Неустойчивость занятости как современная проблема и исследовательская категория

Неустойчивость занятости в контексте устойчивого развития

Характерной чертой современного российского капитализма является переход от полной занятости к ее неустойчивой форме, подчас носящий драматический характер. Колебания между этими двумя состояниями характеризуют переход экономики от устойчивой системы с полной занятостью к возмущенной системе с неустойчивой занятостью.

Работа (занятость) является материальной основой развития человеческого потенциала. Каким образом этот компонент (занятость, работа) учитывается в существующих показателях устойчивости развития экономики? Из наиболее известных тридцати трех международных индексов компоненты, связанные с использованием рабочей силы, безработицей и доходами населения, присутствуют в двадцати трех (расчеты авторов). Восемь из них (а именно, Генеральный индекс развития Института ООН для социального развития (GID), Индекс благосостояния журнала «American Demographics» (ADIWB), Индекс общественного здоровья (ISH ) , Индекс доверия потребителей (CCI), Индекс человеческого страдания (HIS), Ранг качества жизни, Индекс качества жизни Джонстона (JQOLI) и Индекс расширения возможностей женщин (GEM) рассматривают одновременно [1. с. 51–55].

Подход Комиссии по устойчивому развитию ООН, основанный на построении системы индикаторов, включает занятость в группу индикаторов экономического развития в виде таких показателей, как уровень занятости (включая незащищенную занятость, vulnerable employment); производительность труда и затраты на единицу труда; доля женской занятости в несельскохозяйственном секторе [2]. В документе «Цели развития тысячелетия» (Millennium Development Goals) достижение полной, продуктивной занятости и достойной работы для всех, включая женщин и молодых людей, является подцелью (target) одной из восьми основных целей (goals) – ликвидации крайней бедности и голода [3].

Устойчивое развитие экономики предполагает устойчивость занятости. В этом смысле достижение устойчивости занятости рассматривается как желаемый вектор развития трудовых отношений.

В СССР, как известно, занятость в народном хозяйстве страны гарантировалась. Проблемы неустойчивости занятости не было, она появилась с началом капиталистических трансформаций [4].

Происходящие в последние 20 лет изменения в трудовых отношениях являются их адаптацией к новым экономическим условиям, в которых развиваются демографических процессы, научнотехнический прогресс и другие стороны жизни общества. Современные демографические процессы связаны с участием на рынке труда групп населения, заинтересованных в гибком графике работы (женщины с детьми, молодежь, лица старшего возраста), а также с притоком трудовых мигрантов, менее требовательных к условиям занятости. Возрастающие темпы научно-технического прогресса также влекут изменения характера производственной деятельности, структуры и форм занятости.

Эти трансформации затронули непосредственно институты трудовых отношений. Так, работодатель (фирма) сегодня не только вертикальноинтегрированный субъект, но, что встречается все чаще, и институт, основанный на горизонтальной кооперации с другими (субподрядчиками, фран-чайзингодателями, агентствами занятости и проч.). Так, например, в случае найма работника агентством занятости, но при непосредственном выполнении им своих обязанностей на конкретном предприятии, неясно, кто из сторон (агентство или предприятие) несет обязательства работодателя в этих многосторонних трудовых отношениях.

Таким образом, объективные предпосылки к распространению неустойчивости занятости есть как со стороны спроса, так и со стороны предложения труда.

О содержании категории «неустойчивость занятости»

Повышение гибкости отношений занятости одновременно сопровождается ростом ненадежности этих отношений (в первую очередь, для работника в случае отношений найма). В этом состоит первое, элементарное обозначение тех изменений в сфере занятости, для характеристики которых используется специальный термин « неустойчивость занятости » или « прекаризация занятости » (employment precarity). «Прекаризация» происходит от лат. «precari» (английский эквивалент «granted to entreaty» «предоставляемый мольбой»), означающего «всецело зависимый от воли другого» [5].

Такая двойственность в развитии отношений занятости (гибкость, с одной стороны, и ненадежность, с другой) нашла отражение в различных акцентах, которые исследователи делают при изучении рынка труда и занятости. Одна часть исследователей подчеркивает важность гибкости занятости как инструмента адаптации хозяйствующих субъектов (в первую очередь, работодателей) к трансформациям в экономической и социальной жизни1 [6]. Другая часть исследователей делает упор на экономические и социальные издержки, порождаемые растущей ненадежностью в отношениях занятости2. Таким образом, исходное определение прекаризации как ненадежности занятости развертывается через характеристику ее экономических и социальных издержек.

