Нетипичные объекты наследования

Категория нетипичных объектов распространена в гражданском праве и часто используется в вещном праве, праве интеллектуальной собственности. Понятие «нетипичный» используют в обязательственном праве, рассматривая конструкцию нетипичных договоров. Сам термин «нетипичный» означает лишенный типичности, не воплощающий в себе характерные особенности какого-либо типа1. Объяснение феномена нетипичных объектов находят в существовании «особенностей как в части свойств и правовой природы самих объектов <…>, так и в части предостав- ляемого им правового режима»2, либо в характеристиках, не позволяющих придать им правовой режим уже известной вещи3, либо нетипичность рассматривают «с точки зрения правооблада-ния»4 объектом. Иными словами, нетипичный объект вызывает определенные сложности при определении его места в системе объектов гражданских прав. Эти сложности могут быть обусловлены различными факторами: свойствами объекта, установленным правовым режимом, новизной появления и др.

Категория нетипичного объекта – динамично развивающаяся, поскольку на конкретном историческом этапе с учетом уровня урегулированности общественных отношений может появиться тот или иной объект, правовой режим которого пока еще не определен законом. Как отмечал М. В. Гордон применительно к истории развития права наследования, «наследование имущественных прав связано со сменою в человеческом обществе поколений»5, рассматривая при этом имущественные права в качестве имущества. Какое место в системе объектов могут занимать нетипичные объекты? Если им не находится места среди строго поименованных в статье128 ГК РФ объектов, то они могут претендовать на выделение их в самостоятельную группу объектов либо при определенных условиях могут быть охвачены понятием «иного имущества». С развитием социально-экономических отношений, информационных технологий начинает появляться всё больше объектов, которые не подпадают в категорию вещей и именно по этой причине их начинают включать в категорию «иного имущества». Не случайно, еще К. П. Победоносцев писал: имуществом как предметом обладания «может быть всё, что служит человеку для достижения хозяйственной цели»6. В настоящее время перечень иного имущества открытый, и по своим свойствам включаемые в его состав объекты могут быть неоднородными.

Обратившись к статье 1112 ГК РФ, увидим, что иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности, наряду с вещами входят в состав наследства. Но если применительно к вещам как предметам материального мира законодательство достаточно давно «приспособилось», выработав определенные правила поведения, в том числе применяемые при переходе вещей в порядке наследования, то нет достаточной определенности в правовом режиме наследования «иного имущества», которое может войти в наследственную массу. Здесь и возникают вопросы о том, можно ли считать объект иным имуществом, как его идентифицировать, определить его принадлежность наследодателю, отразить в свидетельстве о праве на наследство и при необходимости передать в обладание наследникам.

К нетипичным объектам наследования можно отнести не только те, которые появились как результат развития биотехнологий, фармакологической промышленности, генной инженерии, эволюции человечества и развития научно-технического прогресса, цифровой трансформации (напр., цифровое имущество, биоматериалы), но и те, которые существовали ранее, но вопрос о включении их в наследственную массу до сих пор не разрешен (например, при наследовании оферты).

Множество вопросов возникает на пересечении с биомедицинским правом и в большей части – это не только вопросы наследования, но и вопросы правообъектности, определения правового режима или правового статуса. Так, например, в отношении эмбриона не решен вопрос о том, является ли он субъектом или объектом права? Несмотря на разность взглядов, следует сказать, что эмбрион не наделен правосубъектностью ввиду того, что это неродившийся субъект. В этом плане ошибочны рассуждения о том, что насцитурус (зачатый, неродившийся наследник) якобы еще до рождения наделен правом наследования. Это право, будучи субъективным, не может возникнуть при отсутствии субъекта. Признание эмбриона субъектом права, даже в условиях разработки новой теории-концепции неродившегося субъекта7, сделает необходимым обосновывать, в частности, правомерность абортов, обязательств по использованию эмбрионов, их хранение. Невозможно признать эмбриона и объектом права, вещью, что сделает необходимым применение вещно-правовых норм (об основаниях приобретения, наследовании, разделе и некоторых других), но это исключено ввиду его особой правовой природы. Только признание эмбриона объектом права особого рода позволит обосновать необходимость установления специального правового режима с определением возможности уничтожения по заявлению обладателя или после смерти одного из супругов, применения норм о хранении и др. Представляется необходимым установить презумпцию согласия на использование биоматериала (эмбриона) после смерти одного из супругов по желанию другого. Заявить о несогласии супруг мог бы при жизни, отразив свое волеизъявление в договоре или ином письменном документе.

