Некролог, посвященный профессору А.А. Кулябко, в Архиве РАН

Алексей Александрович Кулябко (15/27 марта 1866, Омск – 6 августа 1930, Москва) – крупнейший отечественный физиолог, выпускник естественного отделения Санкт-Петербургского университета (1888) и медицинского факультета Томского университета (1893), доктор медицины, действительный статский советник, профессор; стажировался по физиологии в Берлине и Лейпциге, заведовал кафедрой физиологии Томского университета (19031924), работал в нескольких институтах в Москве после 1925 г., занимался вопросами по оживлению изолированных органов животных и человека, написал более 50 научных работ по физиологии кровообращения, мышечной и нервной систем, способствовал становлению современной реаниматологии в СССР [1]. А.А. Кулябко смог впервые в мире «оживить» сердце ребенка спустя 20 часов после смерти (1902).

Некролог написан фармакологом Ди-зенштейном при участии дочери профессора С.А. Кулябко в августе 1930 г., передан в мае 1949 г., находится в личном фонде А.А. Кулябко в Архиве РАН [2]. Текст публикуется в соответствии с правилами археографии при сохранении стилистических особенностей авторов. Сокращено написанные слова раскрываются в квадратных скобках, в них также помещены дополнения.

6 августа в Яузской больнице в Москве скончался заслуженный профессор физиологии Томского Университета Алексей

Александрович Кулябко. Покойный родился 15 марта 1866 г. в городе Омске. По окончании в 1888 г. естественного факультета С[анкт]-Петербургского университета, поступил в Военно-Медицинскую Академию. Будучи студентов четвертого курса Академии, был приглашен на должность прозектора кафедры физиологии в Томский университет, где и окончил в 1893 году свое медицинское образование. В мае 1895 г. перешел в Академию Наук в качестве лаборанта физиологической лаборатории. В 1897 г. защитил диссертацию на степень доктора медицины на тему «К вопросу о желчных капиллярах». Состоял в звании приват-доцента С[анкт]-П[етербургского] университета с июля 1898 г. по январь 1903. В 1903 г. получил кафедру физиологии сначала в Казанском, а затем в Томском университете, где и работал до своего переезда в Москву в 1924 г. В 1918 г. получил звание заслуженного профессора. А[лексей] А[лександрович] вел также кафедру физиологии на Сибирских Высших Женских Курсах в Томске и некоторое время состоял директором Курсов.

В Москве покойный начал работать в Центр[альном] Институте Труда, но из-за тяжелой болезни (angina pectoris) был вынужден оставить лабораторную работу и последние годы своей жизни состоял действительным членом и консультантом ряда научно-исследовательских институтов (Медико-Биолог[ический] Ин[ститу]т, Ин[ститу]т Курортологии, Научно-

Хим[ико]-Фарм[ацевтический]

Ин[ститу]т) и вел интенсивную литературную работу, состоя редактором Медико-Биологического и Центрального Медицинского журналов.

Покойный А[лексей] А[лександрович] необыкновенно гармонично сочетал в себе крупнейшего ученого, большого мыслителя и редкого человека. Как ученый он был известен далеко за пределами нашего Союза; он первый оживил сердце умершего и эти его работы доставили ему мировую известность.       Имя       А[лексея]

А[лександровича] вошло во все учебники физиологии и фармакологии и его знает всякий, знакомящийся с сердечнососудистой системой и переживанием органов.

Сердцу и сердечно-сосудистой системе, которыми он занялся после своих первых гистологических исследований, А[лексей] А[лександрович] посвятил ряд работ (15), среди которых имеются 4, выпущенные за последние годы. Далее идут работы по мышечной физиологии, о физиологическом значении Лангергансовых островков, о переживании отрезанной рыбьей головы, ряд фармакологических исследований на переживающих органах, ряд статей, посвященных вопросам переживания органов, физиологии центр[альной] нервной системы и изогемагглютинации, серия докладов и отчетов о конгрессах и съездах и ряд статей научно-популярного характера и ряд некрологов для журналов и словарей. Кроме того, в рукописях остались:

• 1.    «О физиологическом действии яда различных змей» – капитальный труд, подготовленный к печати.

• 2.    «вес мозга и его значение» – неоконченная рукопись.

• 3.    «Функциональная деятельность почек» – неоконч[енная] рукопись.

• 4.    «Общая классификация номенклатур объектов измерений ЦИТа» – в

сотрудничестве с А.А. Толчинским.

Всего у покойного было свыше 50 работ.

А[лексей] А[лександрович] неоднократно был командирован с научной целью за границу, где работал у выдающихся физиологов (у [Э.] Геринга, [Т.] Энгельма- на и др.) и знакомился с устройством физиологических лабораторий и кабинетов, много раз также командировался А[лексей] А[лександрович] за границу в качестве делегата на международные конгрессы, съезды и юбилеи, где выступал с докладами.