По одной из версий, термин «прекаризация» получил распространение благодаря политическим дискуссиям во Франции конца 1970-х гг., где для обозначения социального феномена, связанного с нищетой, использовался термин «précarité», который впоследствии стал применяться при характеристике занятости [7, p. 342]. Действительно, новые формы занятости часто предполагают снижение (вплоть до полного отсутствия) социальных гарантий, что делает отношения занятости небезопасными для работника. Это конкретизирует исходную характеристику неустойчивости занятости, которую как социально-экономическую категорию можно раскрыть в полном объеме только через систему определений.

В развитии отношений занятости наметились тенденции перехода от так называемых «стандартных» отношений к «нестандартным». Под «стандартными» (постоянными), применительно к отношениям найма, обычно понимают отношения в режиме полного рабочего дня на основе бессрочного трудового договора на предприятии или в организации под руководством работодателя³. Важной чертой стандартных отношений занятости при этом является наличие социальных гарантий и защита от увольнений. Указанный переход не всегда является результатом компромисса интересов работников и работодателей и зачастую носит вынужденный для работника характер. Это подтверждается результатами исследования, проведенного Международной организацией труда (МОТ) на основе статистики ОЭСР [10], которые показали, что в среднем 62% работников в странах ЕС согласились на временную занятость вынужденно из-за того, что не смогли найти постоянную работу.

Неустойчивость занятости, согласно подходу Итальянского статистического института (Italian Statistic Institute, ISTAT), это определенное состояние отношений занятости, сопряженное со срочностью (ограничением по времени) трудового договора , что может быть причиной нерегулярного участия работника в этих отношениях и нестабильного дохода, необходимого индивиду для планирования жизни на средне- и долгосрочную перспективу [7, p. 315].

Характеристики неустойчивости занятости, связанные с вынужденностью «нестандартных» отношений и срочностью работы, дополнительно развертывают содержание этой категории.

По понятным причинам активность в определении неустойчивости занятости проявляют профсоюзы. Так, Международная федерация металлистов (IMF) предлагает определение неустойчивой (нестандартной) занятости как результата практик работодателей, направленных на оптимизацию использования постоянной рабочей силы с целью повышения гибкости и переноса рисков на работников (выделено авторами) [11]. В результате, занятость оказывается плохо оплачиваемой, небезопасной, лишенной социальной защиты, а отношения между работником и работодателем завуалированными и размытыми.

Своего рода обобщением вышеизложенных характеристик понятия неустойчивости занятости, основанных на исследованиях ее проявлений, можно считать подход, предложенный Международной организацией труда. Согласно ему, неустойчивость занятости предлагается рассматривать сквозь призму двух категорий контрактного соглашения, характеризующихся четырьмя неустойчивыми условиями труда [10, p. 7]:

К существенным контрактным соглашениям предложено отнести:

Ограниченный срок контракта (контракт на фиксированный срок, контракт на короткий срок, временный, сезонный, поденный и случайный труд);

Природу трудового взаимоотношения (многосторонние и скрытые отношения найма, фиктивная (ложная) самозанятость, субподряды и агентские контракты).

Среди неустойчивых условий труда предложено выделять:

• i.    Низкую заработную плату.

• ii.    Слабую защищенность от прекращения трудовых отношений.

• iii.    Отсутствие доступа к механизмам социальной защиты и благам, традиционно ассоциирующимся со стандартной занятостью.

• iv.    Отсутствие или ограничение доступа для работников к реализации своих прав на рабочем месте.

Достоинством такого подхода к неустойчивости занятости является включение вопроса о способе оформления отношений, а также об условиях труда. Он также позволяет конкретизировать определение неустойчивости занятости, отделив ее от понятия нестандартной занятости, которое раньше использовалось как синоним [11]. Важным в этом подходе является и то, что он отражает не только экономические, но и социально-гуманистические основы отношений занятости. Это, в свою очередь, означает, что изменения, происходящие в сфере занятости, не должны отрицать достигнутого уровня социальных стандартов занятости и уровня жизни домохозяйств, имеющих в своем составе работников.

