Нетипичный коммунист Леонид Иванченко: постсоветские годы

Государственный университет управления, Москва, Россия, ,

,

Историография выбранной нами тематики не может похвастаться широким исследовательским вниманием. Вышло несколько важных публицистических изданий, сборников интер-вью1, научных работ (Власть на Дону. От первого атамана до первого губернатора (краткие исторические очерки) …, 1999; Кислицын, 2020), затрагивающих интересующую нас проблему; этой тематики ученые касались в ряде диссертационных исследований2. Советский период биографии Л.А. Иванченко рассматривался в некоторых изданиях (Чуев, 2020; 2023), а жизненный путь героя публикации после 1991 г. еще ни разу не становился темой отдельного научного исследования. Для подготовки статьи мы использовали архивные материалы ГАРО3 и ЦДНИРО4, стенографические отчеты Съезда народных депутатов РСФСР, Совета Федерации и Государственной Думы ФС РФ, публикации периодической печати, а также авторские интервью с Л.А. Иванченко, его соратниками и родственниками. Историко-биографический метод стал основным в работе над публикацией. Материалы данного исследования могут быть использованы в краеведческой деятельности, учебном процессе, а также дополнены в ходе дальнейших научных изысканий с привлечением более широкого круга источников.

В советские годы Л.А. Иванченко сделал довольно успешную региональную карьеру: руководитель исполкома г. Ростова-на-Дону (1984–1986), секретарь, второй секретарь обкома КПСС (1986–1989), руководитель Исполнительного комитета (1989–1990) и Совета народных депутатов Ростовской области (1990–1991). Герой статьи оказался во главе облсовета в момент, когда тот превращался в центр принятия решений взаимен теряющего авторитет обкома партии. Однако события 1991 г. прервали карьеру Л.А. Иванченко. В августе он был незаконно отправлен в отставку постановлением Президиума Верховного Совета РСФСР5, а затем на декабрьском заседании обл-совета и сам написал заявление об освобождении от должности, после того как депутаты отказались выражать недоверие своему бывшему председателю (Чуев, 2020: 530–533). Уголовное дело, возбужденное за «поддержку ГКЧП» по 64 ст. УК РСФСР «За измену Родине»6 было закрыто областной прокуратурой «за отсутствием состава преступления» через пару недель после вынужденно-добровольного отказа от места председателя Совета, а почти весь 1992 г. Л.А. Иванченко посвятил собственной политической реабилитации и отмене постановления «Об освобождении от должности…», которое квалифицировал как антиконституционную расправу по политическим мо-тивам7. Причинами такого рода притеснений помимо линии поведения в августе 1991 г. были и иные обстоятельства: Леонид Иванченко публично на Съездах народных депутатов РСФСР, представляя интересы своего региона в 1990–1991 гг., демонстрировал критичность по отношению к председателю Верховного Совета Б. Ельцину и его политическому курсу.

После отставки 49-летний Леонид Андреевич оказался в непростой жизненной ситуации, однако не был совершенно выброшен из политики. Он продолжал являться депутатом областного Совета и народным депутатом РСФСР. Для того чтобы зарабатывать на жизнь, он был трудоустроен в представительство Минрыбхоза в области, а после возглавил ростовское АО «Светлана», занимавшееся строительством жилого дома на площади Гагарина в Ростове-на-Дону, заведовал кафедрой менеджмента в филиале Московского коммерческого университета8.

Несправедливая отставка подтолкнула Л.А. Иванченко к сотрудничеству с бывшими коллегами по Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), отношения с которыми в последние годы были натянутыми. В российском парламенте он вошел в депутатскую фракцию «Коммунисты России», а на Дону стал одним из организаторов восстановления компартии. Однако и здесь проявилось критическое отношение Л.А. Иванченко к предыдущему партийному опыту. На первой постсоветской конференции КПРФ в докладе он произнес: «Мы не хотим реанимировать ту партию, которая была, погрязла в догматизме и начетничестве, бюрократизме и беспринципности, в которой верховодил привилегированный слой партийных чиновников, выдававших свои корыстные интересы за интересы миллионов партийцев и народа. Мы не желаем возрождать организацию, породившую в своих рядах массовое политическое безразличие и безволие, предательство вождей и функционеров. Нет намерения восстанавливать партию солдат и генералов, где процветала двойная мораль, попиралась личность коммуниста, пропагандировались политические мифы и утопии»1. Вместе со своим недавним конкурентом за лидерское место в обкоме КПСС В.Т. Суслиным и бывшим первым секретарем Ворошиловского райкома КПСС в Ростове-на-Дону А.И. Елисеевым Леонид Иванченко был избран сопредседателем областной организации КПРФ.

