Некоторые замечания по поводу политики «союза с Россией» Сунь Ятсена

В начале XX в. политическая обстановка в Китае была сложной и противоречивой: империалистические державы спонсировали местных милитаристов, чтобы защитить свои интересы. Генерал Чжан Цзолинь, ориентировавшийся на Японию, удерживал Северо-Восток, а центральную часть страны контролировал У Пэйфу, ставленник британцев и американцев. После поражения Синьхайской (1911 г.) и Второй революции (1913 г.) Сунь Ятсен понял, что главной целью милитаристов была отнюдь не «демократия», а расширение захваченных территорий и «грабеж» их. Чтобы достичь национального единства, он должен был выступить против милитаристов и иностранных империалистов, которые вмешивались во внутренние дела Китая. С этой целью Сунь применял гибкую и прагматичную дипломатию, в том числе начал искать иностранную поддержку. Он пытался установить трехсторонние отношения между Китаем, Германией и Россией, затем стал инициатором союза с Японией и Россией, надеялся, что американские советники приедут в Кантон (современный Гуанчжоу) для поддержки революции, но надежды не оправдались. В конечном счете сложная международная ситуация способствовала установлению двустороннего сотрудничества правительства Сунь Ятсена и Советской России. С точки зрения теории образования альянсов, сформулированной Кеннетом Уолтцем [Waltz, 1979] и развитой Стивеном Уолтом [Walt, 1990], мы рассмотрим причины возникновения союза между правительством Сунь Ятсена и Советской Россией, а также влияние различных факторов на этот процесс.

Исторический процесс формирования политики «союза с Россией» правительства Сунь Ятсена (1918–1927)

Политика «союза с Россией» была впервые основана на «революционной дружбе» между двумя политическими лидерами – Сунь Ятсеном и В. И. Лениным. В июле 1912 г. в статье «Демократия и народничество в Китае» В. И. Ленин дал следующую характеристику Сунь Ятсена: «революционный демократ, полный благородства и героизма» [Ленин, 1968, c. 402]. После победы Октябрьской революции в России Сунь Ятсен поручил своим сторонникам отправить телеграмму В. И. Ленину из Америки, чтобы выразить свою поддержку и сочувствие его борьбе против империалистической интервенции. В. И. Ленин был воодушевлен по- сланием и увидел в нем «свет с Востока» [Ли Юньхань, 1987, c. 121]. Это дало возможность двум сторонам установить контакт друг с другом через дипломатический канал в Китае, организовать переписку и отправку тайных посланников.

После основания Коммунистического Интернационала в 1919 г. Москва начала устанавливать контакты с Сунь Ятсеном через «Союз китайских рабочих в России» (СКР). Из переписки видно, что Сунь Ятсен сохранял осторожность в отношениях с Россией и не ответил на вопрос о признании Советской России как государства [Ли Юйчжэнь, 2012, c. 62]. В 1920 г. М. Г. Попов, Г. Н. Войтинский, А. С. Потапов и Хенк Сневлит ( Г. Маринг) приехали в Китай к Сунь Ятсену с задачей разобраться в ситуации и найти союзников. При этом М. Г. Попов охарактеризовал Сунь Ятсена как «старомодного милитариста, который не видит иного пути спасения своей родины, кроме военного» [Крюков, 2000, c. 156]. В свою очередь, Сунь Ятсен также сообщил А. С. Потапову, что «обнаружение его сношений с Москвой могло осложнить его пребывание на иностранных концессиях и проводимую им в Китае работу», «неоднократно высказывал недоверие к возможности успеха проведения коммунизма в России» [ВКП(б)…, 1994, с. 46]. После встречи с Г. Н. Войтинским Сунь Ятсен спрашивал о возможности устроить могучую радиостанцию во Владивостоке или в Маньчжурии, откуда может быть организована связь с Кантоном ¹. В октябре 1920 г. Г. В. Чичерин, в то время народный комиссар иностранных дел Советской России, написал Сунь Ятсену письмо с предложением «восстановить торговые связи» [Документы…, 1958, c. 730], но это письмо было получено Сунем только в мае 1921 г. В своем ответе он выразил желание установить личные контакты с Г. В. Чичериным и «другими московскими друзьями» и узнать о советской организации, армии и народном образовании. Сунь Ятсен был обеспокоен тем, что его «пророссийская» ориентация вызовет недовольство других стран, и не был согласен с доктринами Коминтерна. В. И. Ленин в письме к Г. В. Чичерину также писал, чтобы он регулярнее переписывался с Сунь Ятсеном [Ленин, 2017, c. 482].