Таким образом, основываясь на анализе содержания категории «неустойчивости занятости» («прекаризации занятости»), можно идентифицировать следующие ее основные существенные характеристики:

• -    неопределенность относительно длительности отношений занятости;

• -    скрытый или неясный характер отношений за-нятости⁴;

• -    переменный правовой статус (например , связанный с заключением срочного трудового договора, гражданско-правового договора или отсутствие официально оформленного трудового договора) отношений занятости для каждого конкретного работника;

• -    неблагоприятные условия труда и риски их ухудшения;

• -    отсутствие контроля над условиями занятости, в том числе барьеры к участию работников в профсоюзных объединениях и соответствующей защите с их стороны⁵;

• -    волатильность размера и дискретность получения трудового дохода (заработной платы)⁶;

• -    снижение уровня социальной защищенности работника, ограничение (вплоть до полного отсутствия) доступа работников к социальной защите и благам, предусмотренных трудовыми отношениями.

Согласно ряду исследований, посвященных неустойчивости занятости, местом локализации неустойчивости занятости является неформальный сектор экономики, выпадающий за рамки государственного регулирования [14], где господствует неформальная занятость. Характерными чертами занятости в этом секторе выступают: нерегулярность трудовых отношений; нестабильность и нерегулярность оплаты труда; низкий уровень заработной платы; низкий уровень социальной защиты. К неформальной занятости относятся все формы оплачиваемой занятости, формально не зарегистрированные (самозанятость без регистрации, наем на основе устной договоренности) и, следовательно, не учитываемые статистикой предприятий и налоговыми органами, не подлежащие регулированию и не защищенные существующими правовыми или регулирующими структурами [15]. Однако, прека-ризация характерна не только для неформального, но и для формального сектора экономики [10, p. 5].

Несмотря на то, что понятие «неустойчивость занятости» все шире применяется на международном уровне, его определение в настоящее время сложно назвать исчерпывающим. Разнообразие контекстов повлияло на многообразие терминов, характеризующих неустойчивость занятости, среди которых такие англоязычные аналоги, как « a typ-ical» (атипичная), «contingent» (условная), «flexible» (гибкая), «low wage» (низкооплачиваемая), «m a r-ginal» (маргинальная), «non-stable» (нестабильная), «non-standard» (нестандартная), «peripheral» (второстепенная), «vulnerable» (уязвимая) и др.

Связано это, в том числе и с тем, что прекаризация принимает разные формы в зависимости от страны, региона, а также от экономических и социальных структур, политических систем и рынков труда [10, p. 5]. Так, в официальной экономике , среди форм неустойчивости занятости можно выделить:

• -    неполную занятость (part-time employment) при бессрочных трудовых отношениях (в том числе сокращенная рабочая неделя, отпуска с разрешения администрации, гибкие графики работы);

• -    временную занятость (temporary employment), в том числе занятость на условиях срочных трудовых договоров, заключаемых предприятием с работниками на определенный срок;

• -    занятость на условиях гражданско-правовых договоров (employment under civil contracts) (подрядные формы работы);

• -    дистанционную занятость (remote work) (надомный и другие формы труда работников, выполняющих работу вне производственных помещений и территории работодателя);

• -    агентскую занятость (agency work) – лизинг персонала, то есть аренда компанией персонала, находящегося в штате агентства – лизингодателя;

• -    самозанятость (self-employment);

• -    занятость в личном подсобном хозяйстве (employment in private households) для собственного потребления и/или для реализации продуктов и услуг с целью получения денежного дохода и др.⁷.

Изучая формы неустойчивости занятости, неизбежно возникает вопрос о качестве занятости в рамках той или иной формы. Так, согласно исследованиям, для занятости на условиях временных кон- трактов характерны рабочие места более низкого качества [10, p. 10].

Именно форма занятости принимается в качестве proxy⁸ неустойчивости занятости в большинстве исследований. Так, для вышеупомянутого исследования, проведенного МОТ на основе статистики ОЭСР [10], в качестве наиболее близких аналогов неустойчивости занятости были отобраны такие формы, как временная занятость (в основном по срочным контрактам) и агентская занятость.

Таким образом, неустойчивость занятости целесообразно рассматривать как некий континуум, распространяющийся на все формы и сектора занятости, что позволит, например, выделять разные степени неустойчивости занятости, с присущими им характеристиками.