В феврале 1993 г. он вошел в воссозданную в облсовете депутатскую группу коммунистов2, куда в 1990–1991 гг., невзирая на требования и окрики со стороны обкома КПСС, отказывался вступать. Политическая ситуация в 1992–1993 гг. объединила разных людей, оказавшихся выброшенным из власти. Среди них Л.А. Иванченко был одним из самых скептически настроенных по отношению к социалистическому способу хозяйствования и советскому управленческому опыту. На Дону в рядах воссоздаваемого сообщества – так называемого «подпольного обкома» – не принявших новый политический и социально-экономический курс оказались многие бывшие областные и местные руководители: В.Т. Суслин, А.И. Елисеев, В.В. Бородаев, А.Г. Абрамов, В.Ф. Колесниченко, В.Г. Тишкова, В.А. Коломейцев и другие.

Взгляды Л.А. Иванченко на экономическую реформу были умеренно-реформаторскими. С конца 1980-х гг. он оставался сторонником постепенных рыночных преобразований, которые должны были при ощутимом госрегулировании оживить производство, создать дополнительную мотивацию к развитию. В 1990–1991 гг. именно в таком формате мыслились рыночные реформы на Дону, инициатором проведения которых Л. Иванченко являлся. При этом он считал, что в руках государства должна сохраниться большая часть имущества, а приватизации (в том числе на селе) следует быть постепенной, прозрачной и «ненасильственной». По его мнению, нельзя допустить разрушения коллективных аграрных хозяйств3. Однако моделью рыночных преобразований была избрана «шоковая терапия», предполагавшая набор болезненных мер. Леонид Иванченко произошедшие изменения в социально-экономическом положении страны в начале 1990х гг. характеризовал как разрушительную катастрофу, организованную радикальными силами либерального движения. В его позиции стал все больше просматриваться консерватизм как реакция на негативные тенденции.

В апреле 1992 г. Л.А. Иванченко выступил на Съезде народных депутатов РФ в качестве одного из самых подготовленных критиков правительственного доклада о ходе экономической реформы. В его словах слышалось немало горечи по поводу выбранного вектора ее проведения: «Корабль экономики отошел от берега, и его разболтало в разные стороны. Непросто оказалось в одночасье изменить то, что создавалось десятилетиями, тем более без долговременной, четко выверенной программы действий, практической апробации и своевременных корректировок. … Скажите, как можно убедить более чем 50-тысячный коллектив Ростсельмаша, десятки других многотысячных, малых и средних коллективов в прелестях рыночных отношений, когда они мгновенно вынуждены останавливать производство, оставаться без заработной платы, неизвестно на что содержать миллионы квадратных метров ведомственного жилья, объектов соцкультбыта»4. По мнению Л.А. Иванченко, реализуемый курс рыночных отношений должен был быть скорректирован, а в правительстве – появиться опытные практики.

Свое мнение об ухудшении социально-экономического положения в связи начавшимися гайдаровскими реформами Л.А. Иванченко неоднократно озвучивал и на региональном уровне. В конце 1992 г. в облсовете им были даны нелицеприятные оценки состояния дел в промышленности и аграрном секторе (падение объемов производства), недостатков реализации программы приватизации (отсутствие транспарентности, четких правил), особенностей расходования бюджетных средств. Нужно сказать, что практика публичной критики от лица бывшего руководителя области была совершенно нова, и в советские годы ей места не находилось. При этом по мере реинтеграции Л.А. Иванченко в коммунистическое движение его оценки текущей ситуации вместо мнения опытного управленца позиционировались в медиапространстве как идеологизированные и политически ангажированные.