Если вопрос о наследовании биоматериала, цифрового имущества и других нетипичных объектов из первой группы достаточно активно исследуется в современной литературе, то сложнее обстоит ситуация со второй их группой.

При решении вопроса о наследовании в случае смерти оферента и акцептанта важное значение приобретает не только определение судьбы оферты и акцепта в случае смерти лица, их направившего, но и их место в составе наследственного имущества, т.е. в качестве чего они могут войти в наследственную массу. Начнем с оферты. Правовая природа оферты оценивается в науке неоднозначно. Определяя место оферты в системе юридических фактов, некоторые авторы приходят к выводу о том, что оферта – не что иное, как односторонняя сделка, поскольку влечет возникновение прав и обязанностей сторон8. Но есть и те, кто отрицает за офертой характер односторонней сделки и юридического факта в целом, «поскольку она не порождает юридически значимые последствия (правоотношения в целом)»9, выступая самостоятельной стадией процесса заключения договора. О. М. Родионова относит оферту к числу юридических обстоятельств, отличных от сделок, также доказывая невозможность возникновения прав и обязанностей у субъекта вследствие сделанного предложения10. Е. Б. Поду- зова говорит о возникновении организационных правоотношений вследствие направления оферты, которая выступает в качестве односторонней организующей сделки11.

Рассмотрение оферты в качестве односторонней сделки значительно облегчило бы решение вопроса о том, могут ли права и обязанности, вытекающие из односторонней сделки войти в наследственную массу. Тем не менее, признавая оферту односторонней сделкой, авторы допускают возникновение соответствующих прав и обязанностей независимо от поведения акцептанта, что нельзя признать верным. Оферта не может вызвать возникновение имущественных или организационных прав и обязанностей, так как она выступает лишь стадией заключения гражданско-правового договора, одним из этапов формирования правоотношения. Не усматриваются основания и для квалификации оферты в качестве секундарного права, ибо «для состояния юридической связанности характерна независимость наступающих правовых последствий от поведения пассивного субъек-та»12. Э. Зеккель прямо указывал на то, что право направлять оферту не является секундарным, «потому что возможность, которой обладает каждый, не является конкретной властью», а «подлинное секундарное право всегда содержит в себе признаки конкретного частного права»13. К несколько иному выводу приходит Ю. С. Харитонова, называя «состояние оферента в период ожидания акцепта» секундарным, а возникшие права субъектов, находящихся в секундарном правоотношении, – секундарными14. Между тем вследствие направления оферты и реализации правоспособности оферент в силу пункта 2 статьи 435 ГК РФ оказыва- ется в состоянии связанности направленным предложением с момента ее получения адресатом. Связанность предваряет возникновение имущественной обязанности, поскольку последняя возникнет лишь тогда, когда акцептант откликнется на заключение договора. Если отрицать относимость оферты к сделкам и юридическим фактам, которые порождают наследуемые права и обязанности, тогда ввиду отсутствия таковых в качестве чего состояние связанности может входить в состав наследства по статье 1112 ГК РФ. Безусловно, наиболее приближенной к состоянию связанности является категория имущественных обязанностей как составляющая имущества в его широком понимании. Но для отнесения объекта к имуществу необходимо наличие меновой стоимости (денежной оценки) и оборотоспособности (передаваемости), что сложно усмотреть в отношении будущей обязанности.

Повлечет ли смерть оферента прекращение состояния связанности? В зарубежном законодательстве есть ответы на этот вопрос. Так, в § 153 BGB предусмотрено, что по общему правилу при отсутствии противоположного намерения оферента его последующая смерть не препятствует акцепту. В английском праве смерть любой из сторон не должна сама по себе прекращать действие предложения, за исключением случаев «личных» контрактов, которые расторгаются в случае смерти любой из сторон15. Наследственное право Японии также допускает наследников к заключению договоров умершего и разрешает преемственность по заявлениям о намерениях16. Нет ясности в определении последствий смерти оферента во французском праве. Несмотря на общее правило о прекращении действия предложения о заключении договора смертью лица, в правоприменительной практике суды принимают противоречивые решения17.