В российском варианте капиталистических трансформаций широкое распространение получили следующие, зачастую уродливые, формы пре-каризации занятости [17, c. 18–23]:

• -    найм собственником индивидуального предпринимателя, не имеющего возможности осуществлять собственный бизнес . Собственник принимает на работу не просто наемного работника, а работника, имеющего свидетельство частного предпринимателя. Договор между сторонами заключается не на основе трудовых отношений «работник – работодатель», а на основе гражданского договора двух равных предпринимателей. Однако один из них полностью зависим от другого и лишен трудовых гарантий;

• -    найм без оформления отношений или с оформлением, нарушающим трудовые права работника . Такого работника можно назвать «работником – невидимкой». Например, при работе на домохозяев. С таким работником не заключается письменный трудовой договор, отсутствуют гарантии в случае производственной травмы или увечья и т. д. Это касается не только трудовых мигрантов, но и оте-чесвтенных рабоников, занятых сезонными строительными работами, гувернанток, нянь, поваров, водителей, репетиторов и представители других профессий, связанных с обслуживанием домохозяйств;

• -    найм работника в посредническую организацию, созданную в интересах распорядителя финансовых средств – «материнской» фирмы . Посредническая организация создается как подрядчик для выполнения работ, нужных «материнской» фирме для сниже-

• ния размера налогооблагаемой прибыли или других целей. Нанятый в эту организацию работник находится, как правило, за штатом. Он оформлен по срочному или гражданско-правовому договору для выполнения конкретной работы, а трудится непосредственно на рабочем месте в «материнской» фирме (или в брендовой организации, которая выполняет роль «крыши», где заработная плата невысока). Такому работнику не оплачиваются больничные листы, отпуска; нет компенсации за вредные условия труда и других гарантий, которые имеют работники по стандартным трудовым договорам.

Под особые формы неустойчивости занятости своей значительной частью подпадает и трудовая миграция . Это обусловлено тем, что у работников-иммигрантов изначально возникает необходимость прервать трудовые отношения в регионе проживания (в силу разных причин: недостаточной заработной платы, плохих условий труда, невозможности найти работу и др.), а затем искать возможность установления трудовых отношений на новом месте в своей стране или за рубежом.

Такие работники трудятся за минимальную оплату без каких-либо социальных гарантий. Решающим мотивом их трудоустройства является возможность заработать, поэтому трудовые мигранты соглашаются на непрестижные, вредные, тяжелые работы, не предусматривающие социальной защиты.

Экспертные оценки количества нелегальных мигрантов из-за рубежа расходятся в 2–3 раза. Согласно данным мониторинга Министерства внутренних дел России, численность нелегальных мигрантов более 10 млн чел. По мнению экспертов, численность иностранной рабочей силы в России превышает 12% занятого населения, из которых по трудовым контрактам работает лишь 0,5%. При этом большинство заключаемых контрактов носит краткосрочный характер [18, с. 7].

В постсоветской России наиболее острой формой неустойчивости занятости стала безработица. Безработицу можно назвать особой формой прекаризации, когда трудовые отношения временно расторгнуты, а материальные источники жизни индивида становятся чрезвычайно ограниченными9. В условиях экономических кризисов, уже дважды затрагивавших современную Россию, уровень общей безработицы достигал внушительных размеров: в 1999 г. ею были охвачены примерно 13% экономически активного населения (или 8 млн чел.), а в 2009 г. – 8,3% (или 6,3 млн чел.). В эти периоды от 50% до 80% трудоустроенных безработных направлялась на временную, а не на постоянную работу [19].

В периоды экономических кризисов государство обычно инициирует расширение оплачиваемых общественных работ, являющихся одной из форм временной занятости. Государственные программы по антикризисному регулированию на рынках труда включали также содействие государственной регистрации безработных граждан в качестве юридического лица, индивидуального предпринимателя или крестьянского (фермерского) хозяйства, то есть помощь в самозанятости10. Вряд ли следует всерьез рассчитывать на устойчивость этих новых форм занятости в малом бизнесе, судя по незначительным (чуть больше предельного годового размера пособия по безработице) размерам единовременных субсидий на открытие собственного дела и контингенту участников.

Все вышеизложенное свидетельствует о том, что в антикризисном регулировании рынка труда преобладали меры, переводящие временно незанятых работников в неустойчивые формы занятости.