Бывшие коллеги – Леонид Иванченко и глава администрации области Владимир Чуб, оказавшиеся после августа 1991 г. по разные стороны баррикад, при вполне объяснимом межличностном охлаждении и недоверии в отношениях первое время старались избегать острых конфликтов. В.Ф. Чуб, еще не обжившийся в кресле областного руководителя, по всей вероятности, понимал свои уязвимые стороны и не хотел устраивать публичную драку с бывшим «старшим товарищем» и коллегой.

Вместе с тем вышеупомянутое выступление Л.А. Иванченко в облсовете вызвало нервную реакцию со стороны полпреда Президента РФ В.Н. Зубкова, который первое время был рьяным защитником правительственного курса. Их конфликтные отношения имели давнюю природу – еще с тех пор как будущий полпред в статусе народного депутата СССР отрабатывал «антино-менклатурную» тему. Пик обострения случился в августовские дни 1991 г., когда В.Н. Зубков сыграл одну из самых важных ролей в деле отставки Л.А. Иванченко. Он информировал штаб Б.Н. Ельцина, что в области был создан «аналог ГКЧП» во главе с председателем облсовета и настаивал на принятии мер, которые в итоге были осуществлены. Л.А. Иванченко в ноябре 1992 г. написал открытое письмо В.Н. Зубкову по поводу его «очередной попытки слезоисточения и клеймения»: «Лицемерить не привык, а называть Вас “уважаемый” не позволяет отсутствие уважения как такового… Такую форму1 вынужден избрать, так как доступ к Вам из-за усиленной личной охраны, неизвестно каким нормативным актом предписанной, затруднен … Вы без какого-либо обмена мнениями со мной, без аргументации и оснований слали фискальные доносы в Москву, разоблачая “преступника Иванченко” в августе 1991 года»2. Любопытно и то, что Леонид Иванченко в тексте письма открестился от идеи выражения недоверия главе администрации области В.Ф. Чубу, но отметил, что в повестку дня облсовета уже внесен вопрос о целесообразности сохранения полпредства в регионах – так как назначенные Б.Н. Ельциным губернаторы, по сути, представляют в регионе команду президента. На заседании Л. Иванченко заявил: «Мы ведем разговор … о личности человека, который является представителем президента. А личность эта не может устроить жителей области. Отсутствие контактов с людьми, кабинетный стиль руководства, постоянные угрозы, шантаж – вот стиль работы В.Н. Зубкова»3. Однако сложные отношения с полпредом вскоре – к 1994 г. – сменились на противоположные. В.Н. Зубков, разругавшись со всей региональной властной элитой, покаялся перед Л.А. Иванченко, а после отставки всячески поддерживал его, слал бесчисленные письма и публично признал «донос» одной из своих самых главных политических ошибок4.

После силового разгона российского парламента осенью 1993 г. Леонид Иванченко принял решение бороться за позицию депутата Совета Федерации и с успехом получил один из двух мандатов, обойдя на выборах председателя облсовета А.В. Попова и полпреда В.Н. Зубкова. Лидерское место по числу голосов завоевал глава администрации области В.Ф. Чуб. После напряженной предвыборной кампании Л.А. Иванченко поблагодарил своих избирателей в официальной областной прессе и отметил: «Средствами массовой информации использовались самые изощренные приемы клеветы и дискредитации, предпринимались попытки уже в который раз представить меня партократом, экономическим и управленческим недоумком, не только врагом реформ, но и чуть ли не всей России»5.

В Совете Федерации (1993–1995) Леонид Иванченко входил в оппозиционную фракцию «Конструктивное сотрудничество», где являлся заместителем, а также возглавлял депутатскую группу коммунистов. Линия его политического поведения отличалась от депутатского большинства верхней палаты, которое составляли руководители органов власти. «Будучи избранными жителями, они призваны отстаивать интересы регионов. На самом деле они ведут политику иного толка. … Когда ставится на голосование вопрос, где надо отстаивать область, край, войти в конфликт с федеральными структурами, большинство из них голосует, поддерживая правительство. Видят и понимают, что их на поводу ведут на плаху… Нажмешь кнопку “против” – и завтра может появиться президентский указ, где как назначили, так и освободят»6. Однако депутатская деятельность Л.А. Иванченко в Совете Федерации не может быть охарактеризована как заметная. На пленарных заседаниях донской политик предпочитал не выступать.