В конце 1921 г. Г. Маринг как представитель Коминтерна встретился в Гуйлине с Сунь Ятсеном, которого сопровождали Сунь Кэ, Цао Ябо, Сюй Чунчжи, Ху Ханьмин и другие члены руководства Гоминьдана. На этой встрече Маринг активно продвигал «Новую экономическую политику» Советской России, однако переговоры шли не гладко. Сунь Ятсен ясно дал понять, что «коммунизм практикуется в Советской России, но не в Китае», и отказался немедленно вступить в союз с Советской Россией и Коминтерном, утверждая, что «не будет искать конкретного сотрудничества, перед тем как совершит Северную экспедицию и нападет на Пекин» [Ли Юйчжэнь, 2012, c. 71–72]. Несмотря на это, Г. Марингу удалось найти возможности взаимовыгодного сотрудничества обеих сторон – военная помощь друг другу.

Хотя Сунь Ятсен не верил, что коммунизм мог быть успешно достигнут в России, он проявил большой интерес к «Новой экономической политике» и решил отправить в Россию в учебную поездку своих людей, чтобы узнать об этом больше. В этот период Сунь Ятсен был заинтересован в отправке Ляо Чжункая на учебу в Россию, а также обсудил с Чан Кайши вопрос о том, согласится ли он поехать в Россию [Ли Юньхань, 1987, c. 116]. В 1921 г. Ли Чжанда получил «специальное поручение» от Сунь Ятсена отправиться на Амур, чтобы «посмотреть на новое строительство в Советской России». Сунь Ятсен также назначил Чжан Цюбая полномочным представителем Гоминьдана для участия в съезде народов Дальнего Востока в Москве.

После того как Сунь Ятсен постепенно осознал политическую и экономическую ситуацию в Советской России, он заявил 14 апреля 1921 г., что «готов подражать российской системе» [Сунь Чжуншань…, 2017, c. 31]. В своей речи 26 апреля он рассказал о намерении привлечь финансирование в страну [Там же, c. 34]. Эти сведения подтверждаются стенограммой разговора между Соколовым-Страховым, секретарем Дальневосточного отдела Исполнительного комитета Коминтерна, и Ли Лецзюнем, членом правительства Гуанчжоу 21 апреля 1921 г.

Ли Лецзюнь заявил, что цели и задачи Российской Советской Республики кантонцам очень близки, что они стремятся к установлению близких и сердечных отношений с Россией и что лучше всего это сделать путем негласной отправки делегатов для взаимной информации и для заключения нужных соглашений [ВКП(б)…, 1994, с. 59]. Советская Россия в то время поддерживала основные контакты с официальным правительством в Пекине и опасалась, что контакты с Кантоном помешают проводившимся переговорам. В записке от 7 ноября 1921 г. В. И. Ленин предложил установить тайный контакт с Сунь Ятсеном и послать кого-нибудь в Кантон [Ленин, 2017, c. 482].