Трудовые отношения, характеризующие неустойчивость занятости, должны найти правовое оформление. Нельзя согласиться с мнением ряда исследователей, согласно которому неустойчивая занятость – это занятость, несоответствующая трудовому законодательству (стандарту). Так, например, работа по срочным трудовым или по гражданско-правовым договорам (договорам подряда), которые рассматриваются нами как формы неустойчивости занятости, нашли отражение в современном законодательстве, в том числе российском. Так, работа по трудовым договорам, заключенным на определенный срок (срочным), полностью попадает под действие Трудового кодекса РФ. В целом нормы ТК РФ распространяются в нашей стране на все виды трудовых договоров¹¹.

Наряду с этим не все формы неустойчивости занятости нашли отражение в трудовом законодательстве. Стремление работодателей повысить рентабельность бизнеса (в данном случае за счет оптимизации расходов на персонал) порождает новые способы, позволяющие обойти правила или найти лазейки в существующих нормах регулирования трудовых отношений. Задача состоит в том, чтобы законодательство успевало отражать изменяющиеся условия на рынке труда, создавая нормы, защищающие права работников, оказывающихся в ситуации неустойчивости занятости.

Феномен прекаризации все больше проявляется как структурная характеристика современного исторического периода, охватывающая все общество. Это явление глубоко изменяет жизнь людей и сопровождается множеством негативных эффектов, среди которых:

• 1)    рост безработицы, разрушающей человеческие ресурсы;

• 2)    культурный и политический эффект, выражающийся в невозможности планировать жизнь (сложность ответов на вопросы: где жить, как планировать жизнь и др.);

• 3)    социальная дезинтеграция, которая усиливается, в том числе из-за дефицита адекватных политических решений. Баланс между гибкостью рынка труда и неустойчивостью занятости может быть найден только через адекватную социальную политику [21].

На социальную уязвимость современного капиталистического общества обращает внимание целый ряд исследователей, отмечающих, что прека-ризация занятости лежит в основе так называемой «общей прекаризации» (general precarity), которая характеризует уязвимость общества в целом. Так, согласно подходу Итальянского статистического института, общая прекаризация рассматривается как ощущение (sense) ненадежности (необеспеченности) существования (existential insecurity), являющееся следствием определенного состояния трудовых отношений [7, p. 315].

Таким образом, получив общественную характеристику, исходное, абстрактно-всеобщее определение прекаризации занятости развертывается через социальные, экономические и правовые характеристики его содержания и форм в конкретновсеобщее определение, охватывающее человека, коллектив и общество в целом [22].

По проблематике общей неустойчивости развития и неустойчивости занятости проводятся многочисленные международные конференции12. Особого внимания заслуживает тот факт, что в октябре 2011 г. в Женеве (Швейцария) Международной организацией труда был организован специальный симпозиум «Политика и законодательное регулирование в борьбе с неустойчивой занятостью». Лейтмотивом этого мероприятия стал большой масштаб распространения неустойчивости занятости и необходимость выработки подходов на международном уровне по созданию условий для достойной занятости.

Предметом для дискуссий остаются не только проблемы дефиниций термина «неустойчивость занятости», но и вопросы, касающиеся масштабов, структуры и последствий, классификации типов, страновой (и региональной) специфики проявления, а также соответствующих политик по преодолению последствий и по снижению причин неустойчивости занятости.

Подходы к измерению неустойчивости занятости

В целом можно выделить два доминирующих подхода к оценке масштабов и структуры неустойчивости занятости. Первый подход основан на анализе форм занятости (например, временной занятости и агентской занятости), второй – на анализе форм трудового договора (в частности, на основе отсутствия официального бессрочного трудового договора).

Методами исследования неустойчивости занятости обычно являются анкетирование, интервью или экспертный опрос. Эти методы могут применяться как в рамках специальных исследований, так и исследований, носящих более общий характер, в которых различные аспекты неустойчивости занятости «разбросаны» по отдельным вопросам (например, Европейское обследование условий труда (European Survey on Working Conditions), Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения НИУ – ВШЭ).

В первом исследовании был отмечен в целом неуклонный рост временной занятости в странах ОЭСР с 9,4% до 12% в период с 1985 по 2007 гг. Несмотря на то, что для разных стран и их групп были различны темпы такого роста, в странах ЕС в общем количестве создаваемых рабочих мест на долю временной занятости приходилось 30% [9, p. 9]. По данным Международной федерации металлистов, фактического доступа к всеобщим социальным гарантиям не имеет 80% мирового населения трудоспособного возраста [23, с. 12].