Покойный обладал исключительной эрудицией: он совершенно свободно владел пятью языками, немного хуже знал еще пять языков и кроме упомянутых десяти изучал и разбирался еще в семи языках. Он был высокообразованным человеком; его эрудиция позволяла ему выполнять поручения факультета по ведению других кафедр, когда почему-либо не было соответствующих профессоров; так, в 1912–[19]13 уч[ебном] г[оду] он читал лекции по вакантной кафедре зоологии; весной 1915 г. вел кафедру физики. В 1921-1922 гг. читал на факультете обще-ствен[ных] наук Томского ун[иверсите]та курс «Физиологическое введение в психологию».

Покойный состоял почетным членом ряда русских и иностранных научных обществ.

А[лексей] А[лександрович] был блестящим популяризатором. Его научнопопулярные работы, например, о происхождении жизни на земле, о переживании органов, об электричестве в физиологии, а также многочисленные доклады и лекции заключали подлинный научный материал в совершенно доступной и увлекательной форме. Также блестяще написан им и ряд некрологов (Аррениуса, Косселя, Старлинга, Ланглея, Введенского, Вериго).

Как учитель А[лексей] А[лександрович] охарактеризован следующими словами адреса, преподнесенного ему студентами Томского ун[иверсите]та, при отъезде его из Томска в 1924 г.

«Физиология – одна из важнейших краеугольных дисциплин медицинского факультета; физиология, завоевавшая себе одно из почетных мест в ряду экспериментальных наук; физиология, перед которой в недалеком будущем развернутся еще более богатые и сложные перспективы, – к человеку, непосредственно с ней соприкасавшемуся, предъявляет колоссальные требования, ставит перед ним целый ряд таких задач, справиться с которыми рядовой личности не под силу.

Ваше долголетнее пребывание в Томском Университете в строго деловой обстановке физиологической лаборатории с несомненностью показало, что Вы с честью несли знамя профессора и ученого.

С того времени, как Вы сумели доказать, что сердце может быть живым и вне организма, Ваше имя красуется не на по- следнем месте в среде мировых ученых.

И мы, студенты-томичи, гордились Вами.

Познав Вас еще ближе в обстановке практических занятий Вашей лаборатории, мы говорим:

«Студенчество в Вашем лице теряет многое и глубокий след оставляете Вы по себе в Томском Университете».

Алексей Александрович! В данный момент нашим единодушно-искренним желанием является то, что Вы в новой обстановке и на новом месте также достойно, как и прежде, держали знамя ученого.

Чтобы Ваша многогранно-полезная деятельность была неизменно-плодотворной.

Мы хотим, чтобы и в будущем Томское студенчество го[р]дилось Вами.

Примите же это скромное выражение чувств, как должное».

Как человек, покойный А[лексей] А[лександрович] привлекал к себе реши- тельно всех, кому с ним приходилось встречаться. Жизнь сталкивала с ним самых разнообразных людей, и всем он внушал чувство глубокой симпатии. Его ясный ум, громадный опыт, исключительная простота и неизменно благожелатель- ветливую улыбку, лишь иногда искаженную нестерпимым физическими страданиями. И обращались к нему многие.

А[лексей] А[лександрович] был настоящим ученым, научным работником в самом истинном высоком смысле этого слова. Вне служения науке жизнь не имела для него никакого смысла. Слабый физически, обессиленный тяжелой и мучительной болезнью, он был необычайно бодр и силен интеллектуально. Прикованный к постели, он все время продолжал интенсивно работать и творил, диктуя. И он никогда не отставал от жизни. Он, всю свою жизнь горевавший во славу науки, загорался еще ярче, когда возникал какой-нибудь новый вопрос; в последние годы его жизни такими вспышками были: 1) Функциональное исследование сердечно-сосудистой системы при работе (ЦИТ); 2) Переживание центральной нервной системы ([Научно]-Хим[ико]-Фарм[ацевтический] Ин[ститу]т) и наконец последний раз он загорелся, заинтересовался совсем новой областью – физиологией в авиации. Совсем незадолго до смерти он работал, собирал литературу, много читал. Смерть оборвала его жизнь, оборвала и работу.

Известие о его кончине глубоко опечалит всех, знавших этого большого человека и ученого. Русская физиология понесла крупную и невозвратимую утрату. И для нас, знавших его, единственным утешением является сознание того, что мы имели счастье встречаться с ним, учиться у него и знать того большого ученого, учителя и человека, каким был Алексей Александрович Кулябко.

ное отношение к людям делали его совер шенно обаятельным собеседником. Не-      [1949 г.].

смотря    на    болезнь    А[лексей]

А[лександрович] никогда никому не отка-      АРАН. Ф. 562. Оп. 2. Д. 7. Л. 1-3. Маши- зывал ни в совете, ни в помощи своими нопись.

THE OBITUARY, DEDICATED TO PROFESSOR A.A. KULYABKO, IN THE ARCHIVES OF RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES

O.B. Bokareva, Senior Researcher

Archive of Russian Academy of Sciences

(Russia, Moscow)