В апреле 1922 г. эмиссар Коминтерна С. А. Далин в сопровождении китайского коммуниста Чжан Тайлэя посетил Сунь Ятсена. Сунь Ятсен интересовался численностью Красной Армии, ее организацией и политическим воспитанием. Он также надеялся, что Россия поможет ему реализовать «промышленный план», предложив крупномасштабное строительство железных дорог с помощью России для развития китайской экономики. Но, по его мнению, коммунистическая система применима только к экономически отсталым и цивилизационно неразвитым местам. В связи с этим он предлагал «дать самый дикий, горный уезд, не развращенный современной цивилизацией, чтобы организовали там Советскую власть» [Далин, 1982, c. 84]. В то время Сунь Ятсен был уверен, что максимум через месяц Ханькоу будет взят, и он официально признает Советскую Россию, однако в данный момент такое признание привело бы к противодействию со стороны Великобритании. Сунь считал, что помощь Советской России будет особенно важна после поражения У Пэйфу. Однако 16 июня он столкнулся с «мятежом Чэнь Цзюньмина», который окружил своими войсками Кантон и подверг бомбардировке дворец, где жил Сунь Ятсен. В результате Сунь бежал на корабль «Юнфэн». Это стало важным поворотным пунктом в процессе установления политики «союза с Россией».

До «мятежа Чэнь Цзюньмина» контакты России с Сунь Ятсеном были сосредоточены на трех основных вопросах: 1) принятие помощи и союз с Россией; 2) изменение чисто военной линии на пропагандистскую и мобилизационную; 3) сотрудничество с Коммунистической партией Китая [Сан Бин, 2015, c. 183]. Со своей стороны, Сунь Ятсен проявлял интерес к союзу с Россией, который откладывал на более поздний срок, интерес к пропагандистской работе, но прежде всего к военному воссоединению Китая. Он также допускал вступление коммунистов в Гоминьдан при условии соблюдения его правил и подчинения его руководству. До этого Сунь возлагал надежды на российскую революцию, но был осторожен в отношении союза с Россией и питал иллюзии относительно помощи со стороны других стран. После переворота он проявил высокую степень дипломатической гибкости, когда сразу же заявил, что «Советская Россия является единственным действительным и искренним другом китайской революции» [Далин, 1982, c. 101].

Официальные переговоры между Гоминьданом и Советским Союзом начались 22 июня 1922 г., после того, как Политбюро ЦК РКП(б) назначило А. А. Иоффе чрезвычайным полпредом (полномочным представителем) в Китае. В обязанности А. А. Иоффе входило выполнение «двойной миссии»: ведя переговоры с Пекином, с официальным правительством Китая, активизировать контакты с южными властями. Медленный ход переговоров с Пекином также побудил А. А. Иоффе уделить большее внимание переговорам с Югом. Уже 26 сентября в разговоре Сунь Ятсена с помощником А. А. Иоффе была затронута тема необходимости для Китая иметь друга, который поддержал бы объединение страны. Этим другом могла быть только Россия, у которой Гоминьдан мог получить оружие и боеприпасы.

На заседании 4 января 1923 г. Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о всемерной поддержке партии Гоминьдан и предложило НКИД и делегатам в Коминтерне усилить работу в этом направлении [Политбюро…, 2004, с. 146].

В конце января А. А. Иоффе встретился с Сунь Ятсеном, что было описано как «первые в истории официальные переговоры о китайско-советской дружбе» [Шуанцин вэньцзи, 1985, c. 973]. Совместная декларация о сотрудничестве, подписанная Сунь Ятсеном и А. А. Иоффе

26 января 1923 г., ознаменовала начало официального осуществления Сунь Ятсеном политики «союза с Россией». Из содержания документа видно, что правительство Сунь Ятсена получало помощь от Советской России, настаивая при этом на противодействии проникновению коммунизма в Китай и соблюдении «Трех народных принципов». Сунь согласился на продолжение российского присутствия во Внешней Монголии и на признание советского права на КВЖД до объединения страны. Это была важная дипломатическая победа Сунь Ятсена. Благодаря союзу с Россией и советской экономической и военной помощи Южное правительство выиграло два последовательных Восточных похода, Северный поход и в итоге объединило страну в 1927 г.