В 1995 г. в связи со сменой модели формирования верхней палаты парламента Л.А. Иванченко принял решение баллотироваться в депутаты Государственной Думы. Надо сказать, что его политический вес был довольно ощутимым, он фигурировал в числе претендентов на должность председателя Государственной Думы второго созыва (1995–1999), в котором представители КПРФ получили большинство мандатов. По итогам распределения должностей в Думе Л.А. Иванченко досталось руководство влиятельным Комитетом по делам Федерации и региональной политике, работа в нем продолжалась шесть лет (1996–2002). Леонид Иванченко был одним из признанных экспертов по теме, что отмечали и политические оппоненты. Время работы в комитете совпало с периодом так называемой «губернаторской вольницы», когда шли процессы децентрализации власти. Л.А. Иванченко как государственник пытался противодействовать деструктивным тенденциям, постоянно выступал на заседаниях с законодательными инициативами и комментариями. При непосредственном его участии в России появились законы, регулирующие вопросы взаимоотношений центра и регионов, в том числе «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти в субъектах Российской Феде-рации»1. Л.А. Иванченко несколько лет пытался провести законопроект о казачестве, преодолевая сопротивление оппонентов. В начале 2000-х гг. комитет Госдумы под его руководством обеспечивал новый политический курс в отношении регионов.

По профилю работы комитета Л.А. Иванченко в июне 1998 г. защитил докторскую диссертацию по экономике в ГАУ им. С. Орджоникидзе (ныне – ГУУ)2. В тексте он критикует излишнюю централизацию управления и планирования, «застой и нерешительность» в вопросах перераспределения власти на местный и региональный уровни в советский период за счет чего система утратила динамику развития. Существенно большей критике подверглась социально-экономическая система постсоветской России. Субъекты федерации, по мнению Л. Иванченко, должны быть более самостоятельными и полномочными (по его же выражению, не «шестерками у центра»), решать ряд вопросов на межрегиональном уровне3. Политик отмечал, что добиться этого можно при выборности глав региональных администраций. Ключевым тезисом работы является необходимость расширения политической, финансово-экономической самостоятельности российских регионов с целью обеспечения принципов федерализма, но при наличии должного контроля для избежания «приватизации власти» на уровне субъектов федерации.

Параллельно с работой в российском парламенте Л.А. Иванченко активно занимался партийной работой в КПРФ. В федеральной партийной структуре он являлся членом ЦК КПРФ (1993– 2004) и его президиума (с 1995 г.), позже был избран заместителем председателя ЦК КПРФ (2000–2004).

В ростовской областной организации КПРФ в 1995 г. закрепилось лидерство Л.А. Иванченко, он был избран первым секретарем. Большие надежды были связаны с избирательными кампаниями 1996 г. – президентской и губернаторской, в ходе которых были возможны победы коммунистов. На мартовском пленуме обкома 1996 г. Л.А. Иванченко отметил: «Изменилось положение партии. Из оппозиционно-критической она превратилась в партию, заявившую о борьбе за власть. Может случиться, что уже 17 июня придется ставить вопрос, как изменить правитель-ство»4. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Лидер коммунистов Г.А. Зюганов на Дону обошел в первом туре Б.Н. Ельцина, но затем региональный штаб поддержки действовавшего президента мобилизовал все имеющиеся ресурсы и во втором туре выборов добился «выхода из красного пояса».

Губернаторская избирательная кампания сентября 1996 г. тоже не принесла победы КПРФ. Официальные итоги выборов свидетельствовали о почти двукратном перевесе голосов избирателей у победителя (за В.Ф. Чуба их было отдано 62,15 % против 31,6 % тех, кто поддержал Л.А. Иванченко). Выборы показали, что за 5 лет (1991–1996) региональная элита Ростовской области переориентировалась, оказалась консолидированной вокруг фигуры губернатора. Команде Л.А. Иванченко не удалось реализовать сценарий политического реванша, как в Краснодарском крае, где после губернаторской чехарды (четыре смены главы региональной администрации) под флагом КПРФ в 1995 г. выиграл «бывший» – Н.И. Кондратенко, снятый с должности председателя краевого Совета в 1991 году по аналогичной с Л.А. Иванченко схеме. Губернаторская избирательная кампания развеяла определенные иллюзии в донской партийной организации КПРФ. Выяснилось, что, даже несмотря на то, что среди глав администраций и депутатов всех уровней «немало людей, близких по духу и идеалам»1, в ситуации политического выбора большинство из них предпочло действовать в пользу власти, а не оппозиции.