Результаты исследований позволяют в целом говорить о том, что для форм, ассоциирующихся с неустойчивостью занятости, качество занятости оказывается ниже. Так, заработная плата в среднем на 15% ниже, социальные выплаты (в частности, оплата обучения за счет работодателя) имеют 26% занятых в рамках таких форм (против 39% занятых на условиях постоянного контракта) [24]. Интересно, что по России авторами были получены сопоставимые результаты: отклонения в заработной плате в среднем на 20%, обучение за счет работодателя – 19% (против 21%, соответственно) [16, с. 25–32]. Согласно результатам другого исследования, социальный пакет как форма заботы о работниках, исключенных из стандартной системы трудовых отношений, практически отсутствует, что указывает на дискриминационный характер неустойчивости занятости [12].

Объектами специальных обследований обычно выступают работники, которые столкнулись с неустойчивостью занятости. Целью таких исследований могут являться: поиск специфической конфигурации трудовых отношений, которые делают занятость неустойчивой (исследование «Изучение практик регулирования трудовых отношений в условиях неустойчивой занятости», проведенного Центром социально-трудовых прав при поддержке Фонда им. Фридриха Эберта); выявление и изучение потребностей и проблем работников, находящихся в возрасте неустойчивости занятости (исследование «История прекаризации» (Storie of Precarie), проведенное в 2012 г. лидирующим профсоюзом Италии (CGIL) и журналом Internazionale ) и проч.

Важность проблемы неустойчивости занятости диктует необходимость разработки релевантной статистической базы, в рамках единого подхода, которая в силу разных причин пока отсутствует. Фрагментарно разные аспекты неустойчивости занятости присутствуют как в международных, так и в национальных статистических базах. Так, статистика по занятости ОЭСР, включает данные по временной (temporary) и частичной (part-time) занятости (включая вынужденную), членству в профсоюзах, времени работы.

Федеральная служба государственной статистики РФ начала публикацию «Индикаторов достойного труда» [25], содержащих следующие разделы:

• (1) . Возможность найти работу; (2). Адекватный заработок и продуктивная занятость; (3). Достойная продолжительность рабочего времени; (4). Труд, который должен быть упразднен; (5). Равные возможности и отношения на работе; (6). Безопасная работа; (7). Социальное обеспечение и (8). Социально-экономический контекст.

При этом объективные показатели неустойчивости занятости могут дополняться индикаторами субъективных ощущений индивида этого состояния.

По разным оценкам, в России в разных формах неустойчивости занятости в формальных и неформальных трудовых отношениях пребывают более 20 млн чел., что составляет, примерно, 30% экономически активного населения. Это свидетельствует об огромных масштабах данной проблемы и указывает на дерегулирование занятости как важнейшей тенденции развития социально-трудовых отношений на современном этапе. Особенно значительные масштабы ненадежность занятости приобрела в неформальных трудовых отношениях. По разным источникам, неформальные трудовые отношения и присущие им формы занятости¹³ составляют в пореформенной экономике России 20–25% от общего числа занятых [26].

В настоящее время можно в целом говорить о сохранении тенденции к переносу определенных видов риска, издержек и части ответственности от компаний на работников [26, p. 473], в результате чего можно ожидать дальнейшей экспансии неустойчивости занятости, в том числе в России.

Социально-экономические последствия неустойчивости занятости

Могут наступать в краткосрочном и долгосрочном интервалах.

Что касается уязвимости непосредственно работника , то, оказавшись в ситуации неустойчивости занятости, он лишается целого ряда социальных гарантий и может столкнуться с социальной исключенностью.

С распространением неустойчивости занятости связана и угроза закрепления сегментации рынка труда, с выделением защищенного и незащищенного сегментов занятости. Для занятости в границах последнего сегмента характерны низкая заработная плата, слабая социальная защищенность

(приводящая, в частности, к более высоким рискам увольнения), практически полное отсутствие возможности профессионального роста, меньшие или полное отсутствие социальных выплат (в частности, оплаты больничных листов, лечения и обучения за счет работодателя).

Исключенность работника из системы социального страхования подрывает основы общей стабильности системы социального страхования, основанной на массовом финансовом участии. Диффузия неустойчивости занятости приводит к сокращениям соответствующих налоговых поступлений в бюджет, что в свою очередь подрывает финансовые возможности государства.