Анализ факторов, повлиявших на политику «союза с Россией», на основе теории альянсов

В труде «Происхождение альянсов» С. Уолт предполагал, что объединенная мощь, геополитическая близость, наступательная сила и агрессивные намерения сторон – всё это оказывает влияние на установление альянса [Walt, 1990, p. 22]. Для Кантонского правительства «угроза» была обусловлена как внутренними, так и зарубежными факторами, а именно исходила от местных военачальников, таких как У Пэйфу, Чэнь Цзюньмин и Чжан Цзолинь, а также от стоящих за ними империалистических стран. Для достижения своего политического идеала – объединения страны, Сунь Ятсен часто использовал противоречия между военачальниками и империалистическими странами. Именно поэтому Сунь хотел объединиться с Чжан Цзолинем против У Пэйфу и предусматривал союз с Россией и Германией, союз с Японией и Россией. Анализ формирования политики «союз с Россией» показывает, что сохранение безопасности режима было главной мотивацией. По мнению Чжан Готао 2, Сунь Ятсен был пророссийским деятелем не только из-за своей революционной идеологии, но также потому, что его вынудили к этому обстоятельства [Чжан Готао, 2004, c. 208]. В данном случае именно «мятеж Чэнь Цзюньмина» 16 июня 1922 г. заставил Сунь Ятсена перейти к этой политике. Этот инцидент представлял угрозу не только для режима Сунь Ятсена, но и для его личной безопасности.

После победы Октябрьской революции Советская Россия освободилась от империалистической блокады и продемонстрировала огромную военную мощь. После реализации «новой экономической политики» экономика развивалась быстрыми темпами. Кроме того, Советская Россия граничила с Китаем и имела возможность оказать военную помощь Сунь Ятсену. Ее географическое положение, военная мощь и экономическое развитие соответствовали «Северо-Западному плану» и «Промышленному плану» Сунь Ятсена, что являлось важным фактором для заключения союза. Кроме того, две декларации по Китаю, в которых Советская Россия четко заявила о своем невмешательстве в дела Китая, также сделали ее менее «наступательной», чем другие западные страны. В то же время «жадность» к Монголии и КВЖД являлись ключевым аспектом стремления к «защите от России» при проведении Сунем политики «союза с Россией».

В теории С. Уолта утверждается, что идеология не является важным условием при создании альянсов. Столкнувшись с более серьезной угрозой, государство заключит союз с любым союзником, при условии соответствия стратегическим задачам, о чем свидетельствует союз Сунь Ятсена с Советской Россией. На протяжении всего времени своего «союза с Россией» Сунь Ятсен оставался противником советской системы и коммунизма. После визита во Владивосток Чжан Шимань тайно прибыл в Шанхай и предложил Суню «преобразовать революционную партию в Китае с социалистическими элементами и создать широкую народную базу по примеру российской компартии», что Сунь отверг. Два представителя Коминтерна, Г. Маринг и С. А. Далин, во время встреч с Сунем представили ему советскую коммунисти- ческую систему и получили лишь ответы о возможных экспериментах по установлению подобной системы в небольших уездах. Мы не согласны с мнением Г. В. Ефимова [1981, c. 168], что уже в начале 1920-х гг. Сунь Ятсен «безоговорочно шел на союз с Россией». Ведь до подписания совместного манифеста Сунь Ятсена и А. А. Иоффе в январе 1923 г. предпосылка союза между двумя странами всё еще основывалась на идее, что «коммунизм и советская система не подходят для Китая». Однако можно утверждать, что ради получения советской военной помощи Сунь Ятсен приложил большие усилия в плане содействия союзу, изучая революционный опыт Советского Союза и методы партийного строительства, создания армии и пропаганды. Он даже пересмотрел свои политические взгляды на «Три народных принципа» и предложил согласовать их с коммунизмом, но его оппозиция советской системе и коммунизму оставалась основной идеей.

