР; 3) синтаксически самостоятельные, однокомпонентные структуры НПР, реализуемые без помощи вводов8.

НПР может быть также оформлена в виде вставки в предложение добавочных сообщений, замечаний, уточнений, пояснений. Разрывая синтаксическую целостность предложения, вставные структуры, которые чаще всего сопровождаются вопросительной интонацией, вносят в высказывание дополнительную окраску, заставляют звучать голос персонажа; при общем нейтральном характере основного высказывания вставные структуры часто являются единственным маркером соотнесения фразы с речью героя. Иногда подобные вставки связаны с выражением эмоционального или модального отношения говорящего к сообщению.

Для НПР характерна следующая пунктуация: НПР кавычками не выделяется, представляя собой своеобразное средство выражения участия автора в передаче речи героя. НПР, как прямая речь, может вводиться в текст препозитивной авторской ремаркой. Авторское вводящее предложение и НПР соединяются друг с другом как части бессоюзного сложного предложения. К синтаксическим признакам НПР относится употребление разнообразных конструкций экспрессивного синтаксиса: восклицательных и вопроси тельных предложений, вопросно-ответных комплексов, словесных повторов. Вопросительные предложения часто содержат вопрос, который не требует ответа, не направлен на получение какой-либо информации, возникает т.н. «формальный вопрос» с нулевой степенью вопросительности. Такие предложения выражают незнание того, как поступить, неуверенность в возможности осуществления действия. Для восклицательных предложений характерно наличие информации оценочного характера, это говорит о стремлении автора показать отношение персонажа к изображаемому. Повторы, в том числе дистантные, передают динамику развития мыслей персонажа. Все подобные высказывания относятся к внутренней, а не к произнесенной речи персонажа, и сопровождаются различными эмоциональными оттенками: недоумением, возмущением, нерешительностью.

Существует мнение, что лексические признаки являются основными признаками НПР. Так, А.А. Андриевская, обобщая типические формы осуществления этого стилистического приёма в различных языках, считает, что русскому языку особенно свойственен так называемый «лексический тип НПР». К лексическим признакам, характеризующим НПР и в русском, и в немецком языках, относятся: усилительные модальные частицы («даже» ‘selbst’, «ну» ‘nun’ «ведь» ‘doch’), вопросительные модальные частицы («неужели» ‘wirklich’, «ли» ‘ob’ «разве» ‘denn’), формообразующие (бы - для образования условного наклонения), неопределенные местоимения («кто-то» ‘jemand’), отрицательные местоимения («никто» ‘niemand’), также лексические единицы, характерные для разговорной речи, которые привносят в высказывание дополнительные экспрессивные оттенки.

Обращает на себя внимание использование некоторых видов вводных слов с различными модальными оттенками. Так, среди лексических средств заметное место занимают вводные слова, выражающие предположение, неуверенность. Вводные слова с модальным значением предположения не случайно находят применение в НПР, они вводятся в повествование там, где предположение не может исходить от автора. Дополнительная семантика субъективной оценки может возникнуть в речи повествователя за счет открывающих предложение аффирмативных слов «да» ‘ja’ или «нет» ‘nein’, которые усиливают утвердительный или отрицательный смысл повествовательного предложения с точки зрения персонажа.

Таким образом, для НПР характерно использование целого ряда средств - лексических, морфологических, синтаксических, которые наделяют высказывание модальным или эмоциональным значением, заключающимся в установлении отношения мыслей персонажа к действительности одновременно в синтаксическом плане автора и в семантическом плане персонажа.

1    Волошиной В. Н. Марксизм и философия языка. М., 1998. С. 436. 2    Москальская О. И. Грамматика текста. М., 1981. С. 37. 3    СолганикГ. Я. Стилистика текста. М., 2000. С. 119. 4    Жеребков В. А. К вопросу о несобственно-прямой речи в современном немецком языке И Уч. зап.: Сер. «Иностр, языки». Владимир, 1968. Т. 55. С. 58-64. 5    Шведова Н. Ю. Русская грамматика. М., 1982. Т 3:

6    Инфантова Г. Г. К вопросу о несобственно-прямой речи И Уч. зап. Таганрогского пед. ин.-та. Таганрог, 1958. Вып. 6. С. 79-113. 7    Золотова Г. А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 2004. С. 59. 8    Чумаков Г. М. Синтаксис конструкций с чужой речью. Киев, 1975. С. 95-99.

Синтаксис. С. 102-117.