Неоднозначно вопрос решается в российской доктрине. Е. Ю. Петров, указывая на то, что «акцептант и оферент предполагают иметь дело с потенциальным контрагентом, а не с его пре- емниками», делает вывод о необходимости прекращения «переговоров по поводу заключения договора»18. П. В. Марков, наоборот, анализируя плюсы и минусы сохранения и прекращения оферты, приходит к итоговому выводу о необходимости сохранения юридической силы за офертой, за некоторыми исключениями19. В. А. Белов однозначно высказывается о необходимости наследования «связующих» последствий, порожденных офертой20. Интересное решение возникшей ситуации предложил И. Б. Новицкий, указав на возможность двоякого решения вопроса. При предположении о том, что в состав наследства входят лишь возникшие права и обязанности, невозможно передать наследникам «одни лишь возможности прав и обязанностей»21. В то же время благодаря связующей силе оферты «обязанность в течение определенного срока не отступать от сделанного предложения» переходит на наследника, «если сделавший предложение умирает до истечения срока на принятие»22. Второй вариант сам автор признал наиболее верным.

Действующее законодательство исходит из признака безотзывности оферты (ст. 436 ГК РФ), что можно расценивать как необходимость сохранения юридической силы оферты в случае смерти оференты. Установление такого правила наиболее соответствует интересам участников гражданского оборота и создает определенную устойчивость в организации деловых связей. Между тем не исключено, что правило о безотзывности оферты не подлежит применению, если в самой оферте будет указано на смерть как основание прекращение действия оферты. При отсутствии такого указания решающее значение при определении правовых последствий смерти оферента будет иметь признак связанности договора с личностью лица. Если оферта была направлена на заключение договора, связанного с личностью, то нет оснований считать наследников связанным сделанным предложением.

Отсутствие привязки к личности – одно из основных условий для вхождения какого-либо объекта в наследственную массу. Если же оферта была направлена на заключение договора, не связанного с личностью, то будут основания считать наследников связанным сделанным предложением.

Однако по спорному вопросу уже начинает складываться судебная практика и можно встретить судебные решения, когда суды даже в случае предложения о заключении договора, предполагающего правопреемство, не признают за офертой наследственного характера. Так, банку было направлено предложение о заключении кредитного договора, но на момент совершения действий, свидетельствующих об акцепте (открытие банком счета и перечисление заемщику денежной суммы) и определяющих момент заключения договора, оферент умер. Суд сделал вывод о незаключенности кредитного договора, а банку, который потребовал взыскания сумм задолженности с наследников на основании статьи 1175 ГК РФ, в иске отказал, указав на ненадлежащий способ защиты23. Аналогично было разрешено дело и в другом случае, когда на момент смерти оферента банк перечислил сумму кредита, требуя в дальнейшем от наследников погашения задолженности по договору. Суд указал на отсутствие договорных обязательств у наследников со ссылкой на незаключенность договора24.

Вышеизложенное дает основания полагать, что наследники не желают становиться обремененными субъектами при отсутствии возникших вполне конкретных обязательств, имущественные права и обязанности по которым уже вошли бы в состав наследства. Не исключено, что оптимальным вариантом решения спорного вопроса может стать предоставление наследникам права самостоятельно решать вопрос о действии оферты (при отсутствии в ней самой судьбы на случай смерти). Это позволит в рамках принципа свободы договора учесть волю преемников оферента.