Согласно теории альянсов, иностранная помощь является частью процесса создания альянса, но не его основной причиной. Это связано с тем, что военная и экономическая помощь предлагается и принимается обеими сторонами альянса только в том случае, если они считают, что это отвечает их интересам. Помощь – это результат политических союзов, а не причина [Walt, 1990, p. 42]. До формирования политики «союза с Россией» Сунь Ятсен обращался за военной и экономической помощью к Германии и США, но безрезультатно. «Щедрая военная помощь была сильнее дружеских слов» [Ibid., p. 45], и советское предложение поддержки, несомненно, сыграло важную роль в продвижении альянса. Однако нельзя упускать из виду, что советская помощь была связана с политической пропагандой. От Г. Маринга и А. А. Иоффе до М. М. Бородина Россия всегда ставила реструктуризацию Гоминьдана и развитие широкой рабоче-крестьянской пропаганды в качестве дополнительного условия для предоставления военной и экономической помощи.

Заключение

Из-за сложной политической обстановки в Китае и нестабильности собственного режима южное правительство под руководством Сунь Ятсена было вынуждено полагаться на международную поддержку, союзы с иностранными державами с целью сохранения власти и обеспечения устойчивого развития. Союз между Сунь Ятсеном и Советской Россией отвечал реальным потребностям обеих сторон, а материальная помощь играла ключевую роль в достижении поставленных целей.

С одной стороны, Гуандунское правительство решило заключить союз с Советской Россией, чтобы противостоять угрозе со стороны милитаристов и империалистических стран и сохранить стабильность и безопасность собственного режима. С другой стороны, благодаря этому союзу правительство Сунь Ятсена получило материальную поддержку от России (которая в то время была единственным источником финансирования), с помощью советских советников впервые создало собственную армию, а также объединило Китай в результате Северного похода.

Идеология не была решающим фактором в политике «союза с Россией» Сунь Ятсена, но она была ключевым фактором в развитии альянса. Следует отметить, что, несмотря на сотрудничество, сам Сунь Ятсен и его партия Гоминьдан не поддерживали коммунистическую идеологию. Поздне́е проникновение элементов коммунистической идеологии Советской России в китайское общество вызвало серьезное беспокойство у преемника Сунь Ятсена Чан Кайши и в итоге привело к распаду союза.

Ли Юйчжэнь . Гоминьдан юй Гунчангоцзи [ 李玉贞。国民党与共产国际 1919–1927]. Гоминьдан и Коминтерн 1919–1927. Пекин: Жэньминь чубаньшэ, 2012. 660 с. (на кит. яз.)

Ли Юньхань . Цун жунгун дао циндан [ 李云汉。从容共到清党 ]. От толерантности к коммунизму и очищению партии. Тайбэй: Цзижэнь шуцзюй, 1987. 852 с. (на кит. яз.)

Сан Бин. Сунь Чжуншаньдэ ходун юй сысян [ 桑兵。孙中山的活动与思想 ]. Жизнь и идеи Сунь Ятсена. Пекин: Изд-во Пекин. пед. ун-та, 2015. 360 с. (на кит. яз.)

Сунь Чжуншань цюаньцзи сюйбянь [ 孙中山全集续编 / 林家有主编 ]. Продолжение полн. собр. соч. Сунь Ятсена / Под ред. Линь Цзяю. Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2017. Т. 3: 1921.1 – 1923.11. 514 с. (на кит. яз.).

Шуанцин вэньцзи (ся цзюань) [ 双清文集(下) / 尚明轩、余炎光主编 ]. Собр. текстов двойной искренности / Под ред. Шан Минсюань, Юй Яньгуан. Пекин: Жэньминь чубаньшэ, 1985. Т. 2: [Собр. соч. Хэ Сяннин]. 1007 с. (на кит. яз.)

Чжан Готао . Водэ хуэйи [ 张国焘。我的回忆 ]. Мои воспоминания. Пекин: Дунфан чубаньшэ, 2004. Т. 1. 583 с. (на кит. яз.)

Zhang Guotao. Wo de huiyi ［ 张国焘。我的回忆 ］. My memoirs. Beijing, Oriental Press, 2004, vol. 1, 583 p. (in Chin.)