Похожие тенденции обнаружили себя и в среде функционеров КПРФ на местах, где во время кампании наблюдалась, по словам Л.А. Иванченко, пассивность, деморализация, отсутствие инициативы и мотивации2. Часть партийных структур самоустранилась (не выполняли поручения штаба, не выходили на связь). Было очевидно, что одними лишь «административными перегибами» такое поведение коммунистов объяснить нельзя.

Леонида Иванченко в предвыборной кампании поддержали лишь левые организации, входившие в ростовское отделение «Народно-патриотического союза России», председателем которого был кандидат («Соцпартия трудящихся», АПР, движение «Держава», «Русская партия», «Союз офицеров», ВКПБ, «Духовное наследие», РУСО), а также радикальное крыло казачества во главе с Н.И. Козицыным. При этом губернатор В.Ф. Чуб сформировал более широкий круг сторонников из партий и движений правой и центристской направленности, а кроме того, получил поддержку от бывшего первого секретаря обкома КПСС брежневских времен И.А. Бондаренко, что было воспринято не без желчи на страницах коммунистической «Донской искры». Л.А. Иванченко сложности своего позиционирования объяснял так: «Меня ... пытались загнать в позицию ортодокса, который, не дай Бог, коммунисты придут к власти, – шашку наголо, и все головы по-отлетят»3. Однако, объективно говоря, команда Л.А. Иванченко на самом деле включала большое количество радикалов и почти никого из числа некоммунистов.

Леонид Иванченко не смирился со своим болезненным поражением. В область по его обращениям были направлены многочисленные комиссии по проверке итогов выборов, которые выявили нарушения избирательного законодательства, признаки административного давления. Выборы в Ростовской области рассматривали на пленарном заседании Думы, в ЦИКе России, прокуратуре, судах, но по итогам все выявленные факты (а их было больше тысячи) не были признаны существенными и достаточными для отмены результатов выборов4.

Леонид Иванченко был уязвлен своим проигрышем, неблагоприятными итогами последующих разбирательств и считал, что у него украли победу. С 1996 г. отношения между ним и Чубом оказались околовраждебными. В выступлениях стала отражаться взаимная неприязнь.

Следующие этапы борьбы коммунистов за власть на Дону заметного эффекта не дали. Лишь пятая часть глав муниципальных образований (1996–1997) и столько же депутатов Законодательного собрания области (1998) по итогам кампаний прошли при поддержке КПРФ. Но и эти представители во власти предпочитали политическую эластичность партийной ангажированности. Главы, добившись избрания при поддержке КПРФ, сворачивали контакты с партийной организацией и предпочитали выстраивать диалог с действующей властью5. Команда В.Ф. Чуба также проявляла гибкость, вовлекаясь в процесс взаимодействия в обмен на поддержку. Леонид Иванченко обозначал причины сложностей как «отсутствие опыта работы во враждебной административной среде и практически полная финансовая зависимость муниципальных территорий от администрации области»6. К концу 1990-х гг. в рядах КПРФ все яснее виделся кризис. В этих условиях надежда на победу на губернаторских выборах 2001 г. выглядела весьма призрачной.

Помимо укрепившейся еще больше региональной элиты, значимым фактором стали и внутрипартийные интриги среди левых. На первых этапах осенних выборов 2001 г. повторился сценарий избирательной кампании пятилетней давности. Фаворитами ее считались прежние оппоненты – В.Ф. Чуб и Л.А. Иванченко. Но кампания пошла по другому пути. Леонида Иванченко как кандидата в губернаторы в июле 2001 г. сняли с предвыборной гонки по причине недостоверности части подписей в его поддержку7. Проверка избиркома происходила на основании жалобы участника левопатриотического движения и руководителя регионального движения «Держава» В.А. Титаренко о фальсификации подписей сторонниками Л. Иванченко. Такие действия со стороны своих были настоящим предательством. В письме руководителям горкомов и райкомов КПРФ Ростовской области «Я обвиняю Николая Коломейцева» помощник Л.А. Иванченко и один из заметных лидеров компартии на Дону А.И. Морщинер излагает версию событий, неизвестную ранее: «Работа по проверке подписных листов проводилась в помещении горкома партии, которым Вы руководили. Именно Северинов1 брал уже проверенные, готовые к брошюровке подписные листы, возил их к переплетчику. Видимо, на этом этапе он и вставлял в тщательно проверенные папки … заведомый брак. Затем “совершенно случайно” об этом узнал Ваш, Николай Васильевич, кум В. Титаренко, на основании жалобы которого и был снят с выборов Л. Иванченко»2.

Дальнейшие разбирательства проходили по испытанной схеме 1996 г. Но сотрясания воздуха в стенах Думы, судебные тяжбы, жалобы в ЦИК, прокуратуру, многочисленные обвинения привели к прежнему нулевому результату. После неудачного участия в губернаторских выборах Л.А. Иванченко заявил об окончании карьеры в области и в январе 2002 г. ушел с поста первого секретаря обкома КПРФ и его бюро. Однако и сосредоточиться на федеральной политике ему не удалось. В апреле 2002 г. он лишился поста председателя Комитета по делам Федерации и региональной политике Думы в результате пересмотра лидирующими фракциями пакетного соглашения.

Избирательная кампания в Думу IV созыва (2003) для Л.А. Иванченко началась непросто. Он свидетельствовал, что «ещё задолго до выборов было решено, что руководство ЦК идет в головной части списка. Мне, как заместителю председателя партии, места не хватило. Я знаю, что его продали. Хотел совсем завершить депутатскую деятельность в декабре. Но затем Президиум ЦК принял решение объединить два партийных округа, Кубанский и Донской, и мне поручили возглавить его»3. Сразу после своего последнего избрания депутатом Л.А. Иванченко оказался в числе тех коммунистов, которые активно настаивали на реформе внутрипартийной жизни в КПРФ – обновления теоретического багажа, демократизации, расширения практики рекрутинга новых лиц. Унизительные проигрыши на президентских выборах, сокращение думской фракции были тому причинами. Л. Иванченко настаивал на необходимости смены партийного курса: «Жить одними протестами нельзя, нужно оглядываться на реальность, взаимодействовать с властью, попытаться понять, почему даже нищенские слои, на которые мы всегда опирались, сегодня голосуют за Путина»4. По мнению Л. Иванченко, в случае продолжения прежнего внутрипартийного курса возможна реализация прогноза о расколе КПРФ и противостоянии среди коммунистов. Он не скрывал своего критического отношения к лидеру КПРФ, неоднократно говорил об этом публично, в том числе на страницах периодической и партийной печати5, обвиняя Г. Зюганова в отходе от ленинских принципов, комчванстве, парадности, нетерпимости к иному мнению и желании занять все должности в левом движении. В конце декабря 2003 г. Л. Иванченко сложил с себя полномочия заместителя председателя ЦК КПРФ после нескольких «рекомендаций» лидера партии уступить место более молодому коммунисту6. Накануне X Съезда в мае 2004 г. он написал письмо Г. Зюганову и членам Президиума ЦК КПРФ, где отметил кризис в компартии, «порожденный неумелым руководством», нежеланием прислушиваться к критике и выразил свою озабоченность попытками отстоять позицию о «патологической неразрывности партии и ее председателя»7. Однако вместо содержательного диалога, поиска выхода из кризисного положения в КПРФ началась «охота на ведьм». Л. Иванченко был обвинен во фракционизме и раскольничестве, нижестоящим структурам были даны четкие сигналы о том, что отныне он персона нон-грата. В работу по устранению с политического поля своего бывшего шефа включились Виктор и Николай Коломейцевы – новое руководство областной организации КПРФ. Первомайский райком компартии, где Л. Иванченко стоял на учете, не пригласил бывшего руководителя на конференцию, на бюро обкома рассмотрели и осудили поведение Л.А. Иванченко, а областная конференция не избрала его делегатом на Съезд. «Идет откровенная расправа за критику с неугодными. Но я достаточно независимый человек и соглашаться с ситуацией, которая развивается в партии, не могу», – говорил в интервью Леонид Иванченко перед X Съездом КПРФ8.