Правовая природа акцепта, как и оферты, оценивается в науке также неоднозначно. О. М. Родионова отмечает, что право на акцепт как уточненная правовая способность не имеет самостоятельного юридического значения, «поскольку существует в качестве предпосылки заключения только конкретного договора (юридического обстоятельства) и вне этого процесса не может быть использова-на»25. Такой подход в принципе отрицает необходимость дальнейших рассуждений о наследовании. А. Г. Карапетов, обращая внимание на неясность вопроса в части отнесения права на акцепт к имуществу, не исключает отнесение его к особому имущественному праву26, что в таком качестве позволило бы включить его в состав наследства. Распространено суждение о признании права на акцепт секундарным правом, поскольку односторонние действия акцептанта способны вызвать правовые последствия у оферента, изменяя его имущественную сферу27. При рассмотрении секундарного права в качестве имущественного, появляется возможность передачи этого права в порядке наследования28. Однако есть сомнения в квалификации права на акцепт в качестве секундарного, поскольку приобретение оферентом обязанностей происходит не без участия его воли, а благодаря ей, что не позволяет сделать вывод о принудительном одностороннем воздействии.

В науке было предложение считать права «занимающие промежуточное положение между правоспособностью и субъективным правом» правовыми образованиями и включать их в состав наследства29. Действительно право на акцепт – есть некая правовая возможность лица, которая не приняла форму субъективного права и как стадия заключения договора направлена на реализацию правоспособности субъекта. Право акцептовать предложение оферента наиболее приближено к категории имущественных прав, но, как и оферта, не отвечает признакам «иного имущества».

В судебной практике вопрос о наследовании в случае смерти акцептанта при наличии у него обязанности по заключению договора решается положительно. Так, в адрес Комитета по управлению имуществом обратился гр. Розов А.Ю., который является собственником 1/2 доли недвижимого имущества с заявлением о предоставлении в аренду земельного участка пропорционально площади занимаемого помещения. Комитетом в адрес каждого из сособственников было направлено письмо с просьбой подписать проект договора аренды земельного участка. Но на стадии подписания выявилось, что один из сособственников, для которого заключение договора является обязательным, умер. Наследник умершего сособственника отказался от подписания договора, что и стало причиной обращения в суд с иском о понуждении к заключению договора аренды земельного участка на основании статьи 39.20 ЗК РФ. Суд иск удовлетворил30.

При отсутствии у акцептанта обязанности по заключению договора вопрос о преемстве в части принадлежащей ему правовой возможности должен быть решен на основании общих положений ГК РФ об акцепте. Согласие заключить договор должно быть не только полным и безоговорочным, но и своевременным. Велика вероятность того, что наследник акцептанта пропустит установленный для акцепта срок и адресованное уже умершему наследодателю предложение утратит свою силу. Могут возникнуть спорные ситуации в случае с множественностью лиц: кто из наследников правомочен акцептовать оферту? Как поступить при отсутствии согласия между наследниками? Поскольку наследники выступают солидарными должниками при исполнении имущественных обязательств (ст. 1175 ГК РФ), постольку есть смысл правила о солидарности распространить и на случаи осуществления прав, а также наследуемых правовых возможностей с применением аналогичных статье 326 ГК РФ положений.

Возникает вопрос и в части наследования неимущественных прав или обязанностей, вытекающих из организационно-предпо-сылочных договоров. В литературе усматривают за такими правами и обязанностями признак меновой стоимости, предлагая отно- сить к числу объектов гражданских прав31. При этом, как подчеркивает В. А. Микрюков, неимущественный, но в то же время неличный характер организационного отношения не влияет на оборотоспособность прав, вытекающих из предварительного договора32. Отсутствие привязки к личности обязательств, возникших из предварительного договора, подчеркнул Верховный Суд РФ, сделав вывод об отсутствии в гражданском законодательстве «запрета на переход обязанности заключить основной договор купли-продажи квартиры в порядке наследования к наследникам, принявшим на-следство»33. Включение ряда неимущественных прав и обязанностей в состав наследства означает необходимость расширения понятия «наследственное имущество», которое может охватывать как имущественные, так и некоторые иные права и обязанности. Обеспечивая стабильность гражданского оборота, наследники могут становиться обладателями любых оборотоспособных прав и обязанностей, но с учетом принципа свободы договора им следовало бы предоставить право самостоятельно решать вопрос о возможном заключении основного договора и его условиях. С этой целью не исключено предоставление права на односторонний отказ от договора без возложения на наследников каких-либо санкций.

Таким образом, действующие нормы о наследовании в части состава наследства не учитывают ряд ситуаций, возникающих в связи с переходом к наследникам нетипичных объектов. Включение их в состав наследства повлечет необходимость переосмысления понятия «наследственное имущество».