Даже для тех индивидов, кто первоначально не видел отрицательных последствий неустойчивости занятости, а, напротив, даже отмечал ее положительные стороны, согласно проведенным исследованиям, в течение четырех лет с момента начала занятости в условиях неустойчивости наблюдалось принципиальное изменение в оценке такой ситуации [10, p. 14].

С точки зрения характеристики уязвимости домохозяйств, для тех, кто оказался в ситуации неустойчивости занятости из-за неопределенной продолжительности трудовых отношений, нестабильности получения дохода и проч. снижается возможность для средне- и долговременного планирования, в том числе в части создания семьи, рождения детей, покупки/строительства недвижимости и др.

Однако неустойчивость занятости негативно отражается не только на качестве жизни индивида, но и на неустойчивости развития общества в целом. Примерами этого, в частности, являются:

– сокращение потребительского спроса на товары, требующие длительных финансовых выплат;

– недоинвестирование в человеческий потенциал (образование, здравоохранение);

– снижение возможности накапливать профессиональный опыт;

– ограничение доступности кредитования (в том числе ипотечного) и проч. Неустойчивость занятости не только ухудшает качество занятости, но и приводит к кризису социального воспроизводства [8, p. 289].

Таким образом, неустойчивость занятости обозначает высшую степень ненадежности, вынужденной экономической и социальной небезопасности, нестабильности, лежит в основе ухудшения качества жизни людей, домохозяйств и общества в целом.

Выводы

Неустойчивость (прекаризация) занятости является сложной категорией и может быть раскрыта через комплексное изучение трудовых отношений. Это такое состояние занятости, при котором повышается уровень неопределенности и риска трудовых отношений и изменяется структура их распределения, а работа перестает служить источником средне- и долгосрочного планирования и улучшения качества жизни индивида, экономически активного населения и общества в целом.

Неустойчивость занятости – характерная черта трудовых отношений при капитализме. В настоящее время можно в целом говорить о сохранении тенденции к переносу определенных видов риска, издержек и части ответственности от компаний на работников и общество [27, p. 473], в результате чего следует ожидать экспансии неустойчивости занятости.

Проблема неустойчивости занятости может быть вписана в более широкий контекст, а именно, в поиск нового равновесия между экономическими и социальными составляющими современных процессов, носящих глобальный характер. Поиск компромисса в этом вопросе имеет принципиально значение, поскольку уже сегодня в качестве инструмента снижения напряженности, связанной с неустойчивостью занятости, предлагается рассматривать изменение порога социальных гарантий, позволяющего всем работникам получить доступ к социальной защите.

Безусловно, масштаб и социальноэкономические последствия неустойчивости занятости требуют глубокого теоретического осмысления на основе проведения соответствующих многосторонних исследований этого феномена (с разработкой соответствующей исследовательской методологии, инструментария). В силу существующей дифференциации территорий и многообразия форм проявления неустойчивости занятости актуален анализ этого феномена в рамках крупных городов, что позволит определить специфику проявления неустойчивости занятости и подобрать наиболее эффективные инструменты регулирования. Соответствующих корректировок требует и статистическая база, что в итоге должно позволить не только проводить всесторонний анализ проявлений неустойчивости занятости в отдельном регионе, стране, но и сравнительные исследования между странами.

Очевидным становится и необходимость допол- нения критериев устойчивого развития экономики новыми индикаторами, связанными с неустойчивостью занятости как одной из составляющих качества этого роста.

В настоящее время можно говорить о переносе акцентов с анализа неустойчивости занятости как проблемы индивидуального работника, острота которой зависит от способностей конкретного работника бороться с прекаризацией и ее последствиями, на изучение неустойчивости занятости как системного феномена, требующего принятия системных мер на уровне государства.

*****

• 1.   Бобылев С.Н. Устойчивое развитие: методология и методика измерения. – М.: Экономика, 2011.

• 2.    United Nations. 2007. Indicators of Sustainable Development: Guidelines and Methodologies. New York, NY: United Nations. http://sustainabledevelopment.un.org (дата обращения: 23.01.2013).

• 3.    United Nations. 2012. The Millennium Development Goals Report 2012. New York, NY: United Nations. http://www. un.org/millenniumgoals/pdf/MDG%20Report%202012.pdf (дата обращения: 15.01.2013).