Опала и шельмование в партии, в которой Л. Иванченко состоял 40 лет, предопределила его дальнейший политический путь. В июле 2004 г. на альтернативном пленуме ЦК КПРФ он поддержал инициативу отправить в отставку Г. Зюганова и стал одним из организаторов новой структуры – Всероссийской коммунистической партии будущего, был избран заместителем председателя Политбюро ее Центрального комитета. За эту «раскольническую деятельность» Л. Иванченко исключили из КПРФ, а также из одноименной фракции в Думе.

После неудачи с регистрацией ВКПБ на карьере донского политика был фактически поставлен крест. Он подвергся остракизму со стороны бывших коллег и товарищей. В ростовской организации КПРФ началась кампания, ставящая своей целью вынудить Л.А. Иванченко отказаться от мандата. А краснодарский депутат от КПРФ Николай Кондратенко в одном из полемических выступлений в Думе заявил: «Я с такой болью и тоской слушал сегодня выступление, доклад господина Иванченко, а мы старые соратники, и знаешь, Леонид Андреевич, о чем я сожалел? Я подумал: лучше бы тебя, в 91-м, когда на нас с тобой возбудили дела за измену Родине, тогда посадили. Ты понимаешь, Россия меньше бы потеряла»1. Эти слова задели Л. Иванченко за живое, и он не один раз вспоминал их в своих выступлениях, которых стало заметно меньше. За последние два года работы депутатом (2006–2007) ранее один из самых активных спикеров нижней палаты российского парламента ни разу не взял слово на пленарном заседании.

После завершения депутатской карьеры Л. Иванченко отошел от политической деятельности. Он немного преподавал, работал над учебными материалами, мемуары писать отказался, «чтобы не создавать проблем близким». В 2012 г. умерла супруга Леонида Андреевича – Наталья Алексеевна. Последние годы он достаточно замкнуто жил на даче в Аксайском районе, изредка общаясь с соратниками и друзьями, предпочитая стричь газон, выращивать розы и фрукты. За несколько дней до смерти у Леонида Иванченко случился инфаркт, а 28 марта 2016 г. он, несмотря на старания врачей, умер в больнице Ростова-на-Дону. Похоронен на Северном кладбище рядом со своей супругой. На сайтах правительства области и областного отделения КПРФ так и не появились некрологи о смерти бывшего руководителя, а на панихиде в ДК «Роствертол» никто из прошлых коллег не нашел слов, чтобы выразить слова скорби об усопшем.

Леонид Иванченко, без всякого сомнения, был незаурядной фигурой. Благодаря своим личным качествам он стремительно добился статусных позиций в советский период, нашел в себе силы и возможности подняться по карьерной лестнице вновь после драматической отставки 1991 г., не потерять себя, реализоваться в системе государственного управления и на научном поприще. Л.А. Иванченко чаще руководствовался собственными принципами, чем конъюнктурными соображениями, что неоднократно мешало ему в политической карьере и вряд ли упрощало судьбу. По многим принципиальным вопросам у него было собственное мнение, политик предпочитал говорить и действовать, что делало его неудобным, а где-то и опасным. Его ипостасью было противоборство и защита того участка, который ему доверили. Работая на местном уровне, он бился с городскими и региональными структурами, когда был областным руководителем – с федеральными властями. В постсоветские годы остро критиковал правящий курс, а в последние годы – и свое партийное начальство. Всю свою жизнь Л.А. Иванченко сражался за свои принципы – отстаивал идеи демократизации общественно-политической жизни в перестроечные годы, спорил с обкомом КПСС за власть и настаивал на необходимости рыночных реформ, боролся за чистоту выборов, противодействовал идее узурпации власти в регионах и центробежным тенденциям. Свой последний бой за реформирование КПРФ он проиграл, уступил более гибким и менее принципиальным бывшим однопартийцам. Но от этого жизненная стратегия государственника и патриота Л.А. Иванченко не стала менее интересной.