• 4.    Bobkov V., Chernykh E., Alijev U. Precarity in Russia and Labor and Employment Markets Transformation, pp. 160–180 in Precarity – More than a Challenge of Social Security Or: Cynicism of EU’s Concept of Economic Freedom, ed. P. Herrmann and S. Kalayciogli. Bremen: Europaischer Hochschulverlag GmbH AND Co, KG, 2011.

• 5.    URL: http://www.dict.org/bin/Dict (дата обращения: 10.08.2012).

• 6.    Колосова Р.П. и др. Формы занятости населения в инновационной экономике: Учебное пособие». – М.: МАКС Пресс, 2008.

• 7.    Prekarisierung und Flexibilisierung (Precarity and Flexibilisation) / Rolf-Dieter Hepp, WESTFALISCHES DAMPFBOOT, 2012.

• 8.   Lee C. K., Kofman Y. The Politics of Precarity: Views Beyond the United States // Work and Occupations 39(4).

• 9.   Гимпельсон В., Капелюшников Р. Нестандартная занятость и российский рынок труда. Препринт WP3/2005/05. – М.:

• 10.    ILO. 2011. From precarious work to decent work. Policies and regulations to combat precarious employment. Geneva, 2011 ( http://www.ilo.org/wcmsp5/groups/public/ed_dialogue/actrav/documents/meetingdocument/wcms_164286.pdf ). P. 48. (дата обращения: 07.05.2013).

• 11.    Сайт Международной федерации металлистов (IMF) http://www.imfmetal.org .

• 12.    Бизюков П.В. Доклад «Регулирование трудовых отношений в условиях неустойчивости занятости» (подготовлен по итогам исследования «Изучение практик регулирования трудовых отношений в условиях неустойчивой занятости», проведенного Центром социально-трудовых прав при поддержке Фонда им. Фридриха Эберта). http://trudprava.ru/index . php?id=2201 (Дата обращения 11.04.2013).

• 13.    Рекомендация МОТ № 198 «О трудовом правоотношении» (Employment Relationship Recommendation), 2006.

• 14.    Olmedo C., Murray M.J. The Formalization of Informal/Precarious Labor in Contemporary Argentina // International Sociology, September 2002, Vol. 17(3).

• 15.    Синявская О.В. Неформальная занятость в современной России: измерение, масштабы, динамика. – М.: Поматур, 2005. Научные проекты НИСП - IISP Working Papers WP5/2005/01.

• 16.    Вередюк О.В. Неустойчивость занятости: теоретические основы и оценка масштабов в России // Вестник СПбГУ. Серия 5: Экономика. 2013, № 1.

• 17.    Бобков В.Н., Черных Е.А., Алиев У.Т., Курильченко Е.И. Неустойчивость занятости: негативные стороны современных социально-трудовых отношений // Уровень жизни населения регионов России. – 2011, № 5.

• 18.    Бобков В.Н. 20 лет капиталистических трансформаций в России: влияние на уровень и качество жизни // Мир России. – 2012. № 2.

• 19.    Отчет о деятельности Федеральной службы по труду и занятости за 2010 год. – М., 2011.

• 20.    Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 г. № 197-ФЗ (ред. от 07.05.2013).

• 21.    Бобков В.Н., Вередюк О.В. Социальная уязвимость работников и общества как результат неустойчивости занятости // Уровень жизни населения регионов России. – 2013, № 6.

• 22.    Смирнов И.К., Маннапов Г.М. Экономическая свобода и социальная защищенность. – СПб.: Изд-во НТК «РОСТ», 2004.

• 23.    Социальные гарантии для работников с нестандартной занятостью // Журнал Международной федерации металлистов. – 2011, № 2.

• 24.    Eurofound. 2010. The 5th European Working Conditions Survey. 2010. http://www.eurofound.europa.eu .

• 25.    Сайт Федеральной службы государственной статистики http://www.gks.ru .

• 26.    Капелюшников Р.И. Нестандартные формы занятости и безработицы в России. Препринт WP3/2004/06. – М.: ГУ ВШЭ, 2004.

• 27.    Bollé P. The future of work, employment and social protection (The Annecy Symposium, January 2001) // International Labor Review, 2001, Vol. 140, No. 4.

ГУ ВШЭ